Жизнь постоянная беготня

Жизнь — это постоянная беготня, с различным поворотами и кульбитами. У каждого из нас в ней бывают и светлые, и темные полосы; многие не справляются под ее давлением и тонут в рутине своих проблем, кому-то помогают друзья, а для многих такой опорой является семья. Семья — это самые дорогие и близкие для тебя люди, что всегда являются твоей опорой и стеной, за которой можно спрятаться в трудную минуту, и где можно найти поддержку. Но почему-то в последнее время наше общество стало забывать об этом. Мы стали чаще влезать в кредиты и в не подъемные долги, и понятие семья стало терять свое прямое назначение. Оно стало как банкомат из которого можно тянуть деньги, а когда они там кончатся, взять и найти другой источник для погашения своих долгов. Ну или давайте рассмотрим другой вариант: когда ставшие взрослыми дети забывают про своих родителей, просто потому что торопятся заработать побольше денег, якобы для того чтобы им и их родителям жилось лучше под старость, но давайте не забывать, что родители и так уже не молодые, и у них это «под старость» наступает гораздо раньше, чем у вас, и когда вы с уже большим капиталом окажитесь у их порога, там вас уже может ждать только одинокая тишина и горькая обида за то, что так мало времени провели с ними; и совесть будет съедать вас вопросом: «И зачем тебе теперь столько денег? Хотел их порадовать, а теперь будешь им цветы на могилки носить». Есть еще третий вариант развития событий: когда дети отдают своих родителей в дом для престарелых, и они доживают свой век там, в одиночестве и горести с вечным вопросом: «Что же они вам такого сделали, что вы с ними так поступили». Может, конечно, я в чем–то и ошибаюсь, я не собираюсь никому навязывать своего мнения, но просто задумайтесь когда в последний раз вы звонили своим старикам просто так поболтать, узнать как у них дела и всели хорошо со здоровьем. Задумайтесь. Если написанные раньше мною слова в вас хоть что-то всколыхнули, то позвоните своим родителям и спросите как у них дела. Они ведь не вечны. — Ну, как тебе моя статья? — спросила я с надеждой, смотря на моего друга Лео. — Могу сказать: весьма не обычно для тебя. Ты никогда не затрагивала таких тем. Можно узнать, что послужило началом? — Ладно, помнишь я тебе рассказывала о своем друге, ну он еще в балетной школе преподает, о котором мы писали в прошлой статье? — Помню, и что дальше? — Ну так вот, у них с женой ни как не получается зачать ребенка. Они пошли и усыновили мальчика Юру, пока он разбирался с бумагами, его жена Юри разговаривала с мальчиком, и, как выяснилось, его родители заложили дом и во время не отдали деньги за кредит, дом естественно отняли, а ребенок остался на улице, ведь нерадивые родители даже его деду не сообщили о своих проблемах. Он, конечно, забрал мальчика к себе, но был уже старый и вскоре скончался. Вот Юру и определили в этот детдом, где его уже взяли к себе чата Канэко. — Прости, кто? — Агрх, Лео ну ты, блин, издеваешься? — Нет. — Мои друзья — Юри и Виктор Канэко. — Погоди, ты говорила, что твой друг русский, а фамилия почему японская?  — Отец Юри — мужик старомодный и хотел отдать дочь за японца, ну, а когда узнал, что обучилась с Виктором, дал согласие на свадьбу, только если он возьмет их фамилию. Тот в принципе был не против, как он сказал: «Что не сделаешь ради любимой». — Н-да, а ты у нас не промах в добычи информации, Ника. — Спасибо, ну, что думаешь, можно отдавать Георгиевичу на печать или еще доработать? — Нет, все идеально. Как раз к завтрашнему выпуску статьи. — Класс, значит по утру и отнесём. Ты про свою историческую реконструкцию, а я вот такую вот заметку в свой «психологический вестник». На этом мы с Лео решили закончить наш рабочий день, в отличии от других журналистов. У