♥♥♥
Задумчиво проводив взглядом излишне пьяную для совершения каких-либо обдуманных действий Падме, голубая-совсем-не-лесбиянка несильно пнула задумчиво изучающего её ключицы наутолана и, бодро спрыгнув с его же коленей, тихо и незаметно поцокала каблуками следом. Кит, решив на всякий случай не отставать, двинулся за ней. Тоже очень тихо и незаметно. Выйдя из кафе, Падме, едва попав пальцем по кнопке вызова сенатского транспорта, трагично всплакнула и, не найдя, на что бы опереться, просто села на землю, даже не вспомнив о своей должности. О чём она, кстати, никогда не забывала. Кит, решив что сообщать дорогой набуанке, что они тут вообще есть, не стоит, отодвинул подругу за спину и сделал вид, что он — фонарь. — Шиви-и-и-и-и... Спустя недолгое, но заполненное всхлипываниями и рассуждениями на тему «Любит иль не любит, вот в чём вопрос», которые в исполнении Падме звучали как «Шиви меня не лю-убит... А я его лю-ублю...», к краю платформы наконец подлетел раскрашенный в самые, что ни на есть политические цвета спидер. Такой гладкий, вытянутой формы и серебристый. Прыснув от внезапно пришедшего на ум сравнения, Эйла, стараясь не попасться пьяной даме на глаза, пихнула своего возлюбленного в заднюю дверь машины и сама взгромоздилась сверху. К сожалению, при этом попавшись на глаза излишне трагичной Амидале. — Се-е-Ик-ура, а что ты зде-есь де-елаешь?.. Повезло ещё, что дроид-водитель оказался дроидом, а не чем-нибудь похуже. Живой обязательно стал бы интересоваться, что делает в салоне ещё одна неучтённая личность. И что же именно ойкает под ней. Потому Эйла и, сотворив самый добродушный вид, опёрлась на спинку переднего кресла, поближе к Падме. — Я здесь, чтобы помочь тебе! Где-то внизу сдавленно хихикнул Кит.♥♥♥
В это же самое время на сайте, покинутом большей частью развратных писателей, читателей и их почитателей, под тем самым рассказом, где и разгорелась милая дискуссия между Истребителем и Извращенкой. Я сверху: Я, как пример настоящего мужчины, очень надеюсь, что описанное здесь непотребство никогда не свершалось в реальной жизни. Иначе я буду чрезвычайно недоволен. И я буду вынужден голосовать против данных сцен. Царица ночи: Чё? Озорная монашка: Не чёкай. Царица ночи: Ну-ну. Ты ЧТО-нибудь поняла? Озорная монашка: Да. Он сверху. Царица ночи: А вот эту всю бурду после ника? Озорная монашка: Увы. Рок-н-ролльщик: Я, как пример настоящего мужчины, хочу сказать... Царица, в туалете кроме тебя кто-то есть? У меня опять встал вопрос. Царица ночи: Шастай. Будем решать твой вопрос. Озорная монашка: Везёт же некоторым... Царица ночи: Ан момент! Хитро оглянувшись по сторонам, из дамской комнаты высунулась голова Асажж. Проверив, чтобы претендентов на секс в туалете больше не было, она быстро дошла до стола, где изображали фригидных сусликов глава Совета джедаев и его любимый падаван. Депа уже которую минуту каждые пять секунд выразительно моргала, но Мейс, уже трижды получивший звонкую пощёчину, упорно делал вид, что ничего не понимает. Или действительно не понимал. Иначе бы Депа рассталась с тем, что положено хранить до свадьбы на весьма отсталых планетах, намного раньше. Ну, она бы хоть рассталась с этим. Асажж нацепила на себя самое милое лицо из имеющихся в арсенале и вежливо поклонилась. — А... — Мейс удивлённо хотел уточнить о причинах такого изменения в поведении, но не успел. Всё встало на свои места, а в его рту оказалась неизвестная таблетка. Асажж придержала его челюсть и залихватски потрепала по щеке, после чего обернулась к Депе: — И тебе сегодня повезло, — с подозрением покосилась на раздувающегося от гнева Мейса, — Следи, чтобы не плюнул. Я сверху: Фу, какие вы.♥♥♥
