Склад. Так далеко от города, пустынно и тихо. В воздухе смердит гниющим деревом и мокрым камнем, а стоящая атмосфера медленно давит. Дышать становиться сложно.
Первый – Минхо, не может унять страх и оглядывается на каждый шорох. Второй – Чжунсок, только курит, выпускает серый дым, как старый паровоз и совсем ничего вокруг не замечает. Гудят старые приемники на ремнях, капли дождя стучат об шифер, треск тления табака.
Сегодняшняя ночь, кажется, несёт с собой опасность, Минхо чувствует ее каждой клеткой тела, но старается заткнуть в себе это. Игнорирует дурацкие шутки Чжуна и прячет замерзшие руки в карманы. Все будет нормально. Утром он поменяется, поедет домой, вернётся в свою квартиру и выпьет немного ликера, который приятно согреет его горло.
- Привет, ребята.
Удар битой точно в затылок, Чжунсок валится на землю без сознания.
Нарушитель – юноша, яркие красные волосы, улыбка на половину лица и звонкий смех. На нем джинсовая куртка, местами в дырах, растянутая белая футболка, чёрные обтягивающие джинсы и массивная обувь на ногах. На пальцах блестят несколько колец. Он уверенно держит биту в руках и направляет её на замеревшего Минхо, что не может отойти от шока.
- Малыш, ты что в штанишки наложил? Я такой страшный? – смеётся Ви.
Он делает шаг вперёд, но Минхо неожиданно вытаскивает из кобуры на ремне пистолет.
- Стой, – дрожит он.
- Что? Правда убьешь? ПРАВДА? СЕРЬЕЗНО? – парень растягивает рот в безумной улыбке.
- Ви, давай быстрее, я замёрз уже! – доносится крик из здания.
Здания? Чёрт возьми, вход который они и охраняли. Он и этот идиот Чжунсок. Блять. Как они попали внутрь? Как вообще этот ненормальный оказался здесь и подошёл так тихо?! И где ещё восемь человек из охраны, что должны быть внутри?
Нарушитель как-то меняется в лице и удрученно вздыхает, секунда и ещё, смотрит на него не мигающим взглядом, и ещё секунда.
Минхо чувствует чужую руку на своем запястье, которое сжимают с силой, скручивают, заставляя выпустить пистолет из руки. Он чертовски быстрый. Проклятье. Мина валят на землю, ударяя битой точно по связкам в ногах. Крик застревает в горле. В груди липкий страх и жуткая боль, она разбивает его, крошит все остатки самообладания. В рот попадает грязь, а потом неожиданно резкая боль в плече, словно с силой ударили чертовым молотком. Он выдыхает кровавой рвотой. Его отпускают и чужой голос Минхо слышит через какую-то пелену, зрение тоже подводит. Но он видит силуэт этого психа и как тот подходит к, все ещё лежащему без сознания, Чжунсоку, по прежнему держа биту. Один. Два. Три. Четыре. Ви бьёт точными ударами мужчине в лицо, превращая все в кровавое месиво. Восемь. Девять. Минхо тошнит на месте, он начинает захлебываться в собственной рвоте, соплях и крови. Когда Ви прекращает, он направляется к нему, что едва еще в сознании. Дышит тяжело и кашляет. Юноша поднимает пистолет с земли и неожиданно протягивает его рукоятью вперед Минхо.
- Ты хотел убить меня, - хрипло говорит Ви, – так, будь добр, убей.
Минхо бы убил, даже находясь в шоке, выпустил в него всю чертову обойму. Но тело совсем не слушается, а ещё, кажется, рука, в которой он держал оружие, сломана. Липкий страх, ужас и отвращение щупальцами проникли в его душу и разрывают. Они раскалывают сознание. Ви смотрит выжидающе, его тёмные глаза прожигают насквозь, он кусает губу и разочарованно вздыхает.
- Ясно, – выстрел.
Юноша поднимается и бросает пистолет Минхо в лицо. Направляется в грузовое здание, вход которого эти двое несчастных охраняли и тихо смеётся, вспоминая, как один из них угрожал его убить. Забавно.
Минуя грязный коридор, где царил запах плесени и сырости, он выходит в центровое помещение со столь необходимым грузом. Среди восьмерых трупов, покачиваясь на стуле, сидел Чонгук.
- Почему так долго? Здесь холодно, – капризно говорит он.
Ви смотрит на мёртвые тела, замечает у каждого отсутствие глазных яблок, сломанные конечности и испорченную одежду. Впрочем, как и всегда.
У Чонгука тёмные волосы, на нем большая чёрная куртка, синие джинсы с ободранными коленями, белая безразмерная футболка и конечно, любимые тимберленды. Куда он без этого. И его руки с одеждой измараны кровью.
