Детективы предпочитают блондинок

Приближалась весна. Чудесное время года, когда трава зеленеет, солнце блестит, птицы вьют гнезда под шапкой у Радагаста Бурого, хоббиты в Шире приходят в себя после зимней спячки и набивают первые трубки отборным табаком, пение эльфов все больше напоминает кошачье мяуканье, а из типографии Озерного города выходит ежегодный специальный выпуск популярного журнала «Forbes»… - Какое сказочное свинство! – воскликнул Торин Дубощит, тыча пальцем в свежеотпечатанные руны. – Смауг, ты это видел?! Дракон поднял голову и бросил ленивый взгляд на страницу. - «Самые богатые холостяки Средиземья», - прочитал он и ухмыльнулся: - Ой, неужели в рейтинге я выше тебя на целых три строчки? - Еще чего! - проворчал Король-Под-Горой. - Что, неужели всего на две?! Это какой-то неправильный рейтинг… - Не угадал! – Торин возмущенно захлопнул журнал. – Но в одном я с тобой совершенно согласен: рейтинг абсолютно неправильный, потому что ни тебя, ни меня в нем нет! Какое-то время Смауг задумчиво переваривал информацию. Потом выхватил свежий номер у Торина из рук и принялся внимательно просматривать каждую страницу, вплоть до обложки. - Не может быть, - бормотал он. – Леголас, Элладан, Элрохир... Сплошные эльфы, чтоб их стошнило!.. А кто такой Теоден? Этот прыщавый юнец, у которого за душой – пара подков и гвоздь без шляпки?! - Вообще-то он будущий король Рохана, - напомнил ему Торин. – Тролль с ними, с эльфами и с Теоденом, но почему в списке нет меня?! Ну, с тобой-то, дружище, все понятно, ты же, в конце концов, дракон. Чудовище. Ужас, летящий на крыльях ночи… - Я бы попросил не касаться моей репутации, - сухо ответил Смауг. – Еще не известно, кто тут из нас двоих настоящее чудовище… Полагаю, все дело в отсутствии точных цифр. Никто в Средиземье не знает, сколько золота лежит в кладовых Эребора. - Мы с тобой, кстати, тоже не в курсе, - заметил Торин. – А я бы не отказался узнать хотя бы приблизительные размеры моей половины наследства. - Половины, как же! - фыркнул дракон. – А последний твой проигрыш? А коммунальные платежи? А содержание всех твоих гномов и вороватого полурослика? И еще ЭТА женщина… - Я бы попросил не касаться этой.., - гномий король почему-то смутился, покраснел и от этого рассердился еще больше. – В общем, решено: с завтрашнего дня в Эреборе объявляется полная и безоговорочная инвентаризация! Бильбо, который как всегда прятался за кучей золота и подслушивал, при этих словах побледнел и схватился за сердце… На следующий день после полудня Торин уже принимал у себя в тронном зале троих жителей Озерного города: двух бородатых старичков со счетами и очень серьезную молодую девицу с огромной книгой в руках. На обложке книги было написано страшное слово: «БухУчет». - Торин, ты в своем уме? – возмутился Смауг. – Пускать посторонних людей в святая святых – в мои… наши с тобой кладовые?! Выгони их, я сам сосчитаю все до последней монетки. - Знаю я, как ты сосчитаешь! – усмехнулся Король-Под-Горой. – На твоем месте я бы тоже немного приврал. Именно поэтому, дорогой Смауг, я и решил пригласить счетоводов. Так сказать, независимая и неподкупная финансовая экспертиза. К тебе только одна просьба – не мешать! Дракон дружелюбно вильнул хвостом и изобразил широкую улыбку во все сто тридцать два зуба. Старички вздрогнули и крепче прижали к себе счеты; девица же и бровью не повела. Похоже, ее больше пугали масштабы предстоящей инвентаризации. - Вот это всё нужно пересчитать, упорядочить, каталогизировать и разделить? – осторожно уточнила она, оглядывая бесконечные золотые россыпи и груды самоцветов. - Угу, - отозвался Смауг, завороженно разглядывая выпуклости и округлости девичьей фигуры. – Кстати, а как вас зовут, прекрасная дева? Дева хоть и была натуральной блондинкой, но его намеки просекла сразу же. - Для вас я просто бухгалтер! – отрезала она, подхватила тяжелую книгу, мотнула длинной, до пола, косой, и решительным шагом идущего на верную смерть героя направилась в кладовые. Старички, гремя вычислительной техникой, потрусили за ней. - «Как вас зовут, прекрасная дева?», - передразнил дракона Торин. – Кто мне недавно впаривал, что девы ему без надобности?! А у самого зрачки расширены, пульс учащенный, выражение морды идиотическое… тьфу, смотреть противно! Смауг заворчал и в ответ плюнул огнем, но без особой злости, поэтому не попал. Фили и Кили, многозначительно переглядываясь, как бы невзначай подошли поближе и навострили уши. - Я просто спросил из вежливости! – огрызнулся дракон. – В отличие от гномов, я существо галантное, знакомое с нормами приличий и умеющее обходиться с дамами. И пусть я редко вызываю симпатию с первого взгляда, но, по крайней мере, дамы от меня не бегут, не запираются в самой высокой башне, и не выбрасывают ключи в окно… Торин прошипел что-то весьма негалантное и швырнул в Смауга топором. Тоже не попал. Фили подтолкнул Кили локтем и тихонько хихикнул. Подаренная дяде на Новый год прекрасная эльфийка оказалась тем еще подарочком. Сперва она визжала и брыкалась, затем хлопнулась в обморок, а когда ее развязали и привели в чувство – вскочила и резво помчалась к выходу. Правда, бежала она недолго – увязла по колено в золоте и вынуждена была остановиться. А потом, разглядев как следует сокровища Эребора, а также его обитателей, эльфийка передумала: рванула вверх по лестнице в самую высокую башню, в самые уединенные покои, закрылась там на ключ и объявила, что отныне будет томиться в