Я проснулся посреди ночи от внезапного скрипа кровати. Я, конечно, не экстрасенс, но, видимо, рядом лежащая девушка уже проснулась.
Через «не хочу» я должен был поднять тяжёлые веки, что так не хотели этого делать, и все же открыть глаза.
Она сидела на кровати и осматривалась, поворачивая голову в разные стороны. На удивление на её лице было спокойствие, но лишь до тех пор, пока она не заметила меня. Первый её вскрик дал мне понять, что она в шоке от увиденного — от меня. Ради спокойствия каждого спящего в других комнатах, я не мог позволить ей кричать. Недовольно проматерившись у себя под носом, я схватил её за запястье, после чего притянул к себе и прикрыл рот ладонью.
— Тихо, блять… Сейчас глубокая ночь, все спят, если ты не заметила. Не надо, сучка, тут кричать. Вообще совет: будь пай-девочкой, и всё будет хорошо, поняла? — её взгляд панически метался туда сюда, скорее всего, она искала помощь, выход, я без понятия. Я чувствовал этот страх, держа её, она дрожала, а на моё предупреждение кивнула, как послушная девочка, не глупая значит.
Я отпустил её, и она повернулась ко мне лицом. При свете луны она была ещё более прекрасной, будто бы та планета была создана именно для неё, чтобы подчеркивать эту красоту.
— Пожалуйста, ради всего святого, не убивайте меня… — девчонка говорила тихо, но я всё равно заметил по изменившемуся тону голоса и дрожи в нём, что она плачет.
— Не насилуйте, я вас умоляю… Не делайте мне больно, прошу… — если её так послушать, становится не по себе. Неужели, я настолько сильно её травмировал? Бред полнейший, мне лишь это кажется. Я подсел ближе, она замерла и вся сжалась, сильно, сильно зажмурив глаза, видимо, от страха, а я лишь обнял её. Почему? Ну, бля, стало её жалко.
— Не плачь, слышь. Я могу тебе обещать, что тут тебе больше никто не навредит, — хах… Странно это слышать от самого себя, от того человека, который убил хуеву тучу людей. От того, кто ещё несколько часов назад гонялся за ней, чтобы убить. Но вот то, что я услышал потом… Это меня вывело из себя. Если бы я не старался ей понравиться, мне было бы очень сложно сдержаться.
— Я хочу домой, прошу, отпустите меня, я пойду домой… — она закрыла лицо ладонями и тихо шептала эти слова, а меня это бесило. Я мог убить эту суку в ту же минуту, как увидел, вместо этого я сохранил ей жизнь, а вот это вся её благодарность. Неблагодарная мразь.
— Хорошо, если ты так хочешь идти — иди. Но сейчас, посреди ночи, я тебя никуда не отпущу, эта местность небезопасна. Утром сможешь уйти и валить куда хочешь. Вопрос в другом, как далеко тебя унесут ноги в таком состоянии, — она растерялась, услышав мои слова. Её состояние было не айс, чтобы активно двигаться какое-то время, но она всё равно кивнула, я видел, что она знает своё положение. Несмотря на мою злость, стало как-то обидно, даже очень. Да, да. Меня предупреждали, что будет именно так и бла, бла, бла. Но я хуй клал! Хоть какой-то отдачи с её стороны тоже хочется, минимум: «Спасибо, что я всё ещё жива.»
Я уложил неблагодарную в кровать, а сам вышёл из комнаты, при этом выместив всю злость на дверь, сильно хлопнув ею, что даже стенка слегка треснула, и бетонная пыль посыпалась на пол. Мне похуй, что все спали, я ударю или её, или дверь, выбор очевиден. Хотя… Она ведь всё равно уйдёт.
Вздохнув, я направился в комнату Какузу, чтобы разузнать кто она, откуда, сколько лет, и почему там такая крупная сумма. Спросите: зачем, она же всё равно уйдет? Чтоб голова больше болела, хоть пустой не будет. На самом деле мне было интересно, но я этого не очень хотел, все дело в том, что у этого придурка выманить такую инфу можно только деньгами. Или можно избить, так сэкономить смогу.
