***
Ощутив уже так знакомое слабенькое щекотание, Шерлок Холмс умчался с места преступления, уже на лестнице выкрикивая указания на счет розового чемодана погибшей журналистки. Целый вечер он разглядывал проявляющиеся на коже штрихи, почти без нажима - эскиз складывался в очертания нескольких вычурных цветков. Услышав шаги Джона Ватсона на лестнице, детектив торопливо наклеил сразу три никотиновых пластыря, которые почти полностью закрыли рисунок на коже. Остальное военврач и так бы не разглядел в полумраке комнаты. И когда щекотание исчезло - молодой мужчина вскочил с дивана, показывая Джону содержимое того самого розового чемодана. Рисунок был закончен, но увидеть его полностью Шерлоку не удалось - изображение растворялось, как только был нанесен последний штрих. И подписи автор не ставил никогда. А дальше началась сумасшедшая гонка за китайскими контрабандистами. И когда Шерлок в кураже расчерчивал листы бумаги китайским шифром, рисунки внезапно прекратили появляться. Один из них исчез, даже не будучи законченным. И детектив почувствовал что-то близкое к испугу, но так и не успел разобраться с этим - дело необходимо было раскрыть. И в то же время Ирэн Адлер в легком шоке вглядывалась в свое предплечье, пытаясь понять, что за каракули проявляются на ее коже. Стек она, разумеется, опустила, позабыв о клиенте, распростертом в веревках на собственной постели. О том, чтобы продолжать сеанс, не могло быть и речи. Молодая женщина спешно уехала от клиента в свои апартаменты и не выходила никуда до тех пор, пока непонятные закорючки не перестали появляться. После контрабандистов рисунки не появлялись очень долго. Да и Шерлоку было не совсем до них - он носился по Лондону с подачи криминального консультанта, спасая заложников. И потом Холмс и Адлер встретились в дуэли разумов, пока даже не подозревая о том, что само Мироздание выбрало их друг для друга. Социопативный детектив и элитная куртизанка, Госпожа, практикующая БДСМ. Казалось бы, абсурдное сочетание. Но, тем не менее, каждый из них сумел зацепить что-то в душе другого, не ведая, что они две части одного целого. Но детектив не признает чувства и эмоции, поэтому фактически отбрасывает неясные, начавшие зарождаться чувства женщины к себе, оставляя ее ни с чем. Более того, осознанно подвергает ее опасности. Поступил ли бы он иначе, если бы знал, что она его соулмэйт? И сама Адлер стала бы затевать всю эту игру, зная, что Шерлок ее судьба? Сложно судить. Но известно то, что детектив не дал молодой женщине умереть, отыскав ее в пустыне, и вырвал из рук террористов. Это был порыв, которого он объяснить не мог даже самому себе. Просто что-то поднялось из глубин души Холмса и вынудило броситься спасать и защищать Ирэн. Так проходили мимо их года, а эта пара так и оставалась не узнанной друг для друга. С разной периодичностью появлялись рисунки на предплечье детектива, которые он взял себе за привычку фотографировать перед тем, как они исчезали. А Ирэн разрисовывала листы где-то на другом конце планеты, иногда вспоминая детектива - враг или нет, но след в ее сердце он оставил. Холмс ни разу не испытывал ни к кому романтических чувств, неоднократно заявляя, что он равнодушен к женщинам и повенчан с работой. Хотя все же он вежлив с ними. И это был один лишь раз, когда он не то чтобы был влюблен - на самом деле детектив не смыслит практически ничего в эмоциях и чувствах, но проникся большим интересом к Ирэн Адлер. Шерлок называл ее Эта Женщина, что было подтверждением того, что он ею восхищался. Так бы и прожили эти два человека две жизни врозь вместо предназначенной единой. Но судьба решила иначе. В этот день Ирэн возвращалась с работы, уже в достаточно позднее время. Час пик прошел, но на дороге было не так уж и мало машин. Адлер любила скорость, поэтому сейчас виляла в негустом потоке машин, обгоняя медлительных. Но она не могла знать, что по той же трассе несется нетрезвый рабочий на своем небольшом грузовике. Он поссорился с женой и последние несколько часов провел в баре. Мужчина решает перестроиться в крайний левый ряд, но теряет контроль над машиной. На бешеной скорости грузовик перемахивает через отбойник и пролетает три полосы встречной. Ирэн за рулем своего Camaro замечает только внезапный желтоватый свет фар, которого на этой стороне быть никак не должно, а только красные задние габаритные огни. Она резко бьет по тормозам, но слишком поздно. Грузовик влетает в водительскую дверь и обе машины слетают с трассы. Только за пределами дороги не обочина и даже не кювет - обрыв. Ирэн не успевает даже испугаться. Просто удар и темнота.***