плену у дракона и прочих злокозненных тварей, ожидая, когда за ней явится прекрасный эльф и подарит ей первый поцелуй любви… В общем, что-то типа того. Смауг считал ее чокнутой, Бильбо – корыстной, Балин и прочие гномы – малоизученной, но наверняка коварной особью женского пола. Один только Торин повел себя как-то странно. Вместо того, чтобы тупо и цинично выломать дверь и выставить непрошенную гостью подальше за врата Эребора, он только проворчал себе под нос: «Пусть сидит там, если хочет!» и, казалось, забыл о ее существовании. Но Фили и Кили собственными глазами видели, как той же ночью Король-Под-Горой тайком подобрал выброшенный эльфийкой ключ от покоев и спрятал его… - Так и писать: «в заднем кармане штанов»? – задумался Фили, покусывая карандаш. – Как-то неромантично звучит. Даже для неотесанного персонажа. - Пиши: «…и спрятал его у себя на груди», - посоветовал Кили. – Все равно ключа уже нет, его дядя сегодня случайно в клозете выронил. Одно неловкое движение, и - блессск и плессск, моя прелесть! И молодые гномы расхохотались. Прекрасная дева с грозным именем Бухгалтер теперь появлялась в подгорном чертоге ежедневно, и с девяти утра до шести вечера вместе с подручными пересчитывала монеты, сортировала драгоценные камни, расставляла по полочкам золотую и серебряную посуду, а также заносила все эти материальные ценности в отчетную ведомость, тома которой множились, как Радагастовы кролики в брачный период. Все это время Смауг не ел, не пил, не спал и даже не играл с Торином в кости, а сидел на самой высокой куче золота и не сводил с нее глаз. - Я присматриваю за этими твоими экспертами, чтобы чего не сперли, - оправдывался он. – И слежу, чтобы в вычисления не вкралась ошибка, а то говорят, что у блондинок с математикой не очень… Торин в ответ только пожимал плечами и рассеянно улыбался. Ему повезло больше: томившаяся в башне эльфийка была брюнеткой. По приказу короля гномы теперь поочередно обходили дозором Одинокую гору и ее окрестности. На случай внезапного появления возле Эребора прекрасного эльфа, жаждущего поцелуев, им были даны соответствующие инструкции. - Ничего не происходит! – ворчал Фили. – Абсолютно ничего интересного. За три дня – три с половиной строчки, и те высосаны из пальца… Кили задумчиво почесал в затылке и уже хотел было предложить устроить какую-нибудь диверсию, как вдруг где-то в недрах горы раздался истошный женский визг. Заскучавшие графоманы переглянулись и, обгоняя друг друга, побежали на звук. Блондинка, размахивая счетами, наступала на Торина, и гномий король вынужденно пятился, всерьез опасаясь получить орудием умственного труда по голове. Смауг скромно стоял в сторонке и делал вид, будто он тут совсем ни при чем. - Я была бы вам очень признательна, если бы вы держали своего… домашнего питомца на поводке! – настаивала девица. – И желательно в наморднике! А еще лучше – в другой пещере и в соседней горе! Иначе невозможно работать! Я беру слиток золота – а под ним глаз! Я разгребаю монеты – а оттуда морда! Я поднимаюсь по лестнице – а там хвост! - Ящеры они такие… ящеры! – изобразил сочувствие Торин и мрачно покосился на дракона. – Не переживайте, я его – ууух! Я ему… ата-та! Без обеда оставлю. И без сладкого. И в Палантире канал «Дискавери» отключу. - Ну, ладно вам, - сердце блондинки мгновенно смягчилось. – Нельзя быть таким суровым. Кормежки лишить еще можно, а пищи духовной – ни в коем случае! Пусть развивается интеллектуально, может, эволюционирует в разумное существо. У Смауга с лязгом отвисла челюсть. Торин же, показав ему из-за спины кулак, клятвенно заверил девицу, что «гнусная тварь» ее больше не побеспокоит, и выпроводил вместе со счетами обратно в кладовую. - Ата-та, значит?! – свирепо выдохнул Смауг, выпрямляясь во весь рост. Гномий король быстро огляделся и, убедившись, что сбежать по-любому не успеет, применил самый лучший способ защиты. - Аркенстон! – заорал он, делая большие глаза и указывая пальцем в первую попавшуюся кучу золота. – Аркенстон нашелся! Это точно он! - Где?! – хором закричали Смауг, который всегда покупался на такие дешевые трюки, Фили и Кили, которые решили, что у дяди галлюцинации, и Бильбо, который был уверен, что Аркенстон по-прежнему лежит у него в потайном кармане, и едва не окочурился при мысли о возможной потере. - У Радагаста в бороде! – гнусно хихикнул Торин себе под нос. И пока дракон сосредоточенно просеивал монетки, а хоббит приходил в чувство при помощи барад-дурской настойки, Король-Под-Горой самым бессовестным образом сделал ноги… На следующий день блондинка в пещере не появилась, и Смауг не на шутку забеспокоился: - Она что, обиделась? И больше вообще не придет? А как же… а кто же теперь будет считать наше золото?! - Прекрати истерику, - флегматично отозвался Торин. – Сегодня суббота. В Озерном городе в этот день никто не работает, все отдыхают, веселятся и устраивают гулянки с выпивкой и танцами. - Хмм, - задумчиво протянул дракон. Спустя какое-то время Его Высочество, случайно проходя мимо собственной спальни, услышал внутри какой-то подозрительный шум. Прихватив поудобнее меч, Торин на цыпочках подкрался к двери и распахнул ее. - Матерь гномья! - выдавил он, когда к нему вернулся дар речи. Посреди его личных покоев стоял абсолютно голый мужик. И почесывался. - А-а-а, Дубощит! – ухмыльнулся он. – Ну, что ты встал как неродной? Давай, заходи… На шум стали сбегаться остальные гномы. Торин явственно слышал топот ног в коридоре, взволнованное