Из "хастла" в "гэнгста"

Джен
R
Завершён
15
Dr. Hellsing бета
Размер:
100 страниц, 12 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
15 Нравится 8 Отзывы 9 В сборник Скачать

Глава 7 "Подготовка к войне"

Настройки текста
— А что за Лео Коэн? Какой-то важный жидяра? — спросил я дядю, когда мы вышли из его тачки. — Это, мой маленький гангстер, не просто какой-то жидяра, а давний друг нашего основателя, нигга, — сказал тот, доставая из багажника кейс, в который мы аккуратно сложили около сотни тысяч зелени, — ОуДжи Гасто познакомился со стариком Коэном еще в шестидесятые, и этот «важный жидяра» спас от тюряги многих homeboyz. Он кто-то типа полулегального адвоката, который порой действует грязно. — Важный делец, это да, — я задумчиво кивнул, — Я вот что спросить хотел. А не слишком ли жирно этому крохобору почти сотню штук зеленых давать? — За решеткой, почти без шансов откинуться с нар, находится более полудюжины важных ОуДжи, пацан. Чтобы их всех освободить, как раз в районе полусотни тысяч и надо. За работу этот старый еврей берет не так уж много, а остальные деньги идут в дело. — Ого, — сказал я, — Ну, пересчитал? — Да, пятьдесят пять тысяч пятьсот долларов, — сказал дядя, смотря на деньги с заметной долей грусти, — Эх, не хочется отдавать… Но ради братанов — надо. Идём. Как ни странно, но мы приехали не в красочную контору в бизнес-районе, а в один из переулков в Форт-Бич. Нас окружали кирпичные стены и мусорные баки. Подойдя к железной двери с окошком, дядя постучал, после чего окошко открылось, и в нем появилась ниггерская рожа. Увидев Тайриза, негр закрыл окошко, после чего послышались звуки отпирания нескольких замков. — Здарова, Тайриз, — сказал на удивлений тонким, почти детским голосом, этот грубый с вида негр, распахивая дверь, — Давно не виделись. Опять кто-то из корешей попался? Я сдерживался от того, чтобы не засмеяться от такого сочетания голоса и суровой внешности. — Да вообще пиздец, Дьюи, — сказал дядя, — Больше половины ОуДжи и многих БиДжи приняли на сходке. Но стукача, который сходку сдал, порешили. — Ясно, — сказал Дьюи, — Проходи, старикан у себя в кабинете. Несмотря на то, что офис находился в переулке не самого приличного района, сам кабинет выглядел достойно. Красивые тёмно-зелёные виниловые обои, люстра, стилизованная под старину, книжные полки, уставленные десятками разных произведений, картины с пейзажами на стенах, и само-собой — массивный стол, за которым сидел, что-то записывая в блокнот, мужчина лет шестидесяти, одетый в элегантный твидовый костюм и шляпу, то ли трилби, то ли федору. — О, здравствуйте, мистер… — начал было адвокат, но дядя его прервал, раскрыв на его столе кейс с деньгами. — Просто Тайриз, давай без всего твоего официального дерьма, nigga. У меня пятьдесят пять кусков зелени. Этого хватит, чтобы освободить примерно полторы дюжины человек из лап Системы? — закончил дядя, и добавил протяжно, — Сэ-эр. — Да-да, — сказал еврей, отложив блокнот в сторону, — Этого таки должно хватить. За более точной инфой о задержанных обращаться к мистеру Райесу? — Именно, — ответил дядя, — Если он сам не вспомнит, обратитесь к Лонг Фиту… Ну, к Фрэнку, он тоже в курсе. — Да-а, это о-очень хорошо, — довольно протянул адвокат, — Можете идти, ваши ребята будут освобождены через пару часов. У меня уже налажены схемы… Передав деньги, дядя перекинулся парой слов с негром-телохранителем, что сторожил адвоката, и мы покинули контору, снова сев в авто. К слову об авто… Мы все еще гоняли на угнанной тачке. Как бы нас не замели. Мы ехали в Локэш. На улицах было