А где-то в Лондоне, в квартире 221 по Бейкер-стрит в предрассветный час, Шерлок Холмс привычно играет на скрипке. Он знает, что не помешает никому - сожителей больше так и не нашлось. Но внезапно одна из струн рвется, и смычок проходится по остальным струнам со звуком, очень похожим на скрежет металла. Сам детектив пытается вдохнуть, но грудную клетку словно сдавливает стальными обручами, перекрывая возможность глотнуть воздуха. Сшибая вещи на своем пути, он пытается добраться до своего кресла, а его мозг лихорадочно перебирает варианты причин происходящего. Выудив телефон из кармана, мужчина с трудом печатает сообщение, отправляя его Ватсону. И забирается в кресло, разложив руки на подлокотниках и начинает считать минуты - если это сердечный приступ, ни за что нельзя терять сознание. Джон приезжает через шесть минут и восемнадцать секунд. Растрепанный со сна, запыхавшийся и слегка напуганный. Подбежав к Шерлоку, он бросает сумку рядом на полу и, словив запястье Холмса, Джон без лишних вопросов принимается считать пульс, а спустя минуту испуг на его лице сменяется удивлением. Не доверяя своим рукам, Ватсон нашаривает в сумке стетоскоп и прослушивает уже сердце детектива - оно бьется размеренно и ровно. Все это время Холмс полулежит в кресле с закрытыми глазами и становится все мрачнее. - С тобой все в полном порядке, Шерлок, - тихо произносит Джон и оседает в кресле напротив, проводя руками по лицу. А Шерлок молчит. Ватсон не знает, что он за это время успел даже сфотографировать, как на его коже появились и исчезли глубокие и длинные ушибы с царапинами. Лишь когда за окном начало сереть, детектив открывает глаза. - Я чист, Джон. Уже несколько лет чист. Но спасибо, что ты приехал, - Холмс ни за что не признается, что он не меньше напуган этим случаем. Военврач понимает, что Шерлок явно не намерен рассказывать что-либо о происходящем, поэтому только вздыхает, забирает сумку и уходит - вернуться домой, к жене и дочери, досыпать утро выходного дня. Лондон неспешно просыпается, а Холмсу неспокойно. Подобный приступ повторяется еще дважды за час. Шерлок больше не беспокоит Джона, а лишь расхаживает по квартире, словно ирбис в клетке. А еще через час получает сообщение от человека, который должен был следить за Ирэн Адлер в Сент-Луисе. Молодая женщина разбилась на машине и сейчас в реанимации. Пробежав глазами по этим нескольким словам, мужчина так и останавливается на половине шага посреди гостиной в ступоре. И четкое осознание, что перед ним что-то очень очевидное и важное, но Чертоги пустынны. И только когда из приоткрытого окна слышится стук каблуков по тротуару, он приходит в себя. И заставляет действовать, даже не задумываясь, почему и зачем он все это делает. Ворвавшись в свою спальню, словно ураган, он одновременно набирает номер старшего брата. - Неужели ты звонишь пожелать мне доброго утра? - трубка отзывается едва заметной иронией, но под ней проскальзывает легкое волнение - Шерлок использует звонки очень редко. - Мне нужен самый быстрый самолет до Сент-Луиса, - без расшаркиваний и объяснений отрезает Холмс-младший. Пожалуйста, это срочно, - добавляет он чуть позже, после недолгого колебания. Достаточно долгое молчание в трубке обрывается глубоким вздохом. - Сопровождение? - фраза произносится старательно осторожным и ровным тоном. - Что угодно, Майкрофт, - Шерлок уже придумал, как можно будет использовать охрану, которую к нему приставит заботливый старший братец. - Главное, чтобы перелет был быстрым. Спустя несколько минут, к Бейкер-стрит подъезжает классический правительственный автомобиль представительского класса. Он и доставляет детектива в течении нескольких минут на частную взлетную