Жизнь в цвете

      Гарри Трумэну всегда хотелось знать, каково это – видеть мир в цвете. В полноценном цвете, со всеми оттенками и яркостью красок, насыщенностью летнего дня и загадочным полумраком вечера. Когда он учился в школе, им говорили, что огонь в камине оранжевого цвета, а небо – голубое, но что, в сущности, это значит, понимали единицы. Они различали примитивные цвета, те, которые укладывались в палитру человеческой радужки: голубой, зеленый, карий, оттенки оранжевого и желтого в крапинках чужих глаз.       Иногда он завидовал тем, кто мог видеть синий или тонкие различия в медовом и миндальном, но потом вспоминал, что где-то ходит человек, которому доступен только его собственный цвет: карий. Сам он имел счастье узнать, как выглядит и пахнет хвойный лес, окружавший Твин Пикс со всех сторон, как переливается на солнце спинка темно-медного жука и блестит зеленое бутылочное стекло.       В конце концов, были люди, для которых ничего не менялось даже после тринадцати, люди, чьи родственные души имели серые глаза. Ему было не на что жаловаться.       Когда ему исполнилось тринадцать и он перешагнул порог в свой пубертатный возраст, мир вокруг расцвел неведомыми раньше красками, и уже этого казалось много. У этой системы, связи, порядка – как угодно – было много недочетов. Например, невозможно было угадать, какой цвет во взгляде твоей родственной души преобладает, если их оказывалось два или больше.       Став старше, Гарри понял, что история о родственных душах – это не только красивая сказка с почти ничтожной вероятностью осуществления, но также не повод всю жизнь бегать от человеческого тепла. В Твин Пикс, городе на северо-западе штата Вашингтон с населением едва ли в десять тысяч, пары, состоящие из родственных душ, можно было пересчитать по пальцам. И люди жили, женились, заводили детей, и никто от этого не умирал.       Гарри решил, что тоже не умрет. В самом деле, какова была вероятность, что однажды приедет человек, которому посчастливилось всю жизнь наблюдать цвета земли и сосновых шишек, и они вместе счастливо шагнут в безмятежную старость? Принимая во внимание его планы на жизнь, в которые входило намерение поступить в полицейскую академию и однажды дослужиться до шерифа, вероятность была нулевая.       Гарри был рациональным человеком и не давал себе обманываться, но иногда он позволял себе гадать: какого же все-таки цвета были эти самые глаза? Карие с оттенками зеленого? Или зеленые с вкраплениями карего?

***

      – Специальный агент Купер, Федеральное бюро расследований.       «Карие, – подумал он, – все-таки карие».