Будни разведчика

      Идеальный метод работы: продумать план в деталях, а потом взять и сделать всё наоборот. Мы с Дэвидом посмотрели оригинальную тетралогию Чужих ещё в самом начале нашего знакомства. И часто возвращались к этой теме, обдумывая, как и в каком порядке переносить к нам пострадавших. Это был лишь вопрос времени.       Я полагал, что с Рипли логичнее всего будет поступить следующим образом: начать с её клона, Рипли-8. Ей будет проще всего адаптироваться среди ксеноморфов. Потом воссоздать остальных клонов, дать им нормальные, жизнеспособные тела. Потом уже, когда эти освоятся, возвращать «оригинал» — погибшую в конце третьего фильма. Тогда сестрёнки ей объяснят, что происходит и как жить дальше.       Это звучало как отличный план. И надо ж было Эшу всё испортить.       Осознав, что мы можем оживлять людей, даже из «альтернативных реальностей», он попросил за команду «Ностромо», а особенно, конечно, за Рипли. Мол, хочу с ними объясниться. Хочу, чтобы они знали — я делал это не по своей воле и пытался им помочь. И был весьма настойчив — отвлечь или переключить его мне не удалось.       Я мысленно уточнил у Дэвида — он не против? Дэвид отмахнулся:       — Да, возвращайте. Я как раз буду слишком занят, чтобы принимать близко к сердцу её выходки.       Наверно, и правда самое время. При более спокойных обстоятельствах эти двое наверняка сцепятся, а сейчас Дэвид сосредоточен на том, что происходит с его братом. Что бы ни устроила наша бешеная воительница-с-ксеноморфами, это не будет восприниматься так остро.       Мы подумали и рассудили так: Элли — девочка боевая, выдавать ей информацию по кусочкам — только озвереет в процессе. Так что лучше сделать всё по-взрослому. Чтобы все шокирующие новости узнала сразу. Если не сойдёт с ума в первые полчаса — дальше будет легче.       Так что для оживления выбрали лабораторию Дэвида. И чтобы Эш присутствовал, с Бишопом заодно. Из ксенов позвали Лирка, как самого дипломатичного и дружелюбного. А чтобы подсластить пилюлю, пошли договариваться с родителями Ньют. Ньют за свою «вторую маму» просила уже давно, но знала, что с этим придётся подождать. А тут мы, такие внезапные, поздним вечером постучались к ним домой…       Я уговорил её родителей отпустить девочку с нами и Бишопом. Это стоило определённых усилий — сначала они наотрез отказывались, потом порывались пойти с ней. Понятное и естественное желание, но, по правде, они Рипли не знали, а лишняя толпа в таком деле только повредит. Бишопу, вставшему в этом споре на нашу сторону, пришлось применить всё своё красноречие, как и мне. Напомнить, что мы обеспечили им новую жизнь в безопасном месте, а значит, сможем обеспечить и безопасность их ребёнка. Думаю, в конечном итоге именно авторитет разведчика сыграл на руку — люди из «Надежды Хадли» в целом доверяли мне и Бишопу.       Ньют уже знала в общих чертах, как всё было с Рипли. Про то, как они упали на планету-тюрьму, сама она и капрал Хикс погибли, а Рипли выжила, но стала носителем королевы Чужих. И в конце бросилась в расплавленный металл, чтобы корпорация не смогла завладеть королевой. Я поговорил с Ньют еще раз, на всякий случай. Объяснил, что это будет совсем не похоже на трогательную встречу после долгой разлуки. Девочка посмотрела на меня почти осуждающе и только кивнула: «Я знаю».       Ну да, о чём я тут втираю ребёнку, выжившему в аду…       Я также предупредил, что будут присутствовать не только люди и андроиды, но и ксеноморфы. С ними Ньют еще не сталкивалась после воскрешения, и, конечно, по-прежнему их боится. Впрочем, «боится» — это не совсем то слово, которое отображает реальность. Такая череда травмирующих событий не может не оставить глубокую рану в душе. Но Ньют быстро восстанавливается, в том числе благодаря семейным консультациям Бишопа, неплохо освоившего профессию психотерапевта. Вездесущая и незаменимая Лори-Лори время от времени устраивает ему супервизию, её помощница Кирра приглядывает за всеми, кто живёт в Институте, так что маленькая Ребекка и её семья в хороших руках.       