Homecoming (Возвращение домой)

«Ви. Здравствуй, малыш. Знаю, ты меня ненавидишь, и письмо от меня это меньшее, что ты ожидала бы сейчас видеть. Но если ты его читаешь, значит написано оно не зря. Потому, спешу обрадовать тебя лично. Я не поступил в военную академию «Анх». Завалил экзаменационное испытание. Потому отец по своим «связям» всунул меня в болгарскую академию  «Bellator». Да это не настолько пристижно, ежели «Анх». Думаю попытать удачу в следующем году. Если же нет, закончу болгарскую, быть может, когда то удастся вернуться на родину. Поздравляю тебя с чемпионством! Ты теперь знаменитость не только в Великобритании, но и в Египте с Болгарией. Здесь везде только и мелькают ваши имена. Твоё в особенности. Много чего пишут. Что есть правда? Ты Блек? Ты теперь действительно с Крамом? Не скажу что, пишу это письмо без ревности, но всё же будь осторожнее, я знаю его отца. Та ещё змея. Сынок его не далеко ушёл. Ты единственная девушка среди чемпионов, и самая уязвимая цель, и он об этом знает. Подумай о том что я написал. Знаю, просить твоё прощение бесполезно. Не простишь. Если так, то прошу хотя бы пойми. То что сделал я, это всё только ради тебя. Я выбрал профессию которая рано или поздно и так заставила бы нас расстаться. Не хотел тебя мучать. И это всё не значит, что мои чувства к тебе остыли. Прошу ответь, хочешь напиши отброное сочинение проклёнов и оскорблений, как ты любишь. Но прошу ответь. Твой, К» — Ой, нашёлся, тоже мне Ромео, — хмыкнула Хат, сидящая рядом со мной и читаюшая письмо Кэнти. В ответ я лишь посмотрела на неё и подняла бровь. — Что? — зыкнула на меня подруга. — Как-то эта книженция у тебя на тумбочке валялась, я и взяла полистать для интереса. — Какого хрена? — вернула я свой взгляд на письмо. — Какого, какого, — пробурчала Хат. — Сказано же, «популярной ты стала», а он лох такую даму упустил. Вот и наверстывает. Только откуда этот хмырь нашего Вика знает, это уже вопрос. — Учитывая что папаша его в Болгарию сплавил, — розвела я руки и потянулась  к бокалу с вином. — Ну, да. Логично. И? Что ты будешь делать? — А я должна что-то делать? — на моём лице разлилась ухмылка. — Хотя кое что всё-таки должна, — я засунула письмо обратно в конверт, скомкала и достав палочку приминила заклятие «Инсендио». Комок враз загорелся, я подняла его с пола чарами, что бы эта гадость ковёр ещё не испортила. В дверь кто-то затарабанил. На ней было заглушающее и запирающее заклинание, но вынести её с плеча в принципе было реально. Хат поднялась с пола и посмотрела на меня испуганым взглядом. — В ванную быстро! — прошипела она. Я быстро затушив тлеющую бумагу водой, и схватив бутылку с бокалами скрылась в ванной. Послышался тихий голос Хат, снимающей заклинание с двери. Твою мать! Бутылка, бокалы, куда? Забив хрен на подслушивание того, что происходило в комнате я начала засовывать бутылку в шкафчик с зеркалом, который был над раковиной. Бокалы не влезли, Хат своими пузырьками заставила все полки. Че, его теперь в раковину выливать? Да сейчас! Одним махом я осушила практически полный бокал Хатшепсут. Фу, крепкое, меня аж перекосило, и я присела на бортик раковины. Собравшись с мыслями и выдыхнув, я уже поднесла бокал ко рту, но меня остановила открывшаяся в ванную дверь. — Журналисты в Хогвартсе. Вас просят спуститься в трофейный зал, дабы предстать пред камерами, — вальяжно проговорила моя соседка. Но сразу же стушевалась. — И дать интервью, вроде бы как. — Нет, — протянула я. — Да! — выразительно посмотрела на меня девушка, оценивая мой внешний вид. Старые джинсы, немного подраные на правой ноге. Ростянутая толстовка, когда-то отобраная у кузена Джона со Швеции. И потрепаный сегодняшним днём хвост на голове. Тот ещё вид. — Так, у тебя есть сорок минут! Быстро в комнату переодеваться. И только попробуй натянуть свои брюки! — начала командовать Хат, буквально за ручку