Бойся только себя

      Приближалась зима. Леди Тоннер наблюдала, как последние лебеди взмывают в небо, поднимаясь стаей с озера у самого замка. Она любила бросать им пшено на кромку берега или сухари прямо в темную холодную воду. Ее же отцу нравился вкус острого запечённого лебединого мяса с дикими фруктами, которые привозили специально для этого блюда из соседней страны.       Быстро холодало. Быстрее, чем кто-либо мог ожидать. Ученые погоды кланялись в пол, но разводили руками. Страна не успевала подготовить запасы зерновых и сена, трава за четыре дня после наступления холода покрылась снегом и пожухла, и скот пал от недостатка еды, а за скотом пали и люди. В лесах неизвестная болезнь скосила зверя: они все седели и сдыхали ужасной смертью, и тогда охотники возратились с пустыми руками. В городах от этой же чумы гибли собаки, кошки, крысы, голуби, вороны и воробьи. Белые животные на белом снегу.       Отца леди Тоннер приговорили за его праздность. Люди пришли в их дом, пока в силах были держать пики и мечи, и в тот момент солдаты решились принять сторону захватчиков. Они поставили Короля на колени перед его троном из сверкающих золотых камней с ножками в виде прогнувших в поклоне спину оленей. Величие короны, перед которой преклонили голову самые благородные звери, сейчас не стоило ничего. Рядом с Королем были поставлены все, кого нашли в замке. Слуг отпустили, оставив титулованных, и зачитали приговор двум тысячам "праздных". Мужской голос эхом разносился по замершей в ожидании зале: "Мы единственные люди на этой земле, и мы должны быть благодетельны. Но каждый раз, когда нажираешься ты до отвала, то молишься Богу Смерти. Он слышит эти молитвы каждый час каждого дня, пока забирает души народа. Его уши кровоточат от того, как громко ты поешь хвалу обжорству. Бог Смерти разгневан, и мы дадим ему успокоение, которого он так жаждет". Леди Тоннер слышала в этом "ты" единое, облекающее в сплошное "виновный". Оно было обращено к каждому, кто стоял на коленях у подножия трона. Их вывели во двор, где горожане столицы уже сколотили небольшую досочную площадку. Бесчувственные дамы были оставлены под присмотром стражи, пока не придут в себя. Леди Тоннер - одна из них, хотя многие её соседки давно уже притворялись, и тихо плакали, лежа на каменном полу.       Был приглашен палач; мужчина исхудавший, с висящим на нем богатым меховым пальто. На улице стоял холод такой силы, что был сравним по силе с пламенем ада, но это не помешало собраться толпе зевак. Медленно в безветренном воздухе падал снег; палач помолился про себя и вынул меч из ножен. С той самой минуты человек, убивающий во имя закона, не знал отдыха: он рубил головы часы напролет, несмотря на усталость. Кровь обагрила весь наспех скроенный деревянный подмосток; горячая, она топила снег, и из окон замка леди Тоннер показалось, что огромный лебедь открыл свой красный глаз.       Казнь длилась неделю по несколько часов в день, палач оказался не в силах слишком долго орудовать мечом, он тоже был истощен отсутствием еды. Все вокруг него провоняло металлом, мочой и гнильем. Трупы предавали огню каждый вечер, но запах не исчезал, и тогда горожане перестали приходить.       Леди Тоннер была в числе последних. Свои рыжие волосы она завязала в косу немеющими пальцами для того, чтобы голову легче было тащить в общий костер. Леди волновалась так сильно, что напрягались все мышцы, и от такого долгого напряжения одеревянели.       Ее почти внесли на парапет - ноги не держали. Палач лишь раз посмотрел леди Тоннер в ее зеленые, как мох, глаза, но сразу увидел в них всю белизну яркого летнего солнца, нескончаемую бьющую жизнь. К великому счастью, меч ничего видеть не может, он слепо падает на шеи. Последняя мысль леди Тоннер проскочила в ее голове очень быстро: "Если бы я еще раз могла увидеть лебедей! Я нахожу в них успокоение: они чисты и невинны с головы до хвоста. Бог так и не исполнил мое заветное желание, мир по-прежнему не так бел, как эти волшебные птицы".       Вскоре и леди Тоннер покоилась вместе с остальными казненными в тот день. Снег перестал, выглянуло солнце, и люди столицы потянулись на улицы, некоторые даже говорили, что стало теплее.       Угрюмые могильщики таскали тела в огромный костер, взмывающийся искрами в небо. Их руки отдельно от хозяев старались обойтись с леди Тоннер более бережно: не уронить, не оцарапать шелковую бледную кожу нестриженныии грязными ногтями, не выдрать волосы на голове. Как только тело принцессы скрылось в пламени, дрова затрещали вдвое сильнее, и уже через пять минут на этом месте не было ничего, кроме обуглившихся костей. Солнце протянуло свои лучи людям, обогрело голодные лица.       На следующий день на отошедшее ото льда теплое озеро вернулись лебеди.