Какой там день?

      POV: Рейчел.       О-о-о! Что за ужаснейший день! На работе перегрузили со своими продуктами и ящиками! Я девушка хиленькая и маленькая, зачем же так жестоко наказывать за опоздание?!       Меня зовут Рейчел Гарднер. Мне шестнадцать. Предыдущие годы были весьма гнетущими. Мой рассудок не оправился от той больницы, с шестью этажами. Каждый из них был снабжён записками на стене, то ли углём, то ли фломастером, могу уверенно сказать, скорее всего уголь. Только откуда он мог быть – не знаю.       Я не знаю тот момент, как попала туда. Отчётливо отложилось в моей памяти комната, в которой проснулась и голубая, полная луна, заполнявшая почти всё окно. Комната была белая, без изъянов или подтёков. Стены были с железными, серыми полосами, явно имевшие форму и объём. Они украшали.       Мне было тринадцать, как случилось это. Но я не буду чётко зацикливаться, объясню вкратце. Шесть этажей. Каждый этаж имеет своего «Ангела», ответственного, за него.       Шестой этаж, какая-то свалка . Убийца, реагирующий на смех, засмеёшься – прикончит, лёгкий способ выжить это убежать, но если вы споткнётесь, молите Бога, чтобы Фостер не убил, но толку?       Пятый этаж, поликлиника. Доктор Денни. Помешанный на глазах, очень хотел мои, голубые, большие глаза. Имеет только один глаз, второго у него нет и он вставляет искусственный. Он сказал, что я отправлюсь в Ад, как и мои родители, перебившие друг друга. Я свыклась… но не мои глаза в тот момент… об этом позже.       Четвёртый этаж, надгробия. Эдвард Мейс. Чиполино, честно, теперь даже смеюсь над этим, но осторожно. Он для меня сделал могилу, красивую, но меня это не особо задевало. Он знал о моей просьбе-желании предлагал сделать разные варианты. Идём дальше.       Третий этаж, пытки. Катерина Ворд. Симпатичная женщина, но ужасная садистка. Её наказания были жестоки, яд, шипы… больше о ней ничего не хочу говорить.       Второй этаж, церковь. Грей. Называл меня ведьмой, устроил суд, но помог с лекарством. Пока ничего точного вспомнить не могу.       Первый этаж, мой этаж. Меня прозвали Ведьмой. Ничего удивительного…       Прошло столько лет! Мы с Айзеком стали жертвами, он стал потому, что зашёл на чужой этаж – это запрещено. Мы попали в игру и выбирались из самых сложных ситуаций. У нас был уговор – я помогаю ему выбраться(не блещет умом), а он меня потом убивает. Моя просьба, как вы уже знаете, не была выполнена, а он поклялся, поклялся Богом!       Я два года лечилась от психического расстройства, училась в не самой лучшей школе, но получала небольшое образование. Под присмотром психологов и учителей общалась с ребятами, но разговоры начинали они, не я. Мне не был интересен их скучный образ.       В итоге меня выпустили и во мне произошли перемены. Улыбка стала для меня обыденным и простым делом, смеялась, плакала. Чувствовала душевную боль, это странно, ведь в больнице я такого не чувствовала. Видимо… наигралась в «печальную девушку». Вспоминаю, как с Айзеком мы пытались выжить, как я зашивала его рану, как он забрал меня из той больницы…       Интересно, где он сейчас? Он меня отпустил, но меня поймали, глупо. Что бы он сейчас сказал, увидев меня? Я столько о нём думала, мне даже стали сниться сны, где мы, под той самой луной, обнимались. Влюбилась, влюбилась в маньяка…       Когда-то просила убить меня, теперь не хочу, хочу жить, чтобы встретить его, чтобы окончательно вспомнить его очертания. Чёрные волосы, непослушные, но такие мягкие! Эти глаза, отражающие чувства, красивые, тону в них…       Я не остановила его тогда, когда он, повернувшись ко мне спиной, шагал, шагал куда-то вдаль. И почему я позволила ему уйти?       