Я желаю сражаться за жизнь. Сражаются за правду. Все и всегда сражаются за правду, и в этом нет никакой двусмысленности. Антуан де Сент-Экзюпери
Лилу успела посидеть на скамейке в небольшой уютной беседке на заднем дворе, прошлась по периметру, внимательно вглядываясь в прохожих, отмечая каждую деталь подозрительного поведения и действия, а некоторых даже пугая своим серьезным взглядом. Ко всему этому, она успела немного перекусить, забежав на секунду в свои покои, но чуть было не опоздала на встречу к Юно, который снова вернулся позже обычного. Лилу очень волнуется, когда Чон не возвращается вовремя. Она, конечно, уже привыкла, но они же семья. Лилу беспокоится, но очень радуется, весело виляя купированным хвостом, когда слышит звук отворяющейся калитки и видит хозяина, переступившего порог их территории. Она весит около шестидесяти пяти килограммов, хотя говорят, если бы в детстве ей купили медный ошейник, то цифра на весах могла бы дойти даже до восьмидесяти. Однако, этого веса вполне хватает, чтобы завалить волка, крупную собаку или иного врага, даже в виде человека. А ещё, она очень любит, в порыве нежности, падать в ноги к хозяину, наваливаясь всем телом, что неумолимо ведёт человека к падению на пятую точку. Она любит толкаться и бодаться, ведь именно так в стае собаки проявляют свою любовь и преданность. А все эти телячьи нежности, почесывания за ухом, поцелуйчики в нос, лоб и так по порядку, это... Собаки просто позволяют человеку это делать, ведь по правде говоря, для них все эти действия ничего не значат. Юно треплет собаку по голове и ударяет ладонью по крупу, слегка толкая коленом. Лилу садится и смотрит преданно, заглядывая в глаза. Опять же, позволяет, ведь это её хозяин. Будь на его месте кто-нибудь другой, тот лежал бы уже в больнице. Лилу провожает хозяина печальным взглядом, но без слов все понимает, а потому ведёт носом по воздуху в сторону забора и трусит вглубь участка, продолжая свои собачьи дела. С самого порога парня встречает мать и одаривает сына многозначительным взглядом, но не говорит не слова против, ведь Юно наваливается с разбегу с объятиями. Он целует женщину в щеку, на что та улыбается счастливо и слегка удивлённо, но обнимает в ответ: – Отец ждёт тебя, дорогой. Он хочет с тобой о чем-то поговорить. Похоже, это серьезно, милый. Поднимись к нему в кабинет. Джехен молча кивает и уходит. Он поднимается вверх по лестнице, придерживаясь за деревянные лакированные перила, с классическими завитками на концах. Ещё пара тройка шагов по коридору, вглубь полумрака, к самой дальней двери. Так было всегда: комната Юно в противоположной стороне, как можно дальше от кабинета отца. В детстве это был простой бунтарский порыв, но позднее, парень осознал, что не зря сделал именно так. Он заходит без стука, прекрасно зная, что его ждут. В кабинете полумрак и лишь настольная лампа осталась освещать это огромное пространство. Чон-старший стоит возле окна, сцепив руки в замок за спиной. Он даже не оглядывается и не поворачивается, а Юно понимает, что дело и правда серьезное. – Я, безусловно, не хотел бы тебя втягивать в это, но, к сожалению, я понимаю, что уже не справлюсь без тебя, Джехен, – всегда радостный и весёлый отец, сейчас, находясь в этом состоянии, пугал младшего. – У компании начались тяжелые времена. Совет директоров считает, что среди наших партнёров завелась крыса. Они сливают всю информацию нашим соперникам. Абсолютно все, понимаешь? Мы не успеваем выйти на рынок с новым проектом, ведь нас подсаживают ещё задолго до этого. Юно, как бы по-голливудски это не звучало, но отнесись к этому серьёзно. – Что я должен сделать, отец? Чон-старший вздыхает и выдвигает верхний ящик стола, доставая из него небольшого размера деревянную шкатулку. Он любовно оглаживает её ладонью, смахивая невидимые пылинки, и открывает, выуживая оттуда средних размеров сигару. Джехен хмурится. Он не любит, когда отец курит. Это плохой знак. Он помнит, как сильно курил старший в тяжелые семейные времена, когда умер его лучший друг и когда их покинул Чон Джиён - Дедушка Джехёна. Все, действительно, очень серьёзно и теперь Юно это понял. – Прежде чем ты сделаешь какие-либо выводы, я хочу, чтобы ты знал, что эта задумка