Маленький детектив

— Вы уверены, что это он? — прошептал человек, стоявший впереди остальных. — Инспектор, вы должны доверять мне, как… — Вы правы, я знаю каждое дв… — Тшш…— маленький человек приложил палец к губам инспектора, вглядываясь в ночную темноту. Посреди переулка стояла тёмная фигура. Человек, только что появившийся из полуразрушенного дома, сейчас стоял прямо перед ними. Пуаро и Джепп тут же поспешили скрыться в тени ледяной стены. Фигура человека направилась прямо в жёлтый свет уличного фонаря, вся его натура тут же проявилась в тусклом освещении. Его тёмные брови упёрлись в края шляпы, открывая взору его немного кривой нос и зелёные глаза, которые теперь смотрели на дорогу. Другая же пара зелёных глаз заискрилась, и Пуаро толкнув своего приятеля, прошептал: — Это он, — его голос звучал чётко и уверенно. — Вперёд, парни! — крикнул Джепп, и переулок наводнили полицейские, ещё секунду назад прятавшиеся в тени. Пуаро закрыл уши руками, поскольку спёртый воздух наполнился звуками стрельбы и острым свистом пуль. Полицейские сновали вокруг, словно мыши, стараясь сковать петляющую фигуру в плотное кольцо. Мужчина бросался то назад, то вперёд, отчаянно пытаясь увидеть брешь в окружении, найти возможный выход, но был повержен. Он остановился и медленно поднял руки над головой. *** Я покинул своё укрытие, и вышел на улицу. Здание, из которого появился тот человек (его звали Саймонс), было переполнено полицейскими. Сквозь грязное окно мерцал фонарь, ослепляя меня своим ярким светом. Я повернулся и увидел Джеппа, с гордостью обсуждавшего что-то со своими ребятами. Поблизости в ожидании машины из Скотланд-Ярда стоял закованный в наручники Саймонс. Несмотря на гордость, я чувствовал странное сочувствие по отношению к Саймонсу, бурлящее в моей груди. Человек был повержен. Он просто стоял, низко опустив голову, так, что его подбородок касался груди. Должно быть, ему было неудобно, но теперь уже ни к чему думать о затёкшей шее, совсем скоро она ему больше не понадобится. От его вида мне сделалось не по себе, это было совсем не то, что я ожидал от проведённой в ожидании ночи и хорошо спланированной операции. Я повернулся, чтобы увидеть, где сейчас Пуаро. Он уж точно прогонит все дурные мысли из моей головы. Без особого труда я отыскал его, стоящего в свете уличного фонаря. Он смахивал пыль со своего пальто. Его взгляд был устремлён мимо меня: он наблюдал за пойманным Саймонсом. Пуаро выглядел безразличным к происходящему, будто всё это было обыкновенной рутиной, что явно контрастировало с обликом Саймонса. Сейчас детектив больше походил на уставшего офицера полиции, который просто ждал конца своей смены. «Просто ещё один день из жизни всемирно известного детектива», — с улыбкой подумал я. Это бы понравилось его скромной натуре. Как только я приблизился, он взглянул на меня и помахал мне парой ещё совсем недавно белых перчаток. Боль на мгновение пронзила его лицо, но после этого Пуаро понял, что нет ничего, что не могло бы исправить мыло и горячая вода. Я остановился в паре шагов от него, щёлкнул каблуками, приподнял шляпу и низко поклонился, чем поднял Пуаро настроение, и тот поклонился в ответ. — Вы сыграли свою роль мастерски, mon ami! — сказал он, энергично пожимая мою руку. — О, серьёзно, в этом не было ничего такого… — произнёс я, наслаждаясь моментом мимолётной славы. — Нет, нет, нет, mon cher! Вы прирождённый актёр! Я нисколько не сомневался, что он верил вам. Я посмотрел на его выпачканную одежду и улыбнулся: —Для меня всё прошло без особых проблем, чего нельзя сказать о вас. Пуаро лишь развёл руками в свете фонаря и недовольно щёлкнул языком. — Увы, мой друг, их уже не спасти. Все мы должны чем-то жертвовать, чем бы это ни было, — горько произнёс он, снова пытаясь избавиться от раздражающей грязи.  — Но дело вовсе не в перчатках, Гастингс! Расскажите, что случилось?  — Всё шло отлично. Они поверили, что меня прислал Дреснер, не было никаких проблем, и… — я замолчал, потому что Пуаро внезапно изменился в лице так, будто ему на пиджак только что вылили кипящую смолу. — Они верили.? Саймонс был не один? — Ну да, Саймонс был со своим братом. — Oh mon Dieu! [Боже мой!] — внезапно завопил он. — Это ужасно. От моей гордости за проделанную работу не осталось и следа, и я вновь уставился на свои ботинки. — Пуаро, что…— улицу, словно раскат грома, пронзил острый звук выстрела. Я упал вниз и постарался определить, откуда прилетела пуля: стреляли из дома, который находился рядом со зданием, которое обыскивали полицейские. Вглядевшись, я увидел размытую фигуру с оружием в руках на верхнем этаже. Пистолет был направлен в сторону стоявших внизу офицеров полиции.  — Джепп! — закричал Пуаро, указывая грязной перчаткой в сторону дома. Детектив не мог видеть, что происходило в настоящий момент за его спиной, однако, оружие выбрало новую мишень. Это был Эркюль Пуаро. С трудом вскочив на ноги, я бросился в сторону Пуаро. Закрыв его своим телом я повалил его на тротуар. В этот самый момент я услышал второй выстрел: пуля пролетела в том самом месте, где всего секунду назад стоял Пуаро, и попала в стену, что была позади нас. [Ах, Боже мой! Бежим прочь, Гастингс, нельзя оставаться на свету! Быстрее!] — закричал Пуаро, схватив меня за руку. Пуля врезалась в стену, возле которой мы только что стояли, как раз в тот момент, когда я споткнулся, следуя за Пуаро в тёмный переулок. Переулок был маленький и сырой, всего несколько футов в длину, но там было темно, и у нас просто не было другого спасительного шанса уберечься от смерти.  — Стойте там! — я отчётливо услышал голос Джеппа, доносившийся сквозь суматоху, охватившую улицу. Собственно, у меня и в мыслях не было ему возражать. Очередной выстрел раздался на этот раз уже вдали от нашего убежища. По крикам людей на улице, я понял, что застрелили человека. Мне резко свело живот только от одной мысли, что это был Джепп. Я молился и надеялся, что это был не он. Полицейские открыли огонь, я задумался, пытаясь отвлечься от происходящего снаружи. Мы были в безопасности. Мы были в безопасности, пока не двигались. Как бы то ни было, снаружи — двадцать человек против одного. Я прильнул плечом к влажной стене и увидел узкий участок дороги, надеясь, что Джепп в любую секунду убежит прочь и оправдывает мои опасения. Я вздрогнул, когда Пуаро потянул меня за пальто и резко развернул лицом к нему. Даже в чернильной темноте тени я мог видеть глаза моего друга. Казалось, в глазах Пуаро был собран свет со всего мира, и весь этот свет он дарил мне. А может, мне просто это почудилось. — Ça va, mon cher?[Что такое, мой дорогой?], — спросил он, затаив дыхание. Я медленно кивнул, пытаясь прогнать все дурные мысли из своей головы. В этот момент ещё одна проклятая пуля вылетела из пистолета и просвистела у самого уха Пуаро. Я видел её в замедленном движении, она была так близко, что моя кожа стала гусиной, и всё, что я смог вспоминать, это война. Всё, с меня хватит. Я схватил Пуаро и прижал его к холодной стене, закрывая его своим телом. Не знаю, о чём именно я тогда думал, возможно, это был страх, но не за собственную жизнь. Я чувствовал неоспоримую необходимость защитить моего самого дорогого друга, и не важно, что на кону была моя жизнь. В тот момент меня ничего не волновало. Я просто прижался к нему. Должно быть, я дрожал, когда