Ирка Хортица читает "Ирку Хортицу- суперведьму"

- Давайте я, - попросила Дъна, которой тут-же передали книгу. – Как думаешь, выживет? – глядя на плотно закрытую дверь с круглым окном-иллюминатором, за которой скрылась каталка с Мариной, тоскливо спросила Танька. - ТАКИЕ, - это слово Танька произнесла с особой интонацией, - так просто не умирают.Ирка подтвердительно хмыкнула. Ирка только нервно повела плечом – откуда ей знать? У нее болели руки. Пикировать прямо к больничному подъезду было бы совсем глупо – а от крохотного темного дворика, где она снова перекинулась в человека, Марину пришлось тащить на руках, и с каждым шагом тело девчонки становится все тяжелее и тяжелее. На входе путь перегородил стол, за которым восседала тетенька необъятных размеров – белый халат так туго натянулся на груди, что круглые желтые пуговицы, казалось, сейчас отлетят и расстреляют посетителя картечью. Двигая челюстями с меланхоличной неторопливостью, как корова на лугу, она пережевывала плюшку. Тетенька лениво приподняла веки, перегнулась сперва через собственный живот, потом через стол, поглядела на бесчувственную, залитую кровью Марину и поинтересовалась: – Чего вам, девочки? Богдан с Андреем аж закашлялись от такого неожиданного развития действий. У Ирки появилось непреодолимое желание стукнуть ее хоть чем… хоть вот Мариной!.. по закрученным в высокую прическу крашенным волосам. Положение спас выскочивший из ординаторской средних лет мужик в синей хирургической форме. Бросив на тетку ненавидящий взгляд, он выхватил Марину у девчонок, наскоро осмотрел рану – и тут же тусклые больничные коридоры наполнились топотом ног. Через мгновение Марина уже лежала на каталке, из вены у нее торчала капельница. Со звоном и грохотом девочку увезли прочь. Хирург рысью поспешал следом. – Пошли, что ли? – нерешительно предложила Ирка, невольно ежась, – больница была до краев наполнена сильным и едким запахом беды. Точно гигантская шкатулка, под крышкой которой клубились боль, бессилие, отчаяние, лишь кое-где перебиваемое короткими, как вылетевшие из костра искры, вспышками радости и надежды. Танька отрицательно покачала головой: – В больницах лекарств нет – надо сразу покупать. Если, конечно… – она не договорила, но и так ясно – если лекарства вообще понадобятся. Если Марина выживет. - Все было настолько плохо? - с сожалением спросила Дъна. На что Танька только неопределенно повела плечами. Ирка невольно пожала плечами: вот уж не предполагала, что они будут заботиться – о Марине! Ирка не испытывала симпатии ни к беловолосой ро́бленной ведьмочке, ни к ее элегантно-стервозной ро́жденной хозяйке. Кстати, о хозяйке… – Может, Оксану Тарасовну найти? – предложила она. – А ты ее телефон знаешь? – оживилась Танька. Ирка покачала головой. Она собиралась искать Оксану Тарасовну через зеркало, но… покосилась на буравящую их неприязненным взглядом толстуху в белом халате. Не здесь же! - Да уж, - дядька Микола хохотнул, - люди нынче не очень здраво реагируют на ведьмовство, но всяко лучше чем в период инквизиции. – В больнице должен быть банкомат, – вытаскивая из внутреннего кармана куртки пластиковую карточку, пробормотала Танька. Тетка за столом мгновенно поджала губы в куриную гузку. Судя по заблестевшим глазам, вообразила, как Танька сейчас спросит, а она в ответ сообщит, что «она не справочное бюро». Танька поглядела на нее, улыбнулась с коварством настоящей ведьмы – и вышла. Не спросив. - Ну и правильно, - показал Таньке большой палец Богдан. Ирка приникла к стеклянной двери приемного отделения и стала смотреть, как Танька пересекает заснеженный больничный двор. Вряд ли напавший на Марину убийца караулит поблизости, но когда подруга на глазах – спокойнее. С воем ворвавшись во двор, тяжелая туша «Скорой» закрыла