была представлена мной и никто больше не принимал участие в её развитии, – молодой человек лишь кивает, а мужчина продолжает, – это касается твоего положения в обществе. Юно напрягается. Что он сделал не так? Где он совершил ошибку? Впору думать, что отец решил лишить его наследства, но зачем тогда позвал говорить? Нет, тут дело в ином. Мужчина поджигает спичку и прикуривает сигару, зажимая её край тонкими губами. Джехён наблюдает, как тот затягивается. Глубоко так, вдыхая полной грудью в свои лёгкие никотиновый яд. Губы плотно обхватывают сигару, отчего на коже проявляются глубокие морщины, доказывая в очередной раз, насколько сильно постарел глава семьи. – Ты имеешь ввиду, что больше никто не знает о том, что ты задумал нечто с моим участием? – Юно не интересуется, скорее, констатирует факт, уточняя. – Да. Юно кивает, призывая отца к объяснениям сути дела: – С завтрашнего дня, твоё положение в обществе будет тщательно сковываться ото всех. Те, кто уже знает правду, будут скреплены договором о неразглашении. Это сделано для перестраховки, потому что, как бы крепко ты не дружил с отпрыском семьи Со, мы не можем быть уверены во всех, – то, как отец отзывается о его лучшем друге, режет парню слух. Он морщится еле заметно, а во мраке кабинета и вовсе бесследно для собеседника. – Ты и раньше тщательно это делал и, насколько я понял, совершал немыслимые успехи в этом деле. Лишь Со Енхо и его семья знает секрет нашей семьи, но лишь потому что мы это им позволяем. Ты это осознаешь, сын? То, как назвал отец, тяжким грузом ложится на плечи. Сын - единственный наследник, будущий глава рода, подающий большие надежды. С такой характеристикой нельзя подводить. Джехен кивает. Он, пока не будет да и не хочет ничего говорить. Всему своё время. – Завтра ты начнёшь действовать. В поместье генерального директора крупнейшего в стране конгломерата состоится, так называемый, званый ужин. И ты там будешь, – Юно хочет что-то возразить, но старший властным движением руки остужает его порыв. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты будешь там не в качестве гостя, а в качестве обслуги. Никто не узнает, что ты - это ты. Семья Со согласились молчать, им только на руку твой успех, а потому можешь не волноваться за сохранность своего инкогнито. Никто ничего не узнает. Твоя задача – выяснить, кто является крысой. Ты должен не только её выявить, но и предоставить доказательства. Почему я поручаю это тебе? Да потому что ты учишься среди всех тех детей, чьи родители являются для нас главными подозреваемыми. Не воспринимай это, как игру или голивудский фильм про специальных агентов. Это не так. Никто не знает, что ты мой сын. Даже СМИ не в курсе, что у меня есть официальный наследник. На нашу компанию ведётся большая охота и будет лучше, если все и дальше будут думать, что это правда. Джехён, ты понял, чего я от тебя жду? Я бы мог решить этот вопрос своими силами, нанять специальных людей, но это слишком опасно. Всплывет это и можем попрощаться с нашими вкладчиками, спонсорами и партнерами. Люди не любят, когда их в чем-то подозревают. Такова их природа. Мужчина стряхивает с сигары приличную порцию пепла. Он вёл длинный монолог и много успело прогореть: – Ты обаятельный парень. Подружись с ребятами, захомутай девушек. Дети этих людей владеют какой-то информацией. И твоя задача – войти в зону их доверия. Юно хочет возразить и сказать, что это неправильно. Что он не будет шпионить за своими однокурсниками, даже будь то незнакомые ему люди. Он не хочет втягивать в это ещё и Енхо. Парень улыбается натянуто и, кажется, размышляет слишком долго. Он нервно сжимает и разжимает пальцы за спиной, переступает с ноги на ногу, словно третьеклассник, вышедший отвечать к доске. – Помоги мне, Юно. Помоги нам . Так будет лучше для нашей семьи. Для твоей матери. Не дай ей волноваться, – мужчина вздыхает и оставляет сигару на крае пепельницы, переплетая пальцы и укладывая ладони на слегка выпирающий живот. Джехёна ломает и отец это видит. Словами о матери, тот нарочно надавил на самое больное. Джехён не думает, что сможет отказать. – Как скажешь, отец. Если это будет хорошо для нашей семьи.***