бормотание и громкое пыхтение Бомбура. - Ты кто?! – срывающимся голосом прохрипел король. – Какого тролля тут делаешь?! Почему без штанов?!! Мужик оглядел себя и присвистнул: - Вот, блин! Каждый раз забываю… Глаза у него были серые, широко расставленные, волосы темные, тело худощавое и жилистое, выражение лица забавное и смутно кого-то напоминающее. Топот ног приближался. Торин быстро захлопнул дверь, задвинул засов и прислушался. Снаружи раздались негромкие голоса, а потом вежливый стук. - Я могу спрятаться в шкафу, - предложил нежданный визитер. И, подумав, добавил: - Ненадолго. - Ты в своем уме?! – зашипел Торин. – Подданные придут, а у меня в шкафу голый мужик! Хуже этого только голый мужик в постели… но, надеюсь, до этого не дойдет. - Ваше гномье Величество! – донеслось из-за двери. – С вами все в порядке? - Я, собственно, пришел сюда только потому, - стал шепотом оправдываться незнакомец, – что у нас размер приблизительно совпадает… Торин скользнул по нему взглядом и густо покраснел. - Да ты охренел совсем?! – прорычал он. – Счас как рубану Оркристом, там вообще измерять будет нечего! - Не надо! – пискнул за дверью кто-то из гномов. – Мы уже уходим! Судя по звукам, уходили в панике и бегом. - Я про размер одежды, идиот! – фыркнул мужик с весьма знакомой интонацией. – Не могу же я голышом отправиться в город! Вот и решил одолжить выходной костюмчик… Надеюсь, он у тебя есть? - Тролля тебе лысого, а не костюм! – обиделся Торин. – С чего ты взял, что я тебе его дам? - А с того, что взамен я прощу тебе часть долга, - хмыкнул незнакомец. – Маааленькую такую часть… процентов десять. Мне не жалко, все равно я ее отыграю обратно, зуб даю! Оторопевший Торин прижался спиной к двери, а потом медленно съехал по ней на пол. - Смауг?! – воскликнул он, едва не сорвавшись на фальцет. – Это ты?! Пока мужик, опознанный как дракон, ревизировал его гардероб, ворча себе под нос то «коротковато», то «широковато», то «уже не модно», Торин молча сидел на полу и наблюдал за процессом. Потом потребовал объяснений. - Ты не можешь просто взять и превратиться в человека! – заявил он. – Это не по канону! - Здрасте, приехали! – отозвался Смауг. – Можно подумать, у нас один канон на все мироздание! Торин запоздало вспомнил неприличные комиксы про ведьмака Геральта, которые в юности любил почитывать на ночь, и отозвал претензию. - К тому же, это вовсе не просто, - признался дракон. – Когда скукоживаешься до подходящих размеров и упаковываешься в человеческую тушку, чувствуешь себя так, будто Балрог сдирает с тебя шкуру и сверху поливает уксусом. Торин представил. Оценил. Поежился. - И часто ты это проделывал? – полюбопытствовал он. - Да почти каждое полнолуние, - Смауг застегнул штаны и выпрямился. – Мне же нужно было, как минимум, чем-то питаться и где-то… эээ… гадить. Выходить в нормальном обличье было чревато: в конце концов, дракон – не кошка, в кустах не спрячешься. А люди сразу начинают нервничать: кричать, метаться, залезать в бункеры… - Вот и хорошо, - неполиткорректно заметил гномий король. – Иди куда хочешь, бери что хочешь… - Видишь ли, дорогой Торин, - Смауг просунул голову в ворот рубахи и ухмыльнулся, - оборачиваться настолько неприятно, что на подобный поступок нас может подвигнуть только очень сильное чувство. И это отнюдь не голод, и не желание облегчиться. Ради таких мелочей я бы и крылом не пошевелил, - Торин нервно сглотнул, представив, во что могли превратиться его пещеры за прошедшие полторы сотни лет. – Чаще всего это – скука. Мы, драконы, существа весьма общительные, любим поговорить за жизнь, поделиться накопленным опытом… ну, и заодно выпить, поплясать и потискать самочек. Что? – удивился он, заметив выражение лица Торина. – Можно подумать, ты сам никогда никого не тискал! - Ээээ, - Король-Под-Горой смущенно заерзал. – Нууу… я… Брови Смауга медленно поползли вверх, и Торину пришлось резко сменить тему: - Значит, тебе со мной… с нами скучно, да?! – возмутился он, поднимаясь с пола и распахивая дверь. – Поговорить не с кем, выпить тоже? Ну и вали отсюда, предатель! Скатертью дорога! С этими словами гномий король вышел вон и сердито хлопнул дверью. Смауг проводил его озадаченным взглядом. - Так, - сказал он сам себе. – Дружба дружбой, но в спальне этого извращенца я голым больше не появлюсь! Для Торина этот субботний вечер явно не задался. Фили и Кили обнаружили его сидящим на троне с тоской во взоре, в обществе кружки пива и обглоданной куриной ноги. - Кажется, наш дядя того… - прошептал Кили, со значением поигрывая бровями. – Влюбился. Гляди, все симптомы налицо… - Что-то мне не верится, - засомневался Фили. – Может, это просто депрессия. Или несварение. Или и то, и другое. - Я тебе докажу, - Кили вытащил лютню и взял пару аккордов. Фили в ужасе прикрыл голову руками… но, на удивление, ничего страшного не произошло. Осмелевший Кили подошел ближе к трону и проникновенно запел: - Я встретил дэээвушку – Полумесяцем бровь… Его дребезжащий тенор мог вызвать приступ зубной боли даже у глухонемого тролля. Однако гномий король рассеянно слушал, подперев щеку куриной костью, и только вздыхал. - Видал? – Кили подтолкнул брата локтем. – Даже как-то жалко его становится… - Искусство требует жертв! – назидательно проворчал Фили и начал строчить что-то про затерявшуюся в бороде скупую мужскую слезу. Смауг вернулся в пещеру далеко за полночь. Настроение у него было мрачное и, видимо, как-то связанное с набухавшим под