В одном из углов многострадальной кладовой Декса, тесно прижавшись друг к другу, страдали два уважаемых джедая. Чисто логически, было понятно, что делать — поместить половой орган мужчины в половой орган женщины и последовательными фрикциями достичь пика удовольствия. А вот на практике появились проблемы. — Ничего не видно, где у тебя отверстие полового органа? — Мейс тяжело дышал под влиянием чудодейственной таблетки, но инстинкты в нём это так и не пробудило. Потому он и стоял, лишённый одежды, перед прекрасной и такой же обнажённой дамой как столб. Депа же вела себя чуть активнее соседних контейнеров с замороженными курофляками. То есть стояла, не шевелясь, и напряжённо сжимала пальцами плечи Мейса. Курофляки хоть похрустывали. Она неуверенно пошевелилась, разминая затёкшую спину, и с сожалением заметила, что Мейс немного отстранился. Мягко и в то же время сильно она провела пальцами по его плечам и спустилась по груди к животу. Он тяжело выдохнул ей в шею от прилива удовольствия, молча прижимаясь губами к смуглой коже. — Всё в порядке, мастер? — Депа нежно обняла его за спину, притягивая к себе. — Я боюсь. Она усмехнулась и, поймав его руку своими пальцами, нежно прижала к своему бедру. Проследив за её взглядом, он провёл вдоль бедра вниз и крепко сжал пальцы вокруг крепкого колена. Депа глубоко вдохнула и медленно подняла ногу к его поясу. — Я тоже. Давай, — она притянула его голову к себе свободной рукой и нежно поцеловала. С тихим стоном он наконец вошёл.♥♥♥
Тишина заполняла воздух, делая его гуще и тяжелее, убивая в себе малейшие звуки, которые могли разносится по сторонам. Всё гасло в этой тишине. Казалось, будто сам воздух изменился здесь. Это возможно. Тьма не позволяла смотреть сквозь него, не давала никакой информации о том, что будет дальше — за следующим шагом. Но если отбросить в сторону всё то, что мешало человеческим чувствам, можно услышать тихое неровное дыхание совсем близко. Два человека лежали около окна под редкими отблесками ночного Корусанта, наслаждаясь нежданной близостью и, собственно говоря, её результатами. Юноша перелёг на бок, повернувшись лицом к девушке, и притянул её в свои объятия. — Может, включим свет? — он прижался носом к её шее, отодвигая прохладный монтралл в сторону. Она едва заметно усмехнулась. — Я и так прекрасно тебя вижу. — Но я тоже хочу на тебя посмотреть. Он отвёл правую руку назад, и выключатель сам по себе изменил положение. Резко комнату залил неяркий свет. Она больше напоминала номер с почасовой оплатой, но весьма приличный. Почти всю комнату занимала большая красная кровать — на пару тонов светлее, чем стены. Небольшой кусочек пола вёл к двум дверям: входной и, видимо, ведущей в ванную комнату. Повсюду, словно следы ожесточённого боя, была разбросана одежда. — Ярко же! — Асока недовольно прищурилась, закрывая глаза предплечьем. Девушка лежала поперёк кровати, одной рукой опираясь на смятое одеяло. По всему её телу виднелись красные пятнышки, особенно сконцентрированные на шее и груди. Ниже, совсем рядом с изящным узором на лобке, ещё медленно стекались белые капли — Энакин, как оказалось, прекрасно может держать себя в руках. Если он этого хочет, конечно. Она пошевелила ногами, пытаясь сдвинуть их вместе. Энакин повернулся обратно и мягко положил ладонь ей на живот, поглаживая ещё влажную от его спермы кожу. Асока вздохнула, прижимаясь лбом к его шее, покрытой не только красными пятнами от поцелуев, но и частыми тонкими царапинами. Большинство из них уже не кровоточили, но из некоторых — оставленных в самом конце, в самом пылу страсти — ещё текла кровь. — Острые коготки. И зубки. Люблю их, — он притянул к себе её руку и нежно поцеловал. — А как же мои клыки? — Асока сделала шутливо обиженное выражение, но тут же прижалась к Энакину, требуя ещё один поцелуй. На что он с радостью ответил. — Они прекрасны, — и тут же вернулся к её губам, ощупывая и изучая каждый миллиметр кожи. Нежно проводя пальцами по его коже, по сильным рукам и телу, Асока постепенно чувствовала возвращение того приятного ощущения в животе, из-за которого становилось тяжело дышать и в прошлый раз она не смогла сдержать свои желания. Хотелось касаться его везде, прижаться как можно крепче и не отпускать. Только, чтобы он продолжал еле заметно толкать её своими бёдрами. — У меня идея, — Асока на мгновение оттолкнула Энакина, чтобы тут же оказаться сверху, плотно прижимая его член к