Последствие ссоры

       — Морти, ты ебучий говнюк! — Санчез в бешенстве откинул в сторону отвертку, недобро сверкая глазами и глядя на своего внука. — Тебе, блять, нравится мне мозги ебать своими истериками? У тебя месячные?        — Т-ты просто эгоист! Я пришел к тебе сейчас, чтобы снова тебя попросить перестать так со мной себя вести! — Смит выглядел крайне нелепо в своей детской пижаме, он обхватил себя двумя руками, так как сильно мерз; на дворе стояло теплое время года, но в гараже всегда было достаточно прохладно.        — Мы уже разговаривали на эту тему, пока летели домой. Тебе не хватило, утырок? — Рик устало потер виски, ощущая острую нехватку отдыха: разборки с Морти выматывали похуже полетов в другие галактики.        — С-с-сегодня была п-последняя капля! — взвыл мальчишка, огромными обиженными глазами глядя на деда так, что тот на секунду почувствовал укол вины. — Я миллион раз просил тебя не оставлять меня одного в незнакомом месте, а т-ты…        — Блять, я ушел на пять минут к автомату с выпивкой, а ты сидел, сука, в корабле. Где ничто, блять, тебе бы не повредило.        — Т-ты обещал! — взвизгнул Морти, обреченно вешая голову.       Повисло молчание. Рик раздраженно постукивал ногой по полу, стараясь не смотреть на внука. Вроде бы достаточно взрослый парень, но ведет себя, как десятилетняя девчонка, бесконечно беся этим Санчеза.       В последнее время такие ситуации участились — они ссорились, будто долбанная супружеская пара, почти по каждому поводу. Иногда по совершенно дебильным, иногда не слишком.       В любом случае, Рика это удручало — конечно, ему нравилось подтрунивать над Морти, и раньше у того была совершенно нормальная на это реакция, но сейчас мальчишка моментально либо бросается в слезы, либо обиженно замолкает на весь день, а ночью приходит капать на мозг.       Рик просто откровенно заебался.        — Вали нахуй отсюда, — тихо, но твердо изрек мужчина, не поднимая головы. Послышался изумленный вздох, затем всхлип, — баб мне в жизни хватило. Еще одна нахуй не сдалась.       Морти непонимающе смотрел на деда, надеясь, что это не прямой посыл, а просто выражение эмоций.        — Р-рик, я просто хотел…        — Отъебись от меня. Я не хочу слышать твои поросячьи визги. Больше, — Санчез наконец посмотрел на внука, давая тому понять, что он это всерьез.       Вид Морти, чья нижняя губа стремительно поползла наверх, а глаза моментально увлажнились, заставил сердце Рика сжаться.       Подросток выбежал из помещения, громко хлопнув дверью.       Это не первый раз, когда их разговор заканчивается таким образом. Но почему-то именно сейчас Рику особенно тяжело сделать вид, будто ничего не произошло, продолжив заниматься своими, куда более важными делами, забыв про истеричного напарника.       Возможно, это потому, что Санчез начал воспринимать внука немного иначе — да, он все тот же глуповатый неловкий подросток, но…       Рик обхватил свое лицо руками, удрученно вздыхая. Он не помнил, когда все стало «иначе», помнил лишь момент, когда он, однажды посмотрев на улыбающегося Морти, понял, что хочет видеть его улыбку постоянно. С того момента Санчез часто засматривался на мальчишку, чувствуя, как нечто светлое, но дико щемящее все изнутри, наполняет его тело.       Ему было насрать, что об этом подумает тупая семейка Смитов — свалить от них на другой конец Вселенной не составляло труда, но Морти уж точно было не насрать на их мнение. Да и вряд ли в голове хоть и глупого, но адекватного мальчика закрылась мысль об отношениях с собственным дедом.       Санчез сделал мощный глоток обжигающего алкоголя, желая хоть как-то переключится. К сожалению, спустя еще несколько глотков ничего не вышло — он все так же не мог выкинуть из головы этого дурацкого, истеричного, маленького Морти, который наверняка сейчас самозабвенно рыдает в подушку…       Мужчина резко встал из-за стола, немного шатаясь. Он неуверенно застыл в дверях гаража, размышляя, следует ли ему все же идти к Морти, ведь тот наверняка сейчас спит, так что извиниться и выебать свои принципы придется уже завтра.