две тёплые руки обняли меня за талию. Они аккуратно прижали меня к их обладателю. Моя щека оказалась напротив его щеки, и всё, что я мог почувствовать, это прекрасный сладостный аромат его одеколона. Неожиданно вокруг нас повисла тишина. Мы стояли неподвижно, моё горячее и частое дыхание выходило облачками пара, который блестел, исчезая на кирпичной стене подле меня. Где-то закричали. Я знал, что звук доносился с улицы. Ещё недавно это было так близко, а теперь так запредельно далеко. Прежде чем я смог подчинить логике хоть одну свою мысль, я закрыл глаза, мои дрожащие губы опустились, чтобы поцеловать маленького человечка в висок. Он тихо вздрогнул. Я тут же пришёл в себя, но мои руки упорно не хотели отпускать его, наслаждаясь этими сладостными мгновениями. Я стыдливо отвёл взгляд в сторону, в то время как Пуаро смотрел на меня невинными глазами. Мне не следовало этого делать. Я хотел было извиниться, но стоило мне открыть рот, пытаясь превратить бессвязное мычание в подходящие слова, как стрельба разбушевалась вновь. По глупости я вышел из переулка, но Пуаро закричал и прижал меня к своей груди. В это же время несколько выстрелов пронзили воздух прямо над нашими головами, и врезались в кирпичную стену. — Mon cher Hastings, pardonnez-moi de vous avoir dans le entraîné danger! Je suis navré mon… mon…[Мой дорогой Гастингс, простите, что я подверг вас такой опасности! Мне так жаль, мой…мой…] — его дрожащий голос был таким встревоженным, я просто не мог ничего с собой поделать. Я наклонился и поцеловал его. Всё. Дрожащие и испуганные, теперь мы были так опьянены друг другом. Его руки скользнули вверх по моей груди и вцепились в плечи, а губы нерешительно отвечали на поцелуй. Пуаро наклонил свою голову набок, позволяя мне целовать его шею, медленно поднимаясь вверх к самой мочке уха. Он застонал, прижимаясь лицом к моим волосам, хотя со стороны это больше походило на довольное мурлыканье. — Я люблю тебя, — прошептал он мне на ухо. Мы замерли, ощущая, как тишина постепенно становится звенящей. Больше не гремели выстрелы, а крики походили скорее на неразборчивые отголоски приказов. Моё сердце замерло при мысли, что мы не могли оставаться в объятьях друг друга ни секунды, но всё же, я, как дурак, не хотел его отпускать. — Пуаро, Гастингс, вы в порядке? Инстинктивно обернувшись, я застыл в растерянности.  — Мы в порядке! — уверенно, и даже как-то более оживлённо, чем обычно, ответил Пуаро. Я всё ещё должен был найти достойные объяснения тому, что мы здесь делали, но об этом никто не спросил. Я повернулся к Пуаро и обнаружил, что он уже успел выскользнуть из моих объятий и стоял теперь впереди переулка. Я замер, уставившись на кирпичную стену, но через мгновенье пригладил волосы и поправил пальто, дабы привести себя в человеческий вид. *** Полицейские, исчезнувшие перед тем, как начали стрелять, чудесным образом появились вновь. Место преступления больше походило на сцену в театре: на тротуаре лицом вниз в луже собственной крови лежал мёртвый человек. Старший инспектор стоял рядом, всё ещё сжимая в одной руке пистолет, а другой задумчиво поглаживая свой подбородок, пока из тени перед ним не появился маленький бельгиец. — Пуаро, Гастингс! — кинулся к ним Джепп. — С вами всё в порядке? Вы не ранены? — С нами ничего не случилось, — улыбнулся Пуаро. Гастингс, стоявший позади него, теперь сделал шаг вперёд в луч света, а его залитое румянцем лицо говорило об обратном. Джепп торжествующе кивнул, затем снял шляпу и скрестил на груди руки. Он опустил глаза и пристально посмотрел на лежащий у его ног труп: — Вы можете, чёрт возьми, объяснить, кто это был? — громко спросил