Знакомство с родителями.

Петир Бейлиш       Мы вернулись с Сансой только поздним вечером, продрогшие и уставшие. Побывали мы везде, исследуя чуть ли не каждый уголок острова. После того, как мы зашли домой, единственным желанием было побыстрее смыть с себя всю грязь и немного взбодриться. Давно я так не гулял, только в юношеские годы такое было, когда получил увечье в виде длинного шрама, тянущийся от ключицы до пупка. Заполучив такой «приз», я всё время пропадал на скалах и думал, чем заняться и как жить с неразделённой любовью.       Уныние и пустота не покидали меня пару лет, а после я переступил через свою слабость и начал учиться быть эгоистом, стал работать над собой, всерьёз занялся психологией. Уже к двадцати пяти у меня была отличная работа, а через два года и свой бизнес в виде клуба. Тогда я уже не ненавидел мир, а был благодарен, что жизнь преподнесла урок глупому юнцу, верящему в прекрасные сказки.       Во время прогулки я поглядывал на Сансу, замечая, что она всё чаще и чаще зевает и трёт глаза, но продолжает идти, пытаясь проявлять интерес к серому окружающему миру. Мне было жаль её, я понимал, как она устала после перелёта, поэтому попытался уговорить Старк пойти обратно домой, но Санса тут же упрямо покачала головой и принялась убеждать меня, что всё в порядке. Мы продолжали идти, гуляя по моим любимым местам, вроде скал или небольшого леса за чертой города. Также мне пришлось показать то упомянутое матерью место, где я упал, и рассказать историю об этом происшествии. Девушка лишь рассмеялась, но не стала ничего говорить, а лишь прислонилась щекой к моему плечу, обняла одной рукой за талию и потянула в сторону маленького пролеска. Любуясь ею краем глаза, я с удовлетворением обнаружил, что рыжеволосая девушка идеально вписывалась в здешнюю природу, и ей, похоже, нравился этот холодный климат. Хотя, чему я удивлялся? Санса же родом с Севера, где вечный холод. Спустя несколько часов, мы, окончательно замёрзнув, решили пойти обратно.       На первом этаже царила тишина, только было слышно, как в гостиной работал телевизор. Приглушённый свет опутывал всё переплетающимися тенями, придавая дому изменчивый и загадочный вид. После того, как я помог Сансе снять тёплое пальто, я притянул её к себе, целуя в висок. Она мягко улыбнулась и, отстранившись, неспешно стала подниматься по лестнице, чтобы принять душ и переодеться. Я снял пуховую куртку, тяжёлые плотные ботинки и выдохнул. Было ощущение, будто скинул с себя груз – за пару месяцев я отвык от необходимости тепло одеваться.       Повесив одежду на вешалку, я прошёл в гостиную, обнаружив там мать. Она мирно спала, несмотря на включенный канал с новостями и приглушённый свет. Я выключил телевизор и взял с кресла плед, укрывая её и замечая, что она изменилась за те четыре месяца, которые я не видел её. Характер остался всё тот же, но лицо стало ýже, возле глаз прибавилось мелких морщинок, на носу и щеках проступили едва заметные веснушки, которые ей так шли, а в волосах прибавилось седины.       Поправив плед, я выключил свет и пошёл на кухню, чтобы взять нам что-нибудь перекусить. На кухне нас ждал остывший ужин. «Мама постаралась на славу, но не дождалась, чтобы мы оценили!» – подумал я и улыбнулся. На сковороде была паста в томатном соусе, пахло так вкусно, что я почувствовал, как рот наполняется слюной. Но прежде чем попробовать еду, я принюхался к ней. После маминой готовки у меня выработалась привычка нюхать еду перед употреблением. Санса была удивлена таким поведением, когда она приготовила впервые для меня, а потом, когда я рассказал ей причину, она с пониманием отнеслась к этому. Когда я вдохнул приятный аромат приготовленного блюда, мой живот заурчал, и я решил, что мы всё же поужинаем пастой.       Маму будить я не стал, зная, как она мучилась бессонницей после смерти отца, сон для неё как глоток свежего воздуха. Мама часто выглядела уставшей, но отмахивалась, говоря, как моя Санса: «Всё хорошо, милый, я в порядке!»       Пока я разогревал нам ужин, Старк успела принять горячий душ и переодеться, а после спустилась на кухню. Лёгкой поступью, стараясь не шуметь, она подкралась ко мне со спины и обняла за плечи, целуя обветренными губами в шею. Сделав вид, что не заметил её шаги, я немного вздрогнул и ухмыльнулся. Прошло десять минут: на столе лежали тарелки с пастой, приборы и стояли бокалы с горячим чаем, я даже нашёл у мамы на кухне ароматические свечи с запахом миндаля и, зажигая их, сел напротив Сансы. Так вот обычный вечер превратился в романтический ужин для нас двоих. Санса Старк       Как только мы вышли из дома, наши с Петиром приключения начались. Мы прогулялись вдоль тех скал, что виднелись из окна его дома. Там оказалось очень высоко, и Петир не подпускал меня к краю, боясь, что я упаду. И правильно делал, в общем-то: голова немного кружилась, но было очень красиво. Особенно завораживал бескрайний океан, отражающий в серых волнах оранжевый закат.       