животу. — Да... — он вздохнул, прижимая её к себе за бёдра и проводя ладонями по гладкой коже ягодиц. Асока нежно взяла его за левую руку, провела ей по своей груди и надела тонкие — для нападения, а не защиты — розовые наручники с лёгкой опушкой по краю. Энакин усмехнулся, глядя на её действия, и, расположив правую руку на её пояснице, прижал к себе. Она наклонилась к нему. — Чего ты хочешь? — Асока специально щекотала его грудь кончиками лекку, медленно двигаясь вдоль тела. — Пожалуйста... Прошу тебя... — Энакин закусил губу, чтобы сдержать свои стоны, так и норовившие вырваться наружу. Асока недовольно покачала головой и плотнее прижалась к нему. Между их губами было не больше сантиметра, и в голове Энакина не осталось никаких мыслей, кроме одного безудержного желания, — Я хочу тебя. Асока отодвинулась бёдрами чуть назад и с громким смехом насадилась на него, вызвав у Энакина короткий стон. Отдышавшись, он улыбнулся и нежно поцеловал её, проведя металлическими пальцами вдоль позвоночника. — Извращенка. Обожаю тебя. Быстрые движения с лёгкими шлепками, тяжёлое дыхание и тихие стоны — всё смешалось для них двоих сейчас, и ничто не волновало джедаев, хранителей мира и справедливости в Галактике, кроме подступающего удовольствия. Тепло, густое тепло растекалось по их телам, заставляя дрожать, трепетать и постоянно выдыхать «Ещё...». Их тела двигались в одном — известном только им — ритме, а души — всё то, что отражалось в Силе — слилось в единое целое, готовое взорваться от удовольствия.♥♥♥
В тёмном коридоре Сената стояли две леди: почти трезвая, но достаточно взвинченная твилечка и в зюзю пьяная республиканский сенатор. Эйла тщетно пыталась отобрать у той очередную бутыль набуанского коньяка. — Не, ну ты, Ик, понимаешь, какая фигня творится... — она ещё раз выразительно икнула и продолжила, — Я ж ему, козлу, намёки делаю, делаю. Делаю, делаю. Делаю, делаю. А он... Падме оглушительно зарыдала и ещё раз приложилась к бутылке. Неслабо так приложилась. Четверть двухлитровой бутылочки всосалась в бездонную Амидалу за одно мгновение. Но она хотя бы перестала рыдать. Зато истерично захихикала. — А вот хрен ему, а не «сенатор Амидала»! Он меня ещё заинькой назвать будет! Козёл! О, Секусик, а если я сама его чпокну? Эйла, стараясь не выругаться вслух, раздула ноздри и цапнула коньяк за донышко, мысленно желая дорогой Падме отправиться далеко и надолго на то самое место, куда она так упорно стремилась попасть. То есть на член Канцлера. Но вслух уважаемая мастер-джедай, едва скрывая всё раздражение, показала всю свою вежливость. — Падме, ты красивая, сексуальная молодая женщина! Никто, а в особенности — Канцлер, не сможет отказать тебе. Тем более, если ты сама придёшь к нему с подобными намерениями. У тебя всё получится! Падме недоверчиво покосилась на неё, но всё же алкоголь в крови победил здравый смысл. И, не заметив исчезновения бутыли из лап, двинулась вперёд, к кабинету Палпатина. — И приду! Как только пьяные вопли вдалеке затихли, Эйла, на всякий случай проверив окружающие залы, быстро вытянула из-за шторы едва сдерживающегося от того, чтобы не захохотать в голос наутолана и, коротко поцеловав, подтолкнула его в сторону, противоположную той, куда удалилась Амидала. — В кабинете Падме сейчас точно никого нет. Двое существ, обнимающих друг друга со всех сил, запрятанных много лет назад в глубине души, медленно двинулись по коридору, оставляя за собой лишь ощущение безграничной любви и нежности.♥♥♥
