don't let me down

I need you, I need you, I need you right now Yeah, I need you right now So don't let me, don't let me, don't let me down I think I'm losing my mind now It's in my head, darling I hope That you'll be here, when I need you the most So don't let me down.

Мишель не спит, Мишель спасает людей. Противный дождь барабанит по крыше склада; она раздраженно стягивает с себя куртку и устраивается поудобнее на одном из ящиков. Её окликает Скотти Пауэрс, интересуется, как прошёл день; Мишель радуется, что её не убили, и просит его быть осторожнее на Гранд-авеню, куда ему следует отправиться завтра. Мишель не спит, Мишель видит кошмары. Они все - как на ладони; отец и мать, которым у неё на глазах оторвали головы приспешники Безумного Титана, одноклассники либо погибли, либо свалили из Нью-Йорка куда подальше – туда, куда безжалостная рука Таноса ещё не дошла, но всему своё время. Мишель не видит смысла бежать; рано или поздно они придут за каждым. Нэд умер под завалами Эмпайр Стейт Билдинг вместе со своими родителями; Лиз уже давно не здесь, и Мишель, откровенно говоря, все равно, что с ней станется; штат покинул и Флэш. От Питера нет никаких вестей. Она вошла в сопротивление, в ту часть населения, которая ещё не пала и не сдалась; приспешники Таноса шарят по улицам, а вооруженные дети, подростки, взрослые стараются им противостоять, хоть и получается не очень. Она заглянула в дом Питера как-то раз; тот был пуст. Мишель не знает, где он, но надеется, что цел – не то, чтобы ей есть до него дело, однако люди не чужие, пусть и не друзья. Мишель знает, что его тетю убили несколько недель назад, когда вторжение только началось. Но Танос был не единственной проблемой: власти отвлеклись на инопланетных захватчиков, герои и армия – тоже; соответственно, на улицах восторжествовала анархия, которую даже полиция не в силах была взять под свой контроль. По переулкам бродили убийцы, насильники, воришки. Сейчас движение немного подутихло, но не успокоилось. Мишель не спит, Мишель следит за призраками своих близких в дальних закоулках склада. – Эй, Эм-Джей, ты в порядке? – спрашивает Мильтон Джой; она отмахивается и просит не называть её так. Так её звали друзья. У неё теперь нет друзей. Мишель не спит, Мишель пытается не сломаться. *** Надежды на свержение Безумного Титана все меньше и меньше. Ранее на защиту Земли встали герои, но с тех пор многое изменилось. Танос уничтожил все костюмы Железного Человека и пленил его, Капитан Америка и Вижн пали, Алую Ведьму Титан взял под свой контроль. Тор нынче спасает свой мир, находящийся на грани гибели – присягнувшие Таносу темные эльфы нашли свою выгоду; взамен на покорность им обещали Асгард. Стражи Галактики разбираются с послушниками Таноса в дальних уголках Вселенной; остальные отстаивают Землю, как могут. Счастьем было б, если б они хоть что-то отстояли. Питер впервые за последние несколько недель возвращается в Нью-Йорк. Проблемы в других странах и регионах требовали его немедленного присутствия. Теперь же он... дома? Глупо полагать – нынешний Нью-Йорк домом никак не назовёшь. Не после вторжения Таноса. Не после гибели Нэда. Не после убийства тети Мэй. – Пора уходить, они вызовут подкрепление! – слышит он чей-то голос. Далёкий, приглушённый, слабый. – Погоди, мне кажется, я видела, что сюда кто-то упал. – вторит ему другой; женский и будто знакомый. Умудрился же. Он вмешался в вооруженный конфликт между инопланетными захватчиками и сопротивлением, да только, раненый в предыдущих битвах, пропустил несколько ударов и оказался под завалами разрушенного дома на Хитроу-парк. – Эй! Человек-паук! Кто-то трясёт его за плечо, и он пытается сфокусировать взгляд на собеседнике. И тогда с неожиданной радостью осознаёт, что видит перед собой Мишель. Настоящая Мишель; единственная из знакомых ему, Питеру Паркеру – не Человеку-пауку, оставшаяся в живых. Настоящая Мишель, не видение. Он смотрит на неё удивленно, а потом теряет сознание. – Быстрее, отнесите его в госпиталь! Он просыпается спустя несколько часов на удобной койке, перед ним – она, не такая, какую он встречал в школе - более... счастливая? Улыбка совсем непривычна всегда безразличной Мишель, но она не может прекратить – отрадно осознавать, что твой старый друг (наверное) жив, что ты не одна в этом бесконечном адовом круговороте, что осталось хоть что-то от той, прошлой - беззаботной – жизни. – Знаешь, я догадывалась, но все равно не верила, что это правда. – Мишель хмыкает; в руках у неё – маска. Питер не отвечает и не оправдывается – есть ли смысл в сокрытии тайны личности перед ней, когда на дворе апокалипсис? *** Мишель не спит, Мишель спасает людей. Мишель не спит, Мишель зашивает раны. – Поверить не могу, что ты опять сунулся в самое пекло! – ворчит она. – У меня работа такая, – Питер пожимает плечами и мгновение спустя морщится. – Эй! – Ох, прости, слишком туго затянула. – наигранно сочувствующе возвещает Мишель. И стоило связываться с этой жестокой девушкой? Но Мишель – добрая, Мишель – смелая, Мишель – сильная. С тех пор как Человек-паук вновь встал на охрану Нью-Йорка она единственная, кто поддерживает его и обращается с ним как с Питером Паркером. Ему действительно не хватало своей, реальной, жизни. Мишель лечит его и слушает истории о битвах по ночам, Мишель поддерживает его и помогает. Они почти не разговаривали в школе, но сейчас, когда весь мир катится в пропасть, держаться вместе – проще. – Спасибо, Эм-Джей. – говорит после того, как она завязала последний бинт и убрала медикаменты в аптечку. Эм-Джей – так меня зовут друзья. – Ерунда. Мишель сидит рядом с ним, и Питер ощущает запах пороха и железа; все в ней буквально пропитано им с тех самых пор. Мишель не из тех, кто прячется – Мишель сражается. Только в пылу бойни тяжело оставаться сильной; тяжело постоянно поддерживать и не чувствовать ответа. Питер – с ней, Питер – поддерживает, пусть она и не делится с ним секретами и переживаниями, не жалуется на свою несчастную судьбу; он понимает и не заставляет рассказывать. Он не бросает. Руки Мишель кольцом обвивают его талию, и она утыкается носом ему в шею. Мишель бы никогда не поступила так раньше. Но раньше жизнь была совершенно иной. Сегодня она даже не знает, доживет ли до утра. Мишель не спит, Мишель прячется от страхов.