Сейчас я живу в однокомнатной квартирке, которые мне оставили приёмные родители. Они живут в другом городе. По моей просьбе о переезде оттуда, они купили эту квартиру, благодарна. Я не вернусь обратно, в тот город, где произошло всё. Хочу забыть, но не могу, вспоминаю каждый раз, дрожу и плачу в подушку. Даже птичку жалко, но было приятно её зашивать и хоронить.       Всё-таки до конца не вылечилась. Но и никого убивать я не буду. Только начала жить нормально. Работа, квартира, школа, экзамены…       И вот, после долгой работы в ларьке, иду домой. Работаю я посменно, так получилось, что грузчик в отпуске и меня нагрузили и с этим. Пришлось таскать деревянные ящики с продуктами, таская помидоры и груши, зацепилась и получила занозу. Ладонь до сих пор болит…       Темно, странно даже, ведь только десять вечера, летом обычно всё куда ярче. Ни ветерка, ни людей, сегодня что, ураган обещали? Чего все по домам попрятались… даже страшно. Поправив рюкзак с формой и телефоном, прибавила шаг, поскорее б дойти до дома и выпить чаю с мятой, принять душ и лечь спать. – Что?.. – на дорогу капали капли дождя, медленно разбиваясь об мою голову.       Я поспешила, осталось зайти за угол перекрёстка и всё, буду дома, первый подъезд, второй этаж. Сегодня было солнечно, даже думалось, что придётся в нижнем белье идти – жарко и душно, всё тело покрывалось капельками пота. На работе спасал кондиционер, но когда я бегала и носила ящики – ветерок, создаваемый моей скоростью. Было тяжело и жарко, так хоть побыстрее всё перетаскала.       И вот я зашла в подъезд, поднимаясь на второй этаж, разглядывая протекавшие трубы. Надеюсь, на моём этаже не лопнет, как в прошлый раз… пришлось с тряпкой и вёдрами бегать. Соседи даже помогали, ибо потоп был колоссальный, первый этаж чуть не затопило.       Поднявшись на нужный этаж, вставила ключи в замочную скважину, поворачивая три раза вправо. Открыв дверь, оглянулась на трубу, заклеенную монтажной пеной – идея дяди Пети. Сорокалетний мужчина с женой и тремя детьми, добрый, состоятельный. Его жена – это ангел, как и детишки.       Зайдя в свою квартирку, поставила сумку на табуретку. Сняла тоненькую, коричневую кофточку на замке, повесила на крючок шкафа. Открыла нижний ящик, поставила туда малиновые балеточки и, поправив съехавшие туфельки на маленьком каблучке, закрыла. Снимая кепку и вешая справа от курточки.       Взяв из рюкзака форму и деньги с телефоном, пошла в ванную, забежав в спальню и взяв оттуда трусики, побежала в душ. Форму быстро кинула в стирку, включив на быструю(10 минут), сняла одежду, распустила из косички белые волосы и чуть поправила. Прыгнула в душевую кабинку, включив тёплую воду и намыливая голову, недавно взятым, шампунем.       Я вышла из душа, вытерлась полотенцем, надела трусики, сверху шёлковый халатик, цвета неба, стала сушить феном волосы.       Высушив, взяла из старой машинки, которую нужно в скором времени заменить, форму, повесив её на верёвочки, пошла делать себе чай. Коридор, зеркало и немного фотографий на стенах. Нужно ведь хоть чуток сделать уютнее, а то зелёные обои и зеркало…       Обычная кухня, плитка на стенах, с узором цветов. Родители помогли сделать ремонт только на кухне и в спальне, всё остальное на меня. За год я накопила достаточную сумму и сделала коридор, купила шкаф, поменяла обои, зеркало, а ещё в ванной напольное покрытие с душевой.       