выводя из ванной. Твою же… Если кто-то поймёт, что я пьяная... О ужас! Да что я там выпила? Но всё же. Это же ещё скорее всего Скитер припёрлась снова. Тогда чего париться? Пошлю её, и все дела. — Хат, стой, — вырвала я свою руку с ладошки подруги. — Смысл наряжаться? Опять та жаба приехала. Пошлю её и всё, — обернулась я к двери и двинулась на выход. — Какая жаба? Скитер походу уволили! Или вас передали кому-то другому. Арнольд сказал, что приехали новые журналисты, и снова хотят попытаться взять у вас троих интервью! — Нет, нет, нет! Не буду я с Крамом интервью давать! — выдала я первое что пришло на ум. — Одевайся! — гаркнула подруга доставая из шкафа мою рубашку с форменной желеткой, и свою юбку, тоже форменную. — Ну куда? — заныла снова я, увидев нелюбимый мне предмет гардероба. — На задницу! Одевайся сказала! — снова заорала на меня Хат. Больше нарываться я не стала. И опустив голову, стала выполнять указания Хатшепсут. Паралельно размышляя, как я буду смотреть в глаза Виктору, после того как сбежала. Никогда ещё так жалко себя не чувствовала. Почему когда я убегала с пляжа поджав хвост, я не подумала, что потом будет очень стыдно? Закрутив на моей голове какую-то хрень, естественно этим подняв мои волосы наверх, Хат закончила своё быстрое произведение. — Всё, теперь можно и в люди выходить, — ещё раз провела по моей щеке кисточкой, что-то поправляя в макияже, девушка. — Хат, — подняла я на неё глаза. — Я никогда не говорила тебе, но спасибо, что вечно возишься со мной. В один момент я посмотрела в зеркало, и осознала. В последнее время мы немного отдалились друг от друга. Но всё же не потеряли. Подруги, сестры, родные души. Называйте это как хотите, но факт остаётся фактом. Я не я, если рядом не будет нужных мне людей. Где бы я была, эсли бы она вечно не прикрывала мою задницу? Спасибо, Ра, что дал сестру, пусть не по крови, зато по душе. — Это моя обязанность, — щёлкнула она меня по носу и засмеялась, обнимая меня сидящую на кровати напротив зеркала. — Я же старшая! — Старшая, — также засмеялась я, вспоминая о вечном оправдании моей подруги. — Так, всё, хватит сопли разводить! Тебе пора. И не груби Виктору, Богом прошу, — посмотрела на меня девушка заглядывая мне в глаза. — В смысле? — В прямом! Поговорите наконец! Если хочешь, можешь бахнуть для смелости. Достали уже ваши игры в Тома и Джери! — Эй, это моя фраза! — Вот и представь, до чего ты дожилась, что я тебе их говорить стала! — вновь взглянув на настенные часы, Хат махнула рукой. — Десять минут! Всё вали! Подняв свою, уже немного окаменевшую за пол часа «прихорашиваний», задницу, я пошла в сторону Большого зала. Интервью будут брать в Трофейном зале, где меня, тоесть нас, уже ждут. Зайдя в Большой зал, я заметила, что он практически пустой. Всего человек шесть, то что-то писали, то читали, то шушукались не обращая ни на кого внимания. В углу, возле входа в Трофейный, стояла какая-то девушка, и активно махала мне рукой. — Мисс! Мисс МакКинон! Сюда! — кричала девушка, думая что я её не заметила. На вид ей было лет двадцать. Совсем молодая, как для репортёра. Может кто-то из помощников. Ну и стиль у этих англичан. Ярко фиолетовый костюм и короткое каре на чёрные волосы никак не успокоили меня. Если я и представляла помошницу Скитер, то только так. Если эта жаба внутри, я там и секунды не буду находиться. Хотя нет, заряжу ей чем-то в морду за статью, которая вышла после первого созтязания, и уйду. Нет, ну надо же, развела там Санту Барбару, согласна, моя жизнь чем-то похожа на данное произведение, но не настолько же. Эта Рита в одной статье умудрилась вместить целый роман на тему "почему я такая плохая, пудрю мозги таким офигенным Седрику и Виктору". Это она решила так отомстить мне и парням за то, что продинамили её с первым интервью? Спустившись по ступенькам вниз, мы с этой фиалетовой дамой оказались в