Четвертое впечатление

      Маринетт пребывала в отличнейшем настроении. Еще бы! Джаггед Стоун собирался выпускать новый альбом и обложку к нему вновь заказал у Маринетт, Алья сообщила, что ей удалось достать билеты на модный показ, который состоится на следующей неделе, а мадам Шамак сказала, что в ближайший месяц за Манон присматривать не нужно. Поэтому девушка чуть ли не порхала от счастья, каждому встречному дарила улыбку и напевала себе под нос то Марсельезу, то песни Джаггеда. Вернувшись домой, она обняла отца, поцеловала в щечку маму, стянула с подноса круассан и, держа его в зубах, поднялась к себе в комнату.       Вот только увидев то, что она никак не ожидала увидеть, Маринетт потеряла и настроение, и круассан, тотчас же выпавший изо рта.       — К-кот Нуар? — девушка неуверенно окликнула незваного гостя. Не то чтобы она не узнала своего напарника, но тот факт, что в данный момент он, не двигаясь, лежал на ее софе лицом вниз, несколько выбивал из колеи. — Что ты здесь делаешь?..       — Лежу, — раздался совершенно безэмоциональный голос. Герой даже голову не приподнял, чтобы ответить!       — А почему ты лежишь здесь? — осторожно поинтересовалась Маринетт, не решаясь даже подойти к другу. Кто знает, вдруг его акума захватила? Ибо подобное его поведение казалось ей очень странным.       — На полу жестко, — ответил Кот, словно вопрос касался его местонахождения на софе, а не в комнате у той, с которой он встречался от силы три раза.       — Я имею в виду, — рукой прикрыв выглянувшую из сумочки Тикки, продолжила Маринетт, — почему ты пришел ко мне?       — Подумал, что ты хотела бы завести кота, — пробубнил Нуар, все так же не собираясь пошевелиться.       — Эм… Я не хочу кота.       — А кого хочешь? Его? — рука Нуара, доселе обездвижено лежавшая рядом с его туловищем, поднялась вверх, указав на висевшие на стене плакаты с Адрианом. — Могу устроить.       Маринетт прикусила язык, чтобы не выпалить «да». Разумеется, от Адриана Агреста она бы не отказалась, но сейчас было важнее узнать, в чем причина такого странного поведения напарника. Все-таки ей с ним Париж спасать! Да и просто как за друга она за него переживала.       — Что-то случилось? — спросила Маринетт, усаживаясь на стул и не сводя глаз с гостя.       — Он, — коготь Нуара вновь указал на плакаты, — нравится моей Леди больше, чем я.       Девушка закашлялась, не зная, что на это ответить. Ей было известно о чувствах напарника, но из-за собственных чувств к Адриану она их не разделяла. Вот только как Нуар об этом узнал? Чем она себя выдала? Ледибаг ведь даже ни разу не заикнулась перед Адрианом при Коте, как минимум потому, что одновременно с ними обоими не встречалась! На патрулях героиня старалась не засматриваться на рекламные баннеры с лицом любимого, да и никогда не говорила Коту о своей личной жизни!       — А почему ты не спросишь это у самой Ледибаг? — поинтересовалась Маринетт, очень надеясь не услышать в ответ «Так я и спрашиваю».       К счастью, этого не произошло.       — Будто бы она мне скажет, — фыркнул Кот, а его хвост, слегка приподнявшись, раздраженно стукнул по спинке софы и вновь опустился рядом с хозяином.       — А почему ты пришел ко мне? — облегченно вздохнув и порадовавшись сохраненной тайне, продолжила девушка.       — Потому что ты точно не станешь об этом никому рассказывать.       — С чего ты взял? — Маринетт, конечно, не собиралась кричать на каждом углу о том, что у нее на софе лежал Кот Нуар, но ей было интересно, почему у героя сложилось о ней такое мнение. — Разве ты не знаешь, что создательница «Ледиблога» — моя лучшая подруга?       — Из достоверного источника мне известно, что тебя совсем не интересует геройская тема. И сплетничать ты не будешь.       — Что за источник?       Привычным движением палец Кота указал на стену.       Маринетт закашлялась во второй раз.       — Если тебе нужны леденцы от горла, могу за ними сходить, — снова пробубнил Нуар, пытаясь еще больше вжаться лицом в софу. — В благодарность за то, что не прогоняешь.       — Не стоит, — Маринетт отрицательно помотала головой, хотя и понимала, что гость этого не увидит. — Да и кто бы в здравом уме прогнал героя Парижа?       На это Кот ничего не ответил. В комнате воцарилась тишина, которую девушка хотела бы нарушить, но не знала как. Раньше ей не нравилось, когда напарник беспрестанно шутил и каламбурил, но нынешнее его поведение не нравилось гораздо больше. Видеть друга таким удрученным было тяжело, но еще хуже было осознавать, что причиной его депрессии является она сама. Вот только какие слова могут вернуть этого котейку в норму?       — А с чего ты взял, что Ледибаг нравится Адриан? — облизнув пересохшие от волнения губы, спросила Маринетт. Нуар ведь не подумает, что это допрос? Не скажет, что это не ее дело? Хотя… Это действительно не касается ее без маски. — Ледибаг сама тебе сказала? — пусть девушка и знала, что это не так, но задать этот вопрос она должна была. — Или снова достоверный источник?       — Я не слепой, — на сей раз при ответе у Нуара дернулись накладные уши. — Пусть и разглядел не сразу, — чуть слышно закончил он.       Не спрашивая о том, как именно Кот разглядел, Маринетт откинулась на спинку стула. Отчасти она была даже рада тому, что Нуар не стал поднимать эту тему в разговоре с Ледибаг. Конечно, оставалась вероятность, что он просто не успел, но что-то подсказывало девушке, что напарник не станет разговаривать об этом с героиней Парижа. Ведь прямо говорить Нуару о том, что любит другого, она не хотела. Если уж он сейчас так убито выглядел, то как бы отреагировал на прямой отказ Ледибаг?       Тишина снова повисла в воздухе.       Маринетт раздумывала над тем, какой вопрос задать следующим, да и не устал ли от них ее гость? Может быть, лучше было оставить Нуара в покое, позволить ему отлежаться, чтобы он сам пришел в себя? Но если бы Кот мог справиться со своими переживаниями сам, то вряд ли бы он пришел к постороннему человеку. Пусть ему и было известно о Маринетт из достоверных источников.       Тяжело вздохнув, девушка впервые за все время перевела взгляд с опечаленного напарника на улыбающегося с плаката Адриана. В каких Кот был с ним отношениях, раз именно его называл этим достоверным источником? Знал ли Адриан о том, что его друг — а они наверняка были друзья — герой Парижа? А о том, что является не просто соперником, а победителем в борьбе за сердце Ледибаг? Говорил ли с ним Нуар об этом? Или потому, что Кот не мог обсудить это с Адрианом, он и пришел к Маринетт?       — И чем вам всем так нравится его смазливое личико?       Только сейчас Маринетт поняла, что Нуар оторвался от софы и смотрел на нее.       Вздрогнув, хозяйка комнаты виновато опустила взгляд на пол. Ей было стыдно, что она смотрела на плакаты с Адрианом в тот момент, когда Нуар пришел к ней, страдая из-за того, что Ледибаг любила Агреста. Это выглядело словно предательство, ведь Маринетт совершенно не знала, как объяснить, что, даже глядя на плакаты, думала о Коте.       — Я ведь не спрашиваю, чем вам всем нравится Ледибаг, — вместо этого сказала она.       — Я мог бы ответить.       — Не стоит, — возразила Маринетт. Она и так не раз слышала комплименты в адрес своей геройской половины. Достоинства Ледибаг не перечислял только ленивый, отчего все эти хвалебные речи стали казаться ей пустыми и обыденными. Слова «Ледибаг — идеал» люди произносили так же непринужденно, как «после ночи наступает утро», будто это было само собой разумеющимся. Вот только она как никто другой знала, что это не так. Ведь без маски Маринетт была до ужаса неуклюжей, неспособной и двух слов перед любимым связать. Иной раз она ощущала себя бледной тенью своей второй половины, поэтому вновь слышать о том, за что любят Ледибаг, она не хотела.       — Я ведь жизнь за нее готов отдать, — Нуар сел на софу, скрестив ноги. — Но Леди даже не воспринимает мои чувства всерьез. Делает вид, будто не замечает.       Маринетт виновато прикусила губу. Она и вправду старалась не показывать напарнику, что догадывается о том, что небезразлична ему. Девушка просто не представляла, как вести себя с ним. Она не хотела разбивать другу сердце отказом, но и принять его любовь не могла.       — Мы с тобой в схожих условиях, — грустно усмехнулась Маринетт. — Только тот, кто нравится мне, даже не делает вид, а действительно не замечает меня.       Кот крепко сжал кулаки.       — Неужели ты ни разу не думала отказаться от любви к нему и обратить внимание на кого-нибудь другого? — спросил он.       Неловко поерзав на стуле, девушка забралась на сидение с ногами и обняла колени.       — Думала, — честно призналась она. Порой Маринетт жалела о том, что отдала сердце такому далекому Адриану, а не близкому Нуару. — Но как бы я ни старалась, ничего не выходит. А ты?       — И думать об этом не хочу, — вздохнул герой. — Боюсь, у моего кошачьего сердца может быть только одна хозяйка.       — Даже если тебе так больно любить ее?       — Да.       — Но ты ведь не знаешь, — Маринетт сглотнула подступивший к горлу комок, — какая она без маски. Вдруг она далека от твоих представлений? Может быть, она не так идеальна, как ты о ней думаешь?       — Я и не думаю, что она идеал, — покачал головой Кот. — Я всегда рядом с ней, всегда смотрю на нее, я знаю о ней больше, чем кто бы то ни было. Порой моя Леди излишне упряма, порой и она бывает неуклюжей, иногда делает поспешные выводы… Но даже эти недостатки я в ней люблю.       