Достав из ящика зелёный чай, мяту и кубик сахара, включила чайник. Достав из нижнего ящика печенье и конфетки, насыпала в полупустую вазочку. Пока я ставила всё по местам, чайник вскипел, и я достала прозрачную чашку с надписью «Tea», засыпала чуть-чуть измельчённой мяты и чайный пакетик. Залив кипяток, пошла расстилать кровать, предварительно схватив кусочек сахара и положив в рот. Сладко~       Моя комната бежевая, кроватка чёрная. Стол, где лежат кучка книг, узорчатый, белый. Тумба так же белая, стул, со спинкой, чёрный, а большой шкаф бежевый. На полу линолеум, «квадратиком». Скинув покрывало на пол, я поправила подушки, одеяло, потом сложила покрывало, положив его в шкаф. Открыла на распашку окно – всегда приятней засыпать в холодном и свежем помещении.       Пока я всё делала, чай чуть подостыл. Я присела за стол, смотря в чай, пакетик кружил в танце с мятой, создавая чайный водоворот. Незаметно окунувшись в свои мысли, не заметила, как было уже без пяти одиннадцать. «Быстро же время летит». Поставив кружку в раковину, отправилась в кроватку. Завтра суббота, можно халтурить…       Пока я шла, споткнулась о порог и полетела вниз, зацепив выключатель, выключила свет. Уже думала, как синяки буду обрабатывать, но меня придержали за талию. Моему испугу не было предела. Сердце прям так и колотится, готовясь выпрыгнуть. Дядя Петя? Нет, я закрывала дверь.       Меня поставили на ноги, и я тут же побежала, под чей-то вздох. Я и до комнаты не добежала, меня за руку потянули назад и, ухватывая за плечи, держали. Вскрикнув, почувствовала ладонь на своих губах. Зашарпанные ладони… нет, похоже на жёсткую ткань. – Как и в первую нашу встречу, не находишь? – голос возле уха.       Хриплый, злорадствующий голос. Я его столько лет не слышала, что даже и узнать толком не могу. Зак Фостер. Перестав дёргаться, чуть облокотилась на него, переводя дыхание. Дурак… напугал… – Чего молчишь?! Ах… да… – рука соскользнула с рта, давая возможность говорить.       А что мне говорить? Что делать, если даже и не знаешь, для чего он тут?! Точно… убить меня… Но как он узнал про место, где я в данный момент нахожусь? Как он пробрался сюда?! Столько вопросов, на которые я не ищу ответы, сама его об этом спрошу, не впервой… – Зачем ты здесь?.. – почти шёпотом, немного обиженно. А почему обиженно, что он такого сделал?.. не остановился, не позвал за собой, не дал выбор… – Дурные вопросы, Рей. Почему ты была поймана?! Для чего я из больницы тебя вытаскивал?! – он отошёл от меня, издавая звук подошв о каменную плитку. Гулко, как эхо…       Что ему ответить, чтобы он не убил? Но ведь я хотела, так хотела и всем сердцем желала его видеть… Не могу, сложно! Осев на коленки, я схватилась за голову, тихо всхлипывая. Для чего, почему?! Недоумённый взгляд, удар по голове и мои ошарашенные глаза. – Чего разнылась?! Отвечай! Я задал вопрос! – ярость, он сейчас будет всё рушить! Круто, но не в моём районе!       Он стал замахиваться на портретные рамы, собираясь бить их, ломать. Это мои воспоминания. Не рушь! Непроизвольно для себя, встала и повисла на его руке. Тихо бормоча слова «Не бей, прошу», я крепче цеплялась за его руку. – Почему ты удерживаешь, если раньше и не пыталась. Ты же сдохнуть, как псина, хотела. Так почему стала улыбаться?! – я не посмела поднять и взгляд. – Прости, прости пожалуйста… – вздрагиваю от прикосновения… – Идиотка. – Как ты попал сюда? – отойдя на расстояние двух шагов, вытерла слёзы и посмотрела на него.       