глазом синяком. - Нагулялся, бронтозавр? – оглядев его, почти ласково усмехнулся Торин. – Это блондинка тебя так приголубила? Только не ври, что сам в темноте на кулак напоролся! - Не напоролся, а промахнулся, - досадливо поморщился очеловеченный дракон. – Кто ж знал, что она окажется неприступной, как нуменорская крепость?!.. Нет, я подозревал, но думал, что это исключительно деловой имидж. Обычно после кружки эля и пары комплиментов от него не остается и следа… В общем, тролль меня попутал. Не стоило так сразу хватать приличную девушку за… Торин кивал, изо всех сил стараясь, чтобы его ухмылка выглядела хоть немного сочувственной. Смауг почесал в затылке и вздохнул: - А рука у нее тяжелая. Уважаю. Гномий король уже хотел было съязвить насчет умения обращаться с дамами, но тут на подбитой физиономии дракона появилось какое-то совершенно нелепое выражение то ли одухотворенности, то ли крайней степени укуренности. - Зато я узнал, как ее зовут, - проникновенно сообщил он. И снова вздохнул: - Эванджелина… В воскресенье за обедом на Торина снизошло озарение. Наблюдая за тем, как Бильбо и гномы уплетают пирожки с грибами, он вдруг вспомнил, что запертая в башне эльфийка еще ни разу не подавала признаков жизни – не попросила ни еды, ни воды, ни на худой конец книжки, чтобы скрасить досуг. Вывод напрашивался только один: слишком романтичная молодая особа окочурилась с голоду в ожидании своего распроклятого эльфа… - Трындец, - произнес он вслух, выронив вилку. Гномы перестали жевать и уставились на короля, пытаясь понять, к кому конкретно он сейчас обращается. А Бильбо на всякий случай залез под стол. Произнесенное слово ему категорически не нравилось. - Придется теперь избавляться от трупа, - продолжал размышлять Торин. Кто-то из гномов подавился пирожком, остальные нервно заерзали. Только у Балина хватило ума поинтересоваться, чей труп его величество имеет в виду. Получив исчерпывающий ответ, гномы переглянулись, и над столом пронесся вздох облегчения. – Насчет этого можете не беспокоиться, - бодро отозвался Глоин. - Уж мы-то позаботились, чтобы ваше, так сказать, имущество, оставалось сытым и невредимым. Ори каждый день печет для эльфийки блинчики – их удобнее всего просовывать под дверь. А Нори приносит ей коктейли с соломинкой - та легко проходит в замочную скважину. Дори ведет с ней светские беседы и читает на ночь «Полное собрание лекарственных трав и отваров из оных» - говорят, помогает от бессонницы. Фили и Кили играют на лютнях… Торин застонал и схватился за голову. Он уже успел свыкнуться с мыслью о том, что эльфийка отдала душу Эру и заодно избавила всех от проблем. Однако стараниями его подданных проблем только прибавилось. Это было похоже на заговор. - Ууу, какие заботливые! Устроили мне тут, понимаешь, сказку про Белоснежку! - проворчал он и стукнул кулаком по столу. – Всем два наряда вокруг Эребора вне очереди! Смауг не любил понедельники. То есть, он не любил их раньше, потому что именно в этот день по закону подлости с ним случались всякие неприятности. Однажды в понедельник он захватил Эребор, получил с десяток весьма ощутимых уколов копьями в зад, со злости передавил кучу гномов и долго потом выковыривал их из-под когтей. Спустя много лет, тоже в понедельник, в его пещере объявился вор, и кончилось это тем, что теперь Смауг вынужден был делить пещеру и сокровища с королем гномов. И если бы только с ним! Торин ему в принципе нравился, но всю эту мелкопакостную гномью ораву он терпел с огромным трудом. Порой его подмывало сожрать их и молча переварить, но Смауг боялся, что Дубощит шутку не поймет и обидится. Но нынешний понедельник был чем-то особенным. Дракон, уже вернувший себе свой привычный облик, с нетерпением ждал, когда же в кладовых Эребора появится знакомая фигурка с длинной, до пола, косой. Эванджелина и ее помощники явились без опоздания. В кладовых снова бодро зазвенели монеты и застучали счеты. Вот только Смауг сразу заметил, что прекрасная дева выглядит слегка опечаленной. Или излишне задумчивой. Зависит от того, с какого ракурса посмотреть. Для проверки он снова подложил ей на лестнице хвост, но дева не завизжала, и не подпрыгнула, а спокойно перешагнула его, словно и не заметив вовсе. Смауг озадаченно поскреб в загривке и решил подкатиться с другой стороны. - Какая сегодня исключительно хорошая погода! – произнес он, якобы случайно дефилируя мимо кладовой. Дева смерила его подозрительным взглядом и захлопнула очередную книгу с такой силой, что в воздух взметнулось облачко пыли, а звук еще долго эхом гулял по пещере, пугая гномов. Смауг мысленно записал минус два очка на свой счет и решился на крайние меры. В конце концов, он с детства ощущал в себе недюжинный актерский талант. - Ну почему я не родился котенком?! – громко всхлипнул он, воздевая морду к потолку. – Все любят котят, и никто не любит драконов! Ни одного доброго слова не услышишь в свой адрес, хоть ты из шкуры лезь… только «мерзкая рептилия» да «гнусное чудовище»! – Смауг красиво упал на кучу золота, драматично обхватил голову лапами и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго. Неподалеку тихо зашелестели монеты, а потом его деликатно подергали за крыло. - Не все любят котят, - смущенно заметила прекрасная дева. – Я, например, больше собачек люблю. - Я тоже! – обрадовался Смауг, тщетно пытаясь припомнить, какие собачки на вкус. – И лошадок! И пони! И гном…ммм… других зверушек. Я только птиц не люблю. Как с ними столкнусь – так пятнами покрываюсь. - Да у вас аллергия! – ахнула дева, оглядывая его с пристрастием участкового терапевта. – Вам надо лечиться травами. И больше бывать на свежем воздухе, а то вы тут зачахли совсем с этим золотом… Как выяснилось, народную медицину Эванджелина знала не хуже, чем бухгалтерию. Смауг слушал ее и едва не растекался от умиления… Торин Дубощит в это время тоже был занят светской беседой. Только его собеседником была не прекрасная дева, а Трандуил, явившийся в Эребор во главе целой эльфийской делегации. Владыка леса заметно нервничал, и Торин подозревал, что это связано с припаркованным у входа в пещеру лосем – во время прошлого визита кто-то ухитрился намазать его седло клеем и написал на боку неприличное слово. С трудом удалось убедить Трандуила, что это проделки гоблинов. - Я к вам, собственно, вот по какому делу, - холодно заявил эльфийский король – после истории с елочкой их отношения с Торином оставляли желать лучшего. – Недавно у нас в Лихолесье пропала молодая эльфийка, моя внучатая племянница. Совсем ребенок – две тысячи лет от роду, волосы темные, глаза серые, рост метр восемьдесят, зовут Лориэль. Вы случайно ничего об этом не знаете? Под его пристальным взглядом Торин тоже занервничал. - А с чего вдруг я должен об этом знать? – проворчал он. – У меня что, на воротах «Бюро находок» написано? - Нет, на воротах написано «Не влезай – убьют!», - кисло ответил эльф. – Но я обратился за помощью к специалисту, и тот дедок… детук… эээ, дедуктивным методом вычислил, что девица была похищена и ее следы ведут в Эребор. У Торина внутри все упало. Фили и Кили, стоявшие неподалеку от трона, уже мысленно паковали вещи и морально готовились к пожизненному изгнанию. Однако гномий король вовремя вспомнил, что лучшая защита – это нападение, и буквально взорвался: - Вы что, белены обкурились?! Какие еще дефективные методы? Все Средиземье знает, что у меня, Торина, сына Трайна и внука Трора, безупречная репутация! Я живу с драконом, хоббитом и двенадцатью гномами… Кто-то из эльфийской делегации сдержанно хихикнул. - …и прекрасно обхожусь без женского общества! – закончил он, про себя награждая похитителя, Смауга и следопыта самыми нелестными эпитетами. – Так что никаких девиц в Эреборе не было, нет, и не будет! - Я вас прекрасно понимаю, - хмыкнул Трандуил и ни с того, ни с сего подмигнул Торину. – Значит, ошибочка вышла. Разберемся… Гномий король уже вздохнул было с облегчением, но в этот момент из кладовой вышла Эванджелина, нагруженная бухгалтерскими книгами, и невозмутимо пройдя мимо трона, скрылась в библиотеке. Выражение лица эльфийского владыки с трудом поддавалось описанию. - Я все объясню! – простонал Торин, окончательно убеждаясь, что средоточие зла в этом мире – не Моргот и Саурон, а золото и женщины… Зло, однако, не дремало. Под покровом ночи одинокий Некромант приближался к Одинокой горе с единственной целью: выяснить, насколько уязвим сейчас Смауг, и готов ли он перейти на Темную сторону бескорыстно или за печеньки. Высокая тонкая фигура в темном плаще с капюшоном, опущенным на лицо, почти бесшумно передвигалась среди кустов, все ближе и ближе подбираясь к вратам Эребора… Внезапно несколько кустов ожило, обступило его плотным кольцом, и в бледное лицо Некроманта ударил слепящий свет шахтерских фонарей. - А ну, стоять! – прорычал из темноты чей-то бас. – Ты кто такой? - Простите, - вежливо поинтересовался некто с другой стороны, - вы случайно не эльф? - Я? Эльф! - радостно уцепился за предложенную версию Некромант. – Разумеется, эльф. Самый натуральный! - И вы направляетесь в Эребор? – уточнил третий голос. - Я? Да, конечно в Эребор! – Некромант молодцевато повел плечами. – Не в Барад-Дур же… - А с какой целью, позвольте узнать? – слегка заикаясь, осведомился четвертый. - С частным визитом, - понизив голос, признался Некромант. – Для установления более близких отношений с далеко идущими последствиями. - Это он, - сказал первый голос. - Точно, он, - подтвердил второй. – Тут и думать нечего. И не успел Некромант опомниться, как его огрели по голове чем-то тяжелым и повалили на землю. Последнее, что он увидел в свете фонаря – это как отвратительная бородатая физиономия склоняется над ним и вытягивает губы трубочкой. - Мы тебя поцелуем, - гнусно хихикнул кто-то из гномов. – Потом… К концу рабочей недели Смауг настолько втерся в доверие к Эванджелине, что осмелился спросить у нее, отчего прекрасная дева порой бывает печальна, и не он ли, презренный, тому виной. Эванджелина, уже видевшая в нем не столько забавного домашнего питомца, сколько друга, долго ломалась, но потом решила поделиться: - Знаете, недавно в городе я познакомилась с очень необычным человеком. Он сам подошел ко мне, сказал, что его зовут Бенедикт, и что он – единственный в мире консультирующий детектив. И не просто какой-то там частный сыщик, а настоящий профессионал! Я не поверила, но он доказал, что способен делать потрясающие логические выводы. Взяв меня за руку, он сразу определил, что я бухгалтер и что по большей части работаю с золотыми предметами. Еще по ряду признаков он догадался, что я добираюсь до места работы на лошади, что у меня два напарника и они оба старички, что у моего работодателя есть меч и борода, и он занимает довольно высокую должность, хотя ростом не так уж высок. Представляете?! - Угу, - отозвался слегка смущенный дракон. - Он даже о вас рассказал! – глаза прекрасной девы горели восторгом. – О том, что