Трофейном зале Хогвартса. Здесь ничего не изменилось со дня жеребьёвки чемпионов. Даже, так же как и в тот день, горит камин. Хотя мебель явно не здешняя. Напротив камина появился кофейный столик, на нём стоял небольшой чайник и четыре кружки. С одной стороны возле столика стояло кресло, и в нём восседала женщина. Ну, если брать макияж и неплохой костюм, я ей могла дать максимум лет тридцать. Она о чем-то тихо переговаривалась с сидящими напротив неё в таких же креслах парнями. — О, Виктория, здравствуйте, — поднялась эта женщина со своего места, и ей на плечо со спины небрежно упала её коса. Вот это да! Её волосы были длинной, наверное, даже ниже её же задницы. — Меня зовут Агата Нильсон, я новый журналист, который будет вести колонку с новостями о Тримудром Турнире в «Ежедневном пророке», — протянула она мне руку, и я в ответ пожала её. — Здравствуйте, — улыбнулась я, одновременно где-то внутри исполняя победный танец. — А где же моя любимая Рита? — с сарказмом протянула я. — Добровольно ушла из нашего издания, — также с сарказмом протянула Агата, указывая мне рукой на пустое кресло между Виктором и Седриком. На секунду я встретилась с Его взглядом, и по мне пробежало стадо мурашек. Знаю, знаю. Не смотри ты так! Мне и так стыдно! Лишь стоило мне опуститься в кресло как нас троих сразу же ослепила вспышка фотоаппарата. — А это - не очень смышленый фотограф Джеффри! — рыкнула себе за спину журналистка. — И если он не перестанет себя так вести, последует за своей бывшей начальницей. — Извините, — пробурчал фотограф и отошол куда-то в сторону. Я чего-то не поняла. А что это за ребрейдинг? Неужели Блек выполнил свою угрозу? Ну посмотрим, пока что эта мисс Нильсон мне нравиться. — Ну что ж. Насколько мне известно, у вас не особо сложились отношение, с бывшим ведущим журналистом, — аккуратно и более спокойно проговорила Агата, будто боясь нас спугнуть. — И для вас троих, это будет первое интервью. Конечно, имеется ввиду, после становления чемпионами, — проговорила она последнее предложение, косо поглядывая на Виктора. Ну, естественно, у этой звезды за плечами, по-любому, уже не одно интервью. — Потому хотелось бы сразу спросить. Никто не против? Парни словно оловяные балванчики тихо покрутили головами, давая своё солгалие на разговор с журналистом. Что сделала и я, вслед за ними. — Прекрасно, — улыбнулась девушка. — Итак, Седрик Диггори, Виктория МакКинон и Виктор Крам! Ваши имена словно гром пронеслись, как минимум, над тремя странами, на вас осыпалась неведомая популярность. Что изменилось в вашей жизни после избрания чемпионами? Начнём с девушки. Виктория, — кивнула она в мою сторону и взмахнула палочкой в сторону прыткопишущего пера, которое сразу же оживилось в ожидании моего ответа. — Да ничего особо, — потянулась я к кружке с чаем, стоящим напротив меня на столике, в горле пересохло ужас. Это от вопроса Агаты, или всё же от запаха морского бриза с нотками мяты, который, казалось, окутывает меня с ног до головы. Черт, Крам, что ты в нём искупался что-ли? Так, Вики, спокойно. Это просто винишко нервы твои трепит. — Так уж и ничего? Неужели фанаты и поклонники не осаждают тебя на каждом углу? — Нет, и звёздной болезнью, если вы её имели ввиду, я не заболела, — улыбнулась я, поняв истинный смысл вопроса. Тоже самое, только иными словами, журналист спросила и у парней. Н-да, а у нас тут собрался занудный и скрытный коллектив чемпионов. Явно журналист не очень довольна нашими «никакими» ответами, да и тем, что мы особо не идём с ней на контакт. Не, ну, а что вы ожидали, мадам? За эти два месяца я очень хорошо поняла, что пресса это мой враг. По крайней мере в лице Риты. А других журналистов на территорию Хогвартса ещё не пускали. Ещё минут двадцать Агата задавала нам банальные вопросы, на которые мы отвечали уже на автомате. Обстановка немного разрядилась. Журналист достала из