Хочу слышать ответ, но не по заданному вопросу. Хочу чтобы он сказал, что нравлюсь. Но не нужно, для маньяка ничего из этого не нужно. Свои потребности и свои желания, даже если попрошу что-то из ряда вон выходящего – он не сделает, пошлёт куда подальше и всё… – Ты окно открыла, вот я и залез, – невозмутим. – Точно. Окно… – досада? Да. – Рейчел, почему ты стала жить нормально? Разве тебе не нравилось убивать?! Вспомни Кэтти… – Отвали! – крикнула на всю квартиру, удивляя Зака. – Ты слишком…       Меня прижали к стенке, дыша мне в макушку. Он что-то бурчал «поменялась», бил кулаком стенку, злился, матерился. Когда всё же заметил, что я даже не дёрнулась.       Прямой взгляд, полный жестокости. Эти глаза, сводят с ума, хочу видеть их вечность, каждый раз умирать от безумия. – Почему ты изменилась, ты им позволила изменить себя… – руки заскользили под мой халатик, поднимая его.       Я вздрогнула, всем телом. Его прикосновения, мне не приятно, кажется... Оглаживая бёдра, он поднял одну руку вверх, сжимая до синяков мою ягодицу, вскрик и его улыбка становиться шире, буквально сминая рукой мягкую мышцу с такой силой, что в глазах темнеет от боли.       Пытаюсь отодвинуть его, но ничего не получается, зажимает сильнее. Пищу, бью руками, прошу его отодвинуться, дополняя всё ногами. Дёргаю последними, стараясь скинуть руку, всё ещё сжимавшую попу. Синяки обеспечены. Последняя попытка вырваться. – Зак! Прошу… перестань… по-пожалуйста! – прекращаю попытки вырваться. Зак остановился, словно соображая, что он делает.       Новая эмоция на его лице мне не знакома. Он разжимает руку, медленно начиная поглаживать ягодицу, а мне больно, пытаюсь терпеть, опустив голову. Руки подняли вверх резко, чуть царапая кожу о рельефную стенку с обоями, прижимая к последней с дикой силой.       Я не вскрикнула, тихо прося о свободе. Рука прошлась по внутренней стороне бедра, заставляя меня дёрнуться. Сквозь ткань беленьких трусиков, непроизвольно коснулся клитора, начиная теребить большим пальцем, а остальными поглаживать половые губы. Закусываю губу от новых ощущений, немного сводя колени, но Зак тут же прекращает, и я чуть развожу их.       Его кисть продолжала поглаживать меня в интимном месте. Мои мысли собираться в кучку не хотели, но одна витала рядом. Я позволила себе получать удовольствие тогда, когда не хотела и противилась этому. Ощущения стали чётче, и я чувствовала ткань бинтов на его руке – приспустил ткань трусиков. Подняв голову, глаза встретились с его, затаив дыхание, боялась шевельнуться. – Рейчел… – грубый поцелуй заставил меня вжаться в стенку, ошарашенно смотря в глаза Зака, который их не закрывал, он сорвал с меня трусики, возвращаясь к поглаживаниям.       Веки чуть прикрыты, ресницы вздрагивают, а его взгляд устремлён прямо в мои глаза. Чёрные локоны немного закрывают лицо, бинты, находящиеся на лице, делали его ещё больше бледным. Язык чуть толкнулся в зубки, от чего отрыла ротик, впуская к себе. Влажный, склизкий, с чужой слюной язык мимолётно коснулся моего при встрече, испугавшись, чуть сдвинула назад.       Смешок в его глазах, краснею ещё больше, неожиданно его взгляд сменился и язык стал «отступать». Уловив всю суть и приятность поцелуя(вперемешку с удовольствием внизу), прикрываю веки, не прекращая смотреть на него, пусть отведшего взгляд, Зака, касаясь своим языком его. Снова смотрит в глаза, чуть улыбаюсь, начиная прижиматься к нему.       Тоже ухмыляется, спокойно хозяйничая у меня во рту и уделяя внимание языку. Поцелуй с открытыми глазами, откровенные поглаживания лона, язык, его тело, которое тёплое даже через бинты, всё это… так нравится, что хочется больше и больше, поглощая его всего.       