Темноволосая девушка сидела на постели, вжавшись в деревянную спинку кровати, бессонница вновь овладела брюнеткой, сон не шёл, тяжело вздохнув, ученица открыла первые страницы детектива, попытавшись сосредоточиться на содержании текста, однако попытка была безуспешной, раздражённо отшвырнув от себя книгу, отличница с негодованием вспомнила нахальное поведение своего опекуна, странно, но она чувствовала к нему жгучую ненависть, только вот к ненависти прибавилось тихое восхищение, невольно Вика приходила в восторг, наблюдая за тем, как Уваров скрывает свои истинные эмоции, разумеется, будущая выпускница боялась его, хотя, постепенно страх уходил куда-то на задний план, освобождая место для ненависти и тихого восторга. Устало проведя рукой по лицу, Кузнецова пыталась вспомнить предателя, благодаря которому, она лишилась физической возможности — ходить, сейчас школьница отдала бы всё, чтобы хоть на секундочку почувствовать землю под ногами, даже физкультуру, которую преподаёт ненавистный преподаватель, Виктория с удовольствием бы посетила, но, увы, желание не исполнится… По щеке скатилась одинокая слезинка, израненное сердце протяжно заныло от нахлынувшей душевной боли, хотелось забыться хоть на секунду, но у судьбы были абсолютно другие планы, смахнув хрустальные капли, школьница пыталась сдержать порыв эмоций. Плечи темноволосой дрожали, неожиданно двери комнаты отворились, на пороге показался физрук, в руках у него была книга в твёрдом переплёте, голос мужчины заставил обладательницу светло-зелёных глаз вздрогнуть:
— Кузнецова, — насмешливо протянул шатен, по-хозяйски расположившись в мягком кресле, — Почему не спишь? — поинтересовался он, — Отбой уже был, а послушные девочки должны вести себя примерно или ты — мелкая хулиганка? — ухмыльнулся помощник Вульфа, пребывавший в прекрасном расположении духа.
— Вам какое дело? — гневно спросила она, прожигая его взглядом, полным ненависти и ярости, — Решили поиграть в заботливого опекуна? — скрыв слёзы, проговорила брюнетка, — Только Вы можете устраивать свои спектакли для Елены, я в это не верю, слишком много лицемерия, — глухо заключила Вика.
— Во-первых, обращайся с уважением к Елене Сергеевне, — боксёр сделал акцент на отчестве преподавательницы, — Во-вторых, я тебе многократно объяснял, что за хамство полагается наказание, а если у тебя проблемы с памятью, то думаю «Ingrid» проведёт бесплатный курс лечения, всё-таки я являюсь для тебя близким человеком по документам, — с ухмылкой сказал Уваров, пытаясь побороть в себе нарастающую злобу.
— Я думаю, что не стоит, — хмуро ответила опекаемая, — Идите, куда шли, — с раздражением продолжила зеленоглазая ученица.
— Так я уже пришёл, — нахально улыбнулся он, — Не дерзи мне, девочка, — угрожающе начал Вадим, — Ведь ты однажды договоришься и я тебе устрою незабываемое представление, — предупредил сотрудник фармацевтической компании, — Кстати, совсем забыл, у меня для тебя кое-что есть, — неискренне улыбнулся спортсмен, протянув отличнице книгу, та кинула на него ошарашенный взгляд, затем её лицо озарила радостная улыбка, Виктория с интересом начала перелистывать красочные страницы книги, дочь одного из агентов Князева робко обратилась к сидящему напротив учителю:
— Спасибо, Вадим Юрьевич, — тихо поблагодарила она, — С каких это пор, Вы стали делать мне подарки? — умело скрыв радость, язвительно спросила обладательница изумрудных глаз.
— Кузнецова, у тебя инстинкт самосохранения не развит? — грубо задал вопрос он, — Радуйся, а не устраивай мне здесь истерики свои, — поморщился шатен, — Я даже не ужинал сегодня, в город ездил, — пожаловался собеседник, вызвав у темноволосой порцию искреннего смеха, — Весело, да? — по-детски обиделся тот.
— Извините, — смутилась Вика, съежившись под пристальным взглядом физрука.
— Сегодня можно всё, — ухмыльнулся Уваров, — Я добрый, радуйся, — едва заметно улыбнулся мужчина, — Ладно, Кузнецова, я сейчас вернусь, а ты, смотри, не усни, — кивнув Виктории, опекун покинул её спальню, оставив девушку наедине с собой, Вадим поразился, когда увидел в глазах школьницы неподдельную радость.