Информация об этой мелкой засранке мне была нужна, как воздух, я сам не понимал, почему. Когда я зашёл в чужую комнату, напарника в ней не оказалось, поэтому, усмехнувшись, я понял, что придётся искать самому. А ведь так даже лучше, вообще руки марать не надо будет и деньги при себе оставлю.
Спустя час поисков я пошёл в разнос, нервы уже были на пределе, ведь я ничего не нашёл, будто он специально всю нформацию утащил с собой. Осмотревшись ещё раз, я понял, что осталось ещё одно место, которое стоило бы проверить — стол.
Блять, да он издевается! Вот оно, сука, спокойно лежит на самом видном месте. Бля, да идёт оно всё нахуй, какого хуя я не посмотрел туда раньше?! Так… Поглядим.
Я взял в руки небольшую стопку листов. Это немного странно, они были все скреплены между собой, я впервые видел столько информации об одном человеке, так почему же этот придурок не хотел делиться ею со мной? Откинув все вопросы, что в любом случае останутся без ответов, я стал листать и читать всё, что написано.
Её зовут Изуми и, судя по описанию, она осталась единственной представительницей своего клана, но… Меня больше смутило то, что даже в документах не упоминалось, что это за клан. Да и не только это, в некоторых местах было написано, что эта чертовка появилась на земле, словно с неба упала, ни родителей, ни семьи. Что это за параша? Вытряхнув тупые мысли из головы, я снова вернулся на первый лист и пошёл дальше по характеристике. Её настоящий возраст неизвестен, но предполагается, что ей около шестнадцати, семнадцати лет, серьезно? Повезло, блин, а раньше родиться она не могла?
Я продолжил читать дальше, но всё, что было про неё написано, звучало, как бред сумасшедшего. Хотя, если вдуматься, именно этот бред оправдывает такую сумму. Почти весь лист был исписан теорией того, что она не человек. Мне втирали какой-то бред о том, что она дочь Бога и пришла в этот мир дабы принести хаос и разрушения. Блять, что за хуйня? Говорят, есть весомые аргументы тому. Первый — её рождение не зафиксировано ни в одном документе, хоть точно известно, что она родилась в деревне скрытой в горячих источников.
Бред, два контраргумента: первый — даже моё свидетельство о рождении потеряно навсегда, так что, я тоже не рождался? Второй — тогда откуда они точно это знают, раз нет документов?
Следующим аргументом было то, что она приносила в дома боль и страдания, её семья сгорела заживо, и цела осталась лишь она, а потом ещё и пожар в храме, снова выжила только девчонка. Я усмехнулся. Насколько же это похоже на сказку. То есть, если Какузу два раза подряд раздавит муравья, он тоже несущий хаос и разрушения? Я потёр лоб и отложил листы в сторону. Ребенок Бога, что это за хуйня? Все время потрачено зря.
Я сел на пол и, уперевшись об стену, стал смотреть по сторонам. Везде куча раскиданных документов, а убирать всё это сил нет совсем. Бля, Какузу убьёт меня, когда увидит это, но было как-то похуй. Веки с каждой секундой становились тяжелее, и вскоре я просто отрубился.
Проснулся я уже утром, было около девяти утра, может, и ближе к десяти уже. Я вновь усмехнулся, проспал, скорее всего, она уже ушла. Есть ли смысл идти проверять, если всё равно знаю результат. Будет неприятно, зло, потом я найду её, отрублю ей голову и сам сдам эту недо-дочь Бога тому придурку, что скупает эти трупы.
Не спеша, я встал с места и направился в сторону ванной комнаты, чтобы принять душ. Холодная вода помогла прийти в себя и обдумать всё, что я узнал ночью. Естественно, это всё ещё выглядело, как бред и это им останется навсегда. А бред хотя бы потому, что эта мелкая красавица должна быть очень жестокой, как и сам Бог.
После душа я вернулся в свою комнату. Но увиденное меня ввело в ступор, она всё ещё спала, ну как спала, от моего очередного стука дверью она стала просыпаться. Немного потянувшись и осмотревшись, девушка увидела меня и покрылась густым, хорошо заметным румянцем, затем закрыла глаза ладонью. Интересно, чего это?
