Черти

— Вообще-то, они довольно мило смотрятся вместе, — высказалась Фриск, закидывая свою ногу на колено Сансу. — кто? — не понял монстр. Он чуть повернул голову к девушке, но глаз от экрана так и не отвел: к его удивлению, выбранный малой мультик был действительно увлекательным. "Гроити Фулз" или как-то так, Санс, увы, никогда нормально не запоминал названия. — Мейбл и Диппер, — ответила девушка. Она немного поерзала, устраиваясь на диване удобнее, и положила голову на плечо Сансу. — ну так да, они же главные персонажи сериала, малая. — Нет, ты не понял. Смотрятся, ну... как парочка, — Санс повернулся к ней и откровенно вылупился на ее макушку в непритворном изумлении. — малая, какая, к черту, парочка, они же брат и сестра, — приглушенно проговорил Санс. — Ну да, но... — Фриск заметно замялась. — Они просто такие разные, но все равно все время рядом друг с другом. Несмотря на все разногласия и прочее... — как и любые нормальные брат и сестра. ты бы еще сказала, что мы с папсом тоже милая парочка, — хмыкнул Санс.       Фриск сморщилась от такого сравнения и сжалась в комочек. — Ты меня не понял, — совсем тихо пробормотала она и затихла. — ох, да все я понял, только менее мерзкостьным это все равно не стало, — с долей раздражения сказал Санс и хмуро уставился в телеэкран.       После выхода на поверхность одной из самых шокирующих его вещей стала извращенность человечества. К тому, как люди относились к слиянию тел, Санс готов не был. Он вообще-то догадывался, что у людей и монстров разное представление о половом акте, но не думал, что настолько. Если у монстров слияние являлось чем-то глубоко личным и сакральным, то у людей оно буквально транслировалось везде, где только можно, и всегда, когда только можно. Телепередачи, музыкальные клипы, книги, сайты, статьи в газетах и журналах — все это посвящалось слиянию, постоянно пропагандировалось и горячо обсуждалось. Это возвелось у человечества в какой-то отвратительный культ и приобрело настолько ужасные и мерзостные проявления, что Санса откровенно воротило. Люди называли это "секс", и скелет даже такое название считал противным.       И ладно бы человечество было просто озабоченным, но нет, люди возбужденно галдели о кровосмешениях, сексе с малолетними, оргиях и прочих непотребствах. Это было диким, страшным и очень, очень грустным явлением, как считал Санс. Он не назвал бы себя моралфагом, но подобное отношение к чему-то такому возвышенному, как слияние, его просто оскорбляло. — Да ладно тебе, я просто так сказала, — грустно сказала Фриск, легонько тыкая его в грудь ладошкой.       Санс вздохнул, откидывая голову на спинку дивана. Он не мог на нее злиться, да и по сути не за что было. Ну ляпнула, не подумала, наверное. И все же... мысль о том, что его маленькая милая Фриск увлекалась чем-то таким отвратительным была... словно кость в горле. Санс потер переносицу, прислушиваясь к печальному сопению малой. Все же, этот короткий диалог расстроил не только его. "надо как-то разрядить обстановку, в самом деле", — подумал монстр и нежно погладил предплечье прижавшейся к нему Фриск. — такая мелочь, а уже извращенка, — с легким смешком хмыкнул Санс, прикрывая глазницы. — Я не извращенка! — Фриск тут же подскочила на диване и залезла Сансу на колени, чтобы заглянуть ему в лицо. Скелет фыркнул от смеха: девушка моментально вся раскраснелась от возмущения. — Просто... ну, в этом есть определенная романтика! Знаешь... они живут в одном доме, совершенно законно могут засиживаться друг у друга в комнатах до глубокой ночи, засыпать вместе. Зажимаются по углам, перехватывая редкие запретные поцелуи, и- — это ты на нас что-ли намекаешь? — хохотнул Санс, и Фриск смущенно замолкла на полуслове.       