Прошло около десяти минут, двери помещения открылись, вошёл спокойный Уваров с тарелкой бутербродов в руках и с плиткой молочного шоколада, с усмешкой посмотрев на удивлённую брюнетку, он сел на край кровати и протянул своей собеседнице сладость, невольно вспомнился разговор с отцом девушки, вздохнув, шатен первым нарушил воцарившуюся тишину:
— Держи, — он подарил ей искреннюю улыбку, тем самым поразив темноволосую ещё больше, — Чего замерла-то? — насмешливо спросил сотрудник компании «Ingrid»
— Спасибо, решили меня «устранить»? — недоверчиво поинтересовалась она, взяв плитку шоколада в руки.
— Заткнись, — беззлобно ответил физкультурник, поедая бутерброды, — Будешь? — учитель взглядом указал на тарелку.
— Нет, — отказалась зеленоглазая отличница, — Слушайте, может Ваша компания снова промыла Вам мозги, но произошла ошибка — Вы превратились в безобидного учителя физической культуры, который буквально «живёт» своей работой и по доброте душевной решил оформить опекунство над несчастной калекой? — горько усмехнулась Вика, кинув на него печальный взгляд.
— Ты можешь не портить аппетит? — раздражённо поинтересовался «порядочный» преподаватель, наслаждаясь приёмом пищи, — Если бы я хотел, то прибил бы тебя прямо сейчас, — безразлично повестил её Уваров, — Поэтому сиди спокойно и жуй шоколад, — ухмыльнулся один из главных врагов Князева.
— Почему Вы стали работать на нацистов? — неожиданно ошарашила его ученица, спокойно уплетая сладость.
— А тебя это колышет? — строго спросил он, отставив тарелку, — Я думаю, что тебе лучше не испытывать судьбу, — ледяным тоном заключил педагог, свирепо посмотрел на Викторию.
— Знаете, недавно я «познакомилась» с высказыванием, которое оправдывает Вас:
« Человек, обладающий разумом, но лишённый способности любить и быть любимым, обречён на интеллектуальную и моральную катастрофу, а может быть, и на тяжёлое психическое заболевание. Кроме того, я утверждаю, что замкнутый на себе мозг не способен дать окружающим ничего, только боль и насилие…» , — тихо произнесла дочь Александра и с осторожностью взглянула на сидящего рядом мужчину.
— Хватит умничать, — поморщился Вадим, — Знаешь, я тоже читал научно-фантастический рассказ Дэниела Киза — «Цветы для Элджернона», — ухмыльнулся её собеседник, — Малышка, язык твой — враг для тебя, я же и разозлиться могу, — взяв себя в руки, продолжил обладатель темно-карих глаз, — Но сегодня ты прощена, кстати, как тебе конец этого произведения? — вполне дружелюбно спросил шатен, приводя опекаемую в шоковое состояние.
— Мне понравилось, — призналась та, — Жалко только мышонка и Чарли Гордона, — улыбнулась Вика, смахнув слёзы, появившиеся от вспомнившегося конца рассказа.
— Другого ответа я от тебя и не ожидал, — ухмыльнулся преподаватель, — Знаешь, меня тоже впечатлило это произведение, — искренне улыбнулся он.
— Хороший рассказ, очень трогательный, — пробормотала Вика и неожиданно для самой себя начала засыпать, Уваров магически действовал на неё, бессонница отступила на второй план, брюнетка погрузилась в прекрасное царство Морфея.
— Глупенькая, — вздохнул один из преподавателей элитного пансиона, укрыв ученицу мягким одеялом, затем направился к двери, позабыв о тарелке с недоеденными бутербродами, кинув мягкий взгляд на Кузнецову-младшую, мужчина покинул помещение, неслышно закрыв за собой дверь. Шатен с осторожностью шагал по тёмному коридору, в голове всплывал образ дочери Александра, которая была беззащитной и совсем маленькой…
***
Ночь вступила в свои законные владения. В комнате отличницы слышалось лишь тихое дыхание хозяйки спальни, неожиданно двери помещения отворились, в комнату вошла тёмная фигура, с осторожностью подойдя к кровати Виктории, ночной посетитель положил на комод белоснежный лист, сосредоточенно посмотрев на спящую девушку, незнакомец покинул опочивальню брюнетки.
