Нашествие Брутов?

– Хибари-сан? Кёя повернулся к двери, где замерла Хром, и покачал головой. – Извини, я ещё не поговорил с Мукуро по поводу Глаза Демона, не до того было. – Я о другом, Хибари-сан. Вы заняты? – Очень, – тут же отозвался Хранитель, но всё-таки решил уточнить. – А что? – Ничего, я тогда одна схожу, – девушка повернулась, чтобы покинуть комнату, но Кёя уже поднялся с места и окликнул её: – Погоди, куда? – У меня важная встреча, – пояснила Докуро, обернувшись через плечо. Хибари осторожно уточнил: – Свидание? – А если да, то что? Ревнуете? – Хром не торопилась уходить, внимательно глядя на мужчину. По её единственному глазу сложно было что-то прочитать. – Нет. Я думаю, что это будет немного странно, если с тобой на свидание пойдёт кто-то ещё, – с досадой проговорил Хранитель. – Или мне сопровождать тебя на расстоянии, не привлекая внимания? Вонгола опасалась отпускать Хром куда-либо одну. Это пошло ещё с Мукуро, а когда Хранители лет шесть-семь назад предъявили ему претензии (мол, ты излишне опекаешь девушку, она не обязана постоянно находиться под твоим контролем, раз уж тебе больше не нужно её тело), он подробно обосновал свою позицию, напомнив о Маммоне, Беле, Гло Ксинии, Джули и Спейде. Видите ли, стоит куда-нибудь отправить девочку, так к ней сразу лезут всякие извращенцы! Хибари, разумеется, язвительно дополнил сей список самим Рокудо, с которого всё и началось, но мафиози всё же серьёзно задумались. Похоже, Докуро действительно притягивала определённый типаж нехороших людей. Фран с умным видом назвал это «повышенной виктимностью», что тоже глубоко оскорбило Мукуро, заявившего, что его Наги совершенно не виновата, что некоторые мужики такие уроды. Однако малолетний психолог так просто не сдавался и, вооружившись основополагающими трудами по психиатрии, вынес на суд теорию, что всё дело в поведении Хром: тихая, забитая, постоянно как будто чем-то напуганная, она представляла собой человека, не способного за себя постоять. И если у адекватных людей, как Цуна или Рёхей, она вызывала желание защитить, то у нездоровых – совсем наоборот. И не стоит забывать про её связь с Мукуро, которой пользовался тот же Спейд. Рокудо на целых десять секунд (Кёя специально замерил) стало стыдно, после чего он разразился гневной тирадой. Едва он выдохся, как потребовал от Хранителей, чтобы те никуда не пускали Хром одну. Девушка не возражала, покорно принимая любое решение. Тогда Сасагава заявил, что так тоже нельзя, и надо учить Докуро, как постоять за себя, она же иллюзионистка, ей даже не обязательно уметь драться. Теперь уж Рокудо обиделся, что его, видите ли, назвали плохим учителем. Он же Наги всё рассказывает и объясняет, всё его Наги умеет! При детальном выяснении обстоятельств и долгой беседе с самой Хром оказалось, что добрая девушка в принципе не в состоянии причинить вред никому, даже если ей угрожает прямая опасность. Единственный способ заставить её применить силу – угрожать Мукуро. Тут Рокудо стало стыдно на целую минуту, но предложение Хибари почаще пытаться его убить почему-то никто не принял. После ещё более долгого совещания девушку решено было отлучить от любимого учителя и отправить на воспитание к Киоко, Хару и Бьянки, поскольку данная методика уже успела себя зарекомендовать. Гокудера с видом Кассандры, дочери Приама, вещал, что ничем хорошим это не кончится, но Хранители его не слушали. Иногда Кёе казалось, что зря. И вот сейчас Докуро стояла к нему спиной, обернувшись через левое плечо, и в её фиолетовом глазу отражалось лишь вежливое внимание. Теперь её сложно было назвать неуверенной или забитой – всё-таки, для того, чтобы влиться в общество, человеку это самое общество необходимо. Подружки смогли о ней позаботиться, открыв новый мир, о котором та прежде не подозревала. Чаще всего Наги производила впечатление хладнокровной бизнес-леди. Или отрешённой от мира представительницы творческой профессии. Или занятой секретарши какого-то влиятельного человека. Всё зависело от настроения Хром, которая стала истинной иллюзионисткой, сочетая их причудливое видение мира с женской логикой. Однако отправлять её куда-то одну Хранители по-прежнему опасались, теперь уже по новой причине – если нужно было постоять за себя, Докуро использовала иллюзии, что не вызывало вопросов с точки зрения логики, но всякий раз порождало в Италии целую волну городских легенд – в конце концов, мафиози обычно хватало ума не лезть к Хранительнице Вонголы, так что приставали к хорошенькой беззащитной девушке, в основном, левые воришки и подвыпившие ловеласы. И те, и другие Хром совершенно не нравились. Мукуро своей ученицей искренне гордился, а вот все остальные старались свести случаи самозащиты иллюзионистки к минимуму. – Хибари-сан, я бы хотела, чтобы вы просто пошли со мной. Это не свидание, просто встреча. Но если у вас дела, то я не обижусь. Кёя снова глубоко задумался, разрываясь между страхом отпускать Докуро одну и желанием отдохнуть от общества кого бы то ни было. – Ладно, ладно, я провожу тебя как телохранитель. С кем хоть