Два пальца проникли в меня, медленно, не полностью, сталкиваясь с преградой. Кусает за язык, глазами радуясь, начиная осторожно двигать пальцами, чтобы не порвать целку. Двигает плавно, смазанные пальцы проникают быстро, чуть хлюпая из-за выделений. Целует напористей сильнее, буквально засасывая губы, терзает нижнюю, чуть прокусывает. Издавая стон в его губы, чем больше раззадориваю, я сама почти насаживаюсь на его пальцы. Он, будто остервеневший зверь, быстро их вынимает, прекращает поцелуй, снимает штаны с боксёрами, поднимает меня под бёдра и прижимает к себе. Я чуть стону от боли в ягодице, ёрзая, твёрдый орган упирается в промежность. Зак проводит влажными пальцами по нижней губе, проникая большим в мой рот, располагая его меж зубов.       Чуть вводит головку и высовывает, разрабатывает меня под себя. Вместе с ним стону, тихо и вызывающе. Он тихо рыкнул, толкнувшись в меня. Что-то оборвалось и стало очень больно. Второй раз хотелось плакать и кричать. Но рот застыл в немом крике, в то время, как Зак часто дышал, сжимая мои ноги. – Терпи, – шепчет, но получается, как приказ, от которого мурашки по коже.       Положила руки ему на плечи, пытаясь унять боль и заставить почувствовать ту же боль, но это невозможно. Чёрт с ним, просто расслабиться, надо расслабиться. Интересно, он всё это время хотел со мной… это… Щёки запылали, а дискомфорт исчез, боль не хотела униматься и отдавалась садящей пульсацией, из-за чего хотелось просто раздирать всё. Зак выдохнул и головой опёрся о моё плечо. – А ты подросла, – я задохнулась, когда одной рукой он сжал мою грудь, а другой ягодицу. – И без тебя заметила, – тихо огрызнулась я, за что после получила по заднице, в особенности по болевшей ягодице.       Я простонала, злюще глядя на ухмыляющегося Фостера. Боль утихла, заметив это, чуть двинула бёдрами, стон, быстрый, краткий, болезненный и приятный. Мазохизм какой-то… Взяв лицо Зака в свои всё ещё маленькие ладошки – поцеловала, без языка, нежно, трепетно и очень вкусно. Хочется больше, целую, но более страстно, так же проникая языком, сплетая его с его. Он опешил, а я радостная.       Чуть отодвинувшись, прошептала кое-что, от чего Зак сам накинулся на меня, начиная двигаться, при малейшем движении я сдерживала стон наслаждения, дикого наслаждения. Укусив меня за язык, он двинулся дальше, глубже, с его размерами доставая до матки, причиняя, незаметную при таком раскладе, боль. Теперь мои стоны были громче и сильнее. Простите, Дядя Петя, сегодня теперь спать Я вам не дам, хи-хи… – Быстрее… – остервенелые толчки и мои просьбы быть быстрее, жёстче его разогнали до ужасной степени, я забываю дышать и почти отключаюсь.       Переполняя моё и своё тело наслаждением, Зак рычит, оставляя отпечатки на моей груди и попе. Они не скоро сойдут, напоминая о прекрасной ночи с МОИМ маньяком. Перережу каждому глотку, кто будет его отнимать у меня. С перерывами покрываю его губы поцелуями, чувствуя полное согласие на это. Тела покрыты испариной, капельки пота на висках, намекали на остервенелый секс, ароматами проникая во все уголки квартиры.       Стону ещё больше, когда он прикасается губами к шее, ставя свою метку с отпечатком зубов. Водя руками с его затылка и к влажным волосам, чуть сжимаю, даже немного огорчаясь – он всё ещё в этой толстовке, а я полностью голая. Хочу чувствовать его… ничего… почувствую ещё, наверно…       Я чувствую пульсацию внизу, неожиданно меня накрывает с головой в ощущения полного рая, буквально крича, расслабляюсь в руках Зака, который продолжает двигаться во мне, вдалбливая меня в стенку, даже сквозь туман, я чувствую приятное трение. Он чуть замедляется, двигаясь чуть меньше. – Чёрт, ты сжимаешь слишком сильно!.. – пару толчков и он выскальзывает из меня, обильно кончая мне на живот.       