Звук сердца

У Дианы для общения с миром есть две руки, тетрадка на кольцах с небольшой шариковой ручкой, а также 52 белых и 36 чёрных клавиш старого фортепиано, на котором играла ещё её мама. Кавендиш нравится играть на нём, мысленно напевая что-то, потому что петь вслух она не может. Никогда не могла. Палец соскальзывает с клавиши, и ненужная нота неприятно нарушает общую идиллию, словно инструмент чувствует плохое настроение юной хозяйки и ноет от её боли. Несмотря на своё плохое настроение, девушка аккуратно закрывает крышку и встаёт. После игры на фортепиано она обычно идёт в семейную библиотеку и сидит там до самого заката, с головой погружаясь в нереальный мир слов. Диана вслушивается в голос, что звучит в её голове при чтении. Она не знает, кому он принадлежит и почему именно он произносит слова в её сознании. Он кажется идеальным, и девушка мечтает говорить так же красиво. Кавендиш захлопывает книгу на последней странице и ставит обратно на полку. Так каждый день. Почти каждая секунда её жизни наполнена мыслями о своей «неполноценности». Кажется, именно так это называли за спиной другие ученики. Диана поправляет подол своего бежевого платья с белым воротником и идёт дальше, словно не слыша этого, а внутри злится. «Я немая, а не глухая, идиоты», — думает Кавендиш, подавляя собственные эмоции. Нет, она должна быть выше этого, как бы сложно не было. В школе тоже есть музыкальный класс с фортепиано. Конечно, родной инструмент Диана любит больше, но и здесь она может задержаться допоздна, увлекаемая разными мелодиями. В её личном мире нет ничего, кроме чёрно-белых клавиш и исписанной ручкой тетради. Кто-то едва слышно приоткрывает дверь в кабинет, и Кавендиш отрывается от игры. Обычно никто не заходит сюда после занятий, но сейчас в дверях стояла невысокая брюнетка, одетая в бежево-коричневую школьную форму. В её красных глазах блестел восторг. Диана вздыхает, разочарованная тем, что её прервали, берёт свою сумку и уже собирается уходить, но чужая рука останавливает её. — Ты так красиво играешь! — громкий звонкий голос, скорее напоминающий голос ребёнка, а не старшеклассницы, заставил девушку вздрогнуть. — Как тебя зовут? Кавендиш совсем не настроена на общение, она не любит вести разговоры. Все в этом мире смотрят на неё с жалостью или презрением, смеясь за спиной. Немая привыкла к одиночеству. Так что она лишь показывает пальцем на своё горло, а затем отрицательно машет головой и складывает руки крестом. Брюнетка хмурится. — У тебя голос сел? Диана устало вздыхает. «Наверно тяжело быть тугим, как пробка», — написано на её лице, когда она достаёт знакомую тетрадку из сумки и ищет нужную страницу. Найдя её, девушка протягивает тетрадь незнакомке. На листе аккуратным ровным почерком написано: «Я немая с рождения. Меня зовут Диана Кавендиш». Брюнетка понимает свою ошибку и виновато улыбается. — Прости, я тебя не поняла. А меня зовут Кагари Ацуко. Но можешь обращаться ко мне Акко, — Ацуко протягивает тетрадь обратно. — Ты давно занимаешься музыкой? Кавендиш кивает, пальцами показывая: «Десять лет». — А можешь ещё сыграть? Диана уже не знает, как отвязаться от девушки, и указывает на часы на стене. — Тебе уже пора идти? — в голосе брюнетки явно слышится разочарование. Немая быстро кивает. — Тогда сыграешь мне в следующий раз? Кавендиш пожимает плечами, но видя «щенячий» взгляд красных глаз, устало вздыхает и кивает. Кагари явно рада этому, она чуть ли не прыгает от счастья. Диану это раздражает, но она глубоко вдыхает и медленно выдыхает, чтобы не показать этого. Девушка аккуратно отодвигает рукой брюнетку и наконец выходит из кабинета, быстрыми шагами уходя прочь по коридору. Вслед ей летят слова: — Я буду ждать! У Дианы всё валится из рук, пальцы не слушаются и нажимают не те клавиши, буквы прыгают по строчкам и смешиваются в белиберду. В конце концов девушка просто падает в кровать задолго до своего обычного времени и лежит, уставившись в потолок. У Акко тот же голос, что звучит в голове Дианы. Она поняла это, вернувшись домой и взявшись за чтение книги. Этот голос, родившийся в подсознании Кавендиш, не принадлежал ей или этому же сознанию, которое немо так же, как и обладательница. Это голос её сердца, такой звонкий, мелодичный, чистый, немного нечёткий из-за сильных эмоций. И у Акко он точно такой же. Так просто не может быть. Так не должно быть. Диана не понимает, путается в догадках и засыпает с мыслью о том, что голос в её голове напоминает мелодию, и девушка хочет сыграть её. Но сил на это совсем