я часто становлюсь объектом внимания крупного крылатого хищника… Потрясающе! А потом он при мне помог какому-то эльфу с поисками пропавшей девушки. Выслушал ее приметы и сразу же заявил, что бедняжку похитили! Феноменально! - Да уж, - вздохнул Смауг. – Просто обалдеть. - Я еще никогда не встречала таких умных мужчин, - голос Эванджелины стал грустным. – Я была практически покорена, но… - Но? – насторожился дракон. - Но он, видимо, решил, что гениальный ум с легкостью заменит хорошие манеры, - прекрасная дева нахмурилась и скрестила руки на груди. – Он повел себя недостойно, и я… в общем, я ему врезала. И ушла. И больше я его не встречала… Вид у нее был такой несчастный, что сердце Смауга готово было лопнуть от жалости. И досады. И, кажется, чего-то еще. - Я думаю, нужно дать ему шанс все исправить, - вкрадчиво проговорил он. – Наверняка он был просто ошарашен вашей красотой и умом - ведь что ни говори, а женщины, одаренные и тем, и другим, встречаются так же редко, как и гениальные драконы… тьфу, то есть мужчины. Поэтому прошу, дайте ему еще одну попытку. Последнюю. Если он снова распустит лапы… то есть, руки - клянусь, я сам лично ему их откушу! - Ой, не надо! – испугалась Эванджелина. – Хорошо. Я попробую… - Драпал быстрее, чем росгобельские кролики! – докладывал королю Двалин. – Мы его еще пару миль прогнали, чтобы даже не думал вернуться. Думаю, он эту ночь надолго запомнит… - …а дорогу в Эребор навсегда забудет! – добавил Нори, и остальные гномы одобрительно зашумели. Торин уже открыл было рот, чтобы выразить своим подчиненным королевскую благодарность с занесением в личное дело, но тут распахнулась дверь и на пороге появилась слегка запыхавшаяся и до боли знакомая фигура. Разумеется, без штанов. - Привет! - отдышавшись, поприветствовал Смауг застывшую в немом изумлении компанию гномов. – Торин, а можно мне ключ от твоей спальни, где осталась моя одежда? Желание придушить дракона, перегрызть ему глотку и сплясать джигу на его похоронах, у Короля-Под-Горой прошло только к вечеру следующего дня. Все это время остальные гномы старательно его избегали – чтобы не попасть под горячую руку, да и вообще… не попасть. А Фили и Кили просто было некогда: они наперебой смаковали подробности нового пейринга «Торин /Смауг». Субботний ужин проходил в напряженном молчании. Торин не знал, как убедить подданных в собственной непорочности, и стоит ли это делать вообще; гномов же распирало от желания узнать правду из первых рук, но задавать королю вопросы никто не решался. Если уж драконы наловчились превращаться в людей, где гарантия, что разъяренный потомок Трора не превратится в дракона и не сожрет их вместе с кольчугами? И тут совершенно неожиданно пещерное эхо донесло до них шум, вопли и истошный женский визг. В первую секунду Торин подумал о Смауге и Эванджелине – неужели гадостный ящер снова взялся за старое? Но потом вспомнил, что сегодня выходной, девушка осталась в Озерном городе, а дракон в его шмотках слинял туда же еще вчера. Получается, кричала не Эванджелина, а запертая в башне эльфийка! А это означало только одно… - Драпал, говорите?! – прорычал Торин, вскакивая и, за неимением Оркриста, хватая со стола разделочный топор. – И дорогу забыл?! Плохо вы знаете этих эльфов! Уличенные в недобросовестности гномы последовали примеру своего короля – похватали вилки, ножи, щипцы для орехов и, бормоча проклятия, понеслись в башню. Бомбур бежал последним и, отдуваясь, тащил тяжелую чугунную сковородку. В уединенных покоях происходило что-то странное, если не сказать – страшное. Визг чередовался с нечленораздельными воплями, глухими ударами, хриплым карканьем и вспышками света. В результате впечатленные спецэффектами гномы наотрез отказались приближаться к запертой двери. - Позвольте уточнить, - пролепетал Дори, - она точно ждала эльфа, а не Балрога?! Торин мысленно проклял всех демонов древнего мира, а также эльфов, трусливых гномов и случайно утопленный ключ, а потом взял короткий разбег и со всего маху врезался в дверь плечом. Этого оказалось достаточно: крепкое дубовое полотно слетело с петель и рухнуло внутрь. Гномий король по инерции ввалился следом и остолбенел… По комнате, сметая все на своем пути и вопя, как попугай-истеричка, метался огромный орел, в котором с трудом можно было опознать Гваихира. Зажатая в углу перепуганная эльфийка отмахивалась от него хорошо знакомым Торину посохом, сыпавшим то синими искрами, то белыми сполохами. Врожденная меткость не подвела: перья в орлином хвосте многообещающе тлели и дымились. В этот самый момент очередной разряд угодил орлу аккурат между глаз. Несчастный Гваихир подскочил, сделал немыслимый пируэт и, зацепив крылом эльфийку, швырнул ее прямо на застывшего в ужасе Торина, а сам с диким криком сиганул в распахнутое окно и был таков. - Ых! – выдохнул гномий король, сбитый с ног и придавленный сверху сорока пятью килограммами эльфийской красоты и магическим посохом. И ничего умнее не придумал, как глупо улыбнуться и спросить: - А где Гэндальф? Обнаружив себя лежащей на гноме в присутствии целой толпы свидетелей, Лориэль поступила как истинная непорочная эльфийка: закатила глаза и хлопнулась в обморок, лишив Торина последней возможности двигаться. Зато дубовая дверь под ними зашевелилась. - Кхе-кхе, - услышали гномы знакомый голос. – Вот так заскочил на огонек… Из-под двери сначала ползком, а потом на карачках выбрался Гэндальф. Вид у серого мага был откровенно пришибленный. - Думал, сделаю