Следующим местом, куда повёл Петир, была маленькая частная оранжерея, где выращивали лимоны и апельсины, а также декоративные и лечебные растения. В одном из уголков её росла перечная мята, и любимый, заметив мой интерес и усмехнувшись, объяснил, почему именно этот запах ему полюбился. Мята росла у них недалеко от дома на краю леса рядом с речкой. Алейна тоже любила мяту, и она часто ходила километр за ней, иногда беря сына с собой. Так он и полюбил это растение и этот запах, ассоциируя его с домом.       Вдоволь налюбовавшись выращенными деревьями и травами, я уговорила Петира показать мне то место, где он свалился и перепачкался. Тот поморщился, но всё же повёл меня к оврагу. Было довольно скользко, поскольку недавно прошёл дождь, и склоны оказались довольно таки крутыми, можно было спокойно переломать ноги и руки. И как только Петир остался целым и невредимым? Наткнувшись на мой любопытный взгляд, мужчина вздохнул и начал рассказывать события того дня. Поначалу я переживала за него, но когда он закончил, я едва могла удержаться от смеха, представляя Петира, всего вымазанного в грязи.       Останавливаться на этой теме мы не стали, я прислонилась щекой к его плечу и обняла рукой за талию, и мы пошли в сторону пролеска. Я узнавала своего мужчину с новых сторон. Мне всё нравилось на этом острове, каждое место, показанное любимым, становилось родным и для меня. Здешний климат немного отличался от Северного, но я чувствовала себя как дома.       Во время долгой прогулки на меня напала усталость, ноги были словно ватные, а голова тяжёлая. Глаза слипались, а рот буквально не желал закрываться от зевков. От Петира мне не удалось скрыть это, и он обеспокоенно, как всегда по подобным пустякам, уговаривал вернуться, но моим желанием было узнать ещё немного о нём и его детстве.       Прошло ещё два часа, вдоволь нагулявшись на свежем воздухе, я наконец-то сдалась на уговоры Петира, и мы пошли домой. Любимый по пути рассказывал о своих увлечениях в детстве, как он мечтал стать принцем и прискакать на белом коне к принцессе, спасти её из лап чудовища и жить с ней в замке. Это было так забавно, пока Петир не добавил, что его мечта сбылась в некоторой степени, он нашёл меня, свою принцессу, которая, правда жила со злым драконом, в виде моего отца. Я легонько ударила его в плечо, чтобы не обижал моего папу, и он, будто раскаявшись, поцеловал меня в висок.       Придя домой, Петир помог мне разуться и, прежде чем отпустить меня наверх, притянул к себе, заключая в объятия и целуя. Напоследок улыбнувшись ему, я высвободилась из его рук, не спеша стала подниматься по лестнице. Усталость с каждым шагом в сторону комнаты всё больше искушала возможностью улечься в одежде на кровать и уснуть, но мысль о горячем расслабляющем душе, смывающем липкий пот, приятно мотивировал меня.       Захватив все необходимые для душа принадлежности, я прошла в ванную с некой воодушевлённостью. Раздевшись и быстро заскочив в кабинку душевой, так как замёрзшие стопы обжёг пол с подогревом, я включила воду. Какое-то время наслаждавшись горячими струями, я открыла гель с ароматом мяты, выдавливая его на губку. Это теперь стало у нас семейной чертой – пользоваться всем с таким запахом, от зубной пасты до освежителя воздуха в машине. Через десять минут я закончила плескаться и ступила на пол. После душа он уже не казался таким уж горячим. Усталость и сонливость прошли, мне стало намного легче.       Приведя себя в порядок, я решила вернуться к Петиру, который остался на первом этаже. Когда я спускалась по лестнице, до меня донеслось позвякивание посуды, и я направилась туда. В гостиной не горел свет и слышалось тихое размеренное дыхание. Я не стала туда заходить, так как догадывалась, кто там мог спать.       Я на цыпочках пробралась на кухню и, пока Петир не заметил меня, приблизилась к нему и обняла за плечи, чуть дотрагиваясь губами до горячей шеи. Он вздрогнул, и по его коже пробежали мурашки, которые скрылись за воротом тёмной рубашки. Петир что-то разогревал на плите, и пахло так вкусно, что текли слюнки. Я хотела помочь любимому накрыть на стол, но он сказал:       – Присаживайся на стул, прелесть, я сам всё сделаю.       Садясь за стол, я наблюдала, как Петир быстро со всем справлялся. На столе неожиданно возникли зажжённые свечи. Подмигнув мне, он выключил лампы и вернулся к плите, раскладывая по тарелкам пасту в томатном соусе. Всё было так мило и романтично, что это затронуло мою душу, и я чуть было не расплакалась. Так начался наш с Петиром ужин при свечах.