- Извини, меня хотели убить, даже пистолетом угрожали, - Ви неловко улыбается. - Ладно, я ведь пришёл за своим сокровищем.
Чонгук поднимается с места и идёт прямо по трупам, иногда покачиваясь, то на одном, то на другом. Когда он встаёт рядом с Ви, то предельно серьёзно смотрит тому в глаза.
- Но ты же не дал им такого шанса? - Чон игнорирует последние слова Кима.
- Конечно нет, - уверенный тон.
Чонгук все ещё смотрит в упор и недоверчиво теребит край своей куртки. Не то чтобы он не верил, но эти не читаемые огоньки в глазах хёна приносят беспокойство. Впрочем, Ви всегда был странным и особенно непонятным.
Младший коротко говорит об остальных и возвращается к мертвым, он подходит к одному и с силой сворачивает тому голову до упора заставляя лицевую часть смотреть на потолок. Шейные позвонки надломленно ломают. Пустые глазницы, словно правда смотрят куда-то вверх и все никак не могут унять, идущие слёзы крови. Тоже самое он проделывает с остальными, а затем удовлетворенно качает головой.
Чонгук – ненормальный ублюдок на всю голову и это известно. Но порой, Ви не перестаёт этому удивляться. Каждый раз, когда подвернется удобный случай и у него будет хорошее настроение, то малыш устраивает целую картину ужасов.
Дрель звонка нарушает всю атмосферу и Чонгук, вытаскивая телефон, злобно шипит в трубку - «Да. Ага. Ага. Закончили. Ок. Поймал. Жду».
- Кого это ты поймал? – оглядывается вокруг Тэхен.
Он не чувствовал присутствие постороннего, не слышал каких-либо воплей или ещё чего-нибудь подобного. Юноша даже вслушивается, замирая, и затем оказывается в кольце сильных рук, прижатым к тёплой груди Чонгука. Охает от неожиданности, а вся его возмущенность тонет в горячем поцелуе. Младший целует влажно, жарко и нетерпеливо, кусает чужие губы и рычит тихо в поцелуй. Чонгук такой сученок. Его возбуждает, когда адреналин, когда вокруг хаос и пара мёртвых тел. Сранный мелкий извращенец.
- Тебя, – выдыхает сладко он в губы.
Секунда и Тэхен прижат лицом к бетонному полу, ему вздергивают руки, клацают наручники и да, он чувствует дуло пистолета у своего виска.
- Ким Тэхен, вы арестованы полицией за убийство людей в массовом количестве. Отдел по убийствам, лейтенант Чон Чонгук, - неприступный тон.
***
- Ты ублюдок, гребанный ублюдок, сукин сын! – именно это следователь Чонгук слушал уже битый час.
Ви яростно тряс руками решетку, впившись в неё пальцами. Со временем его крик больше походил на вопль загнанного зверя. Ещё бы, ведь сам Ким Тэхен сидел сейчас здесь.
Главная головная боль Корейской Национальной полиции и не только. На протяжении трех лет его не могли поймать, но что самое забавное, после первого убийства личность преступника удалось установить сразу. Потому что он сам прислал видеозапись в участок, где вскрывал мужчине живот и извлекал сначала толстую кишку, затем тонкую, желудок, печень… Там его тогда огненно-рыжие волосы ярким факелом мелькали над мертвым телом. И с лицом настоящего исследователя он подходил прямо к камере и объяснял, как правильно нужно извлекать тот или иной орган, не повреждая его. А ещё на записи было написано «V». С того момента все только и искали этого Ви, его лицо было отправлено во все полицейские участки страны, во все передвижные станции, во все телевидения и радио.
После, один из следователей – Ким Намджун немного расслабился, подумав, что скоро они его найдут. Но затем, этот же самый следователь, крича, вылетел из собственного кабинета. Там был труп младшего инспектора, новенького, совсем мальчонка ещё. Распятый, подобно Иисусу, он лежал на его столе. После этого Намджун принялся за это дело с полным намерением поймать урода, чего бы ему это не стоило.
- Тварь, я верил тебе, я любил тебя! ЛЮБИЛ ТЕБЯ!
Ви задыхается собственным криком, горло болит, а на руках уже появляются мозоли. Предательские слёзы вновь пытаются показаться, но юноша яростно вытирает их рукавом куртки. Он смотрит вперёд на металлические прутья, на коридор, покрытый зелёной краской, которая уже почти выцвела и даже стерлась в некоторых местах. Потолок был желтоватым, а с водопроводных труб, расположенных прямо над ним собирались капли воды и звонко падали на плиточный пол.