нет. На следующий день Кагари ходит по пятам, буквально следуя за Кавендиш повсюду. Девушку раздражает такая навязчивость, и она сильнее сжимает в руках тетрадь. Очень хочется написать что-то злое и показать Акко, но Диана сдерживается от этого. Брюнетка, голос которой кажется самым звонким и чистым, словно и не замечает раздражения немой, продолжая ходить за ней. «И чего она привязалась ко мне?» — думает Кавендиш, бросая взгляд на Ацуко, которая, заметив, что на на неё смотрят, мило улыбнулась. Девушка фыркнула и быстро отвернулась. Акко — новенькая в этой школе, она очень приветливая и могла бы стать душой компании, но почему-то не отстаёт от нелюдимой Дианы. Ацуко задаёт много вопросов, совсем ненужных и пустых, но Кавендиш быстро выводит красивым почерком ответы в своей тетради. Она думает, что так сможет быстрее отвязаться от брюнетки, но та с каждым новым исписанным листком становится лишь любознательнее насчёт новой знакомой. «Прекрати говорить этим голосом, иначе я сойду с ума», — Диана очень хочет оглохнуть. Диана решает, что если она выполнит своё вчерашнее обещание, то от неё отстанут, поэтому сразу после занятий девушка хватает Акко за руку и тянет за собой в кабинет музыки. Девушка довольно улыбается, садясь на стул возле фортепиано, и ждёт, когда Кавендиш начнёт играть. Немая прикрывает глаза, пытаясь собрать мысли в голове, и медленно начинает играть. Ацуко внимательно следит за движениями пальцев по клавишам, а Диана чувствует, как беспорядок внутри укладывается. Девушка не понимает, почему так происходит, но радуется привычному спокойствию. Лишь что-то в сердце слабо ноет, словно говоря «Ты забыла кое-что!», но Кавендиш не слушает этот зов. Когда девушка заканчивает играть, она поворачивается к Акко, безмолвно спрашивая «Ну, как?». Пару мгновений Кагари хмурится, а затем говорит: — Слишком грустно. У меня было такое чувство, что ты сейчас заплачешь. Диана, ожидавшая очередной похвалы, обиженно фыркнула, встала и направилась к двери, но Ацуко, смеясь, поймала её за руку. — Да ладно тебе, не злись! Ты играешь очень красиво. Этот смех был похож на звон капель по льду во время весенней капели. Кавендиш подумала, что хотела бы слышать этот смех как можно чаще, но отогнала такую странную мысль. Эта девушка рушит спокойный ритм сердца Дианы, так не может быть. — Ты далеко живёшь? Кавендиш рукой показывает, что не очень далеко. Акко радостно улыбается. — Я могу довезти тебя. Я приезжаю в школу на велосипеде. Диана отрицательно машет головой, но тонкие пальцы сильнее сжимают её запястье, и девушка всё же соглашается. Кажется, она вообще не может отказать этой брюнетке. Они договорились, что на поворотах Кавендиш будет хлопать Кагари по тому плечу, в какую сторону нужно поехать. На ровной дороге немая обнимала девушку за талию, вздрагивая каждый раз, когда велосипед наезжал на камень или попадал в маленькую ямку, потому что она никогда прежде не ездила на нём. Акко смеялась этому, и Диана боялась, что быстрый стук сердца будет ей слышен. — Вот это особняк! — восторженно выдыхает Ацуко, когда девушки доезжают до дома Кавендишей. Диана благодарно кивает и сначала направляется к воротам, но затем останавливается и жестом зовёт брюнетку к себе. Немая удивляется самой себе, однако, увидев детскую радость в красных глазах, перестаёт жалеть о своём решении. Акко удивляется буквально всему в доме, рассматривает каждую деталь. Кавендиш показывает ей свои любимые книги, играет на фортепиано и слабо улыбается, когда брюнетка аплодирует ей. Ацуко напоминает ребёнка, и Диане нравится это. Она не издевается над немой, не считает её неправильной. Это так странно и непривычно, что девушка боится проснуться в той холодной реальности, что окружала её пару дней назад. Сердце Дианы, кажется, пропускает несколько ударов, когда Акко обнимает её на прощание. Кагари не оставляет свою новую подругу ни на мгновение, и Кавендиш чувствует тёплое спокойствие внутри, когда они вместе. Они вместе ездят домой, но однажды Акко сначала приезжает к причалу, и Диана впервые видит, как красиво небо во время заката на море. Волны мирно шумят, и немая прикрывает глаза, слыша в этом шелесте какую-то волшебную мелодию. Она вспоминает, что хотела сыграть мелодию голоса Ацуко. Она хотела сыграть мелодию своего сердца, которая находит отклик в этом уникальном голосе. Акко пытается научить Диану ездить на велосипеде, но, в конечном счёте, они обе падают. Кавендиш тихо шипит от боли, когда Ацуко протирает влажной салфеткой её в кровь разодранные