Влюблённые в океан

— Лодка — небольшое судно. В Военно-морском словаре лодка определяется, как судно длиной до девяти метров, шириной до трёх метров и грузоподъёмностью до пяти тонн. Оба словаря содержат это слово, — легкий штрих по бумаге, и последняя на сегодня работа завершена. Маджиме с хрустом потянулся на шатком стуле и устало улыбнулся. — Хм, а мне вот стало интересно, сколько человек сможет удержать на себе одна классическая деревянная лодка? — вопрос прилетел от Нишиоки, что невольно повторил незатейливый ритуал за коллегой. — Возможно, с десяток. Правда, тут вопрос в другом: сможет ли такая лодка далеко уплыть? Плаванье. Если плаванье, то в открытом океане?.. — Мицуя снова погружался в пучину раздумий, и Нишиока понимал, что пора беднягу оттуда снова вытаскивать. — Эй, эй, Масаши на связи, Земля вызывает Мицую! — парень всем весом навалился на спину брюнета, — Айда сегодня по пивку, а? — русоволосый игриво улыбнулся, уже смакуя призрачный вкус напитка во рту. Он знал, что робкий трудяга не откажет и понемногу выезжал на этом его качестве. Чаще всего, за его же счет. — Ну, если недолго… — пошкрябал макушку парень и добродушно улыбнулся. — Знаю, знаю. Бабушка и её прелестная внучка будут волноваться, да? — хитро сузил глаза догадливый в таких делах Нишиока и взъерошил без того растрёпанные длинные волосы друга. — Тебе патлы твои не мешают работать? В хвост бы их собирал, что ли, а то ещё больше зрение посадишь. — Это забота? — Это опыт, друг мой. *** Снова этот глубокий океан. Снова он задыхается в этой толще воды. Нет сил вздохнуть, рвануть вверх, уцепиться за что-нибудь. Бесконечная погоня за недоступным, недостижимым, на грани жизни и смерти. Он устал, но продолжает бороться, пока снова не увидит свет Луны. Пока снова не преодолеет барьеры и не вскарабкается на эту чертову лодку, не увидит эти глаза цвета глубокого океана и не вздохнет с облегчением. Раз — и сон уже в который раз обрывается на этом месте. Нишиока резко распахивает карие глаза, тяжело дышит. Всё как и вчера, и позавчера, и неделю назад. Хватается за голову, взъерошивает до состояния а-ля после знакомства пальцев с розеткой, подскакивает с футона и мчится в ванную. Ошалело смотрит в зеркало и совершенно не узнаёт себя. И причёска здесь играет далеко не главную роль… — Что за мучение… Когда этот кошмар закончится?! — шёпот за доли секунды сорвался на вопль, разнёсшийся по квартире двукратным эхом. Снова сорвался. Снова. Раз за разом ищет ответ, так его и не отыскав. *** — Нишиока-сан, ты сегодня выглядишь совсем уставшим, — упомянутый пытался отдышаться и одновременно сотворить творческий бардак на столе, как следствие напряжённой работы, а не судорожные потуги замять получасовое опоздание и гонку с препятствиями. — Да столько с утра навалилось… Проспал, порвал новый костюм, опоздал на автобус, таксист содрал втридорога за спешку, да ещё и грохнуться умудрился у дверей офиса! Представляешь? У самых дверей! Ха-ха, давно меня так не развозило. А что у т… — русоволосый споткнулся на полуслове, стоило ему обратить свой взгляд на Мицую. В какой-то момент ему показалось, что язык отсох напрочь. Горло запершило, Сахара нуждалась в воде. Сначала он просто не понял, кто перед ним. Вроде бы и лицо до боли знакомое, и тот же меланхоличный голос, всё такие же синие глаза. Но… — Ты кто? — для достоверности проверочка не помешает. — Мицуя. А ч-чего спрашиваешь? — Да нет, я так… — нервный смешок Нишиоки привел друга в недоумение. — Ты всё-таки послушал моего совета, да? Ну даёшь… Парень, тебе бы сейчас не словари верстать, а модельный бизнес покорять. — Исключено. Ты же знаешь, я плох в таких делах. — Да, да. Знаю. Эх, и всё же, какое упущение!.. *** Снова океан. Удушье. Подскок. Он уже не помнит, как оказался у зеркала. — Издевательство. Не одно, так другое. Теперь во сне он с этим гребаным хвостиком. Что за чертовы игры сознания?! — смачный стук ладоней о мраморную раковину немного отрезвил ошалелого парня. Отрезвил, но не утихомирил. Привалившись к кафельной стене и медленно сползая, он понимал, что также медленно он тонет. Бесповоротно, непрерывно. Одинокая скупая слеза отчаянно катилась по