Часть 26
30 ноября 2017 г. в 18:53
Марш-бросок по Застенью, в поисках Тормунда и его войска, Джон счел долгим, тяжёлым но, в целом, удачным. И уж точно не спокойным. Даже если не считать того, что шляясь по диким местам Застенья с Вель в качестве проводника, они, похоже, вышли к цели случайно.
Их путь прошел в постоянном ожидании атаки Иных или засады одичалых. Но в итоге они все же разыскали лагерь Тормунда. Более того, пока все выступившие из Черного Замка были еще живы. Если одичалые не нарушают законы гостеприимства, то они будут живы и завтра.
В дороге отряд не избежал встреч с опасностями Застенья. Им с трудом удалось отбиться от пары небольших отрядов упырей и спятившего сумеречного кота, атаковавшего лошадь одного из гвардейцев. Впрочем, кота Джон исхитрился разрубить Кровавым Дождём на лету.
«После этого я выглядел так, будто забил этого сумеречного кота на бойне. Да и кони от вида разрубленного дикого зверя не взбодрились. А сир Трант ржал, как настоящий мерин. Понятно, что он должен отрабатывать образ гнусного наемника, надзирающего за мной, но все равно было обидно».
То, что Джону, Транту и гвардейцам не оторвали головы и не обвинили в предательстве, лорд Кастамере приписывал не своим талантам дипломата или рассудительности Тормунда, а исключительно тому, что Иные все же нашли одичалых. Им пока удавалось отбиваться, но они несли потери и паниковали.
Предложение переселиться в Дар после присяги королю, в ином случае вызвавшее бы ярость, уцелевшие вожди одичалых во главе с Тормундом встретили на ура. Выбирая между преклонением колен и жизнью в Даре и превращением в упырей и пополнением армии Иных, одичалые предпочли преклонить колени.
Однако Тормунд честно предупредил, что значительная часть одичалых ушла на побережье, к руинам Сурового Дома, и что они решат, он не знает. Как и не отвечает за их действия.
У них свой лидер, лесная ведьма по прозвищу Матушка Кротиха. Тормунд присовокупил ещё пару прозвищ, отмечающих глупость ведьмы и её сторонников, ушедших к побережью.
Тормунд огорчился, узнав что Джона успели женить перед повторной отправкой за Стену. Лорд Эддард решил так объяснить отказ от брака блудного сына Хранителя Севера с дочерью нового Короля-за-Стеной.
Впрочем, в тот же день дочь Тормунда уже украл какой-то налетчик. Так что Тормунда ответ Джона скорее успокоил. Тем более, Тормунда больше заботили условия пропуска за Стену.
Время поджимало и очень недовольные переговорщики пришли к компромиссу. После долгих споров
Джон, припомнив то, на каких условиях горные кланы присягали Королям Зимы, изложил Тормунду этот вариант.
В конце-концов, даже самый влиятельный из уцелевших вождей, Тормунд как постоянный гранлорд, а не временный вождь, мог разозлить всех остальных, считавших себя несправедливо обиженными. А вот признание лордами прочих вождей и присяга каждого напрямую королю может их немного успокоить.
«Лишь немного, потому что и так вождям-одичалым не понравилось, что они станут подданными короля. Правда быть подданными дозорных им хотелось ещё меньше. Но как отец и король собираются заполучить у Ночного Дозора Новый Дар? Старый Медведь упрям и легко не уступит, не силой же отнимать».
Для Джона, не просто сына северного лорда, а сына лорда Эддарда Старка, уступка земель южнее Стены одичалым была на грани безумия и предательства. Северяне взбунтуются, если их земли начнут раздавать одичалым, Даже если отец поселит одичалых на землях Старков, многие будут разгневаны.
Пустующие земли Дара могли стать компромиссом. Хотя отец признался, что горцы, Амберы и Карстарки предупредили, что сотрут одичалых в порошок, если те и на новых землях рискнут устраивать набеги, красть женщин и ценности.
Лорд Винтерфелла негласно дал на это согласие и пообещал взять у одичалых заложников. В обмен он потребовал не провоцировать одичалых и не атаковать их без его прямого разрешения. Кроме того, он приказал поклясться, что заложники будут в полной безопасности.
Тормунду не понравились слова о заложниках, но в итоге опасность стать толпой упырей пересилила нежелание пресмыкаться перед «южанами». Все вожди отдадут своих сыновей в качестве воспитанников и оруженосцев. В обмен король и северяне гарантируют им ненападение при отказе от набегов.
Одичалые отдадут все свои ценности после прохода через Стену, в обмен их обеспечат продовольствием на зиму. Благо, урожай в Долине и Просторе собрали богатый и трофеи войны с Западом могли обеспечить запас на несколько лет. Причём, расходы поделят корона, Старки и Дозор.
Поселиться одичалые могут в брошенных поселениях Дара, новые границы «лордств» (или вождеств?) предстояло обговорить уже после прохода в земли Дара.
Джон сомневался, чтобы вожди одичалых полагались на слова «поклонщиков». И действительно, они потребовали, чтобы взаимные гарантии мира были произнесены перед сердце-древом в богороще севернее Стены.
