***
Кастиэль буквально вылетел из класса в следующую же секунду после звонка. Лишь потому он успел добраться до туалета до того как его дыхание стало ненатурально глубоким и частым. Что, черт возьми, это было? Что, черт возьми, это было? Что, блять, это вообще было? Пока он пытался успокоить дыхание, его голова разрывалась от внутреннего крика. Он почувствовал… какую-то связь? Что за черт? Кастиэль никогда не испытывал ничего такого раньше. Господи, да даже похожего на это никогда не было. Что за черт? Кастиэль присел на крышку унитаза пару минут спустя, когда его дыхание начало приходить в норму, благодарный, что никто не заходил в туалет в течениe его панической атаки. Но когда он поднял руку, чтобы откинуть волосы с глаз (ему надо было подстричься уже несколько месяцев, но у него никак не хватало на это времени), то застыл в ужасе. Рукав его толстовки скользнул вниз, открывая запястье. И имя «Дин» на нем было четко и ясно, как божий день. — Нет… — прошептал Кас, сразу после этого подпрыгивая и разворачиваясь, чтобы успеть поднять крышку унитаза до того, как его вырвет.Часть 1
8 августа 2017 г. в 12:39
Каждый рождается с меткой соулмейта. Обычно она помещалась на запястье, но могла передвинуться на любое другое место, если запястье было повреждено. Ученые бились над этим феноменом лет сто, но все еще не были даже близки к разгадке.
К нашему моменту над этим вообще задумывались только ученые. Для остальных она просто существовала.
Изначально она была просто пятном, как если бы ты пролил темно-серые чернила. И только когда ты встречаешь свою родственную душу, она изменяется, превращаясь в его или ее имя. Липовые экстрасенсы сорвали на этом деле большой куш, заявляя, что могут предугадать имя. На самом деле все, что они могли — стрелять наугад и надеяться на лучшее. А так как шанс, что они действительно угадают имя, стремился к нулю, они никогда не задерживались на одном месте.
Даже те, кто не слишком любил романтику, думали о своей родственной душе, о своем самом идеальном человеке в мире, хотя бы пару раз за день. Да и к тому же об этом свистели буквально на каждом углу. Ежегодно многие из самых прибыльных фильмов имели хотя бы небольшой побочный сюжет о соулмейтах, а самые прибыльные рассказывали романтическую историю родственных душ. Это занимало большую часть сериалов, а в литературе использовалось как беспроигрышный сюжет с тех пор, как люди изучили это достаточно, чтобы писать об этом. На уроках истории учитель рассказывал о законе родственных душ и о том, как это влияло на мир на протяжении веков. Об этом коротко рассказывалось даже на уроках сексуального воспитания студентам постарше (а подростков учили ждать, даже если те уже встретили своих соулмейтов).
Индустрия нахождения родственной души росла и процветала. Сайты быстрых свиданий имели наибольший успех из-за того, что тебе надо лишь встретится с человеком на пару минут — если марка не изменилась, вы просто расходитесь. Конечно, существовали свидания и между не соулмейтами, так как ты никак не можешь узнать, когда ты встретишь своего (и встретишь ли вообще). Но все всегда были сконцентрированы на любви родственных душ и поиске своей.
Теперь даже колледжи предлагали программы по проведению семестра в другом месте, чтобы увеличился шанс встречи.
Лучшие школы предлагали шанс поступления в колледж с такой программой, но из-за этого было очень сложно учиться. Слава Богам, Дин Винчестер был везунчиком и умудрился едва ли не раньше всех получить письмо о зачислении в колледж с такой программой, так что следующей же осенью, после окончания старших классов, он туда и отправляется. Оказалось, хорошие оценки и внеклассные занятия не были зря.