Тихие, но частые вздохи и выдохи. Клонит в сон, но дыхание на шее просто не позволяет. Целую его за ушком, позже прошептав: – Люблю тебя, – так тихо, но он должен услышать. – И не сомневался, – в тон отвечает, поправляя меня и неся в спальню.       По дороге снимаю с него толстовку, буквально срывая бинты с него, кидая их на пол. С руками чуть сложнее, срываю с них бинты по очереди, чтобы он не уронил меня, вскоре закончила и мы смогли наконец более-менее адекватно дойти несколько сантиметров. Положив меня на кровать, он закинул мои ноги себе на плечи, а я не против, расслабляюсь, с глупой улыбкой смотря на Зака. Он чуть поворачивает голову и целует мою коленку, и там ставя засос. Похотливый Зак, мне он нравится…       Подняв за бёдра и придвинув ближе, подстроил под нужную ему высоту. Чувствую стоявший член, который сильно упирается и вот-вот войдёт. Комкаю простынь, закусывая губу, шлёпок по моим половым губам, и я конкретно краснею от столь откровенного движения. Резко входит, слыша мой очередной долгий стон. Двигается безумно медленно, растягивая всё, его руки дрожат, я это чувствую, сдерживается и специально дразнит стонущую меня. Хочу сама поддаться бёдрами, но смущаюсь, боюсь, что неправильно сделаю. Он развратил меня, сам доставлял мне удовольствие, теперь получай развратную девочку.       Я двинула бёдрами навстречу, но двинула совсем немного из-за чего он придержал и сильно шлёпнул по ягодицам. Медленные движения меня буквально разрывали от удовольствия. Хочу жёстко, быстро и… – …грубо… – случайно простонала вслух, от чего ещё один шлепок и стон. Меня перевернули на живот. – Похотливая Рейчел, а мне нравится, – провёл ладонью по спине, прогибая её.       Резко вошёл и вышел, проделывая такие махинации, Зак шлёпал меня, сжимал ягодицы, кусал за плечи. Тихо поскуливая от очередного укуса в плечо, я начинала сама двигать бёдрами, он даже не протестовал, но не заметив, как он остановился, продолжала движения, под его тихий смех. Он остановил, мои щёки сгорали от стыда, поднял верхнюю часть тела за заведённые руки, теперь я чувствую его кожу своей спиной, мандраж охватил моё тело, хочу потрогать, я толком и не разглядела его.       До предела заведя мои руки, что аж больно стало, он потянул ещё и за волосы, нагнув меня к себе. Быстрая ухмылка и поцелуй, сильно мокрый, я начала захлёбываться, поэтому пришлось глотать. Поцелуй прекратился и он сильно укусил за губу, оттянув, тихо простонала, жмурясь. – Потом последует наказание, лучше наслаждайся этим, – это не наказание? А что же…       Толчок, стон, способность говорить уходит подальше и не собирается вылазить. В таком положении он двигается быстро, иногда останавливаясь и не давая мне достигнуть оргазма. И вот сейчас, остановился, выждал и продолжил быстрые движения. Вот-вот, сейчас… – Ах… – он не продолжает, выходит, отпуская меня.       Облизывает губы, а я расползаюсь по кровати, в то время, как он встаёт с неё. Сажусь на краю. Он улыбается, значит, этого он и ждал. Чуть подошёл ближе, наклоняясь и беря в рот мочку уха, теребя её. Возбуждаюсь ещё раз и начинаю осматривать его плечи, покрытые шрамами от ожогов, но меня тут же отталкивают, прошептав; – Сделай мне приятное, – надавив на затылок, придвигая мою голову ближе, вижу его плоть. Колеблюсь… – Считай, что это наказание.       