Школьница продолжала улыбаться во сне, ей снился прекрасный сон, где она была хоть немного счастлива:
Обладательница изумрудных глаз лежала на ярко-зелёной траве, нежась под тёплыми лучами солнца и счастливо улыбаясь, на душе у неё было легко и свободно. Тихий голос, принадлежащий самому близкому человеку вывел её из замечательных раздумий:
— Вика, — мягко позвала её стоящая поодаль женщина.
— Ты? — Виктория мгновенно обратила внимание на собеседницу и приняла сидячее положение, — Мам, я попала к тебе и мы всегда будем вместе? — с детской надеждой спросила она.
— Нет, доченька, — грустно улыбнулась её мать, — Я пришла к тебе совсем на чуть-чуть, — Татьяна с восхищением смотрела на темноволосую дочь.
— Мамуль, но почему? — Кузнецова-младшая поднялась на ноги, сделав шаг к любимой родительнице, однако та отступила назад, — Я так соскучилась по тебе, — прошептала взрослая дочка.
— Не нужно, дочь, — с заботой ответила возлюбленная Александра, — Ты ещё не принесла радость ему и не спасла его… — задумчиво проговорила она, сверкая зелёными глазами.
— Кому? — удивилась Вика, непонимающе глядя на мать.
— Человеку, которого полюбишь на всю жизнь, — спокойно произнесла Кузнецова-старшая.
— Максиму? — восторженно задала вопрос брюнетка, — Ему? — она с надеждой смотрела на мать.
— Нет, — разочаровала её светловолосая женщина, — Ты подаришь этому человеку надежду на счастье, ты изменишь его, Викуля, — прошептала родительница.
— Мамочка, я не хочу, — слёзы градом хлынули из сверкающих глаз, — Я не буду общаться со своим настоящим отцом, слышишь? — крикнула обессилившая девушка.
— Я говорю не про Сашу, — с улыбкой опровергла возлюбленная одного из сотрудников Князя, — Помни, что я люблю тебя, Вика, — попросила она.
— Я тоже очень тебя люблю, — призналась дочь, лучи солнца играли с густыми локонами Виктории, — Забери меня, пожалуйста, — едва слышно сказала она.
— Доченька, не глупи, — вновь улыбнулась русоволосая, — Ты станешь для него настоящим сокровищем, он полюбит тебя, — загадочно произнесла мама, — Я люблю тебя, — повторила она, затем развернулась и пошла прочь…
— Для кого, мама, для кого? — прокричала ей вслед дочь, опустившись на траву и зарыдав от безысходности…
Школьница проснулась в слезах, с ужасом вспоминая сон, включив ночник, Вика пыталась унять мелкую дрожь, печальный взгляд девушки упал на белый лист бумаги, брюнетка отчётливо помнила, что раньше его здесь не было, поборов страх, Кузнецова взяла записку в руки, развернув листок, отличница пробежалась глазами по содержанию, которое поразило её:
«Здравствуй, Виктория, моя дорогая Победа. Я знаю, что сейчас тебе вовсе не просто, но я верю в тебя, знаешь, вера делает человека сильным. Ты справишься со всеми трудностями, я обещаю тебе, что ты, обязательно, будешь самой счастливой девочкой на свете, потому что ты этого заслуживаешь. Девочка моя, я хочу тебе сказать, что когда тебе станет неимоверно тяжело и ты будешь не в силах терпеть боль, которая стала твоей спутницей, то ты должна будешь открыть книгу Максима Горького, название которой тебе понравилось: » Сказки об Италии «, пожалуйста, не читай её из-за любопытства, ты можешь открыть её тогда, когда ты обессилишь окончательно, уверен, что ты очень удивишься…
Крепись, солнышко, ведь ты — Победа. Ещё я обещаю тебе, что когда ты обретёшь счастье, то ты отправишься в город свой мечты. Я верю в тебя, моя самая дорогая девочка.
С любовью, человек, которому ты дорога.
P. S. Не удивляйся, но однажды, тот человек, который дорог тебе, изменится…
Сны забываются… Боль унимается… Раны срастаются… Время меняется… Судьбы ломаются. Люди меняются… Чувства теряются… Маски снимаются. Взгляды меняются… Мысли метаются. Что-то находится. Что-то теряется… Время меняется… Переживается… И забывается… Жизнь продолжается.»
Кузнецова пребывала в шоковом состоянии, горючие слёзы застилали глаза, сжав руки в кулаки от боли, девушка расстроенно посмотрела на письмо, которое заставило её всполошиться… Сейчас брюнетка понимала, что всё самое интересное ещё впереди…