Шмыгнув, девушка спрятала лицо в коленках. Маринетт не знала, что чувства Кота к ней настолько сильны, отчего еще больше сожалела о том, что не может ответить ему взаимностью. Почему, черт возьми, в тот далекий день два года назад она отдала свое сердце Адриану? Он ведь считает Маринетт в лучшем случае другом, а Кот, верный, добрый, взбалмошный Кот так искренне предан своей Леди. Но, увы, не разум, а сердце выбирает, кого любить. Ответить на чувства Нуара, продолжая мечтать об Адриане, девушка не могла. Равно как и не могла перестать мечтать о нем.       В этом Маринетт и Кот были схожи.       — А ты? — голос Нуара вырвал девушку из раздумий. — Ты любишь идеального солнечного мальчика или готова принять его целиком, со всеми недостатками?       Ответила Маринетт лишь спустя пару минут.       — Сначала я думала, что Адриан такой же, как Хлоя, — сообщила она. — Потом, когда я узнала, что первое впечатление было ошибочным, он стал казаться мне прекрасным принцем… Как из сказки. Или ангелом, спустившимся с неба… Но чем больше я за ним наблюдала, тем больше понимала, что и второе впечатление оказалось ошибочным. Он не принц и не ангел, он просто человек. И знаешь, когда я это осознала, то поняла, что как человек он мне нравится больше.       — А как Кот? — дрожащим голосом шепнул Нуар. Изумрудные глаза с надеждой смотрели на девушку. — Смогла бы ты полюбить его, если бы и третье впечатление оказалось ложным? Если бы он оказался Котом?       — Я не понимаю, о чем ты, — неуверенно пробормотала Маринетт.       — Смогла бы ты продолжать любить Адриана, если бы знала, что он — это я? Моя Леди, — Кот подошел к Маринетт и опустился перед ней на колени, — смогла бы ты полюбить меня, если бы под маской был он?       — Ты не можешь быть…       — Могу! — отчаянно выкрикнул Нуар, сорвал с пальца кольцо, и зеленая вспышка явила взору ошарашенной Маринетт Адриана Агреста. — Я — Кот Нуар, моя Леди, — опустив голову и не смея смотреть девушке в глаза, сказал он. — Или я — Адриан Агрест… Не знаю, как правильно. Но знаю, что я люблю тебя: и как Ледибаг, и как Маринетт. В маске ты или без — не важно, я люблю обе твои половины. Сможешь ли ты полюбить и меня? — тело юноши сотрясала крупная дрожь. — Пусть не сейчас, но когда-нибудь? Я пойму, если тебе понадобится время, чтобы принять мою личность, но прошу, дай мне хотя бы шанс! Я готов ждать сколько угодно. Месяц, год, два…       — Уже, — Маринетт ласково провела рукой по волосам Адриана, который в этот момент боялся не то, что пошевелиться, а даже дышать. — Похоже, четвертое впечатление только усилило мои чувства, Котенок. Я рада, что им оказался ты.       — А из достоверного источника, — Адриан, успокаиваясь, смущенно улыбнулся, — другого достоверного источника, мне известно, что полтора года назад Алья пыталась убедить тебя, что я — Кот Нуар, на что ты однажды даже ответила «Боже упаси».       — Тогда я еще считала одного тебя ангелом, а другого почти чертенком, — ощущая, как лицо наливается краской, ответила Маринетт. Почему-то осознание того, что она любит обе стороны этого парня, пришло к ней раньше, чем понимание, что два года она сражалась бок о бок с Адрианом, подшучивала над ним, делила успехи и ошибки, а теперь он стоит перед ней, моля об ответных чувствах. — Да и мой достоверный источник как-то сообщил мне, — с трудом переборов смущение, девушка обняла Адриана, а уже в следующий миг почувствовала, как его руки крепко сжались в кольцо за ее спиной, словно он никогда и ни за что не хотел ее отпускать, — что я для тебя была всего лишь другом.       — Хорошим… Нет, одним из лучших, очень близким другом, — горячее дыхание Адриана обожгло девичье ушко, заставив волну мурашек пробежаться по ее телу. — Это очень важно, моя Леди. А с Нино я позже обсужу его длинный язык.       — И мы оба лишимся достоверных источников, — хихикнула Маринетт, уткнувшись лицом в плечо парня.       — Я бы предпочел узнавать новости от тебя… Ты ведь скажешь, каким будет твое пятое впечатление обо мне?       — Пятое? — девушка слегка отодвинулась, чтобы посмотреть Адриану в глаза. С первым впечатлением он показался ей похожим на Хлою, со вторым показался идеалом, с третьим впечатлением она поняла, что Адриан человек, а с четвертым он предстал перед ней Котом. Неужели ему было, чем еще ее впечатлить?       — А затем шестое и седьмое, — покраснев до кончиков ушей, ответил юноша. — Как о твоем парне, муже, а потом и отце твоих детей…       — Скажу, — улыбнулась Маринетт и снова прижалась к нему, надеясь, что Адриан не заметит, что и она покраснела не меньше.       И все-таки это был самый счастливый день в ее жизни.       А может, и в их.