Homecoming (Возвращение домой)

POV Виктория Вылетев из приёмной я помоему долбонула дверью мамину секретутку. Так ей и нужно. Да к черту их всех, мать, деда, и этого, как там его, Блека. Восемнадцать лет не обьявлялся и ещё сколько не было бы. Папаша бл*дь. Я вышла на улицу из этого стеклянного здания. Куда идти? Вернуться? Да куда угодно лижь бы от них подальше. Я направилась вниз по улице. Дома в Сахаре, особенно здания в центре, были чуть-ли не один на одном. Земля в подземном городе была ограничена, и естественно стоила не малых денег. Центральные кварталы Сахары сравнимы с американским Нью-Йорком. Высокие дома бизнес центров, торговые центры, торговая улочка носящая имя « Кхаили». Мамин офис находился именно в районе элитных бизнес центров, затеряться здесь было рас плюнуть. Сейчас не мешало бы выпить. Завернув в Кхаили, я побрела куда глаза глядят. Слёзы навернулись на глаза, некоторые искоса на меня поглядывали, но большинству было не до меня. Увидев вывеску с красноречивым названием «Трактир» я спустилась вниз по ступенькам к пошарпаной старой двери. Н-да стандартный магический кабак. Внутри сейчас практически никого не было. Какой-то мужик вырубился в обнимку с бутылкой чего-то, за баркой сидела женщина и что-то пыталась доказать бармену, тот слушал её и с уставшим видом доливал ей в бокал, если верить моему нюху, огневиски. Фу, низачто. — Водки, — гаркнула я, и шлепнулась на стул, рядом с женьщиной. Но это оказалась девушка, лет 25, волосы у неё были видимо чёрные, но когда-то, совершив роковую ошибку, она их отбелила, и теперь это чудо с ярко голубыми, пьяными глазами и отросшими корнями сидело здесь. От неё разило шлейфом, поболее чем от меня с утра, её макияж давно растёрся, под глазами залягли тёмные круги от растёкшейся, из-за рыданий, туши. — Малышка, тебе то восемнадцать исполнилось? — с иронией посмотрел на меня бармен, и спросил меня на английском. — Не беси меня, — зарычала я. -Эмре, дай ей то что она попросила, — произнесло это чудо справа и положило на барку пару английскив галлеонов. Я взглянула на неё и в немом вопросе подняла бровь. — Я могу чувствовать людей, — также продолжала она на египетском, но в её голосе я ни слышала и нотки опьянения, в отличии от запаха. — Что у тебя случилось, сестра? Эмре, без вопросов взял деньги, и поставил на стол графин, две стопки и два стакана с апельсиновым соком. — Выпьем? — налила я водку в стопки. Та взяла протянутый сосуд и выпила одним глотком, скривившись, она схватилась за стакан с соком. Я повторила те же действия. По моему горлу потекла горячая жидкость. Какой же кайф, это одна из вещей — за что я люблю русских. — Огневиски, двойную, — опа драсте, слева на стул плюхнулся мой нерадивый папашка. Сука, как он меня так быстро нашёл? — Что ты здесь делаешь? — без лишних церемоний выдала я. — Пью, — невозмутимо, ответил тот. Бармен поставил вискарницу с жидкостью на стол, и Сириус в подтверждение отсалютировал мне стаканом и отпил глоток. — Что-то засиделась я, — начала собираться зареванная недо блондинка. Бармен вслед за блондинкой куда-то исчез, предварительно поставив на барку бутылку с огневиски. Умно сукин ты сын. Воу, полегче, чё то во мне начинают просыпаться бабушкины русские корни. — Зачем? — задала вопрос я. — Что зачем? — спокойно произнёс Блек, всё также разглядывая витрину с алкоголем на противоположной стене от нас. — Зачем ты явился сейчас? — Конкретно сейчас я заявился сюда, что бы убедится, что ты, как сказала твоя мама, на всплеске эмоций, не наломала дров. — Серьёзно? — он что издевается? — Вы поняли что я имею ввиду. — Да понял конечно, — отхлебнул ещё немного огневиски и поставив стакан, мужчина повернулся корпусом ко мне.