много самого разного народу: русские, которых в Форт-Бич было много, азиаты, латиносы, белые, богатые и бедные и даже типичные «негры из восьмидесятых», одетые в рэтро-стиле с фетровой шляпой, спортивным костюмом и огромным бумбоксом. Когда мы подъезжали к дому, то услышали полицейскую сирену и приказ остановиться, усиленный мегафоном. Дяде не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться. Усатый полицейский подошел к стороне водителя и Тайриз открыл окно. — Что-то не так, офицер? — предельно вежливо сказал он. — А ну колись, ты угробил Кендрикса? — злобно сказал коп. — Кендрикса? — переспросил дядя, — Вы об Аароне, которого еще ЭйКей звали? — Не строй из себя дурака, ниггер, — прошипел легавый, — У тебя был мотив! — Слушайте, офицер, — продолжал вежливо говорить Тайриз, — Я был другом его дяди, мы с ним порой пивко пили, дружили, да и сам Аарон вроде неплохим парнем был. Да, я слышал, он у себя дома сгорел. Чертовщина… И какой тут мотив? — Ты знаешь, он был сту… — заметив, что сболтнул лишнего, коп осёкся, но потом продолжил, — Короче, хер с тобой, ниггер, я тебя еще прижму. После чего он плюнул под ноги и удалился обратно к своей тачке. Едва коп уехал, дядя закрыл окно и злобно посмотрел на меня. — Ты точно был осторожен при убийстве пацана? — Да, дядя Тай, всё получилось идеально, а я ушел дворами, меня никто не видел. — Ладно, тебя наверное действительно не заметили, — успокоился дядя, — Но, мне кажется, этот коп сложил два и два и понял, что кто-то из братвы мог быть причастен к устранению Кендрикса. Наверняка он так же и других ОуДжи спрашивал. — Хорошо, что хоть этот легаш обыскивать нас не стал и за угон не арестовал, — сказал я, и нервно усмехнулся, — У меня как бы ствол за поясом. Ну, «Кольт». Он же нелегальный? — Да, нелегальный, — подтвердил мои догадки дядя, — Слушай, может купим тебе легальный ствол и броник? — Серьезно? Ствол и броник? Чё-о-орт, это круто, nigga, — обрадовался я, — Но… Я за травку привлекался, судимость типа. — Недавно у нас в штате приняли новый закон, по которому ствол запрещено продавать только тем, кто привлекался именно за тяжкие преступления, типа убийств и ограблений. Теперь те, кто привлекался за травку, или всякие мелкие хулиганства, могут купить ствол. А если учесть, что я давно дружу с оружейником, то вообще без проблем купим. — Круто! — потёр я ладони, и мы с дядей отправились в оружейный магазин с довольно банальным названием «Пушки и пули». Это все равно что назвать боулинг-клуб «Шары и кегли», а продуктовый супермаркет «Еда и бухло». Магазин, к слову, находился между Норт-Сайдом и Локэшем и пользовался популярностью как у негров, так и у мексиканцев. Торговал там седой мужик с щетиной на лице, который был одет куртку цвета хаки поверх оливкового цвета рубашки, а на шее у него висели армейские жетоны. Ветеран, что ли? По возрасту, наверное, под Вьетнамскую войну подходил. — О, какие люди! — развел руками владелец магазина, увидев нас, — Сам Тайриз собственной персоной. А это что за пацан? — Это племянник мой, — подошел дядя поздороваться с мужиком, — Буду ему ствол покупать. Зигги, паспорт у тебя? — Да, — сказал я, доставая паспорт, — Типа, пробивать по базе будут? — Да, это формальности, — усмехнулся оружейник, — Сначала пробьем по базе, потом выдам вам бланк, который вы позже заверите в полицейском участке по месту жительства, а ствол я вам могу продать прямо сейчас, потом задним числом оформим. Что предпочитаем? Обычные магазинные пистолеты, или «олд-скул» в виде револьверов? Или, может быть, дробовики, винтовки? — У меня сейчас