На самом деле, их отношения уже давно не были такими, они официально являлись парой почти год, и, к счастью, это уже не вызывало никакого возмущения общественности. Разве что только Азгор порой мрачно зыркал на распускающего руки скелета, но Санс был готов это терпеть. Вообще ему было тяжело принять такие чувства, в конце концов, Фриск была его малой, она буквально выросла у него на руках. Однако саму малую не смутили ни разница в девять лет, ни статус практически-старшего-брата, и, спустя бесчисленные драматические сцены и выяснения отношений со всеми подряд, Санс и Фриск все-таки начали встречаться. Решимость, черт бы ее побрал. — Ну, не совсем, — с явным сомнением в голосе проговорила Фриск, глядя перед собой и явно над чем-то размышляя. — ой, мелкотня, не надо мне тут, — потешаясь, почти пропел Санс, щипая девушку за бок — та захихикала. — теперь хотя бы понятно, что у тебя за фетиши помимо окостьенительности партнера. — А что, если и так? — вдруг встрепенулась Фриск, сверкая глазами. — Буду звать тебя братиком.       Санс громко гоготнул. — еще чего не хватало. нет, малая, похихикали и хватит, — он поднял палец вверх, прерывая попытку Фриск что-то сказать. — поверь, я бываю неукостьнительным. — Ну бра-атик, — все же протянула Фриск тонким голоском, склоняя головку и глядя Сансу в глазницы. — мелкая, не смешно, — без тени шутки сказал монстр, чуть приподнимая надбровную кость. — Бра-а-тик, не вредничай, — продолжила девушка все тем же голосом, раскачиваясь на коленях у скелета и цепляясь пальцами за его футболку. — Я ведь так скучала по тебе, братик. Ну же, обними свою сестренку.       Фриск смотрела на него влюбленным взглядом, улыбалась, и щеки ее горели. Санс бы соврал, если бы сказал, что ему не нравился такой ее вид, но игры в кровосмешение ему претили, поэтому он демонстративно сложил руки на груди, все так же серьезно глядя на Фриск. Та тут же надулась, и монстр не сдержал смешка. — Ах так? Ну ладно, ладно, — Фриск, с мстительным прищуром глядя на Санса, немного сползла с его колен и положила обе ладошки ему на пах. Скелет чуть вздрогнул чисто от неожиданности, а девушка тут же расплылась в улыбке и начала массировать его член сквозь джинсы. — А так, братик? Если твоя сестренка тебя приласкает, ты станешь более сговорчивым, да? — малая, прекращай, — уже с некой опаской сказал Санс, широко распахнув глазницы и с чистым изумлением глядя в раскрасневшееся личико Фриск. Судя по тому, как она на него смотрела, ей действительно нравилось называть его так и ласкать одновременно. Как он упустил это в ней? — Братик, не будь таким противным, — с придыханием прошептала Фриск, наклоняясь вперед так, что ее нос почти касался его носового отверстия. — Я сделаю тебе приятно, как ты любишь.       Санс смог только нервно хихикнуть, когда Фриск кончиком языка коснулась его зубов. Девушка попыталась углубить поцелуй, но скелет отвел голову назад и перехватил ее руки, уводя от своего паха. К его стыду, эти нехитрые манипуляции Фриск все же подействовали на него, и он чувствовал, что происходящее его даже немного возбуждает. — мелкая, если ты хочешь слиться, то так и скажи, давай сделаем это без этой... грязи, — проговорил Санс, вглядываясь в глаза девушки. Та прикрыла веки и закусила губу, пряча ухмылку. — Ну почему сразу грязь? Это просто игра, Санс. Ты же любишь играть в игры?.. — она наклонилась еще и все же поцеловала его. — Братик...       Санс нахмурился и протестующе замычал сковозь поцелуй, а когда Фриск попыталась подвигать руками, не дал ей этого сделать, но девушка просто подсела к нему чуть ближе и начала двигать бедрами, растирая его член своей промежностью.       