Узор моей любви

XI век нашей эры…       Солнце бросило последние лучи, прежде чем закатиться за горизонт, осветив верхушки деревьев. Сумерки плавно опускались на землю, позволяя приятной прохладе коснуться уставших, измотанных жарой, людей.       Несмотря на множество различных неблагоприятных факторов, народ не собирался расходиться по домам, а наоборот, люд продолжал прибывать на главную площадь селения. Плотный круг, состоящий из разношерстной публики, окружал деревянный помост с привязанной молодой девушкой. Подсобные палача заканчивали укладывать хворост к её ногам, готовясь к зрелищной казни ведьмы.       Длинные и спутанные волосы клоками свисали, частично прикрывая обнаженную грудь. Голубые глаза обреченно смотрели на стремительно темнеющую гладь неба. Периодически девушка опускала взгляд, пытаясь найти кого-то в толпе, а после, глубоко вздыхала, возвращаясь к созерцанию неба.       Совсем неподалеку, на возвышенном холме, стояли два мужчины — Гаян и Избор, молча наблюдая за процессом приготовления к казни.       — Зачем? — тихо спросил Гаян у своего брата, Изгора.       — Ведьма должна быть сожжена на костре! — жестко ответил тот, жадно всматриваясь в одинокую фигуру, привязанную к столбу.       — Ты же знаешь, что не прав! Зачем лишать жизни невинную?       — Она созналась во всем, не забывай! Ты был всего лишь обманутым парнем! Я защищал твою честь и честь нашей семьи!       — Нет, ты мне мстил! И ей мстил, за то, что она выбрала меня! Как ты мог, брат?       — Забудь о ней! Пройдет время и колдовские чары рассеются! Ты будешь благодарить меня!       — Век тебе не видать моей признательности!       — Гаян… Помолись в церкви, слово животворящее в силах избавить тебя от крамольных мыслей.       — Я тебя ненавижу Изгор! Ты сам не ведаешь, что творишь! — бросил Гаян на прощание.       Спустившись с холма, Гаян направился в противоположную сторону, прочь от площади, прочь от казни. Изгор остался на месте, слушая душераздирающие крики невинной девушки, принесенной в жертву человеческой ревности и зависти.       Вопреки ожидаемому удовлетворению, Изгор ощутил лишь сосущую боль внутри. Васильковые глаза долго еще будут преследовать его во снах, глядя с укоризной…       Древняя старушка распахнула дверь, настороженно озираясь по сторонам. Путник, полностью скрытый плащом, решительно шагнул внутрь, отодвигая женщину. Скинув капюшон с головы он придирчиво оглядел помещение. На дряхлых стенах были развешены веники из трав и связки лесных грибов, черный кот мирно развалился на печи.         — Зачем пожаловал, милок? Кто подсказал тебе дорогу? — хриплый голос старушки вернул Гаяна к реальности.       — Аннушка, внученька Ваша! Сожженная сегодня на костре… Падшая невинной жертвой нашего спора с Изгором! — тихо сказал он, глядя, как с лица старушки медленно сходят краски.       Некоторое время женщина хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, а после тяжело опустилась на стул, сложив руки на коленях. Гаян едва сдерживался, чтобы не выплеснуть чувства, бушующие внутри на неповинную бабушку. Наконец, глубоко вдохнув, женщина подняла на него свои бесцветные глаза, отражающие пламя свечи в расширенных зрачках.         — Что же вы, изуверы, делаете? Последнее отняли — Аннушку мою! — хрипло прокаркала она и закрыла лицо руками. — Что же вам еще надо? Как мне теперь без внученьки жить?       — Я хочу отомстить… Вы сможете мне помочь в этом? — резко спросил Гаян, опускаясь на колени перед женщиной.       — Оставь меня, милок, старушке нужно поразмыслить о дальнейшем существовании. Аннушка… Зачем?       