свой ствол при себе, — сказал дядя, показав свой «Кольт», который, судя по всему, был легальным, — Да и пацану такой же, наверное, возьму. — «Кольтов» пока нет, все разобрали, — пожал плечами ветеран, — Могу предложить «Браунинг Хай-Пауэр». Четыре сотни баксов стоит. Дядя засунул руку в карман, извлекая средней толщины пачку. — Тут тысяча, — пояснил Тайриз, — Четыре сотни за ствол, сотня за запасной магазин и патроны, и пять сотен за бронежилет. Цена на броник ведь не поменялась? — Да, всё правильно, — кивнул мужик, после чего достал из-под прилавка бронежилет, а потом на минуту удалился на склад, чтобы принести пистолет. — Так, всё оплачено. Стрелять в тире будете? — спросил торговец, вернувшись. Дядя молча кивнул, и мы пошли в тир, что был при магазине. Едва мы открыли дверь, ведущую на стрельбище, как в уши ударил грохот выстрелов, а в нос — запах сгоревшего пороха. Две соседние свободные кабинки заняли мы с дядей. Само-собой, надев особые наушники, которые приглушают шум выстрела. Ощутив в руке ствол, при этом легальный, я почувствовал себя намного увереннее. В этом тире, конечно же, находились как статичные, так и подвижные мишени. С недвижимыми было более менее просто — три из пяти выпущенных пуль попали, одна даже довольно близко к центру. А вот подвижные… Тут оказалось сложнее. Я выстрелил восемь раз, и только два раза попал, после чего затвор щелкнул, оповещая, что магазин пуст. Дядя посмотрел, как я стрелял, и выглядел немного недовольным. Мол, «Ты вообще мой родственник? Почему ты так хуево стреляешь?», но вслух он ничего не сказал, а лишь пригласил посмотреть, как палил он. Да, это у него выходило мастерски. Из всех семи пуль лишь одна не попала, а все остальные — в яблочко. Потом Тайриз стал давать мне советы. — Главная твоя ошибка — ты стрелял с одной руки, пацан. Стрелять одной рукой очень сложно, так могут лишь настоящие профи. Держи пистолет двумя руками. И ты должен чувствовать спусковой крючок, понимаешь, nigga? Нужно жать нежно, аккуратно, но не обязательно медленно. Можно стрелять быстро, но при этом нежно и аккуратно, понял? С движущимися мишенями, конечно, сложновато бывает, но ты просто стреляй на упреждение немного, понял? Так, теперь попробуй снова, homie. Из второго магазина попало больше пуль — четыре из пяти по неподвижной мишени, и шесть из восьми по подвижной. Я прямо успехи делал! Чувствовал себя отлично. Ох и круто же иметь свой ствол, оу-да, детка! Снарядив и расстреляв еще по магазину, мы с дядей отправились обратно к машине. — А этот дядька, ну, торгаш оружейный, он типа ветеран, да? — задал я интересующий вопрос, и добавил, — Мне батя как-то рассказывал историю про крутого ветерана Вьетнама, который в одиночку перебил полсотни мексиканских бандитов, по сути, почти целую банду. У торгаша есть крутые истории из военного прошлого, или типа того? — Да, nigga, Джекки Колтрейн ветеран двух войн — Вьетнам и Никарагуа, некоторое время работал в спецназе ЦРУ, сейчас вот решил под старость оружием торговать. Я с ним редко прям по душам общался, лишь пару раз бухали вместе, но он прям реально нормальный компанейский мужик, добряк. Из историй про войны он мне рассказывал как-то, что в плену у гуков просидел почти полгода, а так ничего особо интересного больше. А что за ветеран-то, про которого тебе батя рассказывал? — Да вроде как еще до моего рождения батя вступился за какого-то ветерана, попав в тюрьму, а потом этот мужик перестрелял полсотни человек, вроде из какой-то мексиканской банды. — А, слышал про это, — сказал родич, — У многих есть разные версии