подругу. Машина подрулила к дверям «приемного» – от мигалки на крыше по снегу развернулся веер синих огней. Двери «Скорой» с грохотом распахнулись – и в мерцающий бело-синий снег вывалился совершенно голый парень. - Ну и кто-же этот счастливчик? - спросил ни о чем не догадавшийся Андрей. Ирка опасливо на него покосилась, потом перевела взгляд на Айта, и убедившись, что тот не будет его убивать, не много успокоилась. – Да что ж ты… совсем на ногах-то не держишься! – испуганно-раздраженно гаркнул санитар в белом халате, выпрыгивая следом и хватая парня за плечи. У того вырвался хриплый крик боли, и он скорчился в снегу, прижимая колени к груди.– Ах ты ж!.. – расстроенно чертыхнулся санитар, торопливо разжимая руки и пытаясь подхватить парня под локоть. – Вставай, сынок, еще пара шагов… Там тебе помогут! Выскочивший из кабины врач подпер несчастного с другой стороны, и они поволокли его к «приемному». Стеклянная дверь едва не съездила Ирке по носу. Голый парень с трудом перебирал ногами, обвиснув на провожатых. Голова бессильно упала на грудь, длинные, почти до плеч, и насквозь мокрые волосы болтались сосульками, закрывая лицо. – Это что за безобразие такое? – глядя на голого, завопила тетка. Халат затрещал на ее вздымающейся груди, норовя вот-вот начать обстрел пуговицами. Все в гостиной уже еле сдерживали улыбки, но все-же сдерживали. Врач «Скорой помощи» лишь скользнул по ней беглым взглядом – они с санитаром аккуратно сгрузили парня на кушетку рядом с Иркой. – У нас еще два вызова, так что зовите дежурного, – отрывисто бросил врач. – Вероятно, обморожение – его выловили в воде, в сточном коллекторе, – и они с санитаром торопливо зашагали на выход. – В барах понапиваются, наколются, нанюхаются, – а мы их лечи! Вот вам современная молодежь! – со злобным удовлетворением в голосе отчеканила тетка и, яростно шурша, принялась заполнять казенного вида бумаги. Брови у Айта медленно поползли вверх, все-таки не каждый день про Великого Водного такие вещи рассказывают. Дъна на эту эту сцену ехидно хихикнула. С кушетки донесся тихий стон. Ирка испуганно обернулась. И поняла, что парень всего на два, ну на три года старше ее! Просто высокий и худой очень, отчего кажется еще длиннее. Но накачанный – длинные, как и он весь, немножко нескладные руки-ноги веревками обвивали тугие гибкие мышцы. На плоском животе четко проступали квадратики пресса. Таких даже у Богдана не было, подобные она видела только на физкультуре у одного старшеклассника, который с пяти лет восточными единоборствами занимался. Справившись с предыдущими впечатлениями, на лице Айта начала растягиваться самодовольная улыбка, в то время как Ирка стала не много розоватого оттенка. Взгляд Ирки скользнул ниже живота – и испуганно метнулся обратно. Айт бросил на Ирку гневный взгляд. Табити уже откровенно просверлила в Ирке дырку. На что ведьма только невозмутимо ответила: - Теперь мы квиты. Теперь уже глаза бабки начали постепенно увеличиваться, становясь размером с блюдца.Все остальные же уже откровенно покатывались со смеху, глядя на эту картину. На бледной незагорелой коже парня проступали болезненно-красные, бугрящиеся, воспаленные язвы. Точно ему в грудь раскаленным железом тыкали. Он застонал снова – запрокинутое лицо исказилось, черные брови сошлись в гримасе страдания. Ирка невольно шагнула ближе… Горячие пальцы с невероятной силой стиснули ей запястье. Ирка чуть не закричала от ужаса – кисти у него были сожжены начисто, черная кожа отслаивалась мертвыми лохмотьями. Закрытые глаза резко распахнулись, оказавшись темно-, даже мрачно-серыми, как речная вода зимой. Хриплый, задыхающийся, едва слышный голос простонал: – Помоги! – Да! Да, сейчас! – торопливо охнула Ирка, гадая, как же освободиться от хватки, не причинив ему боли. Но