нас был свободный график прихода и ухода с работы, хотя мы практически всегда сидели как и все здесь работающие. Но сегодня был день исключение. У моего «напарника» по перу у деда юбилей и не прийти на него — равносильно казни, а я обещала посидеть с двумя детьми: с маленьким Юрой Канаки (раньше Юдин) и моим парнем — Джей-Джеем Леруа. Последний, гуляя с Юрой и его няней, простудился. А так как няня мальчика уволилась в тот же день, то Виктор просил присмотреть за его сыном до прихода Юри. Обычно эти вечера проходят весло, так как для Юры мы с Джеем любимые дядя с тетей, но сегодня нам будет не до смеха. Леруа хоть и сильный и выносливый, но даже он будет повержен температурой под сорок, к этому прибавьте, что он один почти целый день с пятилетним ребенком, которому нужно есть, играть и отдыхать, а когда ты простыл — это плохо получается. Вспомнив о том, что у меня в доме находятся эти двое, я со скоростью флэша покинула свой рабочий кабинет, при этом чуть не сбив Лео, за три минуты оказалась у главного входа и, покинув офис, со всех ног помчалась к себе домой. — Джей!!! Вы где? — Ника? Ты сегодня рано, — из-за угла вышел высокий парень с черными как смоль волосами, он то и был Джей-Джеем. — Прости, я бы пришла раньше, но босс не отпускал, а тебе ведь и так плохо, вот и пришлось договориться, что на этих выходных я и Лео будем работать. Леруа поднял на меня взгляд своих ярко голубых глаз и чуть охрипшим голосом добавил: — Ничего, ты главное сейчас побудь со мной, а к выходным ситуация может лучше станет. Окончательно выпутавшись из пальто и поставив туфли на обувную полку, я подошла к своему парню и обняла, тем самым показывая, что он может расслабится в моих руках, что он и сделал. Через минуту на мне повисло еле живое от температуры тело. — Солнышко мое, а где Юра? — Играет в нашей спальне. — Давай я тебя туда же отведу? Тебе нужно полежать: ты целый день на ногах. -Давай, только ты побудешь рядом ладно? — Конечно. Перехватив его поудобней, я повела его в спальню, откуда мне на встречу выбежал радостный Юра. Он всегда был очень жизнерадостным мальчиком, как мне Юри рассказывала, но сейчас его глаза светились, словно две ярких звездочки, а улыбка была как у Чеширского кота, значит, Джей веселил его целый день, и не показывал виду, что ему плохо. Или я чего-то не знаю… — Ника, Ника! Как я рад тебя видеть! А мы с Джей-Джеем сегодня целый день и играли, и читали, и рисовали, и много еще чего. — Здорово! А я вот целый день за бумажками просидела. Но вы ведь с Леруа поднимите мне настроение? — Конечно! — А можно я с кровати тебе его подниму? — спросил с надеждой мой парень. — А тебе вообще приписывается строгий постельный режим, — состроив серьезное лицо, сказала я, но, похоже, у меня плохо получилось. Ведь эти двое стали смеяться. Ну смеяться всё же лучше, чем хандрить. Конец POV Ника.       По удобней перехватив руку парня на своем плече, Ника зашагала в сторону кровати, немного игнорируя слова маленького Юры, про его день она сможет расспросить и после того, как уложит Джей-Джея отдохнуть. Отведя своего неугомонного парня в спальню, и убедившись, что он уснул, девушка направилась к письменному столу, за который не садилась чуть больше года. Он по прежнему стоял там, в углу комнаты, на нем так же лежали ее стопки с незаконченными статьями со старого места работы, на его полках все те же фотографии семьи Макензи и Леруа, что не могло не вызвать улыбку, но одну вещь девушка все же надеялась не найти на раньше обожаемом предмете мебели. Это были следы от пуль и пара, не выводимых багровых пятен. Коснувшись их пальцами, Ника снова начала вспоминать тот злополучный день, из-за которого Джей теперь не мог делать свой фирменный прыжок, что в скорее и послужило его скорым уходом из спорта.