***

      Он не понял, как оказался на коленях рядом с кроватью внука. Морти и вправду уже спал, не издавая ни единого звука и даже не ворочаясь.       Рик самозабвенно опустил руку на волосы Морти, зарывая в них пальцы, оценивая их мягкость. Санчез прикрыл глаза — неправильно все это. Неясно, правда, что хуже — ссоры или то, что он сейчас себе позволяет.       Далее мужчина оглаживал шею и аккуратные оголенные плечи мальчишки, практически невесомо, боясь разбудить того.       Катастрофически хотелось прижать Морти к себе, пообещать больше никогда не орать, не оставлять и не унижать. Встретиться с его доверчивым и верным взглядом, потом резко оборвать все нити разумности, впечатавшись в его губы грубым поцелуем.       Рик позволил себе прижаться колючей щекой к спине внука, шумно вдыхая свежий запах стирального порошка, исходившего от постельного белья и пижамы.       Санчез прикрыл глаза. Он был готов просидеть так хоть вечность, ведь это была максимальная близость, которую они могли себе позволить.       Почувствовав едва уловимое движение, Рик прислушался — Морти все-таки не спал: послышались тихое хныканье, больше походившее на скулеж.        — Морти… — Рик уселся на кровать, приподнимая мальчика и притягивая его к себе. — Не надо плакать.       Смит горячо закивал, но не прекратил, уткнувшись мокрым лицом в халат мужчины.        — Блин, Рик, почему ты такой мудак? — Морти зарыдал пуще прежнего, больно хватаясь за плечи Санчеза. Тот слабо улыбнулся, позволяя себе крепче сжать талию мальчика.        — Прости, Морти, — пробормотал мужчина, прижимая внука к себе. — Не буду больше.        — Будешь, — буркнул тот в ответ. Рик усмехнулся. — Еще миллион раз так сделаешь… И не только так, даже хуже.       Положив голову мужчине на плечо, Морти притих. Он аккуратно уткнулся холодным носом ему в шею, громко сопя и продолжая всхлипывать.       Санчез мягко погладил внука по голове в надежде, что это хоть немного его успокоит.        — Р-рик, зачем ты меня успокаиваешь и извиняешься? Я-я же знаю, что ты думаешь, что причина тупая, и что ты прав, — шептал Морти, холодными пальцами оглаживая линию челюсти Рика; тот слегка опешил от таких действий, теряясь, что ответить. Санчез измученно застонал — он не хотел снова напрягать извилины, он хотел просто насладиться таким желанным теплом, получить немного больше, чем дозволено. Рик знал, что еще немного, и он сорвется, до смерти испугав тем самым подростка.       Санчез успел, кажется, миллион раз пересчитать веснушки на носу у своего внука, прежде чем тому ответить.        — Я не знаю, как тебе это объяснить.        — Как сможешь. Мне это важно… — Морти взглянул мужчине в глаза, протяжно и очень откровенно, словно пытаясь на что-то спровоцировать.        — Я вправду не чувствую своей вины. И я считаю, что ты истеричка. И мне задалбливают твои доебы, — не торопясь, начал Санчез и, кажется, тут же закончил, ибо приличное завершение фразы все никак не приходило на ум. Замечая, что дед растерян, Морти давил по больному:        — Зачем тебе я тогда?        — Ну… Рик и Морти на веки вечные, помнишь же, — бросил Санчез, отчаянно пытаясь держать свои эмоции под контролем. Смит недовольно поджал губы, очевидно, пропуская мимо ушей этот ответ: это его не устраивает, он хочет залезть еще глубже, ткнуть своим изящным пальчиком в самую крупную кровоточащую рану на сердце, надавить на нее.       — Нет, не это, — он отрицательно качнул головой; Рик почувствовал, что долго еще не протянет. Санчез уставился на внука, стараясь вложить в этот взгляд абсолютно все, дабы не утруждаться стыдливыми объяснениями.       Глаза мужчины говорили о той причине, по которой Рик берет всегда с собой именно Морти, а не его куда более умную и способную сестру; почему он терпит эти истерики, дает слабину и извиняется; почему не бросает эту планету, хотя знает, где жизнь была бы гораздо лучше; зачем он накрывает Морти своим халатом, когда тот спит на кресле в корабле; зачем сильно-сильно жмурится, так, что в уголках глаз стоят мелкие слезы, когда они обнимаются после затяжной ссоры.       Но Морти Смит туп. Ему кажется, что это всего лишь какая-то вселенская усталость и заебанность плавает во взоре его деда, что тот просто хочет поскорее свалить в гараж и нажраться, быстро помириться, чтобы встать в полдень и потащить внука навстречу приключениям.       Подросток снова качает головой — опять не устраивает.       Рик, не моргая, процедил сквозь зубы:        — Ты просто идиот.       Не зная, устроит ли Морти поцелуй прямо в губы, Рик все равно отчаянно прижался губами к губам мальчишки, чувствуя, как с души сваливается огромный груз. Санчез целовался не так, как целуется обычно со всякими инопланетными шлюхами — он делал это бережно, боясь разрушить красоту и трепетность момента: он ведь украл у Морти первый поцелуй. Рик горько ухмыляется, прикрывая глаза — не хочет видеть ужас в глазах напротив. Он решил, что после этой выходки сотрет память Смиту и о ссоре, и о поцелуе. Сейчас же просто дал слабину — когда-то это должно было произойти.       Целуя нежно, почти что невинно, Рик чувствовал, как вспотели его руки, которые в это время нетерпеливо сжимали ткань пижамы подростка, стремительно ее задирая наверх.       Губы Морти вкуса приторных конфет: пробуешь — и не можешь остановиться.       Услышав едва различимый стон, Санчез распахнул глаза — Морти в это время покраснел, кажется, от кончиков ушей до пят, его длинные ресницы трепетали, а грудь вздымалась с невероятной скоростью. Расценив это, как хороший знак, мужчина довольно улыбнулся, позволяя себе углубить поцелуй, задевая зубами губы Морти. Тот снова застонал, прижимаясь к ученому вплотную, обвивая руками его худую шею.       Чувствуя себя влюбленной школьницей, Рик ловил невероятный кайф с происходящего: вот, он раздвигает губы Морти языком, тот не вырывается, даже наоборот, отвечает так же похабно, проводя кончиком языка по верхней губе мужчины, стонет ему в рот. Санчез, кажется, совершенно потерял голову — он лапает мальчишку с одурью, везде, где можно и нельзя.       Когда их тела разделяет исключительно одежда, а в штанах становится болезненно тесно, Рик не выдерживает и нехотя прекращает поцелуй, испытывая стыд и желание скрыться на другом конце Галактики.       Санчез уже открывает рот, дабы начать объясняться, но вдруг замечает, в каком состоянии находится его внук, и невольно облегченно выдыхает.       Зрачки Морти размером почти во всю радужку, он будто бы только что словил приход от какого-нибудь инопланетного экстази; он весь красный и взмыленный, возбужденный и раскаленный. Он прикусывает нижнюю губу, смущенно опуская голову.       — Так бы сразу и сказал…