- Я здесь, что бы рассказать тебе кто ты на самом деле. А дальше если хочешь — то пошли меня на все четыре стороны, и я обещаю что исчезну из твоей жизни, и она вернется на круги своя. Он здесь просто для того что бы залить мне в уши какую-то байду? Да ради Мерлина, не вы первый не вы последний. Если после этого он оставит меня и мою семью в покое, то вперёд. — Ну, — протянула я и отлила себе в стопку водки и вылила её содержимое в свой стакан с апельсиновым соком, не хочу накидаться за пол часа. — Примерно тридцать лет назад я познакомился с твоей матерью. Марлин. Всегда важная, одна из немногих кто не кидался мне на шею, и не бегал за мной. Нас познакомили родители на одном из многочисленных приемов Блеков. Это было ещё до школы. Но она уже тогда от меня нос воротила, — улыбнулся искренней улыбкой мужчина, но меня этим не возьмёшь. — Видимо не зря, — вставила свои пять копеек я, и его улыбка превратилась в ухмылку. — Как сказать, — ответил он на мой выпад, и оценивающе посмотрел на меня. Ну да, если бы мама осталась бы непреклонной, то и меня, скорее всего, не было бы. Или была бы, но судя по всему, в моей крови была бы смесь Египта и Англии. Хоть за волосы спасибо, папаня. — Так вот, когда мои родители меня наказывали за поступление на факультет Грифиндор, её родители восхваляли. Я завидовал? Да. Оттого, как мог задирал. Она подружилась с магглой которая ужасно нравилась моему, так сказать, названному брату. И волей не волей, я постоянно находился благодаря Джеймсу рядом с ней, и её рыжим хвостиком Лили. Я завидовал ей во всем, она могла спокойно поехать в гости к своей подруге маггле, а меня запирали в комнате, что бы я ни выбрался, и не удрал к Поттеру. Время шло, моя зависть переросла в желание, доказать, показать, что она ничем не лучше других девчонок, кружащих вокруг меня, и в конце концов — ничем не лучше меня. И я доказал, я завоевал её, и её сердце, но не понял как сам влюбился. В один момент, просто осознал что пропал, что мой нездоровый интерес к этой девчонке — это было ни что иное как влюбленность. Послав вся и всех куда подальше, я доверился сердцу. Шестой курс, самые счастливые полтора года в моей жизни. Я убежал из дома, влюбился до потери пульса, и это было взаимно. Но мой идеал жизни растворился в один миг. Пришла война. Её отец, он ненавидел меня из-за того что я роздолбай, из-за того что я не пара её прелестной дочурке, и главное — из-за того что я Блек. Моя семья придерживалась идеалов пожирателей. После того как я удрал к Поттерам, моя мать отреклась меня. Они ввязали в это дерьмо моего младшего брата, там они все и погибли. Я же назло им был в первых рядах сопротивления, в первых рядах ордена Феникса. Мне было за что воевать. За спиной была семья. Джеймс, Лилс, Ремус, и Марлин. Я знал, что должен выиграть. Они должны были жить, если бы пожиратели одержали победу нас бы всех убили, и твою семью, в том числе, они нашли бы вас везде, даже в Сахаре. Моя сестрица хотела это сделать ещё до того как началась война, она напала на родовое поместье МакКинонов в Англии, твой дед убил её, и её мужа. После этого он увёз твою мать. Я не знал что с ней, где она. Знал лишь одно, чем дальше от этого ада, тем лучше, на время войны я оборвал с Марлс все ниточки, так было нужно для её же безопасности. После победы твой дед пришёл ко мне, и прямым текстом заявил, что она меня и видеть не желает, и уже как месяц вышла замуж за другого, — он говорил всё это и смотрел, как будто, сквозь меня. У него перед глазами пролетали все те события, он то счастливо улыбался как подросток, то готов был лишь одним взглядом убить.  — Да, та встреча с твоим дедом закончилась для меня двумя сломанными рёбрами. Естественно я не поверил в это, заявился в Каир, и увидел её гуляющую под ручку с каким-то Египтянином. На этом всё и закончилось. Гордость, злость, обида — они захлестнули меня. После этого я ушёл в разнос. Я менял баб, в смысле девушек, как перчатки. После рождения крестника, даже думал остепенится, хотел женится. Ни черта! Не мог. Пред глазами была она, везде и всегда, — наступила пятиминутная тишина. Я смотрела на него, а он буравил взглядом свой стакан. Даже алкаш в дальнем углу, казалось, перестал дышать. Не поверить ему я не могла, тем более, что факты говорили сами за себя, даже время какое он описывал совпадало. Такое до мелочей хрен продумаешь. И что мне теперь с ним делать? Всё конечно печально и драматично, но желания бросаться ему на шею, у меня всё ещё нет, так что дядя, давай находить компромисс. И в конце концов я должна узнать ответ на главный вопрос. — Вы до сих пор любите мою мать? — да после всего услышанного, козлом, уродом и ублюдком, я уже не могу его называть, так что перейдём на Вы. Пока что. — Да, — серьёзно он ответил, и посмотрел мне прямо в глаза. — И что теперь? Что бы вы хотели услышать от меня? — Ну хотя бы согласие встретится со мною, ещё раз, — улыбнулся мне мужчина, и протянул мне коробочку. Открыв её, я увидела огромный перстень-печатку, на нём расположилась четкая английская буква «В».  — Это семейный перстень Блеков, я не прошу тебя его носить. Но я хотел бы, что бы он был у тебя. — Я понимаю, спасибо, — как-то неловко произнесла я. — Нам наверное стоит вернуться назад? — Мне — да, а тебя уже у выхода из Кхаили, ожидает мой водитель. Он отвезёт тебя домой. Поезжай, приведи чувства в порядок, и поговори с мамой, хорошо? — я кивнула, чего это я его слушаюсь, хотя перечить уже нету ни сил, ни желания. — И это, завязывай с крепкими напитками, дамам лучше подходит вино, — как из-под земли вырос за баркой — бармен, Блек кивнул ему и положил на столешницу пару крупных купюр, тот улыбнулся и спрятал их в карман. Мы двинулись на выход. — А не боитесь что бармен, или тот алкаш в углу расскажут о нашем разговоре прессе? — задала я вопрос, когда мы подошли к черному Мерседесу. — Малыш, репутация твоего отца бежит впереди его самого, — подмигнул он, и открыл мне дверь. А я лишь вопросительно посмотрела на него. — Пускай только что-то ляпнут, я их из-под земли достану. И они это знают, — добавил он, а я, засмеявшись, села в машину. Конец POV Виктория POV Сириус Отправив Вики домой, я будто бы родился второй раз. Моя дочь. Сразу после того как Вик, послала нас куда подальше и убежала из кабинета, Марлин кинулась за ней, но я её остановил и ни разу не пожалел. Откуда я знал куда идти? Неужто вы думаете, что в чужую страну министр магии может отправиться так с бухты-барахты? Ага, если бы. За нами по пятам следили и охраняли мои мракоборцы. Обычно меня это бесит, потому у них всех негласный приказ- не попадаться мне на глаза. Естественно за ревущей девчонкой — МакКинон они проследили от и до, а бармену, той бухущей девчонке и алкашу, уже подчистили память. Сейчас следует вернуться в офис Марли, и поговорить с дедом нашей дочери по мужски. Спустя пятнадцать минут, я уже был в кабинете, чертов антитрансгресионный барьер, и как они здесь живут? Этот маггловский способ передвижения меня уже немного начинает бесить. — Где она? — налетела на меня моя голубоглазая блондинка, я лишь успел приобнять её, как в меня впился карий убивающий взгляд её отца. Поттеры уже расположились на диване в кабинете, и вопросительно на меня посматривали. Посмотрев на Сохатого я