Краснею… касаюсь кончиками пальцев его ствола, тот дёрнулся. Почти полностью обхватываю, слишком большой, в руку почти не влезает, неудобно двигать будет. Начинаю двигать рукой вверх-вниз, ускоряясь. Немного увлекло и я, неожиданно для себя, кончиком языка провожу по головке, начиная посматривать на покрасневшего Зака, с туманными, от наслаждения, глазами. Самой становиться приятно, что он получает удовольствие благодаря мне. Непривычный привкус во рту, когда вбираю плоть полностью в себя. На затылок тут же легла рука, задавая направление и помогая моему ротику брать глубже, пусть и до половины даже не дотягиваю, но уже бьёт в глотку.       Обсасываю, двигаю рукой, помогаю языком, ведя от начала до головки. Играясь языком и пальчиками, доставляю ему удовольствие, желая удовлетворить и себя. Хочется самой себе доставить наслаждение, но руку тут же отмахивает Зак. Он заметил, краснею, но мне тоже хочется… Член начинает пульсировать, и рука Зака сильнее надавливает, не давая отстраниться. Тугая струя бьёт в горло, глотаю и слизываю оставшееся семя. Лёгкие поглаживания по голове и меня опрокидывают на спину, рукой приказывая перевернуться на живот. Опять?! – Хорошая девочка, – он тут же входит, задавая быстрый темп, вколачиваясь в лоно с дикостью.       Сжимает, бьётся о меня. Хлюпающие звуки, шлепки двух тел друг о друга. О Господи, как мне хорошо! Начинаю уставать от переизбытка оргазмов, еле покачивая бёдрами ему на встречу. Он сильнее вколачивается в меня, ещё быстрее… хочу быстрее и глубоко… – Быстрее… ах… глубже… да-да-да!.. – моё тело расслабляется и пытаюсь не падать. Последние движения Зака и он кончает на спину. ----------------------------------------------------------------------------------------       Я лежу, наблюдаю за спящим Заком, исследуя его тело. Неровные шрамы, чуть сжатая кожа, белая-белая, как только что выпавший снег. Так приятно, что он рядом. После всего, что случилось мы еле дошли до душа. Хоть там мы нормально помылись и, не вытираясь, легли спать. Я уснуть так и не смогла – разум заполнен мыслями о нём.       Он переворачивается в мою сторону, видимо, на мои движения. Смотрит. Пристально. Протягивает руку, чуть краснея, притягивает и целует. Отвечаю, придвигаясь ближе, чувствуя его кожу под своей. – Ты же знаешь, что я не смогу остаться.       Как удар ножом. – Почему?       Не подаю вида. – Меня разыскивают.       Попытаюсь переубедить правдой. – Здесь самый тихий район. Преступлений почти не было. Полиция ленивая и делать ничего не собирается. Никто про тебя не наслышан. Тем более, мы на другом конце света, городок маленький, никто и не ринется тебя искать здесь…       Дождик барабанит. Он хмуриться и всё равно поглаживает мою щёку. Я же пытаюсь улыбаться. – Не натягивай улыбку, я же вижу, она не искренняя. Я не смогу остаться, по крайней мере работать здесь, чтобы тебе помогать… – За этот год у меня накопилось много связей… у одноклассницы папа… – Всё. Понял я, понял, – криво улыбается и ещё раз целует, обнимая.       Счастливый день и ночь. Если бы я знала, то даже не подумала бы, что он потом останется и будет любить. Даже дикого зверя можно переубедить и позволить любить себя… Всем бы такого счастья. Пока я тут недо-речь говорю, ко мне долбятся с бешенной силой… Быстро напяливаю халат и, лохматая, иду открывать. – Тёть Лена, дядь Петя, вы чего так поздно? – едва ли не убивая людей дверью, тарахчу я. – Рейчел, миленькая. К тебе маньяк забрался? – из-за угла послышался дикий ржач, а я, красная, пытаюсь объяснить, что ко мне мой парень приехал. – О! Тогда мешать не будем! Дорогая, пойдём, молодым нужно наверстать пропущенное время! – и они уходят.       Зак выходит из-за угла и приобнимает сзади. Я же поднимаю голову и смотрю на него, как на дебила. – А он прав, три года – это не хухры-мухры! – Что?!