Лорд Кастармере согласился, хотя полагал, что если клятву дадут в богороще, которой пользовались дозорные Чёрного Замка, то церемонию могут сорвать атакующие Иные или толпа упырей. А богорощи южнее Стены одичалые отвергали, опасаясь, что тогда их возьмут в плен или перебьют.
Хотя кое-какие меры по защите богорощи от Иных и упырей можно принять. Скажем, выслать в прикрытие воинов с обсидиановыми копьями и стрелами (против Иных), а еще разжечь костры. Огненные стрелы отлично превращают толпу упырей в кучку пепла.
Зато сталь или драконье стекло упыри совсем не боялись. Против них оставался эффективен лишь огонь и Джон молил Старых Богов, чтобы в день присяги и принесения взаимных заверений в дружбе не было бурана. И чтобы удалось разжечь достаточно костров.
Наконец Джон, немного более пьяный, чем хотелось бы, вернулся в шатер, где размещались «послы». Тормунд и другие вожди отказывались обсуждать такие серьёзные вещи, как переселение в Дар на трезвую голову и в голове Джона шумело.
Они уже второй день вели переговоры, но лишь теперь согласие было достигнуто. В промежутке между переговорами с Джоном с Тормундом говорила Вель, долго и наедине. Джон не знал, что она сказала вождю Вольного Народа, как называли себя одичалые, но после её визита Тормунд стал куда сговорчивее.
«Буду надеяться, она просто лучше меня знала, как уговорить Тормунда. И не более. Я не её родич и не родич Аурана. Похоже Ауран спятил и решил на ней всерьёз жениться. Если это так, ему оторвут голову обиженные Эстермонты. Или еще раньше оторвет лорд Монфорд, организовавший брак и лордство Аурана».
Пьяное воображение Джона, обремененное воспоминаниями о ночи с копьеносицами перед истреблением Тенями Тороса вождей одичалых, детально рисовало «переговоры» Вель и Тормунда и то, какие «аргументы» были ей пущены в ход.
Джон неохотно отвечал на вопросы Вель, с трудом держась при этом невозмутимо. Трант, к слову, способный безнаказанно истреблять хмельные напитки в размерах, достойных короля Роберта, хранил гробовое молчание. Он пытался уловить из разговора Вель и Джона, чем закончились переговоры.
Роль конвоира не подразумевала бесед с охраняемыми и Трант в лагере вынужден был молчать. На переговоры его не брали и рыцарь тихо зверел от скуки.
Джон отделался от вопросов и наконец лег спать. Он провалился в странный сон, в котором он был Призраком, бегал по Зачарованному лесу и говорил с чардревом, у которого было лицо Брана.
На следующее утро Джон вместе с войском Тормунда двинулся к Черному Замку. Он еще вчера отправил ворона с письмом о условиях соглашения на Стену, надеясь, что ворон сумеет добраться до цели.
Впрочем, он выпустил ещё пару воронов с такими же письмами. Клетки с воронами он вёз с собой от самого Чёрного Замка. Ему объяснили, как обращаться с птицами.
Вернее, научили, как приматывать письмо к лапе птицы так, чтобы оно не упало по дороге, а птица не улетела без письма. Но Джон почему-то думал не о воронах и одичалых, а о том, что видел во сне. Призрак бежал рядом с конем Джона и лорд Кастамере задумывался, не видел ли лютоволк тот же сон.
— Молот Вод, на пути Иных нужно обрушить Молот Вод, — бормотал Джон. Вель нагнала его и удивленно на него посмотрела: «Что это за Молот Вод, Джон?»
Джон припомнил уроки мейстера Лювина о Веке Героев и вспомнил: «Когда Первые Люди пришли из Эссоса в Вестерос, Дети Леса пытались помешать им. Они дважды обрушивали Молот Вод на земли, где шли Первые Люди. Так они сумели разрушить перешеек Рука Дорна, по которому люди перешли из Эссоса…»
— А что было потом, где они второй раз ударили Молотом Вод? — заинтересованно спросила Джона Вель.
— Большая часть людей успела пройти по перешейку и второй раз Молотом Вод ударили по землям, лежащим между Севером и нынешними Речными землями и Долиной. Что-то пошло не так и эта земля не ушла под воду, а стала огромным болотом.Теперь она так и зовется — Перешеек.
Вель задумалась, а Джон подумал, что будь у него этот Молот Вод, он бы врезал им как раз на пути армии Иных. Но то, что Детям Леса Молот Вод не очень помог против Первых Людей, намекало, что не такое уж это абсолютное оружие. Да и не знал Джон, как разжиться Молотом Вод. Тем более, как им орудовать.
«Мейстер Лювин скептически относился к историям о Детях Леса и их могуществе. Он не сомневался, что они владели магией, но считал, что за тысячелетия люди могли слишком много списать на первых жителей Вестероса. Не является ли Молот Вод выдумкой, образно отражающей трудности переселения?»
«Не всякий сон вещий, особенно, если это сон после совмещённых с пьянкой долгих переговоров, — подумал Джон. — Но вот то, что я во сне был Призраком…отец ещё на Пайке говорил, что мейстер Лювин кое-что находил о волчьих снах, которые видят варги. Но с той же вероятностью я видел обычный пьяный сон».