того, из-за чего этот ветеран наехал на мексиканцев, никто не знает точно. Что-то вроде городской легенды. Вроде, то была банда «загородных», у которых на границе с Мексикой территории. Вообще, эти бандиты воевали со всеми. И с нами, и с Крабами, и с ребятами из Норт-Сайда. Мы поехали домой. Я смотрел на улицу и думал о своей жизни. Сейчас, наверное, я стал круче чем когда-либо. Притом не «притворно-пафосно», как доморощенный «хастла», а именно как реальный «гэнгста». Я, черт возьми, участвовал в настоящих разборках. Я стал реально крутым перцем, по сравнению с тем, что было раньше. И тут до меня стало понемногу доходить то, черт возьми, чего отец для меня не хотел и чем он сам жил пятнадцать-двадцать лет назад. Он хотел держать меня подальше от уличных разборок, гангстерской жизни, чтобы я был прилежным законопослушным гражданином. Чтобы не был как он. А я… Я вёл себя как козёл. Как какой-то говнюк, не ценил то, что делал для меня батя. А Тайриз, мой дядя, с которым я провел раннее «бессознательное» детство, вообще меня преобразил. Дядя может и подставлял меня всевозможным опасностям, но он сделал меня крутым, перевоспитал. Именно этого и хотел отец. Как же я был не прав по отношению к отцу, как же хуёво я себя вёл, когда вылетел с учебы, попался с травкой, устроил вечеринку у нас в хате… Стоило извиниться перед батей. Я решил, что как только вернусь в свой уютный богатый дом, к отцу, то извинюсь перед ним, поясню, что был категорически не прав, что вёл себя как говнюк. Но сначала требовалось помочь банде, где я являлся ОуДжи, и дяде, перед которым я был в долгу. За этими мыслями я и не заметил, как мы подъехали к дому. Стоял теплый полдень, несмотря на осень. Вообще, в нашем штате, который находился недалеко от Мексики, редко бывало холодно. Зимой не ниже нуля по Цельсию, осенью в среднем плюс двадцать пять. Ну, что поделать, южный штат — это южный штат, и его не передвинешь. Когда дядя вышел из машины, то поздоровался с одним из соседей — коренастым широкоплечим и бородатым негром в расстегнутой кожаной куртке и шортах, что выглядело смешно. Тот выгуливал темного цвета питбуля с пятном, похожим, на череп. Проводив взглядом собачника, мы с дядей зашли в дом. Первым делом я убрал пистолет в тумбочку и стал ждать указаний. — Ну, что стоишь? — посмотрел на меня Тай удивленно, — Есть не хочешь что ли? Иди, сваргань чего-нибудь. Я ожидал каких-нибудь пояснений в плане бандитских дел, а получил задание повара… Ну, ладно. Готовка так готовка. Рис, предварительно помыв его над дуршлагом, я поставил вариться, а потом достал продукты для импровизированной поджарки. Добавил побольше лука и чеснока, перца черного и красного, муки для вязкости, томатную пасту сверху, накрошил сосиски, ебанул туда банку консервированного томатного супа, перемешал и стал жарить. Потом снял сковороду с плиты и поставил на подоконник у открытого окна, остужаться. Получилась адская на вид хрень, но я думал, что будет вкусно. Одновременно следя за рисом и ожидая, пока поджарка остудится, я заметил, что дядя звонил кому-то по телефону. Имена, по которым он обращался, судя по всему, к ОуДжи, мне мало что говорили. Из знакомых я услышал лишь Стайлиша и Лонг Фита. И суть сказанного сводилась к тому, что Тайриз их вызвал, чтобы они поехали с ним на какое-то дело. Пока я слушал, как дядя созывал ОуДжи, рис сварился, а поджарка стала из адски горячей приятно теплой. Положив в тарелки солидное количество риса, а сверху добавив «жареного супа», мы приступили к еде. — А куда ты созывал ОуДжи? — спросил я. — Да дела есть, в которых