лишь кивнул, давая понять, что всё точно в порядке. — Она уже дома, не волнуйся. Твоя мама о ней позаботиться, — проговорил я Марлин. — Это уже не ваше дело, мистер Блек, кто и о ком будет заботится. Натворили дел, браво. Теперь с чистой совестью можешь отправляться в Лондон! — опять начал свою песенку МакКинон. И ты смотри как вычурно перешел с «Вы» на «Ты» — О, нет, мистер МакКинон, — выделил я последние два слова, насмехаясь над стариком. — Не в этот раз. Мы все прекрасно знаем, как вы меня ненавидите. Но давайте говорить откровенно. Я никогда не был пожирателем, и это тоже все прекрасно знают. Но вот какая незадача, — отпустив Марли я стал двигаться к столу за которым сидел её отец, и из-под лба смотрел на меня. — На днях я рылся в вещицах матушки, и нашёл её старый дневник. А в нём описаны её довольно-таки интресные школьные годы. Лицо Оливера МакКинона вытянулось, а глаза стали с размером в, чуть ли, не пять галеонов. — Что, боитесь, что потомок Блека, уже раз отобравшего у вас возлюбленную, вновь отберет женщин которых вы любите, -его глазки забегали, он подорвался из кресла опираясь руками о стол. — Закрой пасть, щенок! — заорал тот. — Хотите ли вы того, или нет, я отец вашей внучки, и я ваш будущий зять! — идем ва-банк. Он сейчас или аваду в меня запустит, или уйдёт с пути. И сыграл второй вариант, МакКинон молча покинул кабинет. — Что? — тихо произнесла Марлин, стоящая у меня за спиной, стоило лишь её отцу выйти из помещения. — Да Марлс, — наконец ожила Лили, молча сидящая до этого. — Мы все знаем, как твой отец любит и обожает твою маму, но на счёт дневника, это правда. Я его сама читала. — Оказывается первой любовью моей покойной матушки был ни кто иной как твой отец, после её свадьбы с моим чертовым папинькой, МакКинон даже предлагал ей сбежать. Но мать послала твоего отца куда по дальше, он обозлился и женился на твоей матери. Вальбурга также обозлилась на твоего отца, в особенности когда увидела насколько бережно и с любовью относился тот к беременной тобой Эстель. — Обалдеть, — прошептала Марли склав руки у себя на груди, я знаю эту позу, это непринятие информации. Ты не хочешь верить в то, что я сказал, но не можешь в это не верить. До сих пор понимаю её, не то, что с полуслова, даже с одного движения. — Думаю, отец вернется в Каир, не думаю, что он заявиться домой. Так что приглашаю всех на обед, — резко изменила свой настрой Марли. Но её заманчивое предложение перебил влетевший в окно патронус. — Блек, собачья ты задница! Мне плевать за какими ты личными делами двинулся в Сахару, хотя кого я обманываю, передавай привет Марли, — вещал волк, а на заднем плане засмеялся Сохатый, отпустив шутку, что у Люпина походу скоро «эти» дни, раз такое изменчивое настроение. — Но у тебя есть два часа, что бы явиться в Лондон и встретиться с Каркаровым, Дамблдором, и Тревитиком. Иначе не видать нам Тримудрый Турнир в Хогвартсе! Твою девизию! Была бы другая ситуация, послал бы я его и всех остальных куда подальше. Но сейчас, появился огромный шанс на целый год привезти дочку, так сказать, под крылышко. -Прошу, прощение, но мне придётся отбыть, — с насущным мне шармом, я подошел к, не побоюсь этого слова, своей блондинке, и чмокнув её в губы. — В следующий раз я уеду отсюда уже с тобой, — шепнул ей на ухо, и махнув Поттерам рукой вышел из кабинета Конец POV Сириус Марлин улыбнулась, и подумав о чём то своём, кивнула сама себе, смотря вслед вышедшему из кабинета Сириусу. Мужчина вёл себя как пятнадцатилетний школьник, и лишь присутствующие в этой комнате знали, что это и есть явный признак счастья, наконец воцарившегося в душе Сириуса Блека. МакКинон знала, что