– О чем вы думали, когда приглашали весь этот сброд?! Я же ясно выразился: только достойные представители! На кой черт нам сдались индивидуальные предприниматели с оборотом в месяц меньше, чем моя зарплата за день?! Убрать из списка тех, чьи имена мне не знакомы. А мне знакомы только те, кто равен мне по статусу. Впредь, прошу вас выполнять свою работу лучше, а то так и головам полететь не долго. Сборная команда одних из самых негативных качеств собралась в одном человеке разом. Это и лицемерие, и эгоцентризм, и высокомерие, и эгоизм, диксридитирование по социальному статусу и многое другое. Говоря, продукт с слишком объемным составом не является полезным и натуральным. Конечно же, в этом случае, важно качество состава, а не количество наименований. Однако, этот индивидуум может и поспорить за звание самого отвратительного творения на этой планете. Большой бизнес, требует больших жертв, в том числе и жертвовать собственной моральностью. Чтобы стать самым главным в lOst group, президент Ли прошёл немало трудностей, в том числе и по головам, некоторые из которых были когда-то друзьями. Состояние - это одна из самых важных вещей для господина Ли Донгюна на данный момент. Даже его семья и родные сыновья, родная кровь, вряд ли бы могли тягаться с любовью к работе. "lOst group - это и жена, и мать, и бабушка с дедушкой. Это семья. Самое важное в жизни." – так выражался президент на пресс-конференциях и не уставал повторять эти слова, как мантру, на каждом рабочем собрании. Он, будто, пытался запрограммировать работников и те, повинуясь, будто пчёлы своей Королеве, действительно приносили нехилый доход. Порядка сотни миллионов долларов за полгода работы. Компания процветала, спрос повышался, прибыль росла, но и количество ненавистников увеличивалось в геометрической прогрессии, а те партнеры, называющие себя друзьями, лишь мнят себя таковыми, искренне веря в собственный бред о счастливом и плодотворном сотрудничестве в будущем. Президенту важно, чтобы был доход. Чтобы он не падал, а только рос. На остальное ему наплевать. Он сделает все что угодно, для достижения своих целей. Тэен был очень шокирован подобной жестокостью и циничностью со стороны отца. Он, будучи уже официальным наследником, пытался отговорить его от глупостей, просил стать более человечным, на что слышал только ядовитые оскорбления в адрес своей мягкотелости и податливости. Потому сейчас, он не слова против не говорит. Делает только так, как хочет сам отец, не говоря ничего, а просто проглатывая. Он поправляет галстук на шее, который словно удавка, обязывающая его быть на этом сборище. Успокаивает только то, что Дженни будет рядом. Он благодарен ей за её дружбу. Никакой страстной любви или симпатии у этих двоих друг к другу не было, ведь они росли с детства в одном поместье и знали друг друга, как облупленных. Дженифер, как ангел хранитель. Она никогда не скажет ничего лишнего, обидного или неуместного. На данный момент, она, пожалуй, единственная не лишняя и уместная часть в жизни Тэена. После двадцати, говорят, жизнь только начинается. Открываются двери в новый мир и новые возможности, но для Тэена, жизнь закончилась, когда он появился на свет. Ли поправляет искусно уложенные светлые волосы, приглаживая выбившиеся пряди и отвечает негромким "входите". Это его ангел хранитель. Она подходит сзади и встаёт рядом, плечом к плечу. В полумраке почти ничего не возможно разглядеть, но Тэен видит, что девушка одета в длинное чёрное платье с открытыми плечами, вкупе с длинным развивающимся подолом. На шее медальон с фиолетовым оттенком камня по центру серебряной основы, а волосы собраны в высокую салонную прическу. Их родители ожидают от своих детей скорой свадьбы, но, увы, этого не будет. – Ты готов к вписке? – Дженни нарочно использует слэнг, а Тэен только усмехается, не в состоянии даже улыбнуться. – В этот раз, твой отец разошёлся. – Даже так.. – он усмехается, чуть приподнимая уголки губ. – Кто на этот раз будет козлом отпущения в обществе? Пойдём, посмотрим. Дженни оказывается зажата в крепких тисках объятий полных безысходности. Она слегка приподнимает, оставляя одну руку за чужой поясницей. Это движение копирует и Тэен, и в таком виде они выходят из комнаты, уже который день и год подряд, делая вид, что почти женаты.