они понадобятся, — сказал дядя, водя по дну миски ложкой, — Ух, бля. Давно такого обалденного блюда не ел. Слышь, еще наложи, а? Я почти сутки голодный. Я положил еще, а себе решил по-быстрому сделать растворимого кофе. Пока Тайриз поглощал очередную порцию, чайник как раз вскипел, и я заварил себе кружку дешевого кофе «три-в-одном». Пока я пил кофе, дядя отнес тарелки в мойку, неоднозначно намекнув на то, что их буду мыть я, и достал Кольт, решив его смазать и почистить. Если честно, то я не был уверен, что смог бы разобрать и собрать хоть какой-нибудь ствол, даже Калашников, который, как мне некоторые говорили, был очень прост в освоении. Так что за тем, как работал дядя мне было наблюдать очень интересно и познавательно. Протерев промасленной тряпкой все детали, он собрал ствол обратно, после чего несколько раз передернул затвор и нажал на спуск. Само собой, раздался сухой щелчок, так как пистолет не был заряжен. Дядя пошел помыть руки от масла, и тут с улицы раздался звук клаксона. — О, ребята подкатили, — обрадовался Тайриз, намыливая руки под краном, — Ща поедем дела делать, малой. Вытеревшись полотенцем, он надел легкую спортивную куртку поверх красной рубашки, вложил «Кольт» в наплечную кобуру. Я же тоже решил не быть лохом, и взял свой «Браунинг», а под мешковатую рубашку надел бронежилет. Пуля от автомата или, тем более, винтовки, его прошивала как нож масло, а вот пистолетные пули он выдерживал. По крайней мере, мне батя рассказывал, что именно такой бронежилет он использовал в молодости. Рядом с домом стояло около дюжины машин. Не думал, что адвокат действительно всех так быстро освободит. Было несколько «Импал», пара «Крайслеров» «Фифс-Авеню», и даже одна красная «Ламборджини» с крутейшими обвесами. Сидел в ней уже знакомый мне сутенерского вида гангстер — Лэри Стайлиш. Расселись по местам — на этот раз вёл я. Мне сказали ехать на юг, стараясь миновать соседний враждебный район, а именно — Южный Центр. Дядя, к слову, во время поездки говорил по мобильнику, но тут я уже ничего понять не мог, так как Тай общался на испанском. Судя по знакомой промелькнувшей кличке, он весело и позитивно беседовал с Мачете. Потом позвонил еще кому-то, но на этот раз разговор вел в грубой манере и короткими фразами, будто спорил или ругался. Проехав Хобокен, я вырулил на окраину, почти полностью заброшенную с сороковых по шестидесятые. В семидесятые там поселились всякие бомжи и наркоманы, но потом их оттуда вытеснили цыгане. Мы миновали грубо отремонтированные полуразвалившиеся дома, по сравнению с которыми дядина хибара выглядела настоящей виллой, и остановились возле автомобильной свалки. По сути, больше всего облюбованных цыганами домов находилось именно тут. Вдалеке от свалки я встретил лишь два жилых дома. Да и на ней самой, черт возьми, было аж полдюжины небольших хибар, бегали дети, на скамейках два старика что-то оживленно обсуждали. Едва мы вошли на территорию, где поселился бродячий народ, как из служебного здания, где обычно сидят механики, вышел цыган лет сорока в пальто и широкополой шляпе. Он был смуглый, с черными длинными волосами, его щеку пересекал тонкий шрам, будто бы от ножа, а глаза хитро блестели. — О, один из наших шоколадных друзей! — радостно воскликнул цыган, — Ай-вэй, ну вот вообще давно хотел поработать с вашей бандой. После того, как другие шоколадные ребята, что синие тряпки носят, нас подставили — мы как-то не доверяем неграм. Но вы внушаете доверие. — Да, и потому мы сразу приступим к делу, — сказал дядя, показав школьный рюкзак с деньгами на покупку тачек. Второй