Гаян вслушивался в затихающее бормотание женщины, обреченно глядя на проснувшегося кота. Хорошо животине — живет, не ведая, что такое предательство брата и потеря любимой девушки… Старушка, вдруг, резко поднялась и, стремительно перемещаясь, вышла во двор. Спустя некоторое время, она вернулась с ведром, в котором плескалась вода.         — Скрываться больше нет смысла… Ты сможешь отомстить, я наделю тебя такой властью! Но знай — обратной дорожки нет! Я возложу на тебя ношу, которую не в силах нести сама… Коль ты решил, что тебе хватит запала — клянись, что не отступишься, а после убирайся! Я сама тебя найду, когда наступит время!       — Клянусь!       Провожаемый тяжелым взглядом, Гаян покинул избу и побрел в сторону селения. Вспоминая крики Аннушки, от которых в жилах стыла кровь, он готовился к величайшей миссии в его никчемной жизни…       Через три дня, ночью Изгор проснулся, чувствуя, как за ним кто-то внимательно наблюдает. Бесцветные глаза пожилой, растрепанной женщины смотрели с укором. В старческих руках была зажата баночка с прозрачной жидкостью.         — Ведьма! — внезапная догадка озарила Изгора.       — Я проклинаю тебя! Пусть все непрожитые годы Аннушки достанутся тебе сторицей! И не будет тебе прощения пред Господом, а за грехи я отниму частичку, без которой ты никогда не познаешь истинного счастья! Но я одарю тебя ангелом мщения, который превратит твою жизнь в сущий ужас! Да будь ты проклят! Отныне и во веки веков! — резко замахнувшись, женщина бросила в Изгора открытый пузырек, оросивший его резко пахнущей жидкостью.       Спустя мгновение, старушка улыбнулась и упала замертво… Наше время       Виолетта сидела на кухне, сосредоточенно раскладывая свою зарплату, словно пасьянс. Несмотря на то, что в этом месяце она отработала в два раза больше, денег ни на что не хватало. Вздохнув, она достала телефон и покрутив его в руках, отложила в сторону. Конечно, можно было бы занять денег у Васи, но чувство собственного достоинство категорически воспротивилось такому решению. Да и отдавать потом не с чего…       Вздохнув еще раз, она взяла одну стопку и направилась в соседнюю квартиру, где жила Варвара Сергеевна — пожилая женщина, согласившаяся сдать ей квартиру покойной дочери. Нередко, бабуля отказывалась принимать деньги, но Вета не могла лишить старушку дохода и оставить одну в бедственном положении, поэтому всячески старалась помочь ей.       Еще Виолетте нравилось слушать различные истории из насыщенной жизни женщины. Они могли быть веселыми, а могли быть грустными, ужасными или сказочными… Варвара Сергеевна была очень начитана — историк по профессии, поэтому нередко рассказывала различные исторические факты, которые тщательно скрывались от простого люда.       В общем, Виолетта чувствовала единение душ, когда они попивали чай на кухне и ели домашние пироги. Такого она не испытывала никогда в жизни. Так сложилось, что отец ушел из семьи, бросив мать, больную раком. Но Вета не расклеилась тогда, восприняв жизненный удар, как проверку на прочность. Уже после смерти мамы, случайно встретив отца на улице с молоденькой девушкой, она не смогла сдержать накопившиеся чувства… История закончилась плачевно — трое суток она провела в обезьяннике, а после отрабатывала положенное время на общественных работах.       После этого маленького, но судьбоносного кульбита, девушка остепенилась и пристроилась работать официанткой в ресторан. Благо, знакомый бармен подсобил — замазал черное пятно на её репутации, взяв ответственность за нового сотрудника на себя. Самым забавным было то, что спустя неделю его уволили за кражу, а Виолетту пожалели и оставили работать, закрыв глаза на её прошлое.       Нажав на кнопку, девушка прислушалась к шаркающим звукам. Варвара Сергеевна радушно улыбнулась, впуская гостью.         — Вот, принесла Вам! Здесь за месяц — все строго, копейка к копейке! — Вета аккуратно положила деньги на комод.       — Ой, ну зачем же ты? Проходи, милая! Я пирог испекла, грибной! Сейчас травки заварю, побалуем себя немножко! — ухватив Виолетту за руку, Варвара Сергеевна, буквально, втащила её на кухню.       — Аромат… Божественный! — воскликнула девушка, довольно щурясь. — Жду — не дождусь, когда отведаю этот кулинарный шедевр!       Старушка открыто улыбалась, глядя на Виолетту. Что не говори, им предстоял вечер веселых историй…