инспектор, нарушив возникшую тишину. — Сообщник, — непринуждённо ответил Пуаро. — Но почему он не сбежал? Почему начал стрелять? Он же знал, что его поймают. — Они были братьями. Он не мог оставить брата, обрекая того на верную смерть. Инспектор бросил взгляд на Гастингса, который не сводил глаз с убитого. Пуаро же отошёл назад. После короткой паузы, Джепп надел шляпу, и упершись руками на пояс сказал: — Тогда это всё объясняет. Ладно. — Он оставался незамеченным, пока гибли ваши люди. Если бы я заметил его раньше, старший инспектор, я бы принял все меры предосторожности. Я очень сожалею, что подверг вас всех опасности. Есть пострадавшие? — Джонс словил пулю в плечо, ничего, переживёт, — сказал Джепп, затем тихо добавил: — Это не ваша вина, Пуаро, и не ваша, Гастингс. Мы их поймали, теперь всё уже позади. Вздохнув, Пуаро начал идти вдоль тротуара мимо офицеров, которые в знак уважения отдавали ему честь. Сержант Джонс сидел на бордюре, прижимая окровавленный платок к плечу. Двое его друзей остановились рядом с ним, оживлённо обсуждая детали завершившейся операции. Увидев Пуаро, они помахали ему рукой. Удивлённый таким радушием бельгиец довольно нерешительно помахал им в ответ. Парни звонко рассмеялись, увидев реакцию маленького человечка, который, видимо, не понимал, что так рассмешило их в такой ответственный момент. — Ну что, парни, неплохое вышло приключение, как считаете? Надо же! Как вам, мистер Пуаро? Мы уже боялись, что они застанут вас врасплох, — сказал один из парней, хлопая по спине своего раненного друга. Пуаро не понял, в чём он там был «раз плох» и почему только «раз», а может и нет, однако он с облегчением вздохнул, когда второй полицейский продолжил: — Ты герой, Том! — рассмеялся он. — Правда, мистер Пуаро? — Джонс поднял глаза, его щёки пылали румянцем. — Конечно, — заверил Пуаро. — Благодарю, мистер Пуаро. — Что и говорить, непростая выдалась ночка! — снова засмеялся второй полицейский. — После такого не грех и выпить…эм…после работы, разумеется, — добавил он, завидев приближавшегося старшего инспектора. — Расслабьтесь, парни, сейчас вы уже не на посту. Сегодня выпивка за мой счёт! Боже правый, Пуаро… — сказал Джепп, цепко ухватив детектива за плечо. —Джепп! Что вы де…—закричал бельгиец, когда инспектор и ещё несколько полицейских окружили его в плотное кольцо. Гастингс неспешно прогуливался вдоль улицы, лениво поглядывая на людей, что вплотную подходили к детективу. Вдруг он заметил, как круг становится всё уже. Увиденное обеспокоило его настолько, что он сорвался с места и со всех ног побежал через тёмный переулок. Гастингс сбавил темп, только когда вплотную приблизился к толпе, теперь странные действия мужчин вызывали лишь улыбку. — … лучше вам не знать, в каком вы сейчас виде…— продолжал Джепп. — …вы только не волнуйтесь… —добавил сержант. — …мы всё почистим, сэр…— предложил другой полицейский. — Mon Dieu, qu´est-ce que vous faites? Laissez-moi! Arrêtez![Господи, что вы делаете? Отпустите меня! Хватит!] — завизжал Пуаро, придерживая руками шляпу, чтобы с ней ничего не случилось, пока тот отчаянно пытался прорвать оборону Скотланд-Ярда. Один из полицейских тоже завизжал, но уже по другой причине: детектив наступил ему на ногу и, одарив того тысячью извинений, снова попытался вырваться из окружения. — Где же это вас так угораздило…всё пальто, как из… Ради бога, Пуаро, постирайте его как можно скорее…— ворчал Джепп, пытаясь стряхнуть рукой грязь со спины бельгийца. — Ай! — пискнул Пуаро, до которого, наконец, дошло, почему полицейские не давали ему прохода. — Oh merci, merci, господа, но мне пора, — подняв руки вверх добавил Пуаро, взывая окружающих к