пальцы на запястье уже разжались, рука со стуком, как у мертвеца, упала, глаза закрылись. На рукаве у Ирки остались кровавые полоски. - Извини, - Айт бросил на Ирку извиняющийся взгляд, та лишь закатила глаза мол: "Не начинай". Ирка метнулась к толстухе: – Скорее зовите доктора, он потерял сознание! – Доктор оперирует твою подружку-потаскушку, – продолжая сосредоточенно шуршать бумагами, бросила бабища. – С малых лет таскаются по притонам, трахаются с бандитами, а мы потом на них дефицитные лекарства тратим! Со всех сторон гостиной послышались неожиданные приступы кашля. – У вас что, один доктор? – изо всех сил стараясь сдержаться, спросила Ирка. – А Пал Семеныч на обходе, – объявила тетка – похоже, это ее искренне радовало. – Так вызовите его! – сквозь зубы процедила Ирка. – Парню совсем плохо! - Какой самоконтроль! - с неподдельным восхищением высказался Андрей. На что Ирка только польщено улыбнулась. – Всякая писюха будет мне указывать, что делать, – фыркнула тетка. – Подождет твой дружок-наркоман! В следующий раз думать будет! – и она с вызывающим торжеством уставилась на Ирку – дескать, и что ты сделаешь? Ирке стало невыносимо, до дрожи в коленях жутко. Подведенные густыми, как сажа, тенями глаза тетки невероятно напоминали глаза огнедышащего змея, когда-то гонявшего Ирку по острову Хортица. В них было точно такое же наслаждение чужой болью и бессилием. Тетке нравилось, что парень на кушетке мучается, нравилось наблюдать за Иркиной растерянностью, нравилось ощущать свою власть. Она была даже чем-то страшнее змея – уверенностью, что поступает правильно и что именно она тут единственный хороший и порядочный человек! - Увы, есть такие люди, которым не место в обычном мире. Ирий, наверно больше подойдет, - задумчиво высказался Вовкулака. Точно как в бою со змеем, на смену страху пришла ярость. Жалко, Танька ушла, она б гадину толстую папиным адвокатом застращала! – мимолетно подумала Ирка. А сама она тонко, без насилия не умеет – то ли опыта не хватает, то ли от природы не дано. Поэтому она просто перегнулась через стол и тихим, спокойным, правда, иногда срывающимся на рычание голосом отчеканила: – Если через полминуты тут не будет врача, я позову других моих дружков – наркоманов, алкоголиков, убийц… – она чуть не бухнула «и оборотней», но вовремя остановилась, – и мы вас тут… на бинты размотаем! Гостиная заполнилась добротным смехом. - Круто ты ее, - через смех выдавил Богдан. Когда же все успокоились, продолжили читать. Толстуха запрокинула голову и зачарованно замерла, глядя на нависшую над ней Ирку. Из-под приподнявшейся губы у той сверкали зубы – как у готовой кинуться собаки, кожа натянулась, сделав девчоночье лицо жутковато похожим на песью морду, а плечи хищно горбились. Не сводя с девчонки глаз, толстуха дотянулась до валяющегося на столе мобильного, нажала кнопку: – Пал Семеныч… – дрожащим голосом пролепетала она. – Тут в приемном… Наркоманы… Голые… Напали! – вдруг истошно завизжала она. – Скорее, Пал Семеныч! – она вскочила – стул с грохотом полетел на пол – и шарахнулась к стене, чтоб Ирка не могла до нее дотянуться. – Помогите! Ирка даже сделать ничего не успела – послышался громкий топот ботинок по линолеуму, стеклянная дверь за спиной толстухи резко распахнулась, и в «приемное» ворвался молодой врач – с обломанной ножкой стула в руках: – Где? Где голые наркоманы на вас напали? – вскричал он. – И что они с вами сделали? – уже спокойнее добавил он. Ирке даже показалось: в этом вопросе звучит тень надежды – что сделали нехорошее. - Увы, его надеждам не суждено сбыться, - с притворным сочувствием высказался Андрей.Все остальные же прыснули со смеху. – Тут мальчик – врач «Скорой» сказал, он в воду упал и обморозился, – с пулеметной скоростью выпалила Ирка. – Хамка! Ты у нас не работаешь – не тебе врачу докладывать! – взвизгнула толстуха, но никто не обратил на нее внимания. Врач с размаху кинул ножку стула толстухе на стол, поверх бумаг, и склонился над парнем. Изумленно присвистнул, огляделся и выкатил из соседней комнаты медицинскую каталку: – Медсестры нет… – Она на операции, – торопливо вставила Ирка. – Сказано тебе – ты у нас не работаешь! – снова разоралась толстуха. – Так и вы у нас, Наталья Петровна, не работаете, а только шум создаете, – раздраженно рявкнул врач. – Я буду жаловаться! – мгновенно перестав орать, с достоинством сообщила толстуха. – Вот-вот, займитесь любимым делом, – буркнул доктор, отворачиваясь к Ирке. - Как не удивительно, - с сарказмом высказался Айт, уже успев возненавидеть эдакую Наталью Петровну, всей душой и сердцем. – Придется тебе помочь – его надо переложить. – Он ловко подхватил парня за плечи. – А ты бери за ноги, и на счет три… Справишься? Прикусив губу, Ирка кивнула и неловко ухватила парня за щиколотки. – Ну, раз, два… три! Повинуясь рывку, тяжелое горячее тело легко взлетело и перепорхнуло на каталку. – Ого, а ты сильная девчонка! – хмыкнул доктор, удивленно глядя на Ирку. – Ну, покатили! В смотровую. – Ирке ничего не оставалось, как ухватиться за другой край каталки и, суетливо перебирая ногами на скользком полу, толкать к смотровой. - С таким-то талантом влипать в неприятности... - самодовольно протянул Айт, решивший что он как-то несвоевременно замолчал.Ирка тоже это поняла и страдальчески возвела глаза к потолку. Голова парня перекатилась от толчка, длинные волосы, как черные карандашные штрихи, перечеркнули бледное лицо. Врач наклонился над пострадавшим, бережными движениями придавливая кожу вокруг красных язв. – Ты знаешь, это не обморожение! – подняв на Ирку глаза, вдруг озадаченно пробормотал он. – Это – химические ожоги! Как будто его в кислоте топили. - Еще в какой, - недовольно пробормотал Айт. А обморожения – никаких следов! Говоришь, из воды вытащили? Ирка энергично закивала. Врач пожал плечами: – Зимой из воды – и никакого обморожения? – бормотал он, выкатывая из угла стойку капельницы. – Парень спортивный… Может, «моржует»? – Без плавок? – невольно вырвалось у Ирки. Доктор пристально поглядел на нее: – Ты в каком классе? – В седьмом… – Вот и не смотри туда – в седьмом анатомию человека еще не изучают! – усмехнулся он, аккуратно вводя иглу капельницы в бессильную руку черноволосого. - Это мстя, - самодовольно усмехнулся Айт, за что уже по слегка забытой традиции, получил с двух сторон под ребра. Такого змей никак не ожидал, поэтому страдальчески согнулся в три погибели.Ирка же с Дъной дали друг другу пять, словно бы поздравляя с неожиданно слаженной работой. Ирка испуганно хватанула ртом воздух и просто ощутила, как становится красной – будто это ее в кислоте топили. – Пусть пока капает, нужно ослабить интоксикацию организма, – уже без всякой насмешки деловито бросил врач и специально пояснил: – Не знаю, где и чем его так обожгло, но наверняка еще и надышался дрянью. Сестра освободится, возьмет анализы, потом надо купить кое-что из лекарств… – он вдруг оборвал сам себя и обратился к Ирке, – Ты родителей его знаешь? – Я и его-то в первый раз вижу, – все еще чувствуя, как горят щеки, замотала головой Ирка. – Плохо. С такими ожогами он не скоро встанет, а лекарства сейчас сама знаешь… – врач повернулся и вышел. Ирка растерянно осталась стоять посреди смотровой. А ей что делать? Уйти? Оставить парня – совсем одного, без сознания? Говорят, за капельницами следить надо – если лекарство вытечет и в иглу попадет воздух, то все, конец! Она недоуменно поглядела на полные флаконы – что ж ей, всю ночь сидеть? Она торопливо огляделась, содрала со стоящего в смотровой топчана не слишком чистую простыню и, стараясь не смотреть, накинула ее на «анатомию человека». Фф-у-х, вот так уже лучше! - Ну хоть до этого ты додумалась, - облегченно вздохнула Танька, которой и самой было не очень удобно читать, когда Айт был, хоть и в книге,но в таком НЕУДОБНОМ состоянии. Точно почувствовав прикосновения ткани к обожженной коже, парень застонал и дернул локтем. – Тихо-тихо! – прошептала Ирка, ловя его за руку. – Не дергайся, иголку вырвешь! – она бережно уложила ему руку вдоль тела. Тяжелые веки медленно поднялись, темно-серые, почти черные глаза затуманенно уставились в висящее между ним и потолком Иркино лицо, - Да ты просто Веня Вий, - фыркнула Танька. Айт же не без самодовольства фыркнул. и бледные потрескавшиеся губы тихо прошептали: – Пить… – Сейчас! Сейчас-сейчас! – Ирка заметалась по смотровой. Ему минералку надо, без газа! Но пока она будет ночью искать ларек, неизвестно, что с ним станется! Господи, ну почему другие, нормальные девчонки никогда не оказываются в больнице один на один с голым, обожженным кислотой парнем – только она? - Только ты, - подтвердил Богдан, и тут-же добавил, - если это вопрос. Ирка же кивнула, в очередной раз соглашаясь со своей судьбой. – Пи-ить! – снова мучительно простонал черноволосый. – Сейчас! – уже чуть не плача Ирка кинулась к крану и, схватив медицинского вида фарфоровую плошку, торопливо наполнила ее водой. – Вот, выпей, а я потом сбегаю… – она осторожно подвела ладонь ему под затылок и приподняла голову. – Пей! И он глотнул. Если бы она засунула ему в глотку гранату с выдернутой чекой, эффект был бы, наверное, не меньше. Глаза у него безумно выпучились, вода фонтаном разлетелась изо рта, он сел, едва не выдернув капельницу из сгиба локтя – выбитая у Ирки плошка с грохотом завертелась по полу. Парень судорожно хватал ртом воздух, точно вынырнувший из глубины пловец. - Рыба на суше, - не без злорадства вставила свою корректировку Ирка, мысленно радуясь тому, что настал и ее шанс позлорадствовать. Айт лишь вздохнул, смиряясь с этой жестокой мстёй. – Это… Что это было? – наконец выдавил он, и хрипло закашлялся. – Вода… – дрожащим голосом пролепетала Ирка. – Это – вода? – теперь в голосе его звучала ярость. Он еще несколько раз вздохнул и пристально уставился на Ирку. Лицо его уже не походило на лицо мертвеца. Наоборот, оно ожило, даже порозовело, а в темно-серых глазах появился неприятный желтый огонек. – Ты что со мной сделала? – свистящим шепотом прошипел он, и Ирка поняла, что он в настоящем бешенстве! - А вот теперь самый эпик, - в предвкушении хихикнула Дъна. – Ну а что такого, конечно, воду из под крана пить не рекомендуют, но я вот пью, и ничего! – пятясь, залепетала она. – Это ты называешь ничего? – шипение стало вовсе угрожающим. Невероятно гибким, плавным движением он подался вперед… Точно – восточные единоборства! – мелькнуло в голове у Ирки. – Или эта… как ее… капоэйра! - Хуже, змеиная родословная, - хмуро отозвался Айт. – Ты меня чуть не прикончила, коза идиотская! – казалось, от него летят искры, как от вздыбившего шерсть кота. – Меня по всей вашей канализации проволокло, ты, ведьма проклятая!<b> Тут на уже и так хмурого, как туча Айта уставилось два гневных взгляда: один Табити, другой бабки."И это Великий Водный" - думала Табити, в то время как у бабки в голове: "Четвертую гада ирийского".Танька смотрела на Айта не менее доброжелательно, Дъна не отставала, но высказываться все-же никто не решился, неизвестно ЧТО может выкинуть змей в таком мерзком расположении духа. <b>– Я тут при чем?! – шарахаясь от него, перепуганно вскричала Ирка. – Эй, погоди! А откуда ты знаешь, что я ведьм… Дверь смотровой с грохотом распахнулась, и внутрь, спиной вперед, влетела Танька. На пороге воздвиглась… Оксана Тарасовна. В руке у нее угрожающе покачивалась та самая, брошенная врачом, ножка стула. - Вы как всегда появились очень феерично, - с сарказмом высказался Вовкулака. - Попрошу придержать свое остроумие для более удобного случая, - невозмутимо парировала Оксана Тарасовна. – Ага! Вторая тоже здесь! – со зловещим удовлетворением процедила ведьма-хозяйка. – А это кто такой? – тыча в сидящего на каталке парня ножкой стула, требовательно вопросила она. – Никто! – торопливо ответила Ирка, на всякий случай вклиниваясь между каталкой и разъяренной Оксаной Тарасовной. – Ах так, я для тебя никто? – видно, от гнева у черноволосого вовсе перехватило дыхание – вырывающееся из его горла шипение вибрировало и перхало, как пустой водопроводный кран. – Пациент, – объясняя не столько Оксане Тарасовне, сколько изумленно вытаращившей глаза Таньке, сказала Ирка. – Упал в воду, чем-то траванулся, а может… может, и по голове получил! С головой явно большие проблемы! – косясь на дымящегося от злости брюнета, прикинула она. - Ты действительно не поняла кто он? - поинтересовалась Дъна и по отчаянно красневшим щекам Ирки, все поняли что так оно и было. – Пациент? – протянула Оксана Тарасовна таким тоном, будто наличие в больнице пациентов было совершенно непредвиденным хамством, направленным лично против нее. И вдруг, растопырив пальцы рожками, ткнула поверх Иркиного плеча. Парень, как раз набравший полную грудь воздуха, чтобы разразиться очередными непонятными претензиями, сдавленно охнул, глаза его закатились, и он откинулся обратно на каталку. – При травмах головы очень полезен здоровый сон, – злорадно пробормотала Оксана Тарасовна и всем телом угрожающе развернулась к Ирке. – А вот теперь поговорим! Что вы сделали с Мариной? – Ага! – донесся из приемной торжествующий вопль. – Так это они девчонку зарезали! Я вызываю милицию! - О Божееее, - в один голос застонала молодежь, взрослые же только мучительно закатили глаза. – Эту тоже усыпите? – потирая ушибленную спину, невозмутимо поинтересовалась Танька. – Такие никогда не спят, – ворчливо буркнула в ответ Оксана Тарасовна. – Такие даже во сне… – не договорив, она просто сильным толчком ноги захлопнула дверь смотровой – стекло жалобно задребезжало. Глаза ведьмы-хозяйки начали стремительно наливаться болотной зеленью, – Что она тебе сделала, Хортица? Она всего лишь ро́бленная… Ирка высокомерно фыркнула, совершенно не понимая, как можно было на нее вообще такое подумать. – Ничего она мне не сделала! – чувствуя настоятельное желание просочиться сквозь замочную скважину в запертый шкаф с медикаментами, завопила Ирка. – То есть, я ей ничего не сделала! – И при этом она в реанимации! И вы вместе с ней! – рявкнула Оксана Тарасовна. – Еще нет, но, кажется, сейчас будем, – опасливо косясь на ножку стула, которой в запале размахивала ведьма, пробормотала Танька. Все в гостиной прыснули от смеха, но наткнувшись на выжидающий взгляд Оксаны Тарасовны, напустили на себя серьезный вид. – Думали, я ее не найду? – продолжала разоряться Оксана Тарасовна. – Да у меня на каждую из моих девочек нож припасен! – Ой! – Танька испуганно закрыла рот ладонями. – Так это вы ее убили? В смысле, не добили? – пробубнила она сквозь стиснутые пальцы. – Не корчь из себя дурочку! – процедила Оксана Тарасовна. – Нож, обычный наговорной нож! – неловко зажав ножку стула под мышкой, она вытащила из сумки коробку с набором из четырех дешевеньких столовых ножиков с разноцветными пластиковыми рукоятками. Три лезвия радостно сверкали, зато одно густо, как запекшаяся кровь, покрывал коричневый слой ржавчины. Лишь на самом кончике еще оставалась чистая полоска. – Благодаря им я всегда знаю, если с моими девочками что-то случается! Я уже два часа все больницы прочесываю – с тех самых пор, как увидела, что с Марининым ножом делается! – она