такой же висел у Тая на спине. Барон, если это был именно он, взял в руки рюкзак, посмотрел на купюры и потом прикинул в руке их вес. Довольно кивнув, он жестами приказал нескольким подросткам пригнать машины. В результате мы получили три стареньких «Авеню» и две неплохие «Импалы ‘64», а также фургон «Додж». Однажды я гостил у Биг Бланта, коллеги моего бати, и Блант мне рассказывал, что имел примерно такой фургон. Тот, что пригнали бродяги, может и был на ходу, но выглядел сильно потрёпанным — следы от пуль сбоку кузова, раздолбанная решетка радиатора, вмятины на дверях и вдобавок еще и одна из фар треснула. Легковушки и то получше смотрелись. Позвав БиДжи, что ехали на дело вместе с ОуДжи, дядя рассадил их по легковушкам, чтобы перегнать те в тайник банды, что в Кроссроудс, а потом в качестве части платы отдал табору наш краденый масл-кар. Сев в Импалу, что оставил для себя, а остальных ОуДжи посадив в фургон, Тайриз приказал ехать к Мачете, который, судя по всему, имел связи с военными. Я ехал по полуденному Лас-Либертаду и наслаждался приятной латино-музыкой из радио, которая отчасти переносила мой разум на побережье Кубы или другого карибского острова. Ничего не происходило, я просто вёл машину и расслаблялся. Но так продолжалось недолго. Я решил немного срезать через Грэгсонс, и это оказалось дурацкой идеей. Когда до конца этого района оставалось не более двух кварталов, то трое негров на углу улицы, куривших косяки, бросили окурки и запрыгнули в пикап «Эль-Камино». Двое — в салон, а один — в кузов. Дядя не стал ждать, пока грегсоновские пацаны откроют огонь, и, высунувшись из окна, палил из «Тэка». Вскоре к Таю присоединился ОуДжи, ехавший с нами, а к ублюдкам из Грегсонс — еще двое — на «Хондах Цивик». Сука! Это было чертовски опасно! Повсюду палили. Три машины врагов против наших шестерых, включая фургон. — Бля-бля-бля… — нервно восклицал я, пытаясь уйти от погони. — Держи ровнее, Зиггс! — крикнул дядя, перезаряжая пистолет, — Старайся не вилять! И какого хуя ты поехал через Грегсонс?! Но я не мог ехать прямо. Да и как, если по пути полно машин? Не таранить же. Иногда удавалось вести плавно и держаться прямо, чтобы дяде было легче целиться. Когда заднее стекло разлетелось, усыпав сидение осколками, то я пригнулся, думая, что пуля могла прилететь в любой момент, однако спустя пару минут мы оторвались. Адреналин бурлил в крови, и я был чертовски дёрганным, сука. Руки тряслись, лоб покрылся испариной, и было чувство легкого мандража. Странно, если учесть, что я во время ограблений меньше волновался. Через полчаса монотонного петляния по улицам, дрожь стала униматься, хотя осадок остался. От волнения время будто бы текло быстрее, и мне казалось, что я доехал до мексиканского района минут за пять. Но часы на приборной панели не давали обмануться. Как только покинул салон, мнезахотелось покурить. Табак или ганджа — не имело значения. И то, и другое помогло бы расслабиться. — Будешь? — протянул мне дядя пачку сигарет и зажигалку, — Давай, полегчает. Я отказываться не стал. Давно не испытывал это чувство расслабления, ведь я уже года два ничего не курил. Тяга за тягой в легкие поступал дым, и мне становилось приятнее. Многие другие ОуДжи тоже решили перекурить. Кто как и я, табаком, а некоторые — косяками. Затем отправились к Мачете. Он встретил нас, как и в прошлый раз, радушно, но еды не предлагал — дела не ждали. На этот раз решили, что Мачете свою тачку брать не будет — вместо этого сядет к нам, а поведёт Тайриз. Так я мог отдохнуть, играя на мобильнике в старую добрую «Змейку».