благоразумию. Полицейский быстро расступились, освобождаясь ему путь. Пуаро опустил руки и последовал к ожидавшему его автомобилю. Лицо бельгийца светилось от радости: сегодня ему больше не придётся иметь дело ни с одним правоохранительным органом. Изумлённый происходящим Гастингс с улыбкой последовал за ним. *** Всю дорогу между нами царило неловкое молчание. Ни я, ни Пуаро не отважились заговорить, даже стоя в фойе, где яркий свет бил по глазам, успевшим привыкнуть к тусклому свету уличных фонарей. Сонный лифтёр раздражённо захлопнул двери, которые дребезжали, пока лифт поднимался в самое сердце здания. Пытаясь отвлечься, я наблюдал, как сверху вниз мимо меня мягко скользят этажи. Пуаро стоял рядом со мной, пристально глядя в пустоту, в свете мелькающих этажей его лицо то исчезало, то появлялось вновь. Наконец, лифт остановился, и мы вышли. Пуаро молча поклонился лифтёру, нахмурившемуся в ответ. Дверь со щелчком открылась, и мы вошли внутрь. Бесшумно закрыв её за собой, я помог Пуаро снять пальто. — Merci, mon cher ami, — сказал он, заходя в свой кабинет. Я повесил пальто на вешалку и отправился в гостиную. Даже не потрудившись щёлкнуть выключатель, чтобы включить свет, я присел на диван, закрыв лицо руками. Что это было? Возможно, преждевременный конец нашей дружбы. Что он обо мне подумает? Вдруг комнату залил свет, и я с удивлением поднял голову. Пуаро элегантно подошёл к бару, расположенному у стола. Он наполнил стакан щедрой порцией бренди и сел на диван. Затем он вручил этот стакан мне, и я тут же с благодарностью осушил его. Ощутив, как алкоголь растекается по телу, я заметил, что Пуаро сидел абсолютно ровно: его колени были сведены вместе, а осанка идеальна. — Я подумал, что, возможно, мне придётся сбрить свои усы, — начал он. Чуть не захлебнувшись бренди я выронил стакан на пол. Всего одна его фраза (даже несмотря на то, что я знал причину) поразила меня до глубины души. Пуаро. Без. Усов. Да об этом и речи быть не может! Само слово «Пуаро» просто не существует без такого понятия как «усы»! Почему… что я такого сделал… что величайший в мире детектив сошёл с ума по моей вине? Уставившись в пол, я сделал глубокий вдох. Затем я выпрямился и запинаясь хрипло начал: — Что-что ты собираешься сд…— но тут алкоголь ударил мне в нос, и я закашлялся. От неожиданности я подскочил, и Пуаро вышел на кухню за стаканом воды. Вернувшись, он сел рядом, заботливо похлопывая меня по спине, пока я пил. Вдохнув побольше воздуха, я продолжил: — Вы сумасшедший, Пуаро. Во имя всего…— детектив смотрел на меня, обаятельно улыбаясь. — Чтобы поцеловать тебя как следует, — всё так же улыбаясь сказал он. Я выпрямился и с недоумением посмотрел на него, к счастью, приступ удушья не повторился и не застиг меня врасплох. Трудно было не засмеяться. Мне хотелось излить ему всю свою душу, но вместо этого я почувствовал, как алкоголь прожигает моё горло, и закашлялся ещё громче, чем до этого. Пуаро забрал у меня стакан и поставил его на кофейный столик, затем немного отодвинулся и, оперевшись подбородком на свою ладонь, начал изучать моё раскрасневшееся лицо. В тот момент мне казалось, что весь воздух вдруг намерено исчез куда-то из комнаты, оставив меня умирать от удушья. Я отвёл взгляд в сторону, попутно забирая стакан с бренди, который я оставил на диване, пристроив его между двумя подушками ещё во время первого приступа удушья. Посмотрев вниз и увидев плачевное состояние ковра я поднёс стакан к губам. При обычных обстоятельствах Пуаро бы выругал меня за это, вообще, при обычных обстоятельствах я бы ни в жизни не пролил бы бренди на его ковёр. Пытаясь говорить как можно меньше, я начал: — Не думаю, что это будет так необходимо. Мы сможем...