Санс был сбит с толку. Фриск никогда не была особенно темпераментна; конечно, она любила сливаться с ним, но такой он ее еще ни разу не видел. Она буквально горела от страсти, ее не останавливал даже его открытый протест. И что ее так завело? Эта игра в братика и сестричку? Неужели его маленькой Фриск могла так понравиться тема инцеста? Это просто не укладывалось в голове у Санса, он даже не знал, что ему предпринять, потому что даже в такой ситуации думал о том, чтобы ненароком не обидеть Фриск. В конце концов, она в каком-то смысле доверилась ему, и он не мог своей грубостью оттолкнуть ее. — Так тебе нравится? Я уже чувствую, как твой член твердеет, — тем временем жарко зашептала ему Фриск, и от ее голоса Санс снова вздрогнул. Девушка воспользовалась его замешательством и наконец высвободила свои руки, которыми тут же обхватила его за плечи. — У тебя встает только от того, что твоя сестренка трется об тебя. Какой похотливый братик!..       Санс смог только промычать что-то нечленораздельное, разглядывая пляшущих в глазах Фриск чертей. То, как она говорила... сам тон был довольно возбуждающим, но ее речи... они были какими-то невероятно странными, непривычными. "чего она там насмотрелась? или начиталась?.. блядь, какого хрена?".       Санс чувствовал себя глупо, не совсем понимал, что происходит, и не мог придумать, что ему надо делать. А Фриск была только рада его бездействию. Она снова поцеловала его, а потом присосалась к магической плоти на его шее, и Санс скрипнул зубами. Не смотря ни на что, его не могла не завести его собственная девушка. — мелкая... черт... — монстр прочистил горло, пытаясь избавиться от неожиданной хриплоты. Фриск оторвалась от него, заглядывая ему в глаза, и по-детски разулыбалась, видя его смущение. — я... хочу тебя. всегда, ну да ты знаешь, но просто... не называй меня братиком сейчас, ок? — Нет, так не интересно, — твердо вымолвила Фриск, и, не давая Сансу опомниться, начала сползать с его коленей на пол. — Не волнуйся, братик, я обо всем позабочусь. — мелочь, — начал было Санс, но осекся, увидев, что Фриск садится между его ног и начинает расстегивать его джинсы. Она снова довольно улыбнулась, видя его реакцию. — Ну чего ты, братик? Я просто хочу сделать тебе приятно, — Санс тяжело сглотнул, ощущая, как Фриск с небольшим усилием оглаживает его член сквозь ткань.       Вообще-то минет до сих пор вызывал у него сильное смущение, потому что неискушенные в подобных делах монстры вообще не знали о таких вещах. Когда Фриск в первый раз попыталась поцеловать его член, он вообще растерялся и прямо спросил, что она нахрен делает. Стоит ли говорить, что подобные ласки являлись для Санса несколько странными, пусть и действительно очень приятными. Хотя саму Фриск целовать внизу ему очень даже понравилось: ее стоны и метания по кровати возбуждали невероятно.       В который раз прокручивая все эти мысли в голове, Санс немного подзавис, а опомнился, когда его Фриск, его маленькая девочка, бестыже глядя ему прямо в глазницы, медленно обхватила головку его члена губами. Санс шумно вздохнул, цепляясь за обивку дивана. Чувствовать теплоту ее рта, ее юркий ласкающий его язык — это было так... горячо... — ч-черт, — рвано выдохнул он, откидывая голову на спинку дивана. — Братику нравится? — все с той же интонацией спросила Фриск, и Санс вдруг почувствовал раздражение. Он довольно грубо ухватил ее за волосы и чуть подтолкнул девушку к своему члену, справедливо рассудив, что если называть она его так не перестанет, то пусть лучше вообще молчит. Он услышал только тихий довольный смешок, а потом снова маленький ротик, горячий язык, нежные губки... и черт, Санс уже готов был забыть всю эту чушь с инцестом и просто слиться с Фриск прямо на этом диване. — Мне нравится, как ты стонешь, — вдруг тихо прозвучало снизу, и Санс поднял голову: Фриск сидела перед ним на коленях и, сверкая возбужденными глазами, гладила его член ладошками. — я стонал?.. — сипло пробормотал Санс, и тут же подался вперед, чуть привставая с дивана, обхватил Фриск за предплечья и потянул на себя. — блядь... иди ко мне.       