— Т…ты бы мог… М…мог бы ты прикрыться? — она держала глаза закрытыми и так старалась сделать вид, что через эти щели между пальцев не смотрит на меня, забавно. Строит из себя святую девицу, но не может скрыть интерес к мужскому телу.
— Ну! Не делай из меня грешницу! Прикройся! — я усмехнулся, странно, чего это она вчера не возмущалась моему внешнему виду? Малявка отвернулась от меня, и я просто не смог не воспользоваться шансом. Подойдя к ней, я положил свою руки на её хрупкие плечики и, опустившись, прошептал ей на ушко:
— Эх, милашка, если ты ещё не заметила, это я уже прикрыт, полотенце есть, если хочешь, я могу показать тебе, что, по моему, значит не прикрыто, — она еще сильнее покраснела и начала называть меня извращенцем, грешником и так далее. Какая же она смешная, неужели ей не говорили, что это естественно и этот её, так называемый Бог, создал всех нас такими. Видимо, уроки своей собственной религии она прогуливала.
— Пожалуйста, пусти… Мне нельзя смотреть на обнажённых мужчин, — как нельзя? Что значит нельзя? У них какой-то лесбийский монастырь что ли? Бля, это заставило меня только рассмеяться, она просто ходячая комедия.
Изуми
По старым традициям храма, в котором я жила, и в котором меня воспитали, мне запрещено даже смотреть на обнажённого мужчину, всё время служители мне говорили, что это грех. И грех не только девушкам смотреть, но и парням демонстрировать это на глазах юной особы, исключением может быть лишь тот случай, если они состоят в браке. Но я понимала, это бред и, видимо, этот парень заставит меня поломать все эти запреты. Ведь он стоит прямо здесь, дышит мне в спину, демонстрируя свой торс, прикрываясь лишь небольшим полотенцем, что вопрос: крепко ли оно висело у него на пояснице?
Из-за того, что я задумалась, не сразу почувствовала, как меня поворачивают. Его сильная рука вцепилась мне в запястье, и я физически не смогла сопротивляться тому, как моя ладонь убирается, открывая мне вид на него. Я не смогла отвести взгляд от его натренированного тела. Каждая мышца выделялась, создавая прекрасную картину, что заставляла смущаться от понимая, насколько же я грешна. Почему всё, что запрещено так тянет?
После душа у него были взлохмаченные волосы, что торчали во все стороны, ему это шло намного больше, чем причесанные назад и смазаные гелем. Мой взор от кончиков его волос соскользнул на глаза, и наши взгляды пересеклись и ещё долго не расходились.
— Вижу, тебе это нравится, — мне нравится, что мне нравится? Я немного испугалась, ведь не поняла, что он имел ввиду под словом «нравится».
— Не бойся, всё будет хорошо, — что будет хорошо? Мне стало только страшнее. Он взял меня за запястье более нежно и потянул к себе, я почувствовала, как ладонью он провел по своему торсу. Это смущало, но тело было достойное, много разных чувств переплетались, создавая внутренний конфликт.
— Не бойся, никто не узнает об этом, — он толкнул меня, и я упала на кровать, но по реакции ухватилась за его руку, и ему пришлось податься вперед. Одна рука парня была над моей головой, второй он прижимал мою к матрасу…
Хидан
Она утащила меня за собой на кровать, я не упустил возможности пристроиться между её ног, которые она в удачное время, удачно раздвинула. Одну руку я упер об подушку над её головой, второй рукой прижал к матрасу её хиленькую ручонку, дабы меньше, сучка, сопротивлялась.
Это была опасная ситуация, если щас кто-нибудь зайдет, будет самый неловкий момент в моей жизни. И дело не в том, что она там жрица, несовершеннолетняя и все дела, нет, просто не хочу, чтобы все думали, что я — насильник.
