Казнь Томаса Кромвеля.

Девять утра, и душиста трава - Отрадно покинуть темницу!.. Сегодня падет его голова И казнь его свершится. Он верно служил своему королю, Себя не щадя немало. А враг в это время дул в дудку свою - И с ног все на голову встало. Вчера - фаворит, а сегодня - злодей, Еретик и изменник проклятый, Что смуту водил среди честных людей И в доме преступников прятал. Уже ничего не исправишь сейчас… Осталось Творцу помолиться. Как быстро летит он, последний сей час - Успеть бы хоть с жизнью проститься. Порой неурочной досадно, хоть плачь Погибнуть нелепо и даром… Угрюмо глядит с эшафота палач - Из тех, что одним ударом. Одним бы ударом с плеча молодца - И вмиг сердца пляс прекратится… Неужто предательски щиплет глаза? Нет, просто кольнула ресница. Он твердо шагает сквозь злобу толпы, Сквозь стрелы разящих взглядов. Сейчас вы все будете ублажены, Сейчас вы все будете рады. Разъятые болью родные глаза: “Отец! Дорогой!” “Будь мужчиной!” Сжимает твердо рука отца Плечо ненаглядного сына. А дальше только вверх и вперед По деревянным ступеням. Он поднимается на эшафот Над ненавистью и мщеньем. “Я пришел сюда умереть, Приговоренный законом!” Мигом утихли все звуки в толпе - До комариного звона. “Мне потрудиться немало пришлось, Дабы подняться к вершинам - Славен король, что призвал из низов Парня-простолюдина. Пусть да продлит Господь его дни, Даст долголетия принцу. Благословенны да будут они, Божьей даримы десницей. Я же из мира теперь ухожу, Вижу нездешние двери… И умираю - я правду скажу - В возлюбленной истинной вере! А напоследок смиренно прошу Вас помолиться со мною, Чтобы, покуда еще я дышу, Верою жил я одною”. И в загустевшей тиши гробовой Он опустился у плахи. Рядом устроился “мастеровой” - Парень в грубой рубахе. Взмах топора - и крик из толпы!.. Хлынула кровь фонтаном… Грегори Кромвель увидел сквозь пыль Тело с отверстою раной. Он не сумел рыданий сдержать: “Боже, прими его душу!.. Ох, заждалась его бедная мать… Встреть же, матушка, мужа! Встретьте отца, Анна и Грейс! Вот вы теперь и едины…” И закружила толпа наконец Осиротевшего сына. Видели солнце и облака, И поднебесные птицы, Как обмелела крови река И запеклись ресницы. Видели люди, как дюжий палач Взял свой трофей за пряди: Каждый смотри и глаза не прячь - Вот как закончил предатель! Воздух взорвал пушечный гром, С башен шарахнулись птицы… И перестала толпа кругом У эшафота клубиться. И потянулась с Тауэр-хилл, И каждый другому молвил, Как ныне голову сложил Великий Томас Кромвель.