что-нибудь придумать... — мы вместе заулыбались. — Есть какие-нибудь предложения? — игриво подмигивая, спросил детектив. Я повернулся к нему, склонил голову влево и поцеловал его. Моя правая рука обвивала его шею, левая пробралась на его колено. Пуаро мягко ответил на мой поцелуй, запуская пальцы в мои волосы. Его губы были вкуса шоколадного ликёра... Я не был удивлён, что он почувствовал необходимость выпить — только не после этой ночи. Пуаро разорвал поцелуй, и я взглянул на него. Пуаро смотрел прямо на меня, в его взгляде читался немой вопрос, и я чуть было не забыл, что хотел. — Друг мой, если ты чувствуешь себя не... — Некомфортно? — опешил я. Да как вообще я мог чувствовать себя некомфортно? Боже правый, да это же ведь было предметом стольких моих мечтаний. Но реальность, реальность оказалось куда более приятной, чем любая фантазия. — Просто...почему ты никогда не говорил мне об этом? — Пуаро откинулся назад, хитро улыбаясь. — Ах, mon cher, из-за страха. Я боялся, что не смогу совладать с собой. Было довольно сложно контролировать себя и не перегнуть палку, там, на улице. Это было бы неправильно, vous comprendre[понимаешь]?— усмехнулся Пуаро, в глазах которого читалось некое неуловимое озорство. — Ладно, — улыбнулся я, чувствуя огромное облегчение. — Но без усов, осмелюсь сказать, нет, даже речи об этом идти не может, — добавил я. Получилось не особо убедительно. — Нет, нет, я уже поня...— но прежде, чем Пуаро смог закончить предложение, я наклонился вперёд и поцеловал его снова прямо с усами. В дверь позвонили. Звук был настолько громким, будто бы он специально хотел нам помешать. — Да что б тебя! — выругался я и попытался подняться, но потерял равновесие и упал. Я сильно ударился плечом о журнальный столик. Пуаро засмеялся, наклоняясь вперёд, чтобы помочь мне, но поднимаясь я ударился об этот проклятый столик снова, на этот раз головой. Я зашипел от боли. Пуаро отодвинул столик и помог мне подняться с пола. В довольно помятом состоянии я направился к входной двери. — Гастингс, — я повернулся и заметил, как что-то белое мелькнуло у меня перед носом. Пуаро быстренько вытер мою верхнюю губу, и до меня дошло, что в руках он держал носовой платок. — Что за... — Я думаю, что, возможно, почтальон не оценит то, что ты целовался с трубочистом, — с этими словами Пуаро показал мне выпачканный чёрными полосками носовой платок. — Ты красишь свои усы! — выпалил я, как мне потом показалось, довольно грубо. — Совсем чуть-чуть...видишь ли...человек ждёт, — он жестом указал на дверь. За дверью действительно оказался почтальон. Проклятая вечерняя почта. — Хорошо, спасибо...да...конечно, вам тоже...да...в следующий раз оставьте почту у порога...благодарю вас, до свидания. Я вернулся в гостиную с тремя письмами, которые, я уверен, не стоили всех приложенных усилий. Пуаро был в своём кабинете, пытаясь вернуть многострадальный столик на его прежнее место. Когда я вошёл в его кабинет, он поправлял свои усы, глядя в овальное зеркальце, стоявшее на письменном столе. Увидев меня, он улыбнулся и опустил зеркало: — Всё хорошо, я полагаю? — я кивнул. — Счёт, приглашение от лорда Девенпорта и письмо...от 'ABC', этот кто-то даже не удосужился написать обратный адрес, — я положил письма на стол. — Должно быть, ничего интересного,— прошептал я, придвигаясь поближе. — Кто знает, Гастингс. Наши губы соприкоснулись вновь, в этот раз я бы более аккуратным в отношении усов моего дорогого друга. Выпрямившись, я уставился в потолок, причмокивая губами: — Хм...Херес на этот раз? — Поразительно, Гастингс! Однажды ты и вправду сможешь стать великим детективом!