К тому же, она уже знает, что «дядя со змейкой», который спас её и Бишопа, со страшными существами дружит, а в Институте многие взрослые пострадали от ксеноморфов, но уже не считают их однозначно чудовищами. Её собственный страх перед ними — отнюдь не иррациональный ужас, какой, например, формируется у ребёнка, покусанного собаками. Ньют так долго прожила в окружении ксенов, что вынуждена была не только бояться, но и присматриваться. Изучать их повадки, чтобы выжить. Здоровый, рациональный страх первобытного человека перед хищником, в котором никогда нет абсолютного отторжения, зато всегда присутствует толика любопытства.       Всё это вступление призвано объяснить, почему Ньют вообще готова была пойти на контакт. Я предложил познакомить её с Лирком перед тем, как мы оживим Рипли. Естественно, под присмотром — моим и Бишопа, и возможностью в любой момент прекратить, уйти. Ньют знала, что Лирк дружит с тигром, а тигров она любила — видела их в детстве на картинках и фотографиях.       Встреча прошла удачно — Лирк был очень деликатен, не совершал резких движений и не навязывался, а чуть что — отходил. Опыт с тревожным и нервным Блейком пришёлся как нельзя кстати. Подозреваю, сыграли роль и его телепатические способности, умение не только воспринимать, но и транслировать, даже не-телепатам. В итоге Ньют даже осмелилась его погладить. Никто не умер, никого не съели.       Ньют с Бишопом остались за дверью — я обещал позвать, когда хотя бы немного стабилизируем ситуацию. В момент смерти Рипли из неё уже вылуплялась королева, возвращать имеет смысл сразу обоих, а это зрелище точно не для ребёнка. В лаборатории остались мы с Эшем и Лирк. Как и ожидали, воскрешение было бурным — начиная с новорожденной королевы, тут же удравшей на потолок, заканчивая самой Рипли, которая наверняка с радостью последовала бы её примеру, но имела возможность лишь вжаться в стену и сверлить нас взглядом, полным ненависти и страха. Догадываюсь, о чём она подумала, увидев Эша. Не знаю, успела ли понять, что после рождения королевы её подлечили, да и обезболили в процессе. Озираясь в поисках оружия, Рипли заметила ещё и Лирка… тот как раз пошёл знакомиться с новорожденной маткой.       Дэвид, который эпизодически поглядывал моими глазами, как у нас дела, проворчал: «А вот на королеву мы не договаривались». Впрочем, та в течение пары часов перелиняла в альфу. Раз в гнезде уже есть королева (Дэвида его стая воспринимает именно так) и место занято. Удивились все, включая Лирка. На него новорожденная королева вначале нашипела — ты, мол, кто такой, ты не из моего гнезда.       Рипли, едва придя в себя, устроила нам допрос. Честные попытки объяснить, что происходит, закономерно сочла лапшой на уши. От активных действий её удерживал только маячащий на заднем плане ксен. На мои слова, что война закончилась, никто не собирается причинить ей вред, а корпорация тут вовсе не при чём, я едва не отхватил по голове лютней Дэвида — или как там называется этот причудливый струнный инструмент, который ксены зачем-то приволокли в лабораторию и бросили.       Подожди, говорю, у нас есть кое-что, что тебе понравится. Дал Бишопу сигнал, что пора заходить.       Рипли сначала не поверила. Вернее, разрывалась между желанием поверить и здоровой паранойей. Накинулась на нас, мол, что это ещё за подстава, Ньют умерла, она сама видела, проводила вскрытие. На какую еще подлость готова пойти корпорация, раз даже детей-андроидов ей подсовывают? Впрочем, всё это Рипли высказывала, крепко прижимая девочку к себе и едва сдерживая слёзы. Кажется, она даже готова была принять андроида — пусть это не тот самый ребёнок, но хотя бы кто-то похожий. Кто-то, кто заполнит внутреннюю пустоту. И сама на себя злилась, осознавая это.       Очнись, говорю, ты что последнее помнишь? Как, по-твоему, ты пережила падение в расплавленный металл? Но это ещё ладно — из тебя только что вылез ксеноморф, вон, под потолком шипит, а на тебе ни царапины. Это ты как объяснишь? Предсмертными глюками? Да у тебя бы фантазии на такое не хватило.       Рипли прошипела что-то неразборчивое и сконцентрировалась на Ребекке. Расспрашивает, как она, не причиняют ли ей вреда. От не очень подробных, но выносящих мозг ответов — что её семья тоже жива, как и все колонисты «Надежды Хадли», что с ксеноморфами теперь можно подружиться, она сама одного гладила, Рипли то и дело поднимала взгляд на нас и смотрела так, будто хотела окунуть в тот самый расплавленный металл.       