коленки. — Какая ты неженка, даже потерпеть не можешь, — со смешком говорит Кагари, приклеивая к царапинам пластыри. Диана наигранно обиженно фыркает, отчего брюнетка смеётся лишь громче, и немая тоже тихо хихикает, стесняясь собственного звучания. Но Акко говорит, что не стоит волноваться, потому что она верит, что у немой прекрасный смех. Кавендиш не верит, но постепенно перестаёт бояться и стыдиться самой себя. Если Акко — звучание сердца Дианы, то она влюблена в свой внутренний голос. Каждый новый день наполнен нежным теплом, звонким голосом и тихим смехом. Но чего-то всё равно не хватает, и Кавендиш подолгу думает перед сном о том, что же не даёт ей покоя. Однако ответ не приходит, и это мешает радоваться новой жизни. — Ты знаешь язык жестов? — однажды спрашивает Акко. Диана кивает, но вопросительно наклоняет голову, словно спрашивая: «Зачем тебе это?» — Я люблю твой почерк, — поясняет Кагари, — но тебе было бы удобнее общаться со мной жестами, чем всегда писать ответ. Акко пытается учить язык жестов, и Кавендиш смеётся, когда вместо нужного предложения девушка «говорит» какую-то ерунду. Ацуко злится, что у неё не получается, но пытается снова и снова. Ради того, чтобы понимать Диану. Немая не верит своей удаче, потому что она думала, что проведёт свою жизнь в одиночестве. Диана впервые радуется и хочет жить вечно. Постепенно Кавендиш понимает, чего ей не хватает. Ей не хватает возможности сказать самые важные слова. Девушка исписывает листок фразой из трёх слов, но затем сминает его и выкидывает в урну. Она безмолвно произносит её, но затем отрицательно машет головой. Нет, всё не так. Она хочет донести чувства, что прятались внутри столько недель, Диане не хватит простой надписи или чтения по губам. Она хочет, чтобы Акко услышала её сердце. Кавендиш допоздна пытается найти способ, читает множество книг, но нигде не находит нужный ответ. Устав от этого, девушка садится за фортепиано и смотрит на знакомые клавиши. Ответ, находящийся под носом, приходит сам собой. Диана разочарована своей недогадливостью и быстро записывает ноты в свою тетрадь, засиживаясь за инструментом до самой полуночи. После занятий девушки идут в класс музыки. Акко терпеливо ждёт, когда немая подготовится для игры, стараясь унять громкий стук сердца. Глубоко вдохнув, она начинает нажимать клавиши. Мелодия медленно льётся, заполняя всю комнату мягким звучанием, и Ацуко прикрывает глаза, стараясь вслушаться в каждую ноту. Ей кажется, что в этой музыке слились все те солнечные дни, что они провели в этом классе, на пляже или в большом доме Кавендишей. Она слышит смех и шелест волн. Когда мелодия заканчивается, Кагари открывает глаза и восхищённо хлопает. Она никогда не перестанет удивляться таланту этой девушки. Диана слабо улыбается, довольная такой реакцией. Она убирает руки с фортепиано и разворачивается к девушке. Мягкий взгляд голубых глаз встретился с восторженным взглядом красных. Кавендиш долго смотрит в эти глаза, словно стараясь понять, что же говорит сердце Кагари. Та вопросительно наклоняет голову, не понимая, чем вызван такой долгий зрительный контакт, потому что обычно Диана прятала взгляд своих небесно-голубых глаз. Немая чувствует, как бешено бьётся сердце в груди, и медленно начинает показывать нужные знаки. Девушка пальцами указывает на себя. — «Я…» — Акко хмурится, вспоминая жесты. Диана складывает руки на груди в области сердца, слегка сжав пальцы в кулаки. —«…люблю…» — озвучивает Кагари. Кавендиш пальцем указывает на брюнетку. —«…тебя», — заканчивает фразу Ацуко. Пару мгновений она словно пытается понять смысл трёх слов, а затем удивлённо вскакивает со своего места, и всё её лицо заливается краской. Диана тихо смеётся, ей нравится эта милая реакция, но внутри всё замерло в ожидании ответа. Кавендиш не ждёт взаимности. Скорее наоборот, она подготовилась к худшему. Зачем такой весёлой и активной девушке, как Акко, кто-то такой тихий и скучный, как Диана? Диана ждёт, когда её сердце замрёт раз и навсегда. Ацуко сначала стоит, но затем бросается к Кавендиш, обнимая её и крепко прижимаясь. Девушка замирает и слышит, как быстро бьётся сердце другой. Её собственное бьётся ничуть не меньше. Но когда Кагари отстраняется и быстро целует Диану, той кажется, что сердце сейчас вовсе остановится от перегрузки. Акко шепчет ответное признание, но Кавендиш не слышит слов, она сильнее прижимается, вслушиваясь в стук чужого сердца. Теперь Диана понимает, почему её сердце говорит голосом Акко. Оказывается, их сердца всегда звучали одинаково.