полосу, где уже ожидает самолет, готовый взлететь тут же. Поднимаясь по трапу на борт самолета, Шерлок бросает мимолетный взгляд на людей Майкрофта. Они так или иначе раздражают Холмса-младшего, но в этот раз его брат подобрал четверых самых опытных. Безупречно скроенные, максимально неприметные и простые костюмы так и кричат о статусе того, кого они сопровождают. И Шерлоку приходится внимательно присмотреться, чтобы отыскать спрятанное на них оружие. Мужчины немногословны и располагаются вокруг умело и ненавязчиво, не маяча перед глазами. Это заставляет детектива немного пересмотреть свое отношение к ним. Хотя нервозность никуда и не делась. Майкрофта поблизости не наблюдалось – тем и лучше, меньше раздражителей. Заняв место в салоне и при этом мало не сломав ремень безопасности, Шерлок все время перелета яро печатал сообщения одно за другим – обеспечивал прикрытие Лондона на время своего отсутствия и поднимал связи в городе прибытия. Вместо кратчайшего времени обычных авиалиний в восемь часов, этот рейс занял всего шесть. На момент приземления Шерлок уже знает, в какую клинику направится. Благо, предусмотрительный Майкрофт позаботился о транспорте по городу, а детективу стоило только назвать нужный адрес. И чем ближе был пункт назначения, тем заметнее было волнение Холмса. Он беспрерывно вертел в руках свой Blackberry и уже всерьез задумывался о сигаретах. И по пути в клинику его встречает второй рассвет – перелетев Тихий океан, он немного опередил его в этой части планеты. И детектив не успевает обдумать, как достать сигареты, когда его машина останавливается возле входа одной из больниц Сент-Луиса. Шерлок пулей вылетает из автомобиля, да так, что охрана едва за ним поспевает. Но никто из них не возражает – каждый в курсе характера Холмса-младшего. Приближаясь к фойе, детектив уже продумывает реплики на случай задержания охраной клиники, но один из его сопровождающих показывает какие-то документы охраннику и тот отступает одновременно докладывая по рации. А впереди Шерлок уже на ресепшене называет имя Адлер, под которым она живет в США. Администратор называет номер палаты, но мужчина едва разбирает его из-за звона в ушах. Он трясёт головой, чтобы вернуть мыслям ясность и взять себя в руки. Это действует и дальше детектив твердо шагает к лифтам, чтобы в сопровождении своей персональной охраны, успевшей его нагнать, подняться на нужный этаж. За эти несколько секунд он успевает подумать, что все же было бы неплохо выкурить хотя бы одну сигарету. Но двери лифта уже открылись. Искомая палата в пределах видимости и детектив направляется к двери, но чем она ближе, тем труднее дается каждый следующий шаг. Время тянется бесконечностью и перед самой дверью Шерлок останавливается. Рука не поднимается ее открыть, ему даже начинает казаться, что он немного боится увидеть Женщину. Она все же жива, может еще не поздно развернуться и убраться прочь. Хотя, спокойствию придет конец. И Холмс поворачивает ручку двери, медленно ее открывая и еще одним усилием вынуждает себя шагнуть внутрь. А его сопровождающие тут же занимают караул возле двери, чтобы никто не помешал. Палата встречает полнейшей тишиной, если не считать тихого попискивания приборов. Детектив избегает посмотреть в сторону кровати, сначала бегло оглядывая помещение. Классическая больничная палата. Но стены не мертвенно-бледные, а с оттенком. В Чертогах даже отыскивается определение – айвори. Тянуть дальше бессмысленно и Шерлок делает несколько шагов к больничной кровати. Его взгляд выделяет отдельные детали: разбитые правые бровь и скула – удар был внезапным и достаточно сильным; на правой ключице кровоподтек – пристегивалась, значит пневматика ремня сработала. В горловине больничной рубашки проглядывают бинты – очевидно, сломанные ребра. Постель привычного голубоватого оттенка, а поверх одеяла изящные руки, усеянные синяками. Правая рука забинтована и у детектива появляется какое-то неясное чувство, которому он пока не в состоянии найти объяснение. Ирэн без сознания и Холмс делает еще один шаг к ее постели – дыхание очень тихое, а информация из пикающих приборов воспринимается с