Мы просто смотрели друг другу в глаза, цвет её очей был необычно красив, красные, словно свежепролитая кровь, это завораживало. Но стоп, её глаза ещё вчера были жёлтого цвета, что за фигня? От этой мысли меня отвлекло нечто приятное. Я почувствовал, как её маленькая ладошка, которую я не обездвижил, несмело стала скользить по моей спине, шее, груди. Она это делала очень осторожно, будто боялась, что ей будет больно или боялась, что будет больно мне?
Я дотронулся до её щеки, такое странное чувство, будто так и должно быть, будто это нормально. Но сам не знаю почему, я не осмелился её трогать больше нигде, возможно, я не хотел сделать ей больно снова, или же совесть играла перед невинной девушкой.
Она прошлась своей нежной ладошкой по моёму торсу сверху вниз, а потом заёрзала нижней частью тела, чтоб подняться немного выше. Зря она это сделала. Вся эта ситуация начала меня возбуждать, я бы мог продолжить всё это и в итоге — трахнуть её, но что-то меня остановило. Вздохнув, я отстранился от нее, а после и вовсе встал с кровати.
— Это не самая лучшая идея, которая крутится в наших головах, — нервно ответил я. Да, мне этого хотелось и даже очень, но меня напрягала пара вещей. В ней что-то изменилось. Одно из них это то, что её глаза поменяли цвет, они красные, сука, в дрожь пробирающие. И её поведение, она только недавно была такой милой тихоней, а теперь… Что это блять за шлюшье поведение? И ещё, не могу понять, что именно, но в её образе перестало чего-то хватать.
— Почему? Я ведь хочу тебя… — услышав эти слова, меня передернуло, словно током ударило. Она правда это сказала? Нет, бред, мне явно послышалось.
— Повтори, что сказала, я не расслышал… — я попросил её повторить, мне нужно было убедиться, слышал ли я то, что она сказала или то, что хотелось услышать мне.
— Я сказала, что ухожу, — что? Нет… Нет, она точно не это говорила. Или я уже действительно слышу только то, что хочу? Я что, стал сходить с ума? Не думаю, может она стебется надо мной? Зачем ей это? Я повернулся к ней и замер. Она смотрела на меня своими желтыми, как солнце, глазами и прижимала к себе ноги. Ей было страшно, она слегка дрожала. Я заметил то, чего мне не хватало, у неё на голове блестела заколка, с большим камнем по середине, того же цвета, что только что были её глаза. Цвета свежевылитой крови.
— Пойдешь домой? — решил уточнить я.
— Да… То есть… Пойду… Не важно, — она замешкалась, что-то не договаривает? Очень даже возможно. Да и куда она в таком состоянии пойдёт? Ещё вчера я ей проткнул ногу насквозь, а сегодня она уже домой идёт. И куда это «домой»? В тот храм, что на честном слове стоит? Ну нет уж.
— Ты уверена, что с больной ногой хочешь куда-то идти? — она лишь кивнула. Жестокая баба, совсем себя не жалеет. Я вздохнул и подошёл в шкафу с одеждой, затем оделся за то время, пока она пыталась встать с кровати. Я лишь старался сдержать смех, ну это же смешно, вот если твердо встанет на две ноги, пусть идёт куда хочет.
Она всё-таки встала, вот блять, и страшно хромая еле-еле, но дошла до двери. Блять, ну не могу я её отпустить вот так вот.
— Спасибо большое, но мне правда нужно идти. Прости, если ты думал, что я останусь. Я не могу, — я понял, что держать её взаперти тут нельзя, поэтому всё, что я мог сделать, так это проводить её до входной двери. Дальше она пошла сама, а я лишь провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась за горизонтом.
Спустя полчаса я уже сидел на диване в большой гостиной и стучал ногой по полу. Что-то не давало мне спокойствия. А если с ней что-то случится? Если на неё нападут? Вдруг рана вскроется, и она умрёт от потери крови? Что будет если её загрызут дикие животные? Заблудится? Я психанул и, вскочив с места, пошёл в свою комнату.
— Бля, меня до ужина не ждите! Чует моя жопа, какой-то пиздец скоро случиться! — с этими словами я взял свою косу, накинул плащ и вышел из дому искать эту чертовку. Где бы она не была, надеюсь на то, что она ещё жива.
