Разбитое озеро звёзд

      Раньше небеса казались раем. Такой невинной, будто бы второй землёй. Людям нравилось любоваться его лёгкими цветами, его чистой красотой. Все с улыбкой на него смотрели и думали: «Как всё–таки оно прекрасно». Оно красит белый свет в оттенки голубого. В нём нечто большее, чем описано в старейших книгах. Небо — солнцем не назвать. Оно не дарит нам тепло. Способом иным заставляет улыбнуться.       Облака по небу в блеске свойственном ему летят. Кроткие линии. В них спрятано солнце. Пропадает наш огонь спокойствия. Порой люди жаловались на облака за то, что те скрывают их тепло. Уж лучше жить в мире, что обогащает лаской наши дни, чем находиться там, где скрыто всё, что мы любили.       Не так давно печальное известье приключилось. Небо цвет сменило свой. И вода всё меньше падала на землю, будто кинув род людской. За окном год неизвестен. Люди по норам попрятались. Бояться взглянуть на поверхность.       На людской земле так сухо. Как долго здесь не льют дожди? Никто уж и не помнит. Редко холодные капли норовят упасть в грязь. Моря не спешили высыхать, уподобившись людям, что закупились огромным запасом воды. Тяжело сделать её пригодной, но они стараются отфильтровать морскую воду.       Вода чуть ли не единственный источник энергии. С тех пор, как небо растворилось в агонии люди перестали любоваться его прикрасами. Кроваво-красное небо, что умертвляет людские мечты. Небо, разбивающее желания и надежды. Небо, окутанное мраком, и, забывшее понятие «радость». Воздуха было меньше, чем годы назад. Но люди привыкли, стараясь, как раньше дышать.       Молодой парень с противогазом на лице с глубоким трепетом глядит на помятую койку. На ней изнеможён такой же парень, как и он, но наружность ужасает. Прикрытые глаза, ярко отображающие мешки. Высохшие губы, с трудом способные пошевелиться. Ключицы, в которых можно соорудить бассейн. Парень худ и слаб. Ему нужен свет, что поможет справиться со страхом. Он истлевает на глазах и ничего уж не сделать. Хоть в небо плюй, хоть требуй от земли революций. Знай, конец не придёт, пока не настанет твой прощальный вечер.       На глазах у первого, будто слёзы наворачиваются. Но плакать здесь нельзя. Иначе не рассмотришь происходящее за осколками небес. Солёные осколки, запрятанные далеко в душе. Рассыпчатые, словно ваза из хрусталя.       А второй не отрывает взгляда, пусть и терпко на душе сейчас. Звон колоколов, что внутри звучит оповещает о предстоящем часе. О часе, когда не сможет его верный друг удерживать свой гнев.       Пальцем чуть пошевелив, подзывает к себе. Желает укрыть от несчастий, невзгод. С трудом поднимает ладони, как те резко на плечи ложатся. Как зная, что хочет передать он без фальша сжимает в объятиях. Нет места унынию, когда почти иссохшие губы, преодолевая грубые издёвки судьбы, касаются виска. Наплывает покой, отступает боль.       Можно ли остановиться? Можно ли продолжить? Имеет ли значение, что ответит гнусная девица по имени «Судьба»? Пусть губы искусает. Пусть в пене злости собственной помрёт. Судьба ничто, пока её готов ты изменить! — Я не жалею о встрече с тобой. Увы, я не смог спасти тебя, когда помощь была так нужна. Возможно, я ничтожен, но ты делал меня частью этого мира. Благодаря тебе во мне играло желание жить. Будет ли оно и впредь играть во мне… — некоторые слова были едва различимы за противогазом, но суть сих не оставила его стороной.       Глаза слегка покраснели, а их, не привередливый, обладатель озарился улыбкой. Последний раз он улыбался так давно, что даже вспомнить в тягость.       Оголив оба лица, провёл по бледным губам своими. Колокола буйно зашумели, ломая остатки страха. В эту ночь они будут крепко держаться за руки, сопровождаемые звоном колоколов, и чувственной негой, покорившей их сердца.