бледному лицу, оставляя за собой тяжелый груз несбыточных мечт. *** — Ты свободен в выходные? — Да, а что случилось, Масаши-сан? — Океан случился. Предлагаю тебе к нему в гости съездить! Лето же, отчего бы и у воды не побывать? Остальные коллеги уже дали согласие. — Я бы с радостью, но работа… — Ты вообще меня слушаешь? Коллеги. Дали. Согласие. Все! Будет хард-пати! — Нишиока от избытка эмоций развел руками и уставился на вмиг озадаченного Мицую. — Хард-пати. Хард — с английского переводится как «сложный», «тяжёлый». Пати — «вечеринка». Записывается катаканой. Хм… — Нишиока только тяжко вздохнул, ибо друг его в очередной раз с головой ушёл в океан слов, бормоча предложения себе под нос и что-то быстро чиркая в своём миниатюрном рукописном словарике. Усмехнулся. А спустя секунду — засмеялся в голос. — Мицуя-кун, ты всё же весьма забавный персонаж! Я до сих пор не перестаю тебе удивляться! — Масаши не мог просмеяться, и другу стало совсем неловко. Всё же не каждый день твои действия, пусть и обыденные, могут настолько рассмешить и обрадовать человека. Друга. *** — А-ах, океан сегодня приветлив! Впрочем, как и погодка. Загляденьице, а не пейзаж! — воодушевления в Нишиоке было хоть лопатой греби, коего особо не наблюдалось у остальных коллег по цеху. — Согласен. Эй, Маджиме, пойди и покарауль этот энерджайзер! А то что-нибудь, да учудит. Зуб даю, учудит! — заявил Кохэй и залпом осушил стакан предложенного Каору саке. — Эх, молодёжь. Жаль, Мидори-сан и Мацумото-сан не смогли приехать. — Ну, что ж теперь поделать, простуда и возраст не способствуют частым прогулкам по пляжам. — Что правда, что правда, Каору-сан, так что отдохнем и за них. Хороша идея, а? — подметил Араки и попросил ещё стаканчик. Маджиме следом за другом забежал в прохладную воду. Едва она коснулась ступней, словно весь океан прошел сквозь него. Приятная дрожь разлилась по телу. И даже буквы, что сопровождают его всюду, растворились в морской пене подобно маленьким Русалочкам. На душе потеплело. — Мицуя-кун, а мяч? — негодующе воскликнул Нишиока и упёр руки в боки. — Эээ, мяч? А мы его б-брали? — оторопевший брюнет порой соображал чуть быстрее улитки, и это немало раздражало русоволосого. — Не будь его с собой, я бы не спрашивал, как думаешь? — П-пожалуй. И снова, как недавно в офисе, легкий смешок стремительно перерос в дикий хохот, граничащий с только ему известной недоистерикой. *** — Эй, Маджиме, — Масаши рассеянно глядел в даль, где Солнце неспешно плыло к горизонту. — Слушаю, — вытянув длинные ноги на песке, брюнет с удовольствием наблюдал ту же картину. — Ты любишь океан? Глаза в глаза. И Мицуя понял, что за этими словами сокрыто нечто более глубокое, чего он вообразить не в состоянии. Сейчас, по крайней мере. — Смотря какой, Масаши-сан. Любой океан прекрасен, но переплыть его невероятно трудно, даже не в одиночку. — Верно. Но вот знаешь… Несмотря на это, я влюблён. В океан. Слишком сложно смотреть так долго. Кареглазый переводит взгляд обратно на водную гладь. — В какой же? — заявление друга ни капли не удивило, наоборот, вызвало любопытство на смену неуместной скромности. — Смотря что считать океаном, Маджиме. Любому слову можно дать немало определений, понятий. Чаще абстрактных, но вес их от этого меньше не станет. Океаном в нашем случае можно считать любое материальное и не материальное. — Как в случае с «океаном любви»? — Именно. Быстро схватываешь, дружище. Пару минут после они сидели в приятном молчании. После брюнет заявил, что в этом случае он тоже влюблён. А ещё минут через десять, Нишиока понял, что свой океан он переплыть уже не сможет, какой бы крепкой ни была лодка. Слишком тяжела ноша, что тянет прямиком на дно. Слишком несбыточна мечта. Слишком много эмоций рвется наружу, но ком в горле ещё кое-как спасает. Улыбаться сквозь страшную тоску, впервые по-настоящему чувствовать жизнь и любовь в самых ярких её красках, впервые не находить слов и где-то в глубине души всё ещё надеяться на чудо, что лодка выдержит. Надеяться, что два влюблённых в океан человека найдут своё место под солнцем в небольшом судне длиной до девяти метров, шириной до трёх метров и грузоподъёмностью до пяти тонн