Дин был одним из «не-очень-романтичных» людей. Ну или таким он себя показывал. Внутри же, так глубоко, что об этом знали только он и его младший брат (окей, еще и Чарли, просто потому что у него не было выбора), желание найти родственную душу было для него едва ли не смыслом жизни. Конечно, он знал, что еще не дорос до этого, и вообще ему пока даже волноваться об этом не надо (недавнее исследование, которым Дин заинтересовался достаточно, чтобы прочитать огромную статью, говорило, что теперь люди встречают своих соулмейтов лет в 26), это не мешало ему мечтать о встрече с любовью всей своей жизни любую свободную минуту. К слову, у него было много свободных минут в последнее время, потому что на уроках английского они уже почти неделю обсуждали одну и ту же тему. Учительница так долго бубнила о символизме демона-соулмейта трикстера, что Дин заснул бы прямо за партой, захрапев. Слава богу, мечтать можно было куда тише.
Она уже почти заканчивала свою болтовню, когда в дверь тихонько постучали, и в класс очень робко шагнул мальчик, не поднимая взгляда от своих ботинок. Его волосы были темными, почти черными, а толстовка выглядела так, будто была больше как минимум на один размер. Когда учительница потянула его в середину класса, тот нехотя сделал пару шагов и застыл.
— Класс, у нас новенький! Он будет с нами последние месяцы учебы. Кастиэль Новак, — представила она, оглядывая разнервничавшегося мальчика. — Хочешь что-нибудь рассказать о себе, Новак? — когда парень отрицательно покачал головой, она пожала плечами и указала на свободное место в конце класса. Рядом с Дином.
Новенький, Кастиэль («Господи, как это вообще пишется?»), засунул рюкзак под парту перед тем как сесть и уставился в стол, как будто это была лучшая вещь в мире. Ну, после его ботинок, конечно. Дин не смог удержать себя от разглядывания Кастиэля. Теперь, когда он сидел напротив, Дин заметил, что его толстовка уже значительно потрепана, джинсы — изношены, а кроссовки, возможно, когда-то были белыми. Но это не точно. Парень вздохнул, в едином вздохе выражая как же ему хотелось провалиться под пол, и Дин не мог не пожалеть его. Менять школу за несколько месяцев до конца и так тяжело, а переводиться в одиннадцатом классе вообще отстойно.
Решив для себя, что этот акт добра не связан с тем, как сексуально выглядели растрепанные волосы парня, Дин немного сместился, теперь находясь достаточно близко к новичку, чтобы говорить, не привлекая внимания учителя (которая предпочитала слышать только себя и тишину).
— Привет, я Дин, — мягко прошептал он, стараясь звучать успокаивающе и одновременно пытаясь не нарваться на замечание.
Кастиэль неловко отодвинулся. Из-за этого его беспорядок на голове немного сместился и открыл Дину самую красивую синеву в его жизни. Он не смог удержать восхищенный вздох и сразу после этого покрылся ярким румянцем, потому что обладатель этих прекрасных синих глаз тут же вскинул голову на звук. Встретившись с ним глазами, Дин едва не забыл, как дышать. Они смотрели друг на друга как минимум двенадцать бесконечностей перед тем, как синие глаза расширились от страха, и Кастиэль снова уставился на парту.
В голосе Дина звучало замешательство.
— Хэй? — все еще стараясь не попасться на глаза учителю, он попытался привлечь внимание парня обратно. Потянувшись, легонько постучал по плечу Кастиэля, но тот лишь отодвинулся дальше. Дин понимал намеки, так что остаток урока он провел, пытаясь слушать болтовню учительницы и одновременно не смотреть на парня за соседней партой.
Что ж, у него не получилось ни то, ни другое.
Когда наконец-то прозвенел звонок, Кастиэль вскочил и был уже на полпути к двери до того, как Дин полностью осознал, что это вообще был звонок. Через пару секунд он исчез за дверью, оставляя Дина Винчестера позади. Но в тот момент, когда Дин потянулся за своим рюкзаком, он заметил, что кое-что не так. Пятно на его запястье исчезло. Зато появилось имя. Кастиэль.
«Оу, — подумал Дин, слишком пораженный, чтобы нормально соображать, — так вот как это пишется».