встреча? Но Наги уже покинула комнату, бросив: – Буду готова через сорок минут. Дверь закрылась, и Хибари с мрачным видом зарылся пальцами в волосы. – Чёрт. И эта из меня верёвки вьёт. Прав Мукуро – что жизнь со мной сотворила?.. – Тебе, похоже, придётся остаться за главного, – сообщил Кёя Ламбо, отыскав его в гостиной. Подросток, забросив учебник подальше, смотрел какой-то сериал. При звуке голоса он торопливо поставил видео на паузу и насторожённо глянул на бывшего главу ДК. Тот с мрачным равнодушием смотрел в ответ. Так совпало, что среди Хранителей Десятого Вонголы не было ни одного человека, который бы боялся грозного Хибари, хотя этим страхом за всех лучился сам босс. Кёю это не совсем устраивало, точнее, совсем не устраивало и даже бесило: ведь боятся – значит, не лезут по тупым поводам, а тут никакого покоя от дружелюбных и не очень рож! На пятилетнего Бовино он закрывал глаза, считая, что в таком возрасте ребёнку должны что-то втолковывать родители или опекуны, они же за него и в ответе – то есть, все шишки и тонфы валились, как всегда, на Цуну. А когда Ламбо подрос, у него немного в голове прояснилось, появился инстинкт самосохранения, который заорал, к кому можно подкатить с требованием немедленно поиграть, а кого лучше обходить по широкой дуге. В настоящее время подросток питал к Кёе двойственные чувства: с одной стороны, Цуне пока удавалось уберечь его от истинного гнева Хранителя Облака, а с другой, он явственно чувствовал, что судьбу испытывать не стоит. – А вы куда-то вместе с Хром? – Да, – Хибари кивнул, одобряя его догадливость. Правильно, раз за главного – значит, ни его, ни Докуро в особняке не будет, ведь Фран в немилости. – А можно с вами? – Бовино заинтересованно навострил уши. А вдруг махач? Или гулять? Куда – неважно, главное, что туда собирались Кёя с Хром, сильнейший Вонголы и иллюзионистка. Конечно, с тем же успехом они могли отправляться куда-то на мега-скучное мероприятие, но чем чёрт не шутит! – Не думаю, мы не по работе, – огорчил его Хибари. – И не для души? – ухватился за последнюю соломинку Ламбо, прекрасно понимая, что «для души» Кёя ни за что не собрался бы куда-либо с Хром. – По делу. И ты с нами не пойдёшь, – разочаровал его Хранитель. Ровно через сорок минут Кёя вежливо постучал в дверь спальни Хром. Получив приглашение войти, он с осторожностью открыл дверь и ступил в комнату. Девушка была почти готова – стояла перед зеркалом и легонько наносила жидкую бледно-розовую помаду на губы. В воздухе витал персиковый аромат, на кровати валялась сумка с разбросанной по покрывалу мелочью: косметикой, пачкой одноразовых салфеток, паспортом, дамским револьвером. Как и Хибари, Наги стрелять умела, но делала это редко, в первую очередь пользуясь иллюзиями и попросту забывая, что у неё есть оружие. Поэтому Рокудо отыскал для ученицы старинный и крохотный револьвер из расчёта, что хоть он однозарядный, зато места много не занимает и красивый. Докуро повернулась к выходу, где стоял Хранитель Облака, кивнула ему и быстро сгребла всё, что лежало на постели, в сумку. – Можно идти. – Скажешь хоть, куда ехать? Или сама сядешь за руль? – Нет, лучше вы. Помните то кафе, «Апельсиновый закат»? Нам туда. – Так вот какое у тебя свидание, – ровным голосом проговорил Кёя, останавливаясь у столика. Хром виновато моргнула и чуть поклонилась Ланчии, который поднялся и отодвинул стул, предлагая ей сесть. Девушка покачала головой. – Я сейчас вернусь, прошу меня простить… – она кивнула официанту, который принёс меню новым посетителям, и упорхнула в сторону дамской комнаты. Ланчия напрягся, ощутив в воздухе Пламя Тумана. – Что это? – Вы же не хотите, чтобы нас слышали посторонние? – Хибари сел напротив опустившегося на место Ланчии, сверля его взглядом. Тот, поразмыслив, решил, что начать разговор можно и с бывшим главой ДК. – Некоторые иллюзионисты могут сделать так, чтобы нас не слышали… думаю, за пределами этого стола. А нас не будут отвлекать посторонние звуки – никакого звона посуды, чужих разговоров… – Разве не странно, что мы будем молчать всё время, проведённое в кафе? – А отдельные уникальные иллюзионисты могут сделать так, чтобы вокруг слышали какую-то невинную болтовню – например, о погоде, – закончил мысль Хранитель Облака, машинально поправляя салфетки в салфетнице и переставляя солонку. – Как это? – итальянец попытался представить работу Пламени Тумана с данной позиции. Кёя помедлил, собираясь с мыслями. – Это трудно. Очень. Например, Мукуро для таких целей когда-то прописал нужные сценарии, ужасно сложные алгоритмы для разного числа участников. Но теперь, поскольку он их повторяет, тасуя между собой, ему практически не приходится задумываться… наверное. Я не знаю, мой мозг не работает, как у туманников. Хром пошла выстраивать свой алгоритм. – Она делает то же самое? – уточнил Ланчия. В голове у него не укладывались все особенности проклятого Пламени. – Не совсем, – в глазах у Кёи мелькнуло страдание, которое часто отражалось во взгляде родителей, любопытные чада которых завалили их вопросами, хотя ответы ