Ласковый дождь

Я могу видеть своё будущее, Когда смотрю в твои глаза. И я чувствую себя защищённым, Просто потому, что ты есть в моей жизни. Я слышу голос в своём сознании, Который говорит, что ты – ангел под маской, Без тебя я чувствую себя отчаявшимся, Без тебя я чувствую себя обделённым. Без.... Без… Без… Я хорошенько ударила по проигрывателю, и песня снова продолжилась. Без тебя я чувствую себя отчаявшимся, Без тебя я чувствую себя обделённым. ― Вот и славно! ― сказала я. И вернулась на кухню, села за стол и продолжила завтракать. Да, хлопья, кофе, свежая газета, что еще нужно для идеального завтрака? Рэрети подарила мне банку кофе, которую она купила в Мэинхеттане, если верить этикетке, то зерна для него приехали прямиком из земель зебр. И, должна признаться, вкус у него отличный. Я открыла газету, на первой полосе было написано о прорыве “Хувз-Дженерал-Электрик”, они научились передавать изображения на расстоянии, новое изобретение называется “Телевидение”, а устройство, которое будет его показывать ― “Телевизор”, теперь можно смотреть кино и спектакли, сидя на диване, и ходить в туалет, когда тебе вздумается, не боясь, что побеспокоишь других зрителей. И быстро узнавать последние новости. В газете написано, что такое устройство уже есть у каждой девятой семьи в Мэинхеттане, каждой десятой в Филидельфии, каждой четвертой в Кантерлоте. Говорят, в скором времени, телевидение появится и в других городах, и ниже приведен список городов, где будут установлены ретрансляторы для передачи сигнала. Понивиль там есть. А в конце статьи большое рекламное изображение, где счастливая семья: отец с трубкой в зубах и газетой, сидящий на диване, его красавица жена в платье, двое жеребят, которые лежали на ковре, кобылка-подросток в куртке местной хуфбольной команды и младший братец в рубашке в полосочку. Все они с улыбкой на лицах беззаботно смотрели телевизор. Размером с комод с маленьким окошком, наверное дюймов десять, он стоял на четырех деревянных ножках, по бокам у него были полочки, где женушка уже успела разместить декоративные тарелки и фото своих детишек. Под экраном расположились тумблеры, видимо для звука и чего-то еще. Еще сильнее телевизор напоминал комод наличием двух дверей по бокам. Над всей этой семейной идиллией красовалась надпись: “В прошлом наши предки сидели напротив теплого камина, в будущем семьи будут сидеть напротив телевизора в теплом ионизирующем излучении.” Затем адрес и телефонный номер, куда нужно обратиться, чтобы оформить покупку. Цена всего лишь 999 битсов или 99 камней была заманчивой. Уверена, не каждая семья может позволить его себе. К счастью, моей военной пенсии хватит на какую-нибудь дешевенькую модель. ― Интересно, Рэрети его видела? *** Дверь в бутик Рэрети мне открыла ее сестра. ― Здравствуйте, миссис Дэш. ― Привет, Свити, а Рэрети дома? ― Нет, она побежала на почту, сказала, очень важное дело, но вы заходите, ― она отошла в сторонку, чтобы дать мне пройти. ― Как продвигаются продажи у Рэрети? ― поинтересовалась я. ― Более-менее, она вчера получила заказ на десяток своих ультрамодных платьев для бутика в Ванхувере. Хотите чай с печеньем? Мне их Рэрети помогала печь. ― Хи-хи. Не откажусь, ― ответила я. И проследовала на кухню, откуда пахло сладостями. Сев за стол, маленькая единорожка передала мне чайник с заваркой и кружку. ― Рэрети рассказывала, что ты чудесно поешь. Свити покраснела. ― Я… я не особо люблю хвастать своим пением. Зазвенел дверной колокольчик. ― Свити Бэлль! Я дома! ― объявила Рэрети и забежала на кухню. Она была одета в легкое кремовое платье, грива собрана в хвост, а на лице красовались большие солнечные очки в черепаховой оправе. В ее магическом захвате парила посылка. Увидев меня, она заулыбалась. ― Доброе утро, Реинбоу Дэш. ― Доброе утро, Рэрети, твоя сестра сделала мне чай и приготовила чудесные печенья. Щеки Свити Бэлль покраснели. ― Да, она у меня хозяйственная, мама в письмах писала, как она помогает ей по дому: и в магазин за продуктами сходит, и дрова для печи принесет. ― А что у тебя в конверте? ― спросила Свити Бэлль. ― Это подарок от одного пони, ― подразнила нас Рэрети. Разорвав упаковку, она достала из картонной коробки журнал «Мэинс». На обложке были запечатлены площадь в Мэинхеттане Кольтс-Сквер и две пони. Жеребец в форме моряка и… Рэрети!? Одетая в белое короткое платье. Они, заключенные в объятьях друг друга, слились в крепком поцелуе. В посылке был и оригинал фото с обложки. ― Вау! Это ты? Как так вышло, ― спросила я. Она томно вздохнула и, усевшись рядом со мной, налила себе кружку чая. ― Это произошло в день, когда война закончилась. Как обычно утром я встала и начала собираться на работу, но со стороны коридора я услышала крики. Выйдя наружу, я увидела, как все мои соседи ликуют и радуются, все обнимаются, целуются и танцуют. Я спросила у своей соседки, что произошло. А она ответила: «Утром объявили, что король Сомбра мертв! И что война закончилась». Ты не представляешь, какую радость я чувствовала. Пони стали выходить на улицы, владелец винного погреба недалеко от моего дома бесплатно наливал каждому. Я даже не помню, как очутилась на Кольт-Сквере. И тут появился он! Из ниоткуда возник этот морячок. Он носился по улице, хватал кобылок, которых видел – неважно, были они пожилыми, дородными или стройными. Затем попалась я, он обнял меня и впился прямо в губы, я не помню, как долго мы целовались, но казалось, что прошла целая вечность, а потом он меня отпустил… И… ― она засмеялась. ― Мы просто разошлись, ― она стала теребить свою гриву. ― Я даже не разглядела его как следует, когда мы целовались, я просто закрыла глаза. Мы даже ничего не сказали друг другу. Я даже не знаю, посмотрел ли он на меня. Затем меня догнал другой жеребец, я подумала: «Что, опять?!», но это оказался фотограф, он представился и сказал, что работает в журнале, и что он сфотографировал нас. Через неделю это фото было везде, даже на майках. Оно стало символом победы. Перед отъездом я купила себе один номер этого журнала, но когда я заходила в поезд, журнал выпал у меня из сумки и упал прямиком в лужу. Возвращаться и покупать новый у меня уже не было времени, поэтому, приехав сюда, я отправила телеграмму репортеру с просьбой выслать мне еще журнальчик, ― она помахала им передо мной. ― Так он еще и само фото прислал! *** Я предложила Рэрети помочь повесить фотографию на стену, но она сказала, что сама сделает это. Фотография была помещена рядом с наградами и дипломами, которые висели над рабочим столом единорожки. ― Разве не прекрасно? ― спросила она. ― Может мне тоже начать печатать майки с этим фото? Хотя звучит как-то не очень, это как продавать фотографии самой себя. ― Не знаю. Мой папа часто ходит с майкой, на которой нарисована моя кьютимарка. ― Серьезно? ― спросила Свити Бэлль, которая стояла рядом с нами. ― Да, мои родители считают себя самыми лучшими фанатами меня, и я рада, что они такие любящие. Но иногда они с этой любовью перегибают. Опять зазвенел дверной колокольчик. ― Ой! Наверное клиент пришел, ― Рэрети побежала на первый этаж, и оттуда раздался визг. Мы со Свити подумали, что на нее напали. За последнее время в городе участились случаи разбоя. Пони, которые не нашли работу или просто не хотели искать, занялись грабежом. В прошлый четверг трое бандитов ворвались в дом кондитера и перевернули все вверх дном. Хорошо, что она не пострадала, а то бывает, грабители забирают не только материальные ценности. Сбежав вниз, мы увидели, как Рэрети прыгает в обнимку с оранжевой пони с соломенной гривой, заплетенной в косу, на которой красовалась ковбойская шляпа. Незнакомка была одета в коричневую кожаную куртку с бахромой, из-под которой виднелась белая рубашка, в кремовую юбку тоже с бахромой, а на задних ножках ковбойские ботинки. ― Эйджей! Я так рада тебя видеть. ― Селестия милосердная, сколько лет сколько зим! Кажется, только вчера я провожала тебя на вокзале. ― Ох, как давно это было. А я смотрю ты сменила имидж. ― Ну да. Надо же соответствовать своему статусу. Да и я помню, как ты говорила, что мне пора заняться собой, ― сказала оранжевая пони в шляпе. Затем она заметила меня. ― Здрасте, ― пробормотала я. ― Эплджек, знакомься, Рэинбоу Дэш. Рэинбоу Дэш, это Эплджек ― моя подруга со школьных лет. ― А… вы эт, тип… Я думала, ты хочешь замуж. ― Что? Нет! Рэинбоу мой друг, ― смутилась Рэрети. И почему все клонят к этому? Хотя чем Дискорд не шутит, я и сама приняла предложение подняться наверх, за предложение побыть верхней. ― Оу… прости, сахарок. Приятно познакомиться с тобой, Рэинбоу Дэш, ― она уставилась на мое крыло. ― Так ты и есть та кобылка-киборг, о которой говорила моя сестра? ― Вы старшая сестра Скуталу? ― Кого? Ха-ха! Нет, мою сестру зовут Эпплблум. В школе она услышала от других жеребят, что по городу ходит кобылка с металлическим крылом. Но я не вижу у тебя кибернетического глаза и бура вместо переднего копыта. ― Я смотрю, у жеребят из местной школы богатое воображение, сначала легенда о призраке невесты, а теперь еще и смертоносный киборг-убийца с буром вместо копыта. ― Потом они увидят, как ты входишь в дом призрака невесты, и скажут, что кобылка-киборг встречается с кобылкой-призраком, ― пошутила Рэрети, и мы засмеялись. ― Вообще-то это уже случилось, ― тихо пробормотала Свити Бэлль. *** Наш разговор перешел в гостинную. ― Мы стали поставлять продукты на фронт, как только началась война, ― рассказывала Эплджек. ― Ничего особенного, просто пара телег, груженных яблоками, ведь нам надо было город кормить. Но положение на фронте ухудшалось, на войну уходило все больше и больше пони, закупки на нужды фронта увеличивались. Часто приходили сообщения, что по пути наши яблоки поели паразиты или они вообще сгнили, пока ехали. И тут мою маму осенило. Она сказала: “А давайте делать из яблок пюре и закатывать в банки.” Бабуле сначала не понравилась эта идея, но мы ее убедили, пообещали, что на этикетке будет ее лицо. Ей это польстило, она всегда завидовала той бабке, которая изображалась на пакете молока. Закупив оборудование, мы построили в нашем амбаре первую фабрику. ― Я помню, как капитан сказала, что нам в скором времени пришлют новую партию провизии, и вы не поверите, как мы были рады вашим консервам. Вкусные, питательные, а из банок мы мастерили сигнализации. ― Сигнализации? ― изумилась ковбойша. ― Солдаты короля любили нападать ночью, они подкрадывались к лагерям и душили спящих. Мы стали развешивать вокруг лагеря пустые банки на веревках, они звенели, если их кто-то трогал. Кончено, шум мог подняться из-за пробегающего кролика или другого животного, от чего весь лагерь вставал на уши, но лучше лишний раз проверить. ― Ха! Я даже и не знала, расскажу это родне. Ну короче, мы стали делать консервы, много консерв, причем старались следить за качеством. Вскоре мы получили финансовую поддержку от государства, они закупали все больше и больше. Мама предложила разнообразить наш ассортимент, и мы выкупили соседние земли: морковную ферму и ферму семьи Перов, которые жили тут поколение назад. Стали выпускать грушевое и морковное пюре, связались со своими родственниками в Эпллузе и построили там еще фабрику, наняли новых рабочих. Мы настолько нарастили производство, что стали торговать излишками. Сейчас наши консервы стоят на полках магазинов любого города. ― Ого! Каких высот достигла твоя семья, Эйджей, ― похвалила Рэрети. ― А как Эплблум? Оранжевая пони посмотрела на рядом сидящую Свити Бэлль. Ее лицо было каким-то обеспокоенным. В то же время, Свити как будто сверлила ее взглядом. ― Вполне нормально, ходит в школу со всеми… ― Если вы считаете нормальным то, что она мешает с грязью всех пони, в особенности пустобоких, чуть ли не через слово говорит, что она может купить тут все, ― резко выпалила Свити Бэлль, затем встала и ушла. ― Свити! ― возмущенно крикнула Рэрети. ― Прости, я не знаю, что на нее нашло. ― Ничего, все нормально. Она права, у Эплблум сейчас трудный период в жизни. «Ничего себе трудный» ― подумала я. «Жить в семье миллионеров, которые войну пересидели в особняке трудно? Или я чего-то не знаю?» Эйджей посмотрела на меня. ― Знаешь, мне кажется, я тебя уже видела или знала раньше. ― Рэинбоу до войны приехала сюда жить, мы… сплетничали об этом, когда я затащила тебя в спа, ― напомнила Рэрети. ― Точно! Вы те молодожены, что приехали тогда. Уж очень завидный у вас муж, все кобылки в спа так и чесали языками. Кстати, приходите к нам в воскресенье на ужин, я думаю, вы с… ― Эйджей прервалась и посмотрела в сторону Рэрети. Единорожка махала копытами и головой в разные стороны, намекая той, чтобы она заткнулась. ― Рэрети, что ты делаешь? ― спросила земная пони. ― Мой муж погиб на войне, ― я решила сразу все объяснить. ― Оу… мои соболезнования, я не знала. ― Все нормально, ― ответила я и посмотрела на часы. ― Посмотрите на время, мне пора на работу, надо разработать план осенних работ, зима близко. Я встала с кресла и, пробормотав “Пока”, направилась к выходу. Надо будет заказать себе майку с надписью: “Овдовела”. Я вышла из бутика. И направилась к ратуше. ― Ты видела ее? ― Да. Я стала невольным свидетелем диалога двух кобылок, которые сидели за столиком у закрытого ресторана. ― Ага. Шла тут в дорогих шмотках к бутику Рэрети, ― шипела кобылка с желтой шкуркой и голубыми волосами. ― Эти Эплы всю войну просидели у себя дома, просто торгуя яблоками. Многие пони в Эквестрии лишились дома, работы, а они наоборот лишь отгрохали еще больше, ― вторила ей лиловая пони с тремя алмазами на боку. ― Видела их ферму? Цветущий сад, а мы по сухой траве ходим. ― Ничего, однажды и к ним зайдет горе. Я пошла дальше, и через мгновенье их голоса были вне зоны моей досягаемости. Мать моя! Они реально не любят Эплов только потому, что в годы войны они прилично заработали. Пони любят забывать хорошее в своих сородичах и вспоминать только плохое, то, что консервы помогли не одному пони не умереть от голода. И ведь в Эквестрии полно таких, кого-то война обогатила, а кого-то оставила у разбитого корыта. В любом случае это подло, думать о пони только плохое. ― Простите! Простите! ― Я обернулась на крик. Меня догоняла фиолетовая пони с розовой гривой и кьютимаркой в виде трех цветочков. ― Простите, вы миссис Дэш? ― Да, ― подтвердила я. ― Меня зовут мисс Черели, я учительница в начальной школе. Скажите, вы не могли бы прийти к нам в класс на следующей неделе. ― Я!? ― Угу, думаю, жеребятам будет интересно посмотреть и послушать участника войны. Я разговаривала с мэром на эту тему, и она порекомендовала пригласить вас. Она подчеркнула ваши заслуги и подвиги перед страной и сообщила, что до войны вы были членом отряда Вондерболтов. Я пойму, если вы откажетесь. ― Нет, почему же? Я люблю жеребят, так что я принимаю ваше предложение, ― сказала я. Учительница засияла, кажется, что от ее радости ее кьютимарка сейчас зацветет и пустит корни. ― Ох, спасибо! В следующую среду утром мы вас ждем. Спасибо, миссис Дэш. ― И вам спасибо, мисс Черели, было очень приятно с вами познакомиться. ― И вот еще… Миссис Дэш, не могли бы вы оказать еще одну услугу школе? Понимаете, где-то около полугода назад, в школу забрались неизвестные, перевернули там все, а под конец скинули учебники в одну кучу и подожгли. Пожар удалось потушить, и здание школы не пострадало, но вот учебный материал был испорчен. Денег в бюджете школы совсем не осталось. Вот я и прошу всех горожан, приносить в школу что-нибудь полезное: карты, старые учебники, книги, странно, но глобуса ни у кого нет, ― она закатила глаза. Выражение ее лица было такое, словно ей все это осточертело. ― Я как-то была в гостях у одного из учеников, увидела старый проектор, спросила пользуются ли они им. Попросила его, чтобы показывать обучающие фильмы жеребятам. Так вдруг оказался семейной реликвией. После этой войны все стали какими-то жадными и недоверчивыми. ― Не волнуйтесь, это пройдет. Я принесу что-нибудь в школу, даже не к следующей неделе, а завтра. Попытаюсь завтра… Если найду… что-нибудь. Она захихикала. ― Хорошо, буду ждать. Чао, ― и пошла дальше. Я направилась к ратуше. Но по дороге крепко задумалась. Сначала кто-то врывается в школу, затем крушит кондитерскую, дальше будет хуже. Стражей правопорядка в городе слишком мало, чтобы обеспечить безопасность. С этим надо что-то делать. *** На следующее утро я раскидала пригласительные листовки о том, что в ратуше будет проводиться собрание по проблеме безопасности города. К обеду внутри собралось больше сотни пони. Я вышла к трибуне и начала говорить. ― Товарищи, я собрала вас сегодня, чтобы осветить очень важную проблему ― проблему преступности. Как вы знаете, в городе орудуют грабители, бандиты и прочие слои общества, которые вместо того, чтобы участвовать в восстановлении Эквестрии, предпочли грабить и насиловать. Не знаю как вас, а меня не устраивает такой расклад! ― голосила я, меня переполняли эмоции. Я ощущала себя как минимум полководцем, который произносит вдохновляющую речь перед тем, как его войско двинется в бой. ― Я предлагаю, помимо управления погодой, организовать дружину и следить за порядком в городе. Из толпы поднялось темно-серое копыто, это был жеребец из моего отряда, эм… как его там? Тандерлейн! ― Скажи, а на кой черт нам это? У нас для этого есть правительство и полиция, пусть они этим занимаются. Зачем мы им налоги платим? ― Сейчас наши стражи закона не в лучшей форме, и страна еще пытается восстановить то, что было разрушено и разорено войной. Ты можешь дальше продолжать сидеть на заднице, Тандерлейн, пока к тебе в дом не завалятся сбежавшие из местной тюрьмы зеки и не отделают тебя и твоих близких. Я поднялась в воздух. ― Если мы будет просто сидеть и ничего не делать, в ожидании, что государство преподнесет нам все на серебряном блюдечке, то вскоре окажемся в эгоистичной стране, где каждый думает только себе, где будет царить хаос и разруха. Но если мы сплотимся и поможем в восстановлении нашей чудесной страны, то наши дети будут бегать по зеленым лугам и безопасным улицам. В мире гармонии и дружбы. Ради этого мы дрались на войне, жертвовали собой, чтобы у наших детей было будущее, чтобы когда-нибудь мы смогли сидеть с ними в парке и кушать бутерброды с арахисовым маслом, запускать змея. Но этого не будет, если я не буду делать ровным счетом ничего. Так кто со мной!? Сделаем наш город безопаснее! Пони молчали, перешептывались. Мне показалось, что я просто выставила себя полной дурой. Но вот одна серенькая кобылка с соломенной гривой и раскосыми глазами вышла из толпы вперед. ― Я согласна с Рэинбоу Дэш! У моей Динки не будет светлого будущего, если я сама не сделаю этот мир лучше. И все пони затоптали копытами, они поддерживали ее, поддерживали меня. Давно мне не было так хорошо, в юности мне нравилось быть в центре внимания, но с приходом войны этому не осталось места. Но теперь, когда все закончилось, я снова хочу быть всеми любима. *** *Динь-динь* ― Иду! *Динб-динь* ― Да иду я! ― Кто бы мог в такую рань тарабанить в дверь? Причем в дверь дома на облаке. В принципе я ничего не потеряла. Мне все равно снова снился сон, где я вновь теряла мужа. Открыв дверь, я была удивлена. ― Рэрети? ― она стояла у входа в мой дом. За ней парил воздушный шар, который был пришвартован к ограде. ― Как ты стоишь на облаках? ― Нашла в библиотеке заклинание, позволяющее ходить по ним. Сначала хотела себе крылья, но заклинание оказалось сложным, а крылья хрупкие. Я хочу построить империю моды, а не размазать свои мозги по земле. ― Ясно. Так зачем ты здесь? ― Ты два дня назад просила сделать тебе повязки на копыта, говорила, что это для дружины. Я их сделала и решила принести тебе, заодно и в гости сходить. ― Ох… Спасибо, проходи, ― я дала ей зайти. ― Почему у тебя столько коробок? Ты переезжаешь? ― Нет, я просто еще не распаковала их все после переезда сюда. Это очень трудно, не в плане, что мне трудно взять нож разрезать скотч. Просто половина вещей как-то связана с мужем или с моим прошлым. И на одну коробку уходит примерно день: достала предмет ― ушла в воспоминания, самобичевание или ностальгию. ― Мне нравится, ― Рэрети нарушила мои мысли. ― Дом-облако, он такой легкий, уютный. Кажется, что я вот так могу взять и пройти через эту воздушную стену, ― она заглянула в гостиную. ― Да и мебель ничего так, правда она вышла из моды, ― она посмотрела на меня. ― Но… винтаж придает ей изысканности. Ох! Это ты!? ― Ой блин, она обратила внимание на большую фотографию, висящую над камином, где я в свадебном платье стою в объятиях Райдера у алтаря. ― Да, я тогда была красивее, ― грустно ответила я. ― Не неси чушь, Рэинбоу! Ты и так красивая! ― грозно сказала Рэрети. ― Наверное чудесная свадьба была? ― Не просто чудесная, а потрясная, улетная и на двадцать процентов круче любой другой свадьбы. Я была тогда в супер пышном платье, оно словно было сделано из облаков, а на свету блестело, словно первый снег на солнце. К алтарю меня вел мой отец. В этот момент, когда идешь по дорожке, ощущения у тебя такие, словно ты падаешь с большой высоты, поджав крылья, отдавшись гравитации, в животе словно рой маленьких бабочек. Хочется вылезти из своей шкуры. У алтаря меня ждал мой муж и подруги невесты: Спитфаер, Флитфут, Дейзи. Все они были рады за меня. Моя мама сидела на первом ряду и плакала от счастья. Церемонией руководил мэр Клаудсдейла, он спросил, готова ли я стать женой Райдера, и я ответила “ДА”. Он задал тот же вопрос Райдеру, и он ответил “Да”. После чего свидетель достал кольцо. Райдер сказал: “Я, Райдер Старфокс, беру тебя, Рэинбоу Дэш, в свои законные жены,” и надел мне кольцо на копыто. Я взяла кольцо и сказала: “Я, Рэинбоу Дэш, беру тебя, Райдера Старфокс, в законные мужья,” и надела ему кольцо на копыто. После чего мэр сказал, что мы можем поцеловаться. Райдер снял вуаль, которая закрывала мое лицо и прикоснулся к моим губам. В тот день весь мой мир перевернулся с ног на голову. Мне стало не по себе, я присела на диван. Словно кто-то провел кубиком льда по позвоночнику. Рэрети села рядом. Она обняла меня. ― Я… никогда не была замужем и никогда не испытывала настоящей любви, и лишь могу представить, как тебе тяжело сейчас. ― Все нормально, ― сказала я, хотя едва сдерживала слезы. ― Пойдем, я покажу тебе дом. Я показала ей свою кухню, вторую ванную, рассказала, как мы хотели переоборудовать подвал в бар. Это была идея Райдера, поставить внизу барную стойку с полками, набитыми алкоголем, дартс и стол для бильярда. Жаль, что стол мы так и не купили, и бар пустовал. Хотя нет. Там стояла одна бутылка “Дикого пегаса”, который мы пообещали выпить вместе, после того как вернемся с войны. Затем мы перебрались на второй этаж. ― Ну тут у нас спальня, ― я открыла дверь. Рэрети была представлена двуспальная кровать, комод, ширма для переодевания и столик с зеркалом. ― Какая уютная спальня, ― похвалила Рэрети. ― Кровать ― просто посадочная полоса. Интерьер… меня всегда вдохновлял стиль пегасов, эти капители на колонах, дорические ордера с просисью. Вы умеете чтить традиции, не то что единороги, которые забывают все и идут вперед, не оборачиваясь. Я понимаю, почему другие расы считают нас высокомерными, ― угрюмо сказала Рэрети. ― Единороги, кстати, любят говорить, что происходят из знатных родов голубых кровей, ― подметила я. ― Что за бескультурщина, ― прокомментировала Рэрети, зайдя за ширму. ― А зачем там лампа? ― Оу… ну это для шоу. ― Какого шоу? ― она озадаченно посмотрела на меня. ― Ну того самого шоу, перед тем шоу. ― Не поняла. ― Ну я заходила за ширму, мой муж лежал на кровати. Лампа была в качестве прожектора, в результате чего, он видел лишь мой силуэт. Который надевал длинные носочки и так далее. ― Это... интересно. Даже возбуждающе, ― она покраснела. ― А что в той комнате? ― она показала на дверь, которая была видна из спальни, она была украшена цветочками и рисунками с изображением принцесс. ― Это... ― я подошла к двери, Рэрети проследовала за мной. Открыв дверь, единорожка увидела темную комнату, покрытую пылью, с зашторенными окнами. Там были коробки, а также детская кроватка, пеленальный столик, кресло-качалка и полочка для книг. ― ...детская. Рэрети зашла внутрь. ― Вы хотели… ― Завести жеребенка. Да, мама с папой отдали мне кучу старых детских вещей, которые хранили на чердаке. Мы планировали, сидели за журналами для родителей, читали, какие лучшие времена года для зачатия, когда лучше родиться малышу: днем или вечером, зимой или летом. И… видимо мы тянули кота за хвост. Она посмотрела на комнату. ― Моя знакомая рассказала, что на собрании ты говорила, что хочешь, чтобы твои жеребята жили в безопасном мире. Ты все еще хочешь завести жеребенка? ― Наверное да. Хотя посещая эту комнату, я думала о том, не взять ли мне жеребенка из приюта или не сделать ли себе искусственное оплодотворение. Все лучше, чем жить тут одной и каждый день смотреть, как стареешь. Времени у меня полно, пенсия такая, что я могу не работать, а всю себя посвятить жеребенку, ― я замолчала. ― Как планировали назвать малыша? ― спросила Рэрети. ― Если кобылка, то Хана, а если жеребенок, то Квилл. Мы могли часами лежать вот тут и мечтать, как будем ходить вместе на прогулки, играть. Я буду сидеть рядом с этой кроваткой и читать сказку о маленькой пони, которая живет на маленькой планете. И… что он будет приходить к ней в комнату, когда ей приснится кошмар, чтобы утешить ее… и… ― я стала заливаться слезами и свалилась на пол. ― Селестия, как же я скучаю по нему, ― я не сдерживала эмоции и ревела что есть силы. ― Я не люблю заходить сюда, ― говорила я сквозь слезы. ― Тут все напоминает мне о убитом счастливом будущем. Какой смысл? Зачем я устраиваю жизнь, пытаюсь что-то поменять, создаю дружины, думаю о будущем. Это все ради того, чтобы закрыть дыру, образовавшуюся после его смерти! Я просто лгу сама себе! Уж лучше пусть эти бандиты ворвутся ко мне в дом, изнасилуют меня, а потом убьют. Мне уже все равно! Кому я нужна!? Рэрети обняла меня так сильно, что мне показалось, что мои кости вот-вот треснут. ― Не говори такого, дорогая! Ты нужна всем. Ты нужна мне, в тот день, когда ты появилась, чтобы помочь отколоть те доски с окон, я увидела пони, которая, несмотря на свои травмы и потери, держится и старается сделать этот мир лучше для всех. Ты стала примером для всех. Это тебя надо было напечатать на обложке журнала, а не меня с незнакомцем, ― она замолчала. Мы лежали на полу, обнявшись, под звуки моих всхлипов, пока белая единорожка не молвила. ― Думаю, Райдер хотел бы, чтобы ты не жила прошлым, а шла вперед. Уверена, любой пони хотел бы этого для своей любимой. ― Спасибо тебе за такие слова, Рэрети. Ты настоящий друг. ― Хи-хи. Для этого ведь и созданы друзья. Я, кстати, пришла к тебе не только повязки принести. В эти выходные Эплджек приглашает нас на ужин, ты придешь? ― Почему бы и нет. Развеюсь, надену свою парадную форму. Я заметила, что ты не особо рада была видеть Эплджек. ― Что? Нет, я очень рада. Просто до ее прихода, я слышала от местных не очень лестное мнение о ней и ее семье. Что они стали слишком высокомерны. Я им не поверила, все же это моя лучшая подруга. Но когда мы беседовали с ней после твоего ухода, она то и дело рассказывала, что устроит мне круиз на их личной яхте, а зимой пригласит отдохнуть в их зимнем домике и так далее. Меня это шокировало, я помню, как в начале войны они с семьей работали до седьмого пота, и знаю, что их труд был вознагражден. Сейчас они монополисты с кучей денег. Но Эплджек, которую я знала, не стала бы вот так швыряться деньгами и хвастаться своими богатствами. Вместо этого, она попыталась как-нибудь сделать жизнь лучше для всех пони. ― Может она просто не обращает на это внимание, и ей надо просто подсказать, что необходимо помочь друзьям и соседям. Вот к примеру школа, пострадавшая от пожара, нуждается в новых учебниках и материалах. Думаю, если мы попросим Эйджей дать немного денег школе, уверена, репутация Эплов улучшится. И Эплджек вспомнит, как хорошо помогать другим. ― Хм. Думаю, ты права, мы можем попробовать. *** Настали долгожданные выходные. Стоя у себя в спальне перед зеркалом, я рассматривала себя в парадной форме. Темно-синий пиджак с нашивками и орденами, под ним светло-голубая рубашка с запонками с эмблемами Вондерболтов и хорошо завязанный галстук. Дополняла все это юбка с двумя туфлями на задних копытах, а на голове красовалась пилотка с отполированной до блеска эмблемой Вондерболтов. Все это идеально сидело на мне, и я была готова к ужину в семье Эплджек. Я закрыла дверь и вылетела из дома. Мы с Рэрети договорились встретиться возле Сахарного Уголка. Подлетев к ресторанчику, я там ее и увидела. Она стояла в голубом коротком платье с маленькой сумочкой. Грива была собрана в большой пучок, который удерживался двумя палочками. ― Привет, Рэрети, ― я приземлилась возле нее. ― Добрый вечер, Рэинбоу, ― она осмотрела меня. ― Вау, впервые вижу парадную форму Вондерболтов так близко, могу я посмотреть швы? ― Конечно. Ты ведь знаешь историю дизайна наших униформ? ― мы направились в сторону фермы. ― Нет… но мне не терпится узнать. Мне пришли несколько писем от леди, живущих в Мэинхеттане, Филидельфии и Ванхувере, они хвалили мои платья. Говорят, что ходят в них по дому и за покупками, и что они просто универсальные. Но вот на работе требуют более делового стиля. В офисах носить такие наряды им не позволено. А те деловые костюмы, что продают в местных бутиках... скажем так, они охарактеризовали их, как половые тряпки навозного цвета. Я сдержала смешок. ― В общем я думаю начать выпускать линейку деловых нарядов. И глядя на твою форму, я чувствую вдохновение для создания просто потрясающего дизайна. ― Я надеюсь, что когда ты будешь писать свои мемуары, то упомянешь меня, как пони, которая вдохновляла тебя на новые открытия в мире моды, ― съехидничала я. ― Хм… для антуража, изображу тебя как свою любовницу, ― она посмотрела на меня с дикой ухмылкой. ― Эй! ― Шучу. Через пятнадцать минут мы уже стояли у входа в яблочные сады. Территория Эплов была окружена железной оградой, отворив огромную калитку, мы ступили на каменную дорожку, освещенную лампами, вдоль которых выстроились мраморные фигуры принцесс, лежащих в яблоках. ― Я понимаю, почему многие в городе недолюбливают Эплов, ― грустно сказала Рэрети. ― Когда стараешься не сойти с ума от того, что живешь в стране высохших деревьев и травы, а рядом цветущий сад. Который огорожен металлической изгородью. Ты только посмотри на это, я года три не видела такой зеленой травы. Я посмотрела на зеленый газон, и вправду говорят: “у соседей трава зеленее”. Я опустила голову и пощипала немного. ― Она еще и вкусная, давай устроим ужин прямо здесь. Рэрети засмеялась. ― Дэш, прекрати! Через минуту мы подошли к дому Эплов. Большой и красный, украшенный орнаментами, у фасада посажены дорогие цветы. А дорожка заканчивалась у дома, окружая фонтан, который стоял прямо напротив входа. Дверь нам открыла Эплджек. ― О! Вы пришли! Заходите, девочки, мама уже накрыла на стол, ― Эплджек бодро повела нас в гостинную, где стоял большой стол, на котором была расставлена целая тонна всяких вкусностей. Причем все они были сделаны из яблок: яблоки в карамели, яблочный салат, яблочный пирог и прочее. Из кухни появилась пони лет сорока, ее кудрявые оранжевые волосы были собраны в хвост, светло-песочная шерсть прикрыта новомодным простым платьем от Рэрети. В зубах она несла большой противень с яблочной шарлоткой. Увидев нас, она заулыбалась. Положив блюдо на стол, она подошла к моей подруге. ― Рэрети, дорогая, как я рада тебя видеть! ― она обняла единорожку. ― Столько времени прошло, а мне кажется, что ты только помолодела. Рэрети покраснела. ― Охох… Спасибо, миссис Лютик, тоже самое могу сказать и о вас. ― А вы? ― кобылка переключилась с Рэрети на меня. ― Мам, это Рэинбоу Дэш ― подруга Рэрети и моя тоже. Рэинбоу Дэш, это моя мама, ее зовут Лютик, ― представила нас Эплджек. ― Приятно с вами познакомиться, миссис, ― вежливо сказала я и поклонилась ей. ― Ай! ― вскрикнула Рэрети. Ее поднял большой красный жеребец. ― Биг Мак! Я тебя тоже рада видеть. Но пожалуйста, положи меня на землю. ― Жеребец послушно выполнил ее просьбу. И в награду получил дружеские объятия. ― Биг Мак, познакомься, моя подруга ― Рэинбоу Дэш. Рэинбоу, Биг Мак. Он посмотрел на меня и с улыбкой протянул мне копыто, я пожала его, затем он отсалютовал и сел за стол. Рэрети шепнула мне на ухо, что он немногословен. ― Присаживайтесь, ― пригласила Лютик, показывая нам два свободных места. Эплджек села напротив, рядом со своим братом. ― Эплблум, мы, вообще-то, ужинать сели! ― прокричала она. ― Иду! ― прозвучал громкий жеребячий голос сверху. ― Не ори ты так! Вся Эквестрия тебя слышит! ― в гостинную на кресле-каталке въехала пожилая пони светло-зеленого цвета. Каталку толкал светло-желтый жеребец с красной гривой, одетый в деловой костюм. Он подкатил бабулю к ее месту за столом. Тут даже без объяснений было ясно, что это та самая бабуля Смит, чье изображение мелькает на этикетках знаменитых консерв. Последней в гостинной появилась немалоизвестная Эплблум. Желтенькая пони нарядилась в большое розовое пышное платье. Оно было настолько пышным, что казалось, ткнуть его иголкой, и оно лопнет, как воздушный шарик. Малышка села за стол и посмотрела на меня. ― Так это тот киборг, про которого все время говорит “Курицалу”? ― Эплблум! ― грозно начала Лютик. ― Это твои одноклассники, не надо… ― Но ее перебила бабуля. ― Да пусть с ними, кто они нам? Эплблум правильно делает, что показывает свой статус! ― угрюмо сказала она. Мы с Рэрети многозначительно переглянулись. Что за херня тут творится? *** Спустя полчаса мы отложили ложки и продолжили беседу. ― Рэинбоу Дэш, а где вы служили, ― спросил Брайт Мак. ― В Вондерболтах. Еще до войны я вступила в ряды этих замечательных летунов. Там я встретила своего будущего мужа. Затем началась война и Вондерболты первыми вступили в бой. ― Скажите, а вам удобно спать с этим крылом? ― вмешалась Лютик. ― С моим протезом? Конечно было неудобно поначалу, оно холодное, жесткое, и ты не чувствуешь прикосновений, так как на нем нет нервных окончаний. Но со временем я привыкла к нему, а мама сшила специальный чехол из старого пледа, который я надеваю на крыло, чтобы оно мне не морозило бок. ― А как ваш муж отнесся к этому? ― спросила Лютик. ― Он и выбил мне билет в программу кибернизации пони, потерявших конечность. Он знал, как мне дороги полеты. ― А в постели как? ― уточнила мама бывшей фермерши. ― Мама! ― воскликнула та. ― Все в порядке, Эплджек. Мой муж не смог оценить, каково спать с кобылкой с металлическим крылом. Он погиб за несколько лет до конца войны. ― Оу… ― она прикрыла рот копытом. ― Только не надо теперь вешаться на шею к моему холостому брату, ― резко сказала Эплблум. Вся семья, кроме бабули, сделала ей замечание. Я не стала обращать внимание. Рэрети говорила, что Эплблум на самом деле не такая, просто надела маску пони-выскочки из богатой семьи. ― Вы простите ее, ― прогудел глава семьи. ― Юную леди будет ждать серьезный разговор после ужина. Маленькая пони надулась. ― Кстати, я заметила, что рядом с Эплджек стоит еще одна тарелка и стул. Мы кого-то ждем? ― спросила я. ― Да, ― ответила Эйджей. ― Он должен явиться с минуты на… Раздался звук открывающейся двери. Затем голос. ― Семья, я дома! В гостинную вошел высокий тощий жеребец-единорог светло-желтого цвета, как отец Эплджек, но с красно-белой гривой. Он поприветствовал всех и сел рядом с Эплджек, поцеловав ее в щеку. ― Девочки, познакомьтесь, это Флим. Мой будущий муж, ― сказала Эплджек. ― Дорогой, это моя подруга детства Рэрети, о которой я тебе рассказывала, и мой новый друг, с которым я недавно познакомилась ― Рэинбоу Дэш. ― Приятно познакомиться, мисс, ― он кивнул нам, но оранжевая пони что-то быстро прошептала ему на ухо. ― Простите, миссис, ― обратился он ко мне. ― Ого, Эйджей, почему ты не рассказывала мне об этом раньше?! ― изумилась Рэрети. ― Хотела сделать сюрприз, ― она положила копыто на копыто своего супруга и улыбнулась ему. ― Ну и конечно хочу пригласить вас на нашу свадьбу, которая состоится следующим летом. ― Ох! Эплджек, как я за вас рада! ― Даже не верится. Кажется, вчера ты приходила к нам на ферму, и вы с Эплджек устраивали ночевку у нас в саду, а сейчас она приглашает тебя на свою свадьбу, ― нежно сказала Лютик. ― Мне не терпится побывать на вашей свадьбе, чувствую, вы такую свадьбу закатите, что весь город пировать будет, ― после этих слов Рэрети Эплы немного поникли. ― Не уверена насчет всего города, сахарок, ― грустно ответила Эплджек. ― Местные в последнее время стали нас недолюбливать, ― прокомментировал Брайд Мак. ― Говорят, мы совсем испортились с этими деньгами. ― Пусть не вякают, ― рявкнула бабуля Смит. ― Мы свое состояние заработали честным путем, кровью и потом кормили всю Эквестрию, чихала я на их мнение. ― Но у них есть предмет для зависти. Вы живете в цветущем саду, который стоит посреди высохшей пустыни. Вы живете в особняке, а некоторые жители, вернувшись домой, нашли лишь развалины. У них есть повод злиться. Но я думаю, вы могли бы это исправить. К примеру, местная школа пострадала от пожара, и если бы вы... Бабуля стукнула копытом по столу. ― Никто из этих обормотов не получит ни гроша! Пусть сами выкручиваются. Нам никто не помогал. ― Это вы о чем? ― спросила Рэрети. ― О том пожаре, чуть не уничтожившим весь наш урожай, устроенным парочкой оболтусов. Кто тогда пришел к нам на помощь тушить? ― Пардон! Но горел не только ваш сад, огонь двигался к больнице. И двигался он быстрее, чем персонал мог бы эвакуировать больных. Разумеется, все силы были пущены на спасение больницы. ― Да знаю я это, но нам могли выделить небольшую помощь! Нас бросили на произвол судьбы! ― Конечно, ошибкой мэра было не выделить маленький отряд на помощь вам, но она выплатила вам компенсацию. Не стоит превращать это в обиду и позволять из-за этого страдать другим. ― Я все сказала! Эти нахальные сволочи, которым дай повод, и они тебя бросят ради более выгодного предложения, заслужили. Пусть попытаются, как мы, в одиночку справиться с пожаром, что полыхает за изгородью. ― Я не понимаю. Зачем так себя вести? ― А как мы должны себя вести?! ― Быть выше этого, не скатываться до обид и ненависти. Показать, что вы сильные! Что никакие проблемы вам не страшны, и что вы можете помочь не только себе, но и другим. ― Рэрети права, думаю, нам стоит по… ― слова Лютик прервал стук копыта бабули Смит. ― Я руковожу семьей и фермой! ― кричала бабуля, сверля Лютик взглядом далеким от родного. ― И я сказала, что никто не получит ничего! Не тебе меня учить, Рэрети, ― она ткнула в единорожку копытом. ― Сперва добейся успеха и заработай деньжат, а после раскидывайся ими направо и налево, хоть затычку для задницы из золота сделай. А мне твои советы не нужны! Рэрети глубоко вздохнула. И встала из-за стола. ― Спасибо за ужин, миссис Лютик, было очень вкусно. Я думаю, нам с Рэинбоу Дэш пора. Была рада вас всех видеть. Я сдержанно поблагодарила за ужин и пошла за Рэрети. Мы вышли из дома и направились к выходу из сада. ― Рэрети, постой! Нас догнала Эплджек. ― Рэрети, что это было? ― спросила она. ― Как что? Ты не видела? Я просто предложила вашей семье хоть как-то улучшить репутацию в этом городе, а твоя бабушка посоветовала мне сделать золотую затычку в задницу. Вот что произошло! ― Слушай, ты ее извини конечно, я не знаю, что на нее нашло. ― Она изменилась, Эйджей, как и все вы. ― Ты это о чем? ― О чем? Посмотри вокруг, Эйджей, вы перестроили свой дом в особняк с фонтаном, каменными дорожками и мраморными статуями. Вы отгородились от всех железным забором. Это не те Эплы, которых я знаю, которые всегда приходили на помощь городу, если случалась беда. Помнишь голодную зиму, когда вы буквально за бесценок продавали свои продукты, работая себе в убыток? Ты изменилась! Моя подруга, которая никогда не любила роскошь и предпочла бы потратить свое состояние на что-то более полезное, чем яхты и домики в горах. ― Может и так! Может я и изменилась! Но ты знаешь, что в детстве я не хотела быть фермершей, а хотела быть светской пони! И ты за меня не рада? Что я хоть чего-то добилась в своей жизни. ― Я рада, дорогая. Но та Эплджек, которую я знаю, даже светской пони, ни за что бы не сидела за железной изгородью, попивая яблочное шампанское, зная, что ее друзья и соседи страдают. Повисло молчание, только стрекотание сверчков не давало нам представить, что вокруг уже ничего не осталось. Я хотела вмешаться, но блин, что я могу сказать? Рэрети я знаю почти месяц, а с Эплджек только в понедельник познакомилась. ― Ладно, прости, что я наговорила тебе и твоей бабуле, ― наконец сказала Рэрети. ― Нет, это ты прости, что она так резко отреагировала, ― эхом отозвалась Эплджек. ― Я надеюсь, твое предложение о свадьбе еще в силе? ― Конечно, вы с Дэш будете желанными гостями на ней. Ладно мне… пора, а то бабуля подумает, что мы готовим сговор против нее. Пока, девочки, ― она развернулась и убежала обратно. ― А мы что будем делать? ― спросила я. ― Не знаю, есть предложения? ― Не в курсе, кинотеатр работает? ― Работает конечно. У нас он круглосуточный, ― радостно отвечала Рэрети. ― В газете написали, что там показывают военную мелодраму. ― Херня конечно, но думаю, будет над чем посмеяться, пойдем. Я устала от всей этой тоски, а эти каблуки на задних ногах, это просто деревянные колодки для узников. Рэрети засмеялась. ― Ох, Дэш, если бы мой мир перестал вращаться, то только ты смогла бы раскрутить его вновь, ― она обняла меня. ― А по дороге купим пакет дешевого вина и протащим его в кинотеатр...