впереди их ждут ещё куча проблем, в их отношениях, проблем связанных с дочерью. Но ни он, ни она не собирались сдаваться. Поттеры остались на обед в поместье МакКинонов. Виктория по прибытии мамы домой уснула, и Марлс решила перенести разговор на вечер. Эстель, не без помощи домовиков, накрыла на стол за считанные минуты. Обед прошел за длинными историями жизни за последние двадцать лет. У Марли и Лилс рот буквально не закрывался, Джеймсу только и оставалось что иногда вставлять шуточки. Эстель смотрела на окрылённую счастьем дочку и не могла сдержать улыбку, только иногда тень печали и волнения мелькала в глазах женщины. Волнение за мужа тоже имело место быть в её душе. Незаметно подкрался вечер, Поттеры отбыли в Каир. Виктория так и не высунула свой нос из комнаты. Марлин поняла что пора бы пойти разбудить свою сонную красавицу, и поговорить. Стоило женщине повернуть в сторону лестницы, как её остановил голос матери.  — Как отец воспринял всё это? — тихо проговорила Эстель. Марлин так и замерла на первой ступеньке. Выждав минуту, решила задать вопрос в лоб. — Ты знала что отец ненавидел Сириуса из самого начала лишь потому что его мать Вальбурга Блек? — Да, -тихо ответила мать женщины. — Тогда ты сама знаешь ответ на свой вопрос, — отрезала Марлин, и стала подниматься в спальню дочери. Подойдя к двери, ведущей в комнаты Вик, женщина замерла. И решила тихонечко заглянуть в неё, если дочка спит, она не хотела тревожить её сон. Сегодня её бедной доченьке много досталось. Приоткрыв немного дверь, она увидела, как дочка сидела напротив своего трюмо, и рассматривала что-то в синей коробочке. — Вик, разрешишь войти, — осторожно спросила Марлс, не зная какой реакции ожидать от дочери. — Конечно, — ответила девушка, так и не оторвав взгляда от того что было в коробочке. Подойдя ближе, Марлин увидела семейный перстень Блеков. Точно такой же красовался на мизинце Сириуса. Марлин знала что эти реликвии заколдованы семейной магией. Они являются своеобразным амулетом защищающих своих обладателей, но это было лишь в одном случае, если носящий его был Блеком. Либо же связанным с одним из Блеком магическими брачными узами. В голове зародилось подозренье. Сириус дал его дочери, просто как символ, или же хочет убедиться действительно ли она Блек? — Мам, всё что рассказал мне, ОН, это правда? — выделила слово «он» Вики. — Думаю что да, -аккуратно ответила МакКинон дочери, присев рядом с ней и обняв девушку за плечи одной рукой — Во всём что случилось виноват дед? — с недоверием посмотрела она на мать. — Нет, малыш. Он лишь пытался защитить нас, — оправдывала та деда в глазах дочери. Ей не обязательно знать все подробности. — Знаешь же, что дедушка перегибает со своей заботой, но именно так он проявляет любовь, — произнесенные ею же слова заставили задуматься Марлин. — Он мне дал перстень. Он сказал, что я могу его не носить. Но я же должна, да? — совсем скоро ей исполнится восемнадцать, но в глазах Марлин, она до сих пор такая же маленькая. — Можешь называть его Сириус. И ты не обязана его носить, это правда. Прости меня малыш, прости, если сможешь, — слёзы потекли по щекам блондинки. — Мам, ты чего? Я не виню тебя, или деда, или его, в смысле Сириуса, я понимаю, правда, понимаю, просто не могу всё это уложить у себя в голове, — Марлин смотрела на свою дочь и не могла поверить. Когда же эта маленькая девочка выросла? И как получилось у Сириуса, одним разговором угомонить эту бестию, с её то причудливым характером? Видимо это правда, Блек умеет подобрать подход к любой особи женского пола. — Я люблю тебя, принцесса, -прошептала Марлин сжав в объятиях дочь. — И я тебя люблю, мам…