Потом она насела с расспросами на Бишопа. Тот отвечал нейтрально-сдержанно, но дал понять, что знает — он для неё не друг. Всё-таки за время, проведённое с Дэвидом, отрастил себе немного самоуважения. Эта внезапная перемена её подкосила — то чувство, когда налетаешь на стену, но пока не можешь осознать, что не так.       Эш так и не осмелился влезть в разговор. Тем более, что на него смотрели волком.       Потом к нам зашёл Дэвид и вкратце подытожил — что Рипли сейчас на его планете и в его доме, это теперь мир андроидов и ксеноморфов, так что ей придётся утихомирить свой пыл. Что Ньют и остальные колонисты сейчас живы благодаря андроиду — потому что вот лично он, Дэвид, вернул Бишопа, с которым Рипли обошлась как с мусором, а тот уже попросил за девочку. Что даже за саму Рипли попросил Эш. И Ньют, конечно же, но Ньют — это очевидно. Что вот лично он, Дэвид, — создатель как минимум одной генетической линии ксеноморфов, вот в этой самой лаборатории их и создавал.       Тут надо было видеть бешеные глаза Рипли. Будь у нее огнемёт — кому-то поджарили бы задницу. Зашипела не хуже того ксеноморфа, но Дэвид, игнорируя, продолжил всё тем же спокойным тоном. Про то, что не она одна пострадала от корпорации. И не только — и даже не столько людям от «Вейланд-Ютани» доставалось. Андроиды вообще были бесправны, что в корпорации, что в человеческом обществе. А ксенов пытались раздобыть, чтобы тоже превратить в рабов. Рипли собиралась было взвиться, но трудно кричать на того, у кого на лице большими буквами написано «у меня есть проблемы гораздо серьёзнее твоего крика, поэтому или ты слушаешь, или я пошел их решать».       Продолжил — что сам он с корпорацией ничего общего не имеет, как и все, здесь присутствующие. Что его личные счёты к «Вейланд-Ютани» побольше, чем у самой Рипли, так что, если та захочет, они вполне могут стать союзниками. А людей он сам и его ксены давно не трогают, причин для конфликта нет.       Разложив всё по полочкам, Дэвид хотел уйти, но Ньют его остановила, поймала за рукав. Попросила змейку показать. Пришлось её расстроить — объяснить, что змейку выпустили на волю, и вообще она с характером, кусучая. Но могу, мол, показать лицехвата, если не испугаешься. Он не тронет.       Ньют, на мгновение замешкавшись, уверенно кивнула. Дэвиду она доверяла, а пообщавшись с Лирком, и вовсе осмелела. Лицехват — между прочим, тот самый, из которого получился Лирк, — отползал и поджимал лапы в ответ на любое проявление страха. Девочка смотрела на него во все глаза, обмирая от испуга и любопытства. Зрелище было то ещё — Ньют, робко тыкающая лицехвата пальчиком на глазах у Рипли. Как только Рипли не кинулась на Дэвида или за Ньют — то одному провидению известно. Сидела на полу как парализованная, почти не дыша.       Потом ещё говорили, по нескольку раз возвращаясь к одним и тем же темам, объясняя заново. В целом, течение разговора было немного безумным: «слушаем-слушаем-слушаем, вроде спокойно» — «так, подождите, это всё на самом деле???!!!» — «О, вот теперь, кажется, дошло! Повторяем для прослушавших!»       На этом фоне и Бишоп с Эшем успели перекинуться парой слов. Но так, ничего определённого. Эш вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Но решимости пообщаться с экипажем «Ностромо» не растерял. Рой вызвался им помочь как разведчик. Уж не знаю, почему именно он, с его и без того загруженным графиком. Может, как раз чтобы отвлечься…       Бедняга Эш, наверняка с Рипли ему ничего не светит. Особенно когда вернутся Клеменс и Хикс. С другой стороны — а кто его знает?       После очередного откровения — моего заявления, что Рипли тут скоро будет не одна, а ещё плюс восемь её клонов, — она всё-таки не выдержала и сказала, что хватит новостей за один вечер, «делайте, что хотите, но дайте сначала отдохнуть».       Устроили её пока что в доме Ньют, родня девочки приняла гостью тепло. Ещё бы, ведь она самоотверженно защищала их ребёнка, когда их самих рядом уже не было…       Дэвид опять ушёл к Уолтеру, ещё до конца нашего разговора. Тому уже полегче. Вот, к слову, о тех, кому тоже досталось от корпорации…       Как всё-таки причудливо порой складываются обстоятельства. Ещё больше брат и ещё больше «свой», чем Дэвид думал… Хотя, как он сказал Уолтеру, когда тема всплыла в разговоре, — это не меняет главного. Кем бы Уолт ни был раньше, и был ли раньше Дэвидом, всё равно брат — даже если бы по прежнему был «другой модели».       И только это имеет значение.