сумочки какой-то блокнот, и взмахнув палочкой, остановила прыткопишущее перо. — Мне, не совсем законно, но всё же, в руки попал этот блокнот, — чуть тише проговорила Агата и немного наклонилась корпусом в нашу сторону, будто рассказывает нам большой секрет. — Это - записи Риты Скитер. Сейчас у нас будет возможность опровергнуть некоторые, насколько я знаю, не очень хорошие творения моей предшественницы. Мы с парнями переглянулись. Она нам сейчас предложила опровергнуть писанину Скитер? В помещении кроме нас был фотограф и дама в фиалетовом. И их ни на секунду не смутило то, что говорила Агата. — И? — протянула я, подняв бровь. — Мы сейчас с вами коротко пройдёмся по всем этим «теориям» мадам Скитер. И вы сами лично расскажите правда это или нет. Ну как согласны? — Да, — с вызовом ответила я и посмотрела в глаза мисс Нильсон. — С огнём играете Агата. Думаете она вам это спустит с рук? — спросила я у девушки, примерно представляя, что из себя представляет Скитер в мире журналистики, и на что она способна. — Виктория, — улыбнулась мне Агата, такой же кривой ухмылкой. — Я знаю на что иду, к сожалению в моей профессии, кто не рискует- тот не пьёт шампанского, — последнее слово она выделила и вновь приподняла блокнот Скитер. Эта Нильсон мне нравиться всё больше и больше. Парни молчали, но против этой «затеи» тоже не стали. Агата вновь взмахнула палочкой и прыдкопишущее перо вновь оживилось. — Итак, если я не задам вам этот вопрос, около половины наших читателей просто выкинут эту газету, ведь всех уже около двух месяцев интересует один вопрос. Есть ли у наших чемпионов вторые половинки? — улыбнулась девушка. — Седрик, занято ли ваше сердце? — Да, — прокашлявшись быстро ответил Диггори. Ну, кто бы сомневался. Эта та ускоглазая с факультета синих? Нет, я не расистка, просто меня уже скоро подташнивать начнёт от представителей Когтеврана. Слишком вычурно умных из себя строят. — И кто же она? — задала вопрос журналистка. — Не думаю, что я имею право разглашать её имя, извините, — закончил парень и сложил руки на груди. Ты посмотри на него! Да, зубки у него есть, пусть и молочные, но КАБЛУК же! Натуральный КАБЛУК! Хотя в Англии это называется джентльмен. Тьху ты, зануда. Но я всё равно вычислю кто она. Готова поставить сотку на гейшу. — Виктория, а ваш возлюбленный уже нашёл вас? И кто он? Возлюбленный… Да откуда он взялся? Рано его ещё в этот статус возводить. Надо же я уже его на автомате туда приписываю. И что ей отвечать? — Знаете, Агата. У меня сейчас такой период жизни, что в любой момент всё может перевернутся с ног на голову. Потому конкретно сегодня возлюбленного у меня нет, но что будет завтра, это уже другой вопрос, — фух, вроде увильнула от ответа. Закрутила так, как смогла. Мисс Нильсон поняла, что вразумительного ответа от меня не добьётся, и кивнула мне. — А вы, Виктор? Есть ли в вашей жизни та, кому вы дарите свою любовь? — На вопросы касающиеся моей личной жизни, я никогда не отвечаю, — сказал парень будто это что-то элементарное, и стыдно это не знать. А что так можно было что ли??! — В записях мадам Скитер не раз упоминаются тысячу теорий по поводу вашей личной жизни, — продолжила Агата, будто услышала ответы которые и ожидала. — Но наших читателей интересует конкретно одна, та которая была овещена в последней статье. О любовном треугольнике между вами, чемпионами. Правда ли это? Облокотившись на подлокник и прикрыв глаза рукой, я засмеялась. — О, да, — протянула я сквозь смех. — Я тут целыми днями только то и делаю, что мечусь от Седрика к Вику и обратно, — всё так же смеясь, но не без львиной доли сарказма  закончила я. Седрик тихо где-то со своего кресла пытался сдерживать смех, зато Крам сидел с фирменной каменной миной. — Я так понимаю, что эта статья ни что иное, как плод фантазии её автора? — более утвердительно чем вопросительно произнесла журналист. — Именно, — подтвердил