Дерьмо. Дерьмо. ДЕРЬМО. Ви берёт старое покрывало с постели, если эту тряпку можно так назвать. Кидает ее на пол и падает на колени, рвёт в клочья, при этом истошно воя и крича. Его поймали. Его. Сука. Поймали. Три года ему удавалось уйти, а тут. Ви оседает тоннами отчаяния и тяжёлой боли, она словно черви ползает по его сердцу и… врывается в него, ковыряет, убивает. Он шумно дышит и смотрит в потолок стеклянными глазами, не обращает своё внимание на звук шагов.
У решётки появляется Чонгук. Он в полицейской форме, чёрные волосы непривычно уложены на косой пробор, взгляд непроницаемый. Ви не смотрит в его сторону, даже не двигается.
- Поздравляю вас, лейтенант Чон Чонгук, вы поймали серийного убийцу, – устало говорит Намджун, который пришёл вместе с ним.
- А теперь оставь нас, никого не впускать. И ещё, отправляйся домой, тебе нужен отдых, пусть Бомсу сменит тебя.
Чонгук отдаёт честь и уходит, Ви смотрит тому вслед, все такая же горделивая походка у его малыша.
Чон покидает свой пост и вообще этот душный коридор. Голова болит от криков Ви, а свежий воздух расслабляет.
Наверное, капитан сейчас горит желанием убить Тэхена.
- Меня зову…
- Ким Намджун, капитан отдела убийств, 29 лет, – Ви поднимается с пола и поправляет куртку, встряхивает головой.
- Ты живёшь в трех остановках отсюда, в двухкомнатной квартире. Закончил полицейскую академию штабельным студентом, попал сюда, благодаря своему дяде – начальнику этого участка, – юноша выпрямляется, в его глазах появляется металлический блеск.
– Личной жизни у тебя нет, но она была.
Намджун слушает, раскрыв рот и пятится назад к стене. От преступника исходит неясная аура, но такая тяжелая. И словно не этот ублюдок сейчас кричал, рыдал и вообще был похож на жалкую тряпку.
- Пак Чимин, да? Тебе ведь интересно, зачем я его убил и почему именно он? Ты теперь капитан, – улыбается широко Ви.
- Кстати, Чимин просил передать: «я люблю тебя, прости меня, хен», сразу после того, как отсосал мне. Но скажу тебе, что сосёт он на троечку, ты бы его получше учил. Инте...
Ви останавливается, видя направленный на него прицел пистолета и щурится. Да ладно, угрожать ему этим оружием уже не интересно сегодня.
Намджуна всего колотит крупной дрожью и чертовы воспоминания проносятся ураганом в его голове. Почему? ПОЧЕМУ?
Уже давняя рана в груди снова открылась и болит, как все болит. Как же я устал. Слышишь? Чиминни, я так устал.
***
Заходя в дом, Чонгук заказывает пиццу, ставит чайник. Снимает с себя форму, сложив её аккуратно в шкаф. Да, давно он уже её не носил, два года прошло, как они начали операцию.
Чонгук начинающий маньяк, что убивает людей самыми извращенными способами, тем самым пытаясь привлечь внимание Ви и… блять. Что ему только пришлось пережить за это время. До сих пор шрамы на теле неустанно напоминают, как он добивался проклятого доверия.
Он переодевается в домашнее, идёт на кухню. У него двухкомнатная уютная квартира на пятом этаже. Иногда сюда приходят его брат со своим парнем и они устраивают шумные вечера. Или, когда Чонгуку плохо, то тихие и понимающие.
- Чай или кофе? – выдыхает Чон.
В коридоре появляется Ви с пиццей и нежной улыбкой на лице. Он кладет коробку на стол и обнимает младшего со спины, выдыхает ему в шею «кофе» и целует в висок.
- Я обожаю, когда ты такой домашний, Чонгукки, - мурлычет он.
Чонгук разворачивается в чужих объятьях и тычется носом в плечо.
Знал бы ты, как я боялся, что ты не выберешься. Что, может быть, все пойдёт не так и тебя убьют. Чертов ты больной ублюдок.
- Тэхен, я так тебя люблю.
- Знаю, малыш, и я люблю тебя.
Телефонный звонок раздаётся в кармане домашних шорт, Гук тихо смеётся, когда Тэхен начинает холодными пальцами забирается под его футболку. Звонят с работы.
- Лейтенант Чонгук слушает.
- Чонгук, ты не поверишь, у нас тут такое, – тараторил дежурный – капитана Намджуна… уб… убили, ему... это сердце, ножом в сердце и глаз нет. Их просто нет и этого Ви нет. Он того, сбежал. Приезжай.
Лейтенант сбрасывает вызов.
- Поедешь ловить меня? – улыбается Тэхен.
Гук не отвечает, целует жадно и топит своё «я чуть головой не тронулся, когда ты кричал», а Ви понимает, но ведь все для того, чтобы уберечь его самое ценное и любимое сокровище.
Все только для его сладкого сумасшедшего малыша.