сюрприз, загляну в гости, - кряхтел он, отряхиваясь. – Орлы на землю садиться не любят, да и я в последнее время тоже, - после истории с елочкой Гэндальф в целях безопасности перестал ходить пешком: в рейтинге самых злопамятных и жестоких обитателей Средиземья Саруман Белый вот уже несколько лет занимал почетное первое место. – Вижу: в башне свет, и окно распахнуто, словно только меня и ждали… - Ыыыыыааааа!!! – раздалось из коридора. Слегка опоздавший Бомбур, растолкав остальных гномов, ворвался в комнату и с размаху опустил тяжелую сковороду на голову серого мага. А потом с довольным лицом повернулся к своему предводителю и очень удивился, увидев, что тот тоже валяется в отключке. Торин очнулся от запаха чего-то съедобного и обнаружил, что лежит у себя в постели, совершенно беззащитный – без кольчуги, и даже без сапог, а рядом с ним сидит прекрасная эльфийка и заботливо тычет ложкой куда-то ему в бороду. - Tempora mutantur et nos mutamur in illis, - назидательно произнесла она и ласково улыбнулась. – Теперь моя очередь позаботиться о вас, милый Торин, и я этому рада. Вы настоящий король, мужественный гном, хозяин Эребора… Кушайте овсянку и снова станете бодрым и сильным. - Ням-ням! – раздалось откуда-то сбоку. Торин повернул голову и вздрогнул, увидев лежащего рядом Гэндальфа. Серый маг блаженно улыбался, пускал пузыри и тянулся руками к миске с кашей. - Полнейшая амнезия, - вздохнула эльфийка и пересела к нему. – …Ну вот, а потом Берен и Лютиэн поженились, сели на кораблик и поплыли на остров Тол-Гален, - заворковала она, впихивая в Гэндальфа ложку за ложкой. – И родился у них мальчик, назвали его Диор, он очень любил кушать овсянку и вырос большим, здоровым и красивым, а потом основал модный дом и парфюмерную фабрику… Пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, Торин тихо выскользнул из-под одеяла, на цыпочках добрался до двери, выскочил наружу и бросился наутек. Никогда еще ему так не хотелось снова стать бомжом и изгнанником… Когда довольный жизнью Смауг вернулся в пещеру, его ожидал неприятный сюрприз. - Дракошечка! – обрадовалась эльфийка. – А как ТЫ относишься к вкусной и здоровой пище? Смауг нервно сглотнул и попятился. Судя по лицам гномов, вкусная и здоровая пища тоже не пришлась им по вкусу. А на Торина после отбивных из овсянки вообще было страшно смотреть. - Не переживай, - шепнул дракон гномьему королю. – Я эту кашу заварил – мне ее и расхлебывать. - Ловлю тебя на слове, - Торин мстительно улыбнулся и приказал принести с кухни два оставшихся котла. Смауг был уверен, что нынешний понедельник, вопреки традиции, станет для него незабываемым. И, в общем-то, он не ошибся. Эванджелина выглядела счастливой. Она даже напевала, пока считала монеты – чего раньше с ней никогда не случалось. - Как прошли выходные? – ненавязчиво поинтересовался дракон. И, не дождавшись ответа, уточнил: - Надеюсь, вы помирились? - Да, - она смущенно опустила глаза. – Но все эти дни я думала только о вас. Смауг на мгновение потерял дар речи. - Как… обо мне? – удивленно пробормотал он. – Это исключено. Я же дракон. Чудовище. Ужас, летящий… Эванджелина звонко расхохоталась. - Какой же вы милый! Я просто думала, что если бы не ваш мудрый совет, не было бы ни чудесной загородной прогулки на лошадях, ни пикника, ни полуночной игры в «мафию»… И не было бы вот этого, - она показала Смаугу правую руку, на безымянном пальце которой красовалось бриллиантовое кольцо из хранилища короля Трора. – Красивое, правда? - Белое золото, три с половиной карата, ступенчатая огранка, - с видом знатока оценил дракон. – И редкий, нежно-голубой цвет… Очень красиво. Поздравляю. Прекрасная дева рассеянно кивнула, улыбаясь своим мыслям. И вдруг неожиданно ее улыбка померкла. Она еще раз внимательно оглядела кольцо, а потом направилась к стопке учетных книг. Сердце у Смауга ёкнуло и внезапно провалилось куда-то в желудок. Дотошная Эванджелина пролистывала том за томом. Наконец, искомая запись была найдена. - Кольцо золотое, бледно-голубой бриллиант, округлой формы, - прочитала она дрожащим голосом. – Ну точно, я же сама составляла описание… Но Бенедикт уверял, что оно принадлежало его двоюродному дедушке! Повисла неловкая пауза. Смауг почувствовал, как земля уходит у него из-под лап. «Ненавижу понедельники!!! Найду календарь – выгрызу все до единого!» - Эванджелина, - осторожно начал он, – мне кажется, это какое-то недоразумение... Звук, с которым прекрасная дева захлопнула книгу, был похож пушечный выстрел. - А ведь я не говорила тебе, как меня зовут, – очень тихо сказала она. Одинокая гора вздрогнула от драконьего рева. Казалось, будто глухой утробный вой доносится из каждой трещины, из-за каждого камня. Таких акустических спецэффектов в Эреборе раньше не слышали, поэтому Торин, гномы и Бильбо, побросав все, рванули на поиски Смауга. Даже отчаянно трусившая эльфийка чисто из женского любопытства последовала за ними. В тронном зале их поджидало невероятное зрелище. Растрепанная и рассерженная блондинка, вооружившись на этот раз не счетами, а приличной длины копьем, лихо шуровала им в дымовой трубе огромного камина, отапливавшего весь Эребор. Судя по падавшим сверху хлопьям сажи, гулкому реву и скрежету когтей, Смауг находился именно там. - Негодяй! – яростно кричала Эванджелина. – Я тебе покажу, как прикидываться человеком! Консультирующий детектив, тролль его дери... Оборотень в погонах! - Уууууу!!! – тоскливо подвывал застрявший в