Фриск неожиданно похотливо ухмыльнулась и встала перед ним на ноги. — Раздень меня, — немного капризно потребовала она, с улыбкой кусая свои припухшие губы. Санс почувствовал, как в истоме тяжело стукнулась о ребра его душа.       Он шумно выдохнул, стягивая с Фриск ее домашние бриджи, провел по ее теплому бедру языком, запустил руки под кофту, оглаживая подрагивающий живот. Фриск довольно вздохнула чуть откидывая голову назад, и обняла Санса за плечи. Он прижал ее ближе к себе, утыкаясь лицом ей в бок, нежно провел руками по ее ногам, а потом уцепился пальцами за край кофты, и Фриск подняла руки, помогая скелету снять ее. — блядь, малая, — хрипло вымолвил Санс, опять притягивая ее к себе и стягивая с Фриск хлопчатые трусики.       Она только счастливо улыбнулась, и потянула к нему руки, снова усаживаясь ему на колени. Скелет разглядел мутное красное сияние души Фриск чуть ниже ее ключиц и тут же провел по нежной коже языком. Девушка прерывисто охнула, а Санс оторвался от нее и вытянул свою душу из грудной клетки, протягивая ее Фриск. Ему нравилось смотреть, как она меняется в лице каждый раз, когда он показывает ей пульсирующее перевернутое сердечко. Фриск всегда понимала, как уязвимо он чувствует себя в такие моменты. Понимала и очень ценила. И еще почему-то всегда как-то завороженно задерживала дыхание, пока доставала свою душу и напрявляла к его.       Слияние душ — не просто способ создать осколок души для будущего ребенка. Оно открывает обоим возлюбленным все воспоминания и чувства друг друга, это полное объединение сознаний. Когда души сливаются, влюбленные едва могут понять, где начинается сознание одного, и где заканчивается сознание другого.       Каждый раз, сливаясь с Фриск, Санс чувствует безмятежное спокойствие и дикое колющее желание одновременно, и от этого сумбура эмоций у него кружит голову. Скелет словно сквозь толщу воды слышит гортанный стон Фриск, и тут же тянет ее ближе к себе, ощущая, как его стоящий колом член трется о ее живот. — Иди ко мне... — шепчет кто-то из них, уже даже не понятно, кто, и Санс наконец чувствует, как Фриск опускается на его член. У каждого из них такое разное удовольствие от этого движения, но ощущения сливаются вместе, и это... сносит голову. Кружит. Выворачивает наизнанку.       Следить за ритмом трудно, когда не понимаешь, кто его задает. В какой-то момент Санс осознает себя, но он тут же забывается в их общих вздохах, стонах, движениях.       Нежная кожа. Касание. Их языки. Поцелуй. Санс счастлив. Он стонет? Или Фриск? Хорошо. Нежно. Еще, еще. Забрать и отдать столько, сколько только можно.       От возбуждения колет в горле. Жарко. И невероятно приятно. Как же он ее любит. Нежность обволакивает их обоих, и у Санса перехватывает дыхание от ощущения какого-то детского восторга. Он слышит счастливый смех Фриск и прячет свою улыбку, целуя ее.       И когда кажется, что все хорошо так сильно, что едва возможно дышать, Санс вдруг отчетливо слышит тонкое: — Братик...       И его тут же словно швыряет куда-то в сторону. Он не может понять, нравится ему это, или он ужасно зол, чувства так перепутаны... и скелет вдруг разъренно взрыкивает и резко насаживает Фриск на свой член.       