В кабинет многоуважаемого, всемиобожаемого и самого популярного политика в Галактической Республике ввалилось нечто. Нечто истошно орало, излучало аромат набуанских трав и выглядело как его ближайшая сторонница, Падме Амидала Наберри. Предположительно. Палпатин до этого пытался украсить изящную рукоятку светового меча россыпью мелких драгоценных камней, добытых по его приказу на одной из лун Богдена. Прекрасные, чуть переливающиеся алым огнём кристаллы идеально подошли и к характеру Лорда Сидиуса, и к цвету клинков его мечей. И тут, ни к селу ни к городу, припёрлось вот это нечто. — Шиви, я тебя, Ик, обожаю! Канцлер вдрогнул. Ему, как и любому дальновидному политику, было известно, как к нему относится бывшая Королёва Набу. Вот, только подобных излияний он точно не ожидал. Падме, совершенно не заботясь о сохранности ни предметов мебели, ни собственного гардероба, попыталась одновременно обойти первых и снять с себя второй. Что не очень-то и получилось. Подчинившись самому главному во всей галактике закону, Падме шмякнулась на диван, не дойдя до мечты всего-навсего двух или трёх метров. — Шиви, я тебя чпокну! Канцлер вздрогнул ещё сильнее. И, решив, что нужно что-то предпринять, открыл рот. — Сена... — Я твоя зая!!! Ультразвук. Теперь он точно понял, по какой же такой причине гражданских никогда не допускали к площадке взлёта военных истребителей. Такую высоту не каждым ушам удастся выдержать. — Сенатор А... И с повторным визгом бросилась в атаку, на этот раз более удачно. В общем-то, она сбила с ног Палпатина и взгромоздилась сверху. Правда, была одна небольшая проблема, которую, к слову, можно достаточно легко преодолеть. В самом необходимом месте не стояла самая необходимая штучка. Зато глаза горели. А от испуга или великих чувств, разница небольшая. — Шиви, встань его!!! Канцлер испуганно покосился на яростную морду, пытавшуюся расстегнуть ремень на его брюках. И тут, совсем не кстати, в его голове всплыла фраза, которую любил повторять его его учитель, Дарт Плегас. «Запомни, юный Сидиус, победить можно любого врага, каким бы сильным или умным он ни был. Можно одолеть и лучшего снайпера, и сильнейшего тяжелоатлета, и спокойнейшего джедая. На каждого найдётся своё оружие. Снайпер плох в ближнем бою, тяжелоатлет будет с трудом фехтовать, джедая стоит лишь вывести из равновесия. Не вступай бой лишь с одним противником — влюблённой женщиной. Она победит даже тогда, когда ты поразишь её насмерть. Она непобедима». Посмотрев ещё раз на взгляд ополоумевшей Амидалы, Палпатин тихо вздохнул, вспоминая о собственном мужском здоровье, и, достав из по тайного кармана мантии пластинку без цвета и надписей, быстро выпил сразу три штуки. — Сейчас встану, душечка, сейчас! И, постаравшись забыть о том, что делает это с собственной подчинённой, которая младше него на тридцать лет и три года, как следует напряг губы, строя из себя молодого мужчину, каким был очень много лет назад.♥♥♥
В другом помещении того же самого здания, то есть в кабинете милейшей Падме Амидалы, любезно оставившей его в пользование дорогой подруге, недовольно кряхтел Кит Фисто. — Кто такие низкие столы делает? — он присел, пробуя войти в подругу. Колени безнадёжно хрустнули, сопротивляясь этим извращениям. Эйла, изящно расположив ноги у него на плечах, упиралась локтями в столешницу и пыталась не свалиться назад, так как стол внезапно оказался уже, чем она ожидала. Наклониться дальше она не могла из-за риска, что прострелит поясницу. И тихонько причитала во время особо активных наклонов Кита. Он наклонился над ней и устало вздохнул. — Возраст сказывается не только на реакции. — Раньше ты мог делать это, держа меня на весу, — Эйла недовольно хмыкнула. Кит скорчил обиженную мордочку и поцеловал её в щёку. — Я и сейчас могу, — он резко притянул её к себе, придерживая за бёдра. Две поясницы щёлкнули в унисон. Эйла взвизгнула. Кит широко распахнул глаза. — В отпуск. Срочно, — он едва заметил, что по привычке смог успешно войти в неё. — На горячие источники, — Эйла ощупала себя сзади, проверяя, всё ли на месте. Умение снимать боль пригодилось и здесь. Через пару минут она потянулась и, придерживая себя на его шею, медленно начала двигаться по его члену с лёгкими похлюпывающими звуками. Вверх и вниз. Всё дальше и глубже. Подрагивающее чувство возбуждения растекалось по их телам, заполняя до последнего уголка, будто бы это был первый миг близости. Первый, не сто и не тысяча первый, как происходило на самом деле.♥♥♥