***

      Натянув на себя платье из тонкого шелка, Василиса задумчиво крутилась возле зеркала. Темно-синяя материя выгодно подчеркивала цвет глаз, делая их выразительными и глубокими. Светлые локоны красивыми волнами спускались вниз. На шее блестела подвеска с бриллиантом в золотой оправе. В уши были вставлены серьги-гвоздики из этой же «оперы».       Окинув взглядом себя, девушка обула золотистые туфли на высоченной шпильке и схватила клатч, идеально дополнявший обувь. Вдохнув, она вышла из комнаты и направилась вниз, где её ждали родители.       Сегодня им предстояло посетить благотворительный вечер, посвященный проблеме сирот. Там, на приеме, собирались все сливки общества. Заранее представив себе кучку пожилых ловеласов, которые обязательно начнут хватать её своими потными ручонками и рассказывать, дыша перегаром, что «Я никогда в жизни еще не встречал такой красоты!» или «Как насчет развлечься, красавица?», Василиса закатила глаза.       К сожалению, исходя из опыта прошлых лет, начиная с момента, как ей исполнилось восемнадцать, она прекрасно понимала, что отвертеться от приставаний у неё не выйдет. Пусть многие считают, что этот мир прекрасен, интересен и интеллигентен — она-то знала, что ни первым, ни вторым, ни третьим там не пахнет, даже близко!       Василиса искренне ненавидела такие приемы, но репутация папы всегда была на первом месте. Кто бы, что не говорил, но ей нравилось красиво одеваться, вкусно кушать и ездить на дорогой машине, а значит — можно перетерпеть эти вылазки, которые бывают не чаще двух раз в месяц.       — Принцесса… Ты прекрасна! — выдохнул отец, помогая Василисе спуститься вниз, придерживая её под руку.       — Дамский угодник! — кокетливо улыбнулась мать, глядя на своего галантного мужа и повзрослевшую дочь.       — Дамы! Карета подана! Обещаю, она не превратится в тыкву с боем часов! — засмеялся Марк, подставляя жене другую руку.       Веселая троица дружно погрузилась в автомобиль, обсуждая предстоящий вечер. Мотор надсадно взревел, шины взвизгнули, унося семью прочь.       Глеб подъезжал к наряженному дому. Благотворительный вечер связывал его по рукам и ногам. Несмотря на все попытки отвертеться, ему пришлось тащиться в такую даль. А теперь предстоит развлекать томных дам не первой свежести, изображая из себя джентльмена…         — Спасибо, братец! Удружил! — недовольно пробормотал Глеб, пожимая руку Игорю.       — Не век же мне одному мучиться? — задорно подмигнул тот, поворачиваясь к официанту. — Да и тебе пора жениться! Спокойней станешь!       — Только после тебя! Срази меня своим удачным примером! — отбил Глеб.       — Э, нет! Ты старший — тебе и пример подавать! — рассмеялся Игорь.       Глеб и Игорь, как вы уже успели понять, были родными братьями. Более того, не простыми — двойняшками. Помимо внешности, они были схожи характерами. Оба упрямые, целеустремленные, принципиальные… Только Игорь был таким с рождения, а Глеб приобрел полезные качества путем пинков и зуботычин, выписанных судьбой.         — Развлекайся братишка, ни в чем себе не отказывай! Любой каприз за Ваши деньги, как говорится! — улыбнулся Игорь, возвращаясь на улицу. Черный, сверкающий в свете уличных фонарей, джип уже остановился перед входом. Марка Феликсовича с семьей он хочет встретить лично. Слишком долго Игорь готовил этот вечер…