Hello, Finn.

Вы когда-нибудь умирали? Хотя о чём это я, конечно же нет. А вот я уже был мёртв. Не один и не два раза. Первый раз я умер человеком. Собственный отец пронзил меня своим мечом. Но я ожил, выпил крови и стал тем, кто я есть – вампиром. Точнее, я был им. Из-за этого проклятого лекарства и того, кто его охраняет, моя семья стала ещё более неблагополучной, чем была ранее. Ребекка и Клаус распались на глупые команды, Элайджа отдыхает где-то, не понимая, что происходит в этом чёртовом городишке. Один я представляю, что должно произойти? Неужели они не понимают слова апокалипсис? Видимо так оно и есть. Не моё дело их осуждать, но я предпринял попытку остановить их. И не одну. Но это же Мистик Фолз, город в котором нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на сверхъестественное существо. В мой последний день на этой бренной земле, я собирался просто прогуляться, послушать музыку, кстати говоря, мне нравятся эти новые технологии, в 1900-х такого точно не было. Мой поступок тогда не был настолько ужасен, чтобы Ник так поступил со мной. Но он сделал это. Умирать от руки брата была тяжело, обидно. Я был пропитан ненавистью к нему, и она не покидала меня на протяжении всего века моего заточения. А вот умирать от руки 17-летнего охотника, когда знаешь, что прожил уже тысячу лет… Бред, какой же это всё бред. Моё тело полыхало огнём, каждая моя клеточка, каждый сосуд, всё было пропитано огнём, а кровь превратилась в лаву. Больно только первые двадцать секунд, потом ты просто позволяешь этому случиться с тобой, так как не можешь сопротивляться. И я сдался. Меня засосало в чёрную воронку. В этот момент я понял, что мои испытания ещё не закончены, что моё тело закончило своё существование, а вот душа – нет. Да, чертовски потрясно узнать, что у тебя, у тысячелетнего вампира, всё же есть душа. Пусть она истерзана, но она есть и значит, в тебе ещё есть силы бороться, значит, ты ещё не всё потерял. Я пытаюсь разглядеть силуэт, который медленно приближается ко мне. Моё зрение очень слабо, всё вокруг кажется размытым. Здесь нет запахов, нет звуков… А тем временем таинственный силуэт подошёл вплотную ко мне. Что это? Я только сейчас замечаю, что стою на коленях. - Ты не можешь двигаться дальше, пока на твоей душе лежит этот тяжкий груз. – голос мягкий, вкрадчивый, но его губы не шевелятся. Это в моей голове, он в моих мыслях. - Какой ещё груз? – неужели это мой голос? Звучит, как писк маленькой полевой мышки. - Ты сам должен найти ответ. – твёрдое утверждение становится концом диалога. Всё вдруг растворяется. Яркий свет заставляет меня сильно зажмурится. Почему? Я что, снова горю? Так же резко, как и началось, это обрывается. Я медленно открываю глаза и вижу вокруг себя дом Гилбертов. Дом, в котором я погиб буквально пару часов назад, может больше или меньше. Я потерял счёт времени, потому что над тем местом, где я был, время не имеет власти. Ник… Он сидит рядом с моим обугленным телом, хотя вряд ли кучу золы можно назвать моим телом. Я не понимаю, почему он всё ещё здесь. Он хотел убить меня, заставил эту двойняшку и охотника. Я уверен, что это именно он зачинщик моей смерти. Ненависть снова покрывает всё моё тело и я хочу ударить его, но руки проходят сквозь его тело. Я призрак. Прискорбно. На моих губах появляется раздосадованная ухмылка. Лишь через пару секунд я слышу обрывки его фраз. Они не слышны из-за надрывного голоса брата. Он что, плачет? Но ведь… Какой я дурак. Ник не причастен. Понимаю это по тому, как он извиняется, глядя в темноту, извиняется за то, что не уберёг, не был рядом в столь нужную секунду. В следующую секунду мой гибридный братик вспоминает наше обращение, а затем и детство. Я сажусь рядом и ложу руку на его плечо, слегка сжимая его, в жесте поддержки. Но он не чувствует этого, снова начинает извиняться. - Ты не виновен, брат. Я прощаю тебя. – я встаю с пола и в последний раз смотрю на эту картину. Он говорит что-то про месть, но я уже не слушаю. Глаза начинает щипать. Да что же сегодня такое? Призраки не плачут! На какой-то момент я понимаю, что несколько солёных капель скатываются по щеке и это весьма ощутимо, я даже слышу их глухое соприкосновение с деревянной поверхностью. Но вот снова этот яркий свет, силуэт, всё так быстро мелькает перед глазами, а затем самое тяжёлое – воспоминания. Всё, что было в моей довольна-таки долгой жизни. Детство, юность, обращение, первая большая ссора с семьёй, после которой я ухожу, но возвращаюсь меньше чем через столетие. Они исчезли так же быстро, как и появились, а потом пустота… Я снова испугался, потому что не понимал, что со мной происходит, я будто в вакууме. Пытаюсь кричать, но не слышу свой собственный голос. Так продолжалось недолго, а потом я просто почувствовал облегчение и искренне улыбнулся. Что это? Счастье? Я слишком давно его не испытывал. Не успел. Темнота медленно уходила, её сменил свет. И я пошёл туда, куда меня буквально потянуло. Я шёл, но не уставал, а с каждым новым шагом меня всё сильнее притягивала даль, всё сильнее приходило осознание, что я всё делаю правильно. В конце концов, я пришёл к холму, наверху которого стоял, кажется, знакомый мне силуэт. Я побежал наверх, пытаясь как можно быстрее оказаться рядом с ним. Забравшись на самую верхушку, я понял, что тянуло меня сюда. Моя семья. Это ведь непросто слово, семья – это один целостный и неразделимый союз. Я подошёл ближе. Улыбка не сползала с моего лица. Я говорил, что был счастлив в той темноте? Чушь. Вот сейчас, именно сейчас я счастлив. - Здравствуй, Финн. – голос стал таким странным, я не узнаю его. - Пойдём, я отведу тебя к остальным. – он кладёт руку мне на плечо и уводит за собой. Дом Елены Гилберт. Никлаус Майклсон сидел рядом с обгоревшим телом брата, обещая отомстить, как вдруг его отвлёк некий, чуть слышный, звук на заднем плане. Резко обернувшись, гибрид замечает своим острым зрением на полу маленькие капельки. - Кол… - в пустоту произносит мужчина, вновь оседая на колени.