По узким улочкам Нижнего Корусанта, распугивая своим видом всех нечаянных встречных-поперечных, шли, то есть, шатались, две ассоциального вида личности. У первой на голове располагался высокий, длинный, красивый хвост, который был только посередине, лоб же и затылок остались лысенькими. У второй личности в подобном месте находилось нечто взъерошенное, зелёное и волосоподобное. И обе личности фехтовали. — Пры-ы-ыгай!!! Рев раненого гандарка — ничто, по сравнению со слегка пьяной датомироватой личностью. Истошно похихикивая, Вентресс провела, несмотря на своё состояние, почти идеальный маневр Сай и, взгромоздившись верхом на своего противника, решительно приставила к его горлу свой световой меч. — Ну, что, джедай, проиграл? Мужчина же, как-то излишне довольно улыбаясь, стараясь делать это незаметно, что не очень-то и получилось, положил обе ладони на заднюю поверхность бёдер. — Проиграл, выиграл, какая разница-то? И, улыбнувшись такой приторной-приторной улыбочкой. — Авен, мы тут одни, совсем одни. Дама, почувствовав едва заметные токи Силы, начавшие исходить от того, кто в данный момент валялся совсем побеждённый под ней, моментально поняла грядущие их действия и, решив немного поиграть, надела на себя маску тормознутости и глуповатости. — Да-а, маловато народу что-то... Кого бы позвать? — А-авен... — Что та... Но договорить женщина так и не успела, так как немаленький отряд бойцов-клонов, вылезших, словно из всех щелей, подшатываясь, окружил парочку и даже попытался наставить оружие. — Именем, Ик, Республики! Впереди стоял, да и его больше всех мотало из стороны в сторону, некий офицер, на броне которого располагались очень необычные жёлтые полосы. Джедай задумчиво осмотрел его, осмотрел, осмотрел. Кажется, это был его подчинённый, но вот уверенности в этом никакой не было. — Генерал Ик-ноби, мы поможем! Вентресс, вытаращив глаза, покосилась на прячущего где-то в её декольте глаза Оби-Вана, потом на пьяных защитников Республики, и, наконец сообразив, чего клоны хотят её лишить, быстро вытащила из кармана непонятную коробочку, оформленную в серебристо-белых цветах и с надписью «Потенциум» на самом видном месте. — Получи, сепаратист, гранату! И, сделав вид, что вытаскивает воображаемую чеку из воображаемой гранаты, бросила упаковку точно в голову клону-офицеру. В воплем «Ложись!» бойцы рванули в разные стороны, дав парочке возможность смотаться куда-нибудь. Например, за угол, где их уже поджидало нечто рогатое и красно-чёрное. — Кеноби, а ведь это по твоей вине у меня члена нет! По небольшому закутку, находящемуся неподалёку от того места, где в данный момент раздавались радостные вопли клонов, как видно, понявших предназначение волшебных таблеточек удивительно быстро, учитывая степень их опьянения, совсем рядом с этим проулком, в тупике находились три несколько странных личности: забрак в лёгком мандалорском костюме, не слишком одетая дама с перекосившимся шиньоном и рыже-зелёно-взъерошенный джедай, уже оставивший свои попытки изображать девственника. Все трое делали вид, что не знакомы. Вентресс прокашлялась. — Как тётя Талзин? — Мама в порядке, — Мол поковырял носком дюрасталевые перекрытия, — Ты, это, залетай, если что. Праба... Тьфу, прапрабабушка Дака о тебе спрашивала. Вентресс ещё немного помолчала, с интересом рассматривая нос Оби-Вана. Тот пытался схлопнуться в одну точку и стать сингулярностью. Мол, наверное, хотел что-то добавить, рассказать о своей горькой доле, но не успел. Из-за его спины, слабо покачиваясь вылезла раскрасневшаяся герцогиня. — Ася! Я замуж выхожу! — Мол покраснел желтоватыми белками глаз и присоединился к Оби-Вану в его потугах. К сожалению для одного и к весьма большому интересу для другого сознания их на время соединились, и Оби-Ван увидел, что произошло в кафе за время их отсутствия. Мол приподнял голову над лобком Сатин и нежно поцеловал её чуть ниже пупка. Она рассмеялась — сейчас эти звуки напоминали ему нежную капель весенним утром. Он, конечно, никогда не прислушивался к подобным звукам, но бы уверен, что они именно такие. Светлые, чистые, лёгкие. Она пощекотала его ухо, и Мол тихо застонал. За всё время ученичества у Дарта