затруднением. Но, пусть ее состояние стабильно тяжелое, все же она жива. И где-то глубоко внутри спадает какое-то напряжение, что весьма удивляет сыщика. Слишком много несвойственных ощущений. Шерлок отходит к окну – Сент-Луис медленно просыпается, по здешнему времени сейчас полвосьмого утра. Рядом с окном стол, на котором сложены личные вещи Адлер. Его внимание привлекает пачка альбомных листов, измятые и сложены абы как – очевидно, что их собирал кто-то посторонний. Поддаваясь любопытству, детектив переворачивает один из них и его взгляду предстает рисунок, набросок черной шариковой ручкой. Проходит больше минуты, прежде чем запоздалая мысль врывается в его Чертоги, снося на своем пути любые препятствия. Обнаружив, что это не единственный экземпляр, Холмс начинает торопливо просматривать рисунок за рисунком, пока в голове с хрустом собираются все кусочки мозаики. Флэшбэки проносятся один за другим – Ирэн не носит длинные рукава, тогда это его удивило, но сейчас он понял, что прятать было попросту нечего. Недавняя боль в грудной клетке и ее сломанные ребра. Перебинтованная рука – царапины, которые появились и исчезли у него, но остались на ее коже. Детектив придирчиво осматривает каждый рисунок – сомнения нет, каждый из них оригинал. И вместе с этим его охватывает еще больше неопределимых и не объясняемых чувств. Первое желание – бежать отсюда, как можно быстрее и дальше. Да, Холмс был под впечатлением интеллекта Этой Женщины, но в то, что она его соулмэйт, верилось с большим трудом. Точнее, не верилось вообще. Рано или поздно Ирэн проснется и обнаружив присутствие детектива в своей палате, начнет задавать вопросы. А что дальше? Объяснения? Но что объяснять вообще, если пары соулмэйтов подбираются по максимальной совместимости? К тому же, Холмс достаточно долгое время размышлял над своим отношением к молодой женщине и отлично понимал, что как это бы не называлось, оно настоящее. И не возникало малейшего ощущения, что эти эмоции каким-то образом навязаны. И пусть детектив только что хотел исчезнуть из этого места как можно быстрее, он не в силах заставить себя сделать хотя бы шаг в сторону двери. Вместо этого кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться к этой бледной коже, на которой багровыми цветами распустились кровоподтеки и ушибы. И кажется, впервые в жизни Холмс поддается порыву, не задумываясь ни о происхождении, ни о его последствиях. Медленно, словно воздух и время сгустились в помещении, молодой мужчина проделывает эти пару шагов к больничной койке. И пусть внешне он выглядит относительно спокойным, но все же его выдают расширенные зрачки и чуть подрагивающие холодные пальцы. Назойливый писк монитора оповещает о том, что сердце молодой женщины работает, но Шерлок больше верит тому, как едва заметно приподнимается ее грудная клетка. Холмс заносит ладонь над предплечьем Ирэн, но не решается прикоснуться сразу. Когда он все же опускает руку, ведя кончиками пальцев по одному из синяков, не происходит никаких сказочных искр и так далее. Только словно бьет слабым разрядом тока, откликаясь в позвоночнике. Кожа Адлер прохладна - она потеряла много крови. Дальше пальцы детектива аккуратно проходятся по темным следам на ключице и шее. И каждый раз, когда он прикасается к коже, веки молодой женщины вздрагивают. Шерлок даже проделывает контрольное прикосновение - писк кардиомонитора сообщает о стабилизации сердцебиения. Он осознает, что не в состоянии отыскать в Чертогах хотя бы малейшее логическое объяснение происходящему, хотя мозг лихорадочно ищет варианты. А тем временем Ирэн издает тихий судорожный полувздох-полустон и медленно поднимает веки, сразу же мружась на яркий больничный свет. Холмс не шевелится, кажется даже не дышит. Молодая женщина несколько раз закрывает и открывает глаза, привыкая к освещению. А затем поднимает взгляд и ненадолго на ее лице быстро сменяются несколько эмоций, а затем оно снова становится непроницаемым - все щиты взлетают обратно. - Что... - горло словно обдирает изнутри наждаком и голос срывается. Детектив отмирает и торопливо хватает со столика рядом стакан с водой, с легким ужасом осознавая, что