На кончике сигареты

Когда-то давно, Ларин дал обещание себе больше не курить, но сейчас, сидя на подоконнике собственного дома, затягивался очередной сигаретой, от которой першило в горле и пальцы заимели неприятный аромат. Сигареты кончались с такой скоростью, что руки неожиданно сами тянулись к новой, поджигая и вдыхая воздух, пропитанный дымной розой, ведь критик не стал тратить время на открытие окна. Очередная затяжка и Дима все сильнее чувствовал свободу, хоть и мысли рисовали ему портрет Хованского, который полностью состоит из окурков многочисленных сигарет, которые валялись на полу в хаотичном порядке. При каждом выдохе, он словно видел что-то из того, что принадлежало Юрию, отчего внутри все сделало обратное сальто. Он прикоснулся к сигаретам, нарушив тем самым договор с самим собой, не для того что бы вспоминать, а что бы дым унес все его мысли о враге. Все мысли проносились со скоростью три кадра в секунду. Вот они на Версусе, вот они случайно видятся на улице, вот Ларин сидит дома и пересматривает каждый видеоролик «Короля шавермы». Долгое время он убеждал себя, что это чисто профессиональный интерес, дабы увидеть, как Хованский упадет ещё ниже. Дабы ещё сильнее пробудить в себе ненависть к этому созданию, чье существование порой отравляло ему жизнь. Но с каждым просмотром он убеждал себя, что это лишь для того, чтобы найти новые изъяны, дабы вцепиться в них. Но внутри, в области угольно черного сердца, что-то дрогнуло. Нет, это не любовь. Такие люди как Ларин, путают любовь с глубокой ненавистью, которая по ощущениям чем-то напоминала то, о чем пишут, о чем поют. Дмитрий — реалист, понимающий, что на другие чувства он не способен со своим мертвым, угольным, сердцем, которое появилось у него задолго до того, как он решил создать канал на Ютубе. Задолго до Версуса, который перевернул все его существование, и задолго до того, как узнал о существовании самого противоречивого человека. Юрия Хованского. Ларин считал, что Юра не заслуживает даже его взгляда, в тоже время как сам виновник его весеннего закура недвусмысленно шутил на тему того, как бы он хотел выебать Диму. И их общие знакомые уже давно устроили тотализатор на то, когда они вместе окажутся в одной постели. У Дмитрия Ларина гранитное сердце, ограненное льдом, по форме сердца. Это было красиво, но такое сердце было абсолютно бесчувственным. Он мог сколько угодно играть эмоции, но единственное, что было настоящим — это ненависть. Но Юрий смог бы найти подход к нему, расколоть напускное равнодушие критика, взорвать его непробиваемость и освободить то, чего начал забывать сам новатор. Сигаретный дым разъедал глаза, заставлял раскашляться и осознать насколько все идет наперекосяк. Если сегодня он сорвался и выкурил столько, сколько раньше себе не позволял, то что дальше? Он побьет рекорд Хованского? Непотушенный окурок летит на пол, падает на многочисленные, исписанные сценариями к будущим видеороликам, бумаги, поджигая их, но Ларин не обращал на это внимания, притягивая к себе толстый, в кожаном переплете, блокнот, который уютно расположился в доступной близости, дабы он мог дотянуться до него не вставая. Раскрыв ровно на средине, тот написал пару строк, которые, он надеялся, дойдут до нужного адресата, но уже тогда, когда он не сможет увидеть ответ. Строки, которые пробудил в нем Хованский за весь тот недлительный период знакомства. Сбоку разгорался самый настоящий пожар, и Дима впервые обратил на это внимание, окинув каким-то апатичным взглядом. Что же он обычно говорил себе в подобных случаях? Конец не всегда финал? Но в этот момент — это было последним рубежом, который он должен пройти, дабы наконец-то что-то обрести и прервать череду его неудач. Поднявшись с места, он сделал шаг в неизвестность. Это будет его последним делом. И как жаль, что он не успел устроить стрим. Хованский проснулся с подозрительным тяжелым чувством, которое его никогда не подводило. Шестое чувство буквально вопило о том, что случилось что-то неладное. В тот момент резкая трель, как первый сигнал о его похмелье, разбил тишину квартиры. Звонившим оказался Кузьма. — Юра, включи телевизор. — Ты совсем ебанулся пидор? Ты блять видел сколько времени? — Блять, включи этот гребанный телевизор! Быстрее, там Ларин. Это стало словно мотивацией для Хованского, который нехотя, поднявшись с кровати, отнес себя в залу где и включил телевизор. И, видимо, друг позвонил вовремя. Услышанное заставило его даже не поверить сначала «Ночью, 18 сентября, в Санкт-Петербурге произошел пожар, в результате которого погиб Дмитрий Уткин, более известный в интернете как Дмитрий Ларин. Как сообщает региональное управление МЧС, возгорание случилось в квартире одной из девятиэтажек на улице Передовиков. — По предварительным данным, мужчина проживал один, дверь квартиры была заперта изнутри. Вероятной причиной пожара стала неосторожность при курении хозяина дома — сообщили в СУ СК РФ по Санкт-Петербургу.» Далее комик не стал слушать, выключая телевизор и от злости бросая пульт от телевизора в угол, рухнул на пол. С одной стороны, он был рад, что отныне он не увидит этого картавого ублюдка, но с другой — это самая полная его потеря. Он поздно принял свою тягу. Опоздал. В его руках был молот, которым он мог бы разбить гранит и лед на сердце Димы. В его руках был билет к счастью. В борьбе с собственными чувствами, он потерял того, кто вывел его на такие непривычные ощущения. Взгляд пал на бесчисленные бутылки и Юра понимал, что и самому ему осталось не так много. — Мы ещё встретимся, Уткин.