трубе дракон. - Обманщик! Гнусное чудовище! Сексуальный маньяк! Утомившись насаживать лживую бестию на кол, блондинка, в пятнах сажи напоминавшая далматина, остановилась, оперлась на древко и вытерла пот со лба. Тут к ней осторожно приблизилась Лориэль. - Давай помогу, - предложила она. И протянула Эванджелине платочек. Вдвоем орудовать копьем было легче. К тому же ситуация располагала к приятной беседе. - Значит, ты та самая пропавшая эльфийка? - Скорее, сбежавшая. Нынче в Лихолесье такая скука – не то что у вас… - Ууууууу!!! - Молчи, мерзавец!.. Предлагаю, покончив с этим, отметить знакомство за кружечкой эля. - Отличная идея! Я угощу тебя пирожками. - Эммм… с овсянкой?! - Обижаешь! У меня на кулинарных курсах в Лориэне был диплом с отличием. Просто я решила этому… этим гостеприимным ребятам отплатить за все: и за подгоревшие блины, и за серенады, и за потребительское отношение к женщинам. - Как я тебя понимаю! - Ууууууууу… - скорбно отозвался Смауг. - Даже не надейся! Будешь сидеть здесь, пока не попросишь пощады! Дважды!.. В этот светлый момент торжества женской солидарности над мужским коварством, последнее, в лице Торина, Бильбо и двенадцати гномов, воспользовалось ситуацией и тайком пробралось на кухню. Все мешки с ненавистными овсяными хлопьями были изъяты, тщательно упакованы и отправлены Радагасту Бурому в Росгобел, в качестве добровольного взноса в фонд помощи диким животным. После чего Король-Под-Горой велел гномам приготовить чего-нибудь вкусного и побольше. На сытый желудок было легче думать о том, как избавить Эребор от засилья женщин. Да и нужно ли вообще его избавлять… ЭПИЛОГ Память к Гэндальфу вернулась через неделю, когда он случайно со всей дури врезался головой в низко висящий светильник. Сперва он вспомнил все нецензурные выражения на трех языках, включая мордорский, потом вечеринку в доме у Бэггинса, а потом уже все остальное. К счастью для Бомбура, эпизод со сковородкой в памяти серого мага не сохранился. Хотя на кухонную утварь Гэндальф теперь почему-то посматривал с опасением. Его выздоровление пришлось весьма кстати: уже целую неделю гномы безуспешно пытались вытащить Смауга из каминной трубы. Дракон застрял там так плотно, что не помогало ни вылитое на него масло, ни старый добрый способ «не кормить, похудеет – сам вывалится», ни прочие ухищрения. Торин, несмотря на бурные протесты Эванджелины, уже собирался взорвать трубу к орочьей матери, но тут подоспел Гэндальф и двумя заклинаниями решил проблему. А третьим разжег, наконец, камин, ибо за семь дней без отопления внутри Одинокой горы стало холоднее, чем снаружи. В качестве благодарности Лориэль накормила его борщом и ватрушками. После сытного обеда Гэндальф решил больше не злоупотреблять гостеприимством Торина и вызвал себе орла. Бильбо, который все это время жил в страхе перед неизбежной инвентаризацией, спешно засобирался с ним. Мол, близится весна, в Шире пора сажать картошку, приятно было познакомиться, и все такое. - Хотите, я и вас подброшу до Лихолесья? – спросил серый маг у эльфийки. – Ваш дедунчатый дядя Трандуил несказанно обрадуется вашему возвращению. Лориэль задумчиво посмотрела на гномов, на шмыгавшего носом Торина (когда в пещерах похолодало, гномий король отдал ей свою меховую накидку и в результате подхватил насморк), на Эванджелину, с которой успела подружиться, и усмехнулась: - Когда дядя узнает, что я жила в Эреборе с драконом, хоббитом и тринадцатью гномами, он несказанно обрадуется лишь известию о моей скоропостижной смерти. Поэтому мне лучше… продолжать в том же духе и делать вид, что мы с Трандуилом вообще не знакомы. На прощание Торин всучил Гэндальфу мятый листок с королевской печатью. - Будь другом, заверни по пути в Эсгарот, в редакцию «Forbes», - слегка смутившись, попросил он. – Это для рейтинга… отчетная ведомость. Цифры не окончательные, и не совсем точные, но мы над этим работаем. Так что пусть заранее забронируют для нас с драконом две самые верхние строчки. Серый маг глянул в ведомость, изумленно хмыкнул и пообещал выполнить просьбу. И, разумеется, соврал – но без всякого злого умысла. Почему-то он как никогда был уверен в том, что даже если золота у дракона и Короля в итоге окажется больше, чем у всех претендентов вместе взятых, в следующий рейтинг самых богатых холостяков Средиземья ни Торин, ни Смауг не попадут. Но уже совсем по другой причине… ПОСТСКРИПТУМ - Тролль знает что получилось! - вздохнул Фили. – Не то комедия, не то детектив, не то дамский роман с элементами мордобития… А про превращение дракона я вообще ничего не понял. Это мистика или фантастика? - Это дурдом, - отозвался Кили. – Про Трандуила с лосем и то было проще писать. Вот уж не думал, что в нашей жизни так много путаницы и так мало логики! - Тогда, - немного подумав, сказал Фили, - давай напишем совсем не про нашу жизнь. И не про нашу гору. И вообще не про Средиземье. Насочиняем такого, что ни одному фикрайтеру и не снилось! - Точно! – поддержал брата Кили. – Придумаем от балды какую-нибудь эпичную сагу. С героями, злодеями и непременно с войной между силами Света и Тьмы. Можно даже не на нашей планете. - Ну, ты загнул! Хотя… погоди, я уже даже знаю, как начать! Фили вытащил карандаш, и на чистом листе бумаги одно за другим начали появляться слова: «A long time ago in a galaxy far, far away…»* ______________________________________________________________________________________ * "Давным-давно в далекой, далекой галактике..."