руки чуть дрожат и от этого едва не проливает все на пол. Он подносит соломинку к губам Адлер, а та в свою очередь вздрагивает, когда мужчина начинает шевелиться. Но все же делает пару глотков, при этом не отводя взгляда от Холмса. - Что Вы здесь делаете? - она задает вполне логичный для ситуации вопрос. В голове детектива сразу находятся несколько вариантов, но каждый из них звучит слишком притянутым за уши. И так как Шерлок далеко не сразу находится с ответом, на лице молодой женщины все отчетливее начинает проявляться недоумение и настороженность. - В какой-то мере это можно назвать озарением, - Холмс внезапно перестает хмуриться и отступает к изножью кровати, снимая планшет с держателей и берет чистый лист из пачки рисунков Адлер. Она же неотрывно следит за каждым движением мужчины, явно не доверяя собственным глазам. А Шерлок закрепляет бумагу на планшете и вытаскивает ручку. На белом фоне появляются несколько штрихов, а молодая женщина вздрагивает - ее ум уже успел обработать ощущения, но сознание спотыкается раз за разом. Видимо, в ее крови слишком много морфия и это просто галлюцинации. Ирэн чуть приподнимает руку - под шорох пера о бумагу на ее коже вырисовывается силуэт птицы. Чуть позже становится понятно, что это феникс в огне - хоть изображение и схематичное. Детектив молча откладывает свой рисунок к стопке тех что вышли из-под руки Адлер и сует свои руки в карманы. До этого момента события продумать не получилось, так что он решил наблюдать за реакцией Доминантки. Она же в некой прострации смотрит, как рисунок постепенно бледнеет, а потом поднимает глаза на Шерлока. - Я так же не особо понимаю, что делать с этим фактом, мистер Холмс, - глухо произносит Ирэн, но все равно в ее голосе слышится дрожь. - Сейчас не нужно ничего понимать, - мужчина делает шаг ближе к постели, но все так же не решается вытащить руки из карманов, не доверяя собственному телу. - Вам нужен отдых, чтобы восстанавливать силы, - пальцы отчетливо помнят ощущение прикосновения к бледной коже, ее текстуру и температуру - Шерлок ловит себя на мысли, что ему хочется изучать ее подушечками. - Благодарю за заботу, мистер Холмс, - Адлер делает попытку улыбнуться, но голос остается пустым. Пусть даже их пара и обнаружилась, и это сочетание едва вкладывалось в разуме, у нее не было ни малейшего представления, что будет дальше. Хоть кожу и покалывало в тех местах, где очевидно прикасался детектив, пока на была без сознания, естественной реакцией Ирэн был возвращение всех щитов на место. И Холмс это прекрасно видел - растерянность молодой женщины исчезла, а на ее место пришла уже так хорошо ему знакомая сосредоточенность. Было странным то, что от осознания этого мужчина ощутил что-то похожее на легкий укол боли - непонятное для него чувство. - Мисс Адлер, - детектив ступил шаг ближе к ее постели. - Я... не намерен использовать информацию о том что мы с Вами... - он запнулся на мгновение и сделал глубокий вдох. - Что мы с Вами соулмэйты, в целях причинить вред, прежде всего Вам. Молодая женщина отвечает не сразу, а лишь сужает серые глаза. К чему может клонить Холмс? Скорее всего, это должна быть какая-то очередная манипуляция. Потому что все априори не может так легко сложиться. Руки зудят, но мужчина сжимает кулаки в попытке справиться с этим навязчивым ощущением. Да уж, ситуация отнюдь не из легких. И степень напряжения с каждым мгновением поднималась все выше. Шерлок внезапно разозлился сам на себя, за то что не может придумать лучшего способа разрешить ситуацию, кроме как уйти прочь. К тому же, мисс Адлер лучше всего отдыхать. И он разворачивается, стремительно уходя к двери. - Мистер Холмс... - негромкий оклик позади вынуждает его остановиться. - Да? - уже взявшись за дверную ручку, он полуоборачивается к больничной койке. - Вы можете приходить, когда захотите... - пожалуй, даже для самой Ирэн эти слова были не ожидаемыми. А для детектива тем более. - Если захотите. - В любом случае, я не послушался бы, даже если бы и услышал запрет, - после этих слов мужчина отворачивается к двери, и перед тем как он ее открывает и выходит из палаты, на его губах танцует улыбка.