Сидиуса, за годы безумия на мусорной планете — никогда он не испытывал подобного удовольствия, и никогда ещё не хотел любить. — Иди сюда, — Сатин чуть ухватила его за мочку уха и потянула к себе, вынуждая двигаться вдоль её тела, сходить с ума по желанию соединиться с ней в любовном действе. Но он не мог. Всего наполовину мужчина — он не мог дать ей всего того, о чём желал, о чём желала она. — Прости, что я такой... — он нежно поцеловал Сатин в шею, подхватывая её за талию. Она провела пальцами по его рогам, по бритой наголо голове. — Мне так даже больше нравится, — она поймала его губы в тот момент, когда он на мгновение отвлёкся от её шеи, и полностью захватила в свои губы инициативу. Мол опустил одну руку вниз и нежно провёл пальцами по её половым губам, уже смоченным её смазкой и его слюной. Медленно поводил, ввёл чуть глубже, нащупывая большим пальцем точку экстаза, а двумя другими нежно массируя её внутри. Сатин выгнулась, придерживая его за шею, и коротко застонала. Коротко и звонко. Она водила пальцами по его плечам, по сильной груди, впиваясь в крепкие мышцы в те моменты, когда его движения особенно ярко отдавались в её теле. Красное ухо внезапно оказалось перед лицом — он чуть повернулся, следя за её подёргиваниями — и Сатин, поддавшись непонятному, пошедшему откуда-то изнутри желанию, лизнула его. Мол остановился, прикрыв глаза от удовольствия, но тут же продолжил вводить в неё пальцы, всё быстрее и быстрее. Она усмехнулась и продолжила нежно касаться языком его кожи в перерывах между собственными стонами. Мол прикрыл глаза, вспоминая минуты удовольствия, но тут же одёрнул себя. Оби-Ван усмехнулся и хлопнул его по плечу. Герцогиня Сатин сзади упала на Мола, и он отвлёкся от любимого врага. Вентресс, уже успевшая пробежаться вокруг их милой компании, быстро утянула его в сторону, оставив влюблённых наслаждаться друг другом. — Ну, что у них было?♥♥♥
Среди шумных помещений, наполненных развесёлыми посетителями, резко выделялась подсобная комната с душем, где от остальных скрылись капитан республиканской армии и сенатор, уже взявшая себя в руки. Да и малинового варенья осталось не так много. Рекс уже больше часа пытался отмыть свою броню от варенья, что успехом, однако, не увенчалось. Райо подошла к нему, придерживая в руках полотенце. Может быть, она хотела помочь ему вытереться, а может быть закрыть мужской стыд от своих глаз. — Всё в порядке? — Да, — она явно смущалась присутствию, пусть и через стекло, обнажённого молодого человека. Но неуловимо, почти нечаянно её взгляд скользил к его бёдрам, скрытым сейчас мутным стеклом. Рекс приоткрыл дверь, чтобы взять полотенце, и до неё донёсся полупрозрачный запах малины. Втянув в себя воздух, Райо незаметно для себя шагнула вперёд. Она провела носом по его шее. — Мне нравится малина, — она улыбнулась. Рекс притянул к себе полотенце, скрывая некоторые части тела. Она стояла рядом и медленно, словно дразня его, водила кончиком носа по коже. А может быть, на самом деле дразнила. Они не могли понять наверняка даже собственные чувства. — А я? — Рекс отпустил полотенце, но тихий шорох не привлёк внимания. Райо положила руки ему на плечи и поднесла губы совсем близко к его лицу. — Ты пахнешь как малина. Она толкнула его вперёд и прижалась губами. Её платье, металлические украшения — всё отлетело в сторону, оставляя лишь полный простор для движений. Он легко поднял её в воздухе и прижал к стене. Она Обняла его ногами, коротко кивнула и низко застонала, как только он вошёл внутрь. Движения. Короткие, но вместе с тем нежные. Рекс едва шевелил бёдрами, почти не выходя из неё. Но им хватало этого, хватало именно тактильного контакта, постоянного ощущения кожи рядом, когда остаётся лишь одно желание — окончательно раствориться друг в друге. И у них это получалось. Рекс тихо простонал ей в шею и устало вышел, придавливая Райо к стене своим весом. Они тяжело дышали, бездумно водя руками по телу, растирая капли воды и спермы, медленно вытекающей из неё. Райо притянула лицо Рекса и себе и глубоко поцеловала.