ткнула пальцем в заржавленное лезвие. – Я так и знала, что после Каменца вы будете ее искать! – Не искали мы ее! Мы после Каменца даже вас не искали, так зачем нам ваша тупая блондинка! – взъярилась Ирка. – Она сама в ручье возле нашего дома валялась! - Ну а что я еще могла подумать? - задала риторический вопрос Оксана Тарасовна. Выражение лица у Оксаны Тарасовны изменилось, и она с размаху плюхнулась на топчан. – Действительно, тупая, – похоронным тоном сказала она. – Предупреждала же я, чтоб она к вам и близко не подходила. Неужели дурища решила, что она с вами справится! – Оксана Тарасовна запустила тонкие, унизанные кольцами пальцы в волосы и начала скорбно раскачиваться из стороны в сторону. – Ну ладно, я все понимаю, ну почуяла ты, что она на твоей территории… Но зачем же сразу убивать! – Не трогала я ее, вы что, глухая? – заорала Ирка. – Даже если б ваша Марина меня в очередной раз достала – стала бы я за ней с ножом гоняться? Долбанула заклятьем, чтоб все ее белесые волосенки повылезли, и все дела! - Так бы и сделала, а может еще чего похлеще, - глаза Ирки мечтательно затуманились, но опомнившись, она быстро вернула себя к реальности. Танька так-же была не прочь разделить с Иркой минуту мечтания. – Правда-правда, – вмешалась Танька. – Мы к ручью приворотную воду делать ходили! Послышался звук, будто кто-то подавился. – А потом земля туда-сюда кренится начала и ревел кто-то! – вставила Ирка. – Вода в ручье вскипела! – продолжала Танька. – И за ноги хватать начала! – наябедничала на воду Ирка. – Марина ваша как заорет! – А когда я прилетела… – А я прибежала… – А она лежит, – закончила Ирка. – Вся в крови. И еще там кто-то был, но исчез. – Маньяк – убийца ведьм, – с явным недоверием протянула Оксана Тарасовна. - Можно и так сказать, - рассудительно вставил Богдан. – Ну почему сразу убийца ведьм? Может, просто маньяк, – пожала плечами Ирка. – Нет, я не поняла! – первое ошеломление прошло, и вот теперь Ирка решила обидеться всерьез. Да что ж ее, и за ведьму не считают, если так наглеют! – Мало, что я полночи всех спасаю – прямо «Скорая помощь» на вылете, – так еще и каждая наглая морда на меня наезжает! – она демонстративно уставилась в лицо старшей ведьме. Вот пусть только попробует прокомментировать, у кого тут морда, пусть только даст повод – такой харей на весь Новый год обзаведется, маски не понадобится! – И каждый наглый морд тоже! – Ирка кивнула на каталку… и застыла. Айт самодовольно улыбнулся, даже можно сказать оскалился, от чего у Ирки по спине пробежала целая армия мурашек. Дверь смотровой распахнулась, и на пороге появилась медсестра с набором для анализа крови в руках. – Извините, а где тут лежачий больной? – растерянно спросила она, оглядывая крохотную смотровую, в которой толпились две девчонки и элегантная дама со встрепанной прической, ножкой стула под мышкой и ржавым ножом в руках. – Кажется, он вышел, – слабым голосом пробормотала Ирка. Только непонятно как – с ожогами по всему телу, под сонным заклятьем Оксаны Тарасовны и… с самой Оксаной Тарасовной у двери. - А и вправду, как? - Ирка вопросительно уставилась на Айта. - Имею ли я право на личные приемы? - так-же вопросительно посмотрел Айт на ведьму. – Вышел? – растерянно повторила медсестра, – А врач сказал – без сознания, – она медленно повернулась обратно к двери, потом оглянулась через плечо и переспросила, – А здесь точно мальчик-«морж», ну, которого «Скорая» из коллектора вытащила, лежал? – Кажется, он не «морж», – все тем же слабым голосом откликнулась Ирка. – Кажется, он нудист. Зимний, – добавила она, разглядывая свисающую над полом иглу капельницы, с которой медленно скатывались мутные капли физраствора. И простыню, брошенную поперек пустой каталки. - Итак, прошу, - Дъна передала книгу Вовкулаке.