Воспитательная беседа

      Была средина осени, природа уже умирала, как и душа ученика с задней парты. Длинноволосое чудо с ангельским лицом по имени Виктор было самым что ни на есть сатанистом (да-да, тем самым).       Шел третий урок — английский, его преподавателем был молодой практикант Юри Кацуки. Парень, ничего не подозревая, выцарапывал канцелярским ножом пентаграммы и рисовал в тетради суккубов. И тут позади парня раздался суровый голос учителя:        — Никифоров! Что это за порнография на моем уроке?       Юноша просто закатил глаза и вздохнул, что-то проворчав про надоедливого узкоглазого.        — Так, Никифоров, не ворчи. У тебя под этим кошмаром, — преподаватель указал на кофту ученика, — есть что-нибудь?        — Есть, но…        — Тогда сними это сейчас же!       В ответ раздалось только недовольное цоканье и короткое:        — Лады! Хотя, не думаю, что вас это успокоит, — парень начал медленно снимать верхнюю часть одежды, но то, что предстало взору преподавателя, повергло последнего в шок. Под низом была темно-серая футболка с изображением грубого полового акта монахини и дьявола. Практикант подскочил и одел ученика обратно в черную кофту с пентаграммой.        — Я понял! Надень обратно.       По окончании урока ученики собрались и вышли, а Никифоров еще долго копошился, собирая вещи в сумку. Раздался щелчок, обозначающий то, что дверь теперь закрыта.        — Никифоров! — парень немного отшатнулся, услышав строгий голос преподавателя, — останешься после уроков, нам надо поговорить.        — А если нет? — Виктор нацепил самую нахальную улыбку и посмотрел на учителя, но Юри остался непоколебим. Снял уже натершие переносицу очки, смотря в глаза ученику и чеканя каждую букву, он сказал.        — Тогда, молодой человек, вас ждут очень большие неприятности. — Парень знал, что никаких смертельных неприятностей его не ждет, но взгляд преподавателя заставил его послушаться, но не ради того, что бы избежать проблем, совсем нет, — а скорее даже, заполучить новые.        — Ну ладно, тогда дождитесь меня, — Виктор открыл дверь и, выходя из класса, послал преподавателю воздушный поцелуй. Кацуки обильно покраснел, надеясь, что ученик не заметил.       Далее весь день прошел спокойно для Юри: он просто провел оставшиеся уроки. А вот Виктор всё время вспоминал горячий и уверенный взгляд глаз напротив, ведь обычно Юри Кацуки — тихий практикант, боящийся даже шорохов и прячущий свои глаза за толстыми стеклами старомодных очков. Отмучившись все уроки, Виктор всё же решил по-тихому свалить, но на выходе с этажа его поймали за плечо, грубо сжав.        — Никифоров, мой кабинет этажом выше вообще-то, — ну и угораздило же Виктора в этот момент обернуться и посмотреть на учителя, ведь тот выглядел уже совершенно по другому: волосы были зачёсаны назад, очки сняты, а вместо мешковатой кофты на учителе была обтягивающая футболка черного цвета, которая очень выгодно подчеркнула то, что Кацуки скрывал за мешковатой одеждой. Он уже не был запуганным практикантом, он был очень сексуальным учителем, как в тех порно-фильмах. Юри буквально насиловал Виктора взглядом и внешним видом. И наш «совсем не ангел » покорно пошёл за учителем, заходя в его кабинет, и вот опять — дверь закрыта.        — Присаживайся, — сказал Кацуки. — Виктор, ты понимаешь… — преподаватель резко снял с Никифорова ту черную кофту с пентаграммой и указал на рисунок на футболке, прикасаясь пальцем к груди Виктора и проводя им вдоль изображения. У Виктора в тот момент аж кончики пальцев начали покалывать то ли от страха, то ли от внезапно появившегося возбуждения от вида и касаний старшего. — Это выходит за все рамки дозволенного, юноша, тебе только 16 исполнилось, — Кацуки скрестил руки на груди.        — Это вы ещё не видели, что у меня под футболкой, — Виктор встал и начал медленно снимать футболку, открывая взору преподавателя ремни, переплетённые на груди в пентаграмму. А вот тут уже Кацуки не хило так стало потряхивать от возмущения и подкатывающего возбуждения. Уж слишком горячо выглядел парниша с распущенными длинными волосами и черными ремнями, обвивающими его грудь и уходящими ниже.        — Ну как вам, мистер Кацуки? — младший лукаво улыбнулся и начал поправлять ремни тихо постанывая от чувства того, как толстая кожа ремня легко оттягивалась, открывая вид на следы, а потом так же туго ложилась на прежнее место.