На секунду все останавливается. Они оба прислушиваюстя к нахлынувшим ощущениям. Санс чувствует противное покалываение, словно что-то идет не так, но вместе с этим... приятно... Он хочет что-то сказать, но не может. — Братик, — твердо с какой-то издевкой выговаривает Фриск, и Санса передергивает от снова захлестывающего его гнева и какого-то злорадного удовлетворения. Он злобно ворчит на нее как-то по-звериному и с силой сжимает пальцы на ягодицах Фриск, опять грубо насаживает ее на себя.       Ему почти больно. Ему так хорошо. Блядь, как же он зол. Он хочет еще. Больше. — Бра-тик... — Санс хрипит, Фриск заикается от резких толчков. Тебе мало?! Черт, какой к хренам?!.. — Бра-атик!.. — хватит! — силы говорить находятся с трудом. — хватит! молчи, просто молчи!       Гортанный хохот. Страсть становится липкой от злобы. Санс не может понять, пляшут у него перед глазами звезды или черти. Глубже. Мало?! Мало. Держи еще! — Братик! — Санс рычит, нет, он орет, сдавливает бедра Фриск до синяков, грубо кусает ее за плечо. Ему больно, ему очень больно. Чувство удовлетворения мешается с криком Фриск. Санс опять начинает терять себя. — хватит!.. сколько... можно?!.. — он хрипит, выкручивает Фриск руки и ему кажется, что он сам хнычет от ломоты в суставах. — Боже... еще... Санс, еще... Ей нравится? Ему нравится? — не зови... меня... — Братик... — и Санс задыхается от не-своего злорадного смеха. И ярость, ярость!..       Укус. Стон. Толчок.       Санс не знает, что ему сделать, чтобы это прекратилось. Санс не знает, что ему сделать, чтобы ему захотелось это прекратить.       И снова. Глубже. Сильнее. Больнее. Почти мерзко. Но так хорошо. Фриск давится от слюны, Санс задыхается вместе с ней. Приятно. Мерзко? Нет. Они друг для друга. Ничего не поменялось. Только... — Бра... тик...       Фриск слепнет от голубых искр из его левой глазницы. Санс глохнет от ее крика боле-удовольствия.       Сознание улетает со звуком лопнувшего зеркала.       Рябь перед глазами таяла медленно, едва позволяя увидеть мутные очертания. Санс восставливал дыхание, а Фриск все еще пыталась откашляться, обессилено лежа на нем сверху. — бля-я-ядь... — прохрипел Санс и тут же фыркнул от смеха. — йо... у меня голос, как у покойника. пха...       Фриск тихо хихикнула, чуть приподнялась и повернула к нему голову, заглядывая ему в глазницы. — Я люблю тебя, — почему-то шепотом сказала она ему и улыбнулась так нежно, что Санс смог только тыкнуться своим лбом в ее лоб. — и я тебя, мелкотня. со всеми твоими извращениями.       Фриск хмыкнула и слегка боднула его, на что Санс улыбнулся еще шире. — Если я извращенка, то ты тоже извращенец. — чой-то? — скелет удивленно распахнул глазницы, глядя в довольное личико Фриск. — Ну... я люблю инцест... а ты... любишь по-грубее? Садизм, доминация, что-то в этом духе, да? — Санс скрипнул зубами. От стыда засвербело в носоглотке. — не правда, — упрямо вымолвил он, опуская взгляд, и тут же натыкаясь им на оставленные на девичьем теле царапины, синяки и укусы. Он тяжело сглотнул, а Фриск захихикала и нежно обняла его за шею. — мелкая, прекрати, — смущенно и как-то обиженно пробормотал Санс, отворачиваясь. — А то что? Опять жестко возьмешь меня? — Санс резко повернул голову обратно и угрюмо посмотрел Фриск в глаза, которые опять сверкали каким-то дьявольским огнем. — Что, будешь отрицать, что тебе этого хочется, да?       Фриск прыснула и нежно чмокнула его, все так же с вызовом глядя ему прямо в глазницы.       А Сансу вдруг невероятно, до ломоты в ладонях, захотелось ее как следует отшлепать.       Как известно, черти водятся исключительно в тихих омутах. При чем, чем тише омут, тем больше в нем обычно обитает чертей. Чтож, для Санса Фриск была наитишайшим омутом из всех ему известных. Но это не отменяло того факта, что ему еще предстояло разобраться со своими собственными чертями, которых, как оказалось, тоже было в достатке.