***
Муза целовалась умело. В её действиях всегда прослеживалась уверенность, напористость и наглость. Стелла всегда робела перед этой смелостью, смущалась, как первоклассница, хотя и до Музы у неё было множество любовников. Муза изначально целовала Стеллу неспешно, по всем романтическим канонам. Они никогда не прерывали зрительного контакта. Муза касалась губами её губ, Стелла приоткрывала свои губы и отвечала на поцелуй. Губы у брюнетки всегда были мягкими и нежными, совсем уж не соответствующие её образу. Руки Музы часто оказывались на бёдрах у Стеллы, из-за чего та как-то недовольно морщилась, считая этот жест лишённым изящества и романтики. Зато Стелла считала романтичными французские поцелуи. Муза проводила языком по губам Стеллы, вынуждая её приоткрыть рот. Их языки соприкасались — медленно, неспешно. Сердце Стеллы билось в бешеном ритме. Она всегда немного нервничала. Муза слегка покусывала язык Стеллы, ласкала внутреннюю сторону губ. Затем она переходила на остальные части тела. Касалась губами щеки, легонько сжимала зубами мочку уха. Стелла сжимала её руку. В их отношениях Муза брала на себя активную роль. Стелла не могла понять, откуда же такое чувство уверенности и защищённости у неё всегда было, когда они проводили время вместе.***
Стелла нарочито медленно расстёгивает пуговицы белоснежной блузки. Длинные пальцы ловко справляются с пуговицами, после чего девушка стягивает её с себя. Руки стаскивают мини-юбку шоколадно-коричневого цвета. Стелла считала, что эта юбка как-то по-особенному сочетается с её глазами, выглядит не так строго, как чёрный цвет, но по-прежнему достаточно сдержанно и элегантно. Нижнее бельё у Стеллы всегда сочеталось между собой — верх и низ были либо из одного комплекта, либо одного цвета. На этот раз это было белое кружево. Муза редко уделяла сочетаниям такое повышенное внимание. Девушка поспешно стягивала с себя ярко-красную футболку, расстёгивала пуговицу и ширинку на чёрных джинсах, снимала со ступней чёрные носки. Нижнее бельё у неё было простым, совсем не вызывающим и уж точно не изящным, напоминало какой-то более вульгарный стиль спортивного белья. Они всегда начинали с поцелуев. Медленных, затем более напористых, настойчивых, страстных. Муза целовала губы Стеллы, её тонкую шею, выпирающие ключицы и костлявые плечи, небольшую, аккуратную грудь. Муза обводила языком сосок, проводила по нему пальцами. Сосок Стеллы набухал, она издавала еле слышный стон. Муза обхватывала сосок губами, посасывая его, затем отстранялась и проделывала то же самое со второй грудью. Муза неспешно целовала впалый живот Стеллы, проводила пальцами по выпирающим тазобедренным костям. Стелла облизывала пересохшие губы. Пальцы Музы поглаживали клитор, слегка надавливали на него, затем вновь поглаживали круговыми движениями. Муза начинала массировать клитор — сначала медленно, затем быстрее и настойчивее. Стелла сбивчиво дышала. Она громко постанывала в тыльную сторону руки, кусала губы, из-за чего они потом набухали. Пальцы медленно входили в дырочку — сначала один, потом два. Пальцы то заходили наполовину, то во всю длину. Ласки были рваные, страстные, до одури возбуждающие. Стелла задрожала и громко застонала.***
Стелла зашла на кухню, медленно покачивая бёдрами. Муза пила остатки чёрного чая, смотря по телевизору крайне скучную программу про самых умных детей мира. Заметив краем глаза девушку, она перевела всё своё внимание на неё. В руках у Стеллы была большая банка растворимого кофе и пачка рафинада — прекрасного рафинированного сахара, огромная пачка, сто восемьдесят кусков! Муза пришла в восторг. Давно они не пили дома кофе с сахаром. Вернее, с сахаром кофе пила только она, поэтому Музе было непонятно, по какой же это причине Стелла решила в этот раз купить пачку сахара. Обычно она про это всегда забывала. — И откуда это? — Из магазина, — пожала плечами Стелла, поставив покупки на стол. — По какому же поводу ты всё это купила? — недоверчиво поинтересовалась Муза. — Кофе я купила как раз потому, что мы уже всё выпили. Неделю назад. — Стелла задумалась, словно прикидывая, точно ли неделю назад у них закончился кофе. Затем она перевела взгляд на пачку сахара. — А это я увидела, когда уже шла на кассу. Вспомнила про тебя. И про то, как ты с радостью кидала эти кусочки себе в кофе. Прямо как маленький ребёнок. Стелла рассмеялась. Муза не знала, раздражаться ей от этого чистого смеха или проигнорировать его, поэтому она лишь тяжело вздохнула, смерила Стеллу взглядом и сказала: — Ну тогда ставь чайник.