***

Весь путь до пустыря между военной базой «Либертарриан» и небольшим посёлком Хиллбиллис, занял два часа. За это время я дважды почти прошел игру, но оба раза прокалывался на ровном месте. — Вояки уже на месте, — отвлек меня от игры Тайриз, вылезая из машины, — За сто тысяч долларов они обещали нам отдать списанные «Эм-Шестнадцать» времен Вьетнамской Войны, а также старинные «Томми-ганы» модели «Эм-Один», которые пылились на складе полвека, наверное. Ну и патронов, само-собой. Куда уж стволы без патронов брать… Я тоже покинул «Импалу». — Эти вояки уже не раз поставляли мне стволы, — рассказывал Мачете, — С Полковником Бенсоном я познакомился еще когда он был майором. Также дополнительную «крышу» обеспечивает шериф округа… А вот и он на своем джипе! — указал мексиканец на приближающийся массивный джип с надписью «Шериф» на двери. Когда чернокожий шериф примерно пятидесяти лет, подошел к нам, стоявшим возле Импалы, то сразу пожал руку мексиканцу. — Привет, чертов мексиканский таракан! — шутливо приветствовал он нашего Мачете. — Привет, наглая чёрная задница! — так же весело ответил тот и рассмеялся. Полицейский разразился ответным хохотом, но после перешел на серьезный деловой тон. — Короче, ребятки, я сделал так, чтобы патрулей неподалеку не было. Может, тут и так редко кто бывает, но перестраховаться не мешает… Делайте, что надо. Пока я получаю долю — я ничего не видел. — Конечно, «дружище», — второе слово Хорхэ произнес максимально саркастично и направился к военным. — Ладненько, мне с Софи созвониться надо… «Чёрт… Так это и есть батя Софи? Тот самый ветеран Никарагуа, который являлся шерифом сельского округа?» — мысленно поразился я. Не думал, что он окажется продажным. Дядя тем временем снял со спины рюкзак с баксами. Военным оказался сорокалетний мужик с щетиной и в кэпи. Он носил пустынный камуфляж, а в кобуре на поясе у него лежал пистолет. Я мог ошибаться, но, скорее всего, это была «Беретта». Тай обменялся приветствиями и рукопожатиями с воякой, после чего отдал ему рюкзак с деньгами. Военный даже не стал пересчитывать зеленые, видать, он настолько доверял друзьям Мачете. Получив барыш, мужик приказал трём крепким ребятам вытащить из армейского двухосного грузовика-фургона всё содержимое. Я ни разу в жизни не видел столько оружия. Потом дядя позвал ОуДжи, запряг меня, и мы потащили ящики. Погода, вкупе с работой, заставляла попотеть — база находилась в пустынной местности. Ветер поднимал завихрениями песок, стервятники неподалеку обгладывали труп койота. К закату мы набили фургон битком, а несколько ящиков уместили в багажники легковушек. Теперь можно было ехать в наш тайник. Я же думал, чем займусь в поездке. «Змейка» надоела. Но в бардачке нашелся кубик Рубика. *** Собирать этот долбаный кусок пластика мне наскучило еще на половине пути, поэтому я остальную часть дороги смотрел в окно. Ничего интересного я не увидел. Природа у нас красива в любое время, но меня ею не впечатлишь. А когда мы проезжали мимо тропы, ведущей в сторону особняка бати, то мне немного взгрустнулось. Мне стало интересно, чем он занимался сейчас. В городе было как всегда шумно. Люди возращались с работы. А я что? Я не работал нигде официально. Не напишут же мне в трудовом договоре «ОуДжи банды Локэш Грейп-Стрит». Скоро мы оказались на нашем складе. Он не был большим, как какой-то ангар. Но и тесным его нельзя было назвать. Примерно пять на десять ярдов занимал сам склад, и раза в два больше — мастерская и гараж. Тут тусовались БиДжи, пригнавшие тачки, так что их и заставили выгружать ящики. Механиком, что помогал братве в ремонте и модификации машин работал пожилой негр, который занимался этим почти пятьдесят лет. По слухам, он был одним из приближенных Гасто и стоял у истоков банды. Звали его, как сказал мне дядя по дороге сюда — Рой Бэйкер, но все обращались к нему так: Старик Ройси. Сейчас он возился под капотом «Импалы» и, судя по всему, испытывал удовольствие от работы. Старик лишь отмахнулся и пробормотал что-то нечленораздельное, когда я подошел к нему. Не став беспокоить механика, я вернулся к Таю, и мы вместе закурили, каждый думая о своём. Внезапно он нарушил молчание: — Слушай, Зигги, — сказал дядя после глубокой тяжки, — Чем мы займемся завтра? — И что же будет? — ответил я, одновременно выпуская облачко дыма. — Завтра — война… Посмотрим, кто победит…
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.