Виктор. От моего взгляда не скрылось как он напрягся, будто ожидает какого-то удара, что бы в любой момент его отразить. Крам, ты чего? Видишь же эта мадам пытается нам помочь, вроде бы как. Позадавав нам ещё пару вопросов на тему писанины Скитер, Агата наконец сжалилась над нами. «Несмышленый фотограф Джеффри» напоследок сделал пару фото нас красивых, и нас наконец отпустили. Я прямо почувствовала, как рядом стоящий Виктор выдыхнул с облегчением. Седрик, после короткого «Всего доброго», буквально убежал в сторону Большого зала. Посмотрев ему вслед я пожала плечами. И так же, двинулась в сторону выхода. Виктор тихо следовал за мной. Да, деваться некуда. Мне, как минимум, нужно перед ним извиниться за то что убежала, и как максимум, за всю ситуацию в целом. Нет, ну вы слышали? Ситуацию в целом. Поцелуй это называется, Виктория! Поцелуй! Моё самобичивание прервал сам объект моих страданий. Мы уже вышли в Большой зал, как Виктор придержал меня за локоть, заставив меня обернуться. Он только хотел что-то сказать, но я его перебила. — Да, Вик. Но не здесь, — положила я ему на руку свою ладошку, заставляя отпустить. В Большом зале прибавилось студентов, и на нас уже стали коситься. Виктор в ответ мне кивнул, и отпустив мой локоть посмотрел на выход. Я ничего не говоря вновь двинулась туда, Крам также не отставая следовал за мной. Даже не задумываясь куда я иду, я свернула в сторону Астрономической башни. Надеюсь, что там нет никого. Да и кто там будет в субботу после обеда? Буквально взлетев на верхнюю площадку я подошла к перилам и схватилась за них, вдыхая прохладный осенний воздух. Где-то возле двери послышался тихий голос Виктора. Он наложил запирающее на двери. С некоторых пор, в этом замке, это уже стало привычкой. Мы с Хат даже на ночь, на всякий случай, запираемся. — Прости меня, — набрав в лёгкие воздуха побольше, произнесла я на одном дыхании. — За что? — послышался из-за моей спины тихий, но грубый голос Крама. Обернувшись я увидела, что парень был напряжен. Как тогда, на интервью, кажется что он готовиться отразить удар. Он боится что этот удар нанесу я? Каким образом? — За то что сбежала, не дав объяснений, — подняла я бровь и продолжила наблюдать за ним. На лице Виктора за секунду сменилось тысячу эмоций. Удивление, облегчение, злость, досада. Что с ним происходит? Провев рукой по волосам, будто там была шевелюра, а не ёжик тройка, и громко выдыхнув, парень сел на импровизированые трибуны, придназначеные для уроков Астрономии. —  Это я должен молить у тебя прощение, но никак не ты! — отчеканил Крам. — Чего? — Я не должен был терять контроль. Но, — запнулся он, и вновь печально на меня взглянул, будто зверёк загнаный в угол. — Так, Виктор, хватить себя здесь возводить к маньякам — террористам! — подняла я руку обрывая поток бреда льющегося с его рта. Что он там себе понапридумывал? Что вообще твориться в твоей голове, Вик? — Не я ли накинулась на тебя в ответ? — Значит тебе можно возносить себя к маньякам, а мне нельзя? — хохотнул парень, но сразу же его лицо приобрело серьёзный оттенок. — Ок, то что произошло на пляже, — хотела я выдвинуть умозаключение всей ситуации, но слова не могла подобрать. Взгляд Крама стал вновь серьёзный, он ждёт моих слов будто приговора. Он боится что я его оттолкну, потому сам пытается отгородиться. Чего? С чего бы это? А то не понятно! Ра, какая же я дура. Была не была! Что мне терять? Подойдя к нему в плотную я прикоснулась к его подбородку поднимая его голову, и не дав времени ни себе ни ему для размышлений, просто поцеловала. Поцеловала так, будто это само собой разумеющееся. На доли секунды он замер, в моей голове пронеслась мысль. Да, вот сейчас он меня оттолкнет. Наорать конечно и послать меня ему воспитание не позволит, но разозлиться и уйти, при этом на этот раз поставить меня на игнор, это да. Лишь только я хотела отстранится от него, дабы увидеть теперь свой приговор, как его руки лягли мне на бедра, одним движением припечятывая меня к нему. — Не оставляй меня, — от его голоса не осталось и следа, лишь тихий шепот с хрипотцой. — Никогда, — ни раздумывая ни секунды я выдала как на духу. Его руки в один момент схватили меня, и я оказалась на его коленях. Нет, не так как с утра на пляже, не в позе наездницы, он усадил меня себе на колени, как маленькую девочку, прижимая к себе, и зарылся носом куда-то в ворот моей форменной желетки. Будто хотел спрятаться от всего мира. Нет, я знаю, чувствую. Что-то произошло. С ним что-то не так. Помимо всех сегодняшних приключений, я уже давненько стала замечать, что Виктор какой-то дерганый ходит. — Вик, что произошло? Я могу чем-то помочь? — потерлась я своей щекой, о его, при этом оцрапавшись о небольшую щетину. Надо же, раньше не замечала. — Да, если посидишь так молча хотя бы пять минут, — он пробурчал мне это куда-то в шею, но розличить весёлые нотки в его голосе, мне было проще простого. — Как скажешь, — прошептала я, и лишь сильнее перехватила свои руки на его шее. Со стороны площадки подул холодный осенний ветер, я лишь поёжилась и удобнее устроилась в его объятиях. Только сейчас заметила какой он тёплый, как солнышко весной. Греет, но не обжигает. — Это когда ты такой послушной стала? — поднял свою голову парень, и заглянул мне в глаза. Его глаза вновь преобрели мой любимый оттенок молочного шоколада, а на губах играла наглая ухмылка. Переводит тему. Ну и ладно. Пусть лучше с меня издевается, чем печаль тут разводит. — Я? Послушной? Это два несовместимых слова! — на моих губах появилась та же, зеркальная его, ухмылка. — Да что ты, — приблизился он ко мне, замирая в сантиметре от моих губ. —  Там дует, а здесь тепло, — быстро чмокнула его я, и невинно похлопала ресницами. — Ты замёрзла? — озадачено поднял бровь Вик. — Нет, — поубавила я своё игривое настроение и провела ладошкой по его новообнаруженной щетине. — Колючий, — прошептала я. — Вики, — подобно мне произнёс Крам. — Ты стала очень важна для меня. Я и надеется не мог, что это взаимно. Твой характер и нрав, это же просто взрыв, но ты манишь словно огонёк в самой тёмной комнате. Если я тебя позову, ты пойдёшь за мной? — Виктор посмотрел мне в глаза, в своей любимой манере. Ра! Как? Это реально? Как я так быстро перешла от ненавижу и исчезни, до не отпускай! Пойдёшь за мной? Это что болгарский аналог: «Будь моей девушкой»? Не придумав ничего лучше, я просто впилась в его губы, будто пытаясь убедиться в очередной раз, что это не сон. Что я просто не придумала его себе? Надо же радуюсь будто одна из тех девчонок из его фан клуба. Да щас! Ага! Губы Виктора ростянулись в довольной улыбке, и всё так же со страстью продолжали отвечать на мой поцелуй. Оторвавшись от него я посмотрела на результат своих стараний, глаза потемнели, губы распухли и где-то на шее три следа от ногтей. А вот последнее я не хотела, оно само. — Ты дашь мне время? — серьёзно спросила его возвращая в реальный мир. — Конечно. — Мне нужно возвращаться. Если нас кинуться, будет неловко, — заметила я что на улицу стали падать ранние сумерки. Близилась зима, ночи стали длиннее, а дни короче. — Пока ты не дашь ответ, думаю, что лучше никому ничего не говорить. Если ты всё же решишь отказаться, я пойму, и никто ни о чем не узнает. Ни найдя что ему ответить я просто кивнула и попыталась встать с его колен, но мои ноги меня не слушались, да и его руки всё так же крепко лежащие на моей талии никак не помогали. Засмеявшись в ответ на мои жалкие попытки покинуть пригретое место, Вик одним движением поставил меня на землю и поднялся сам. - Иди первая,- прошептал парень мне куда-то в район затылка, при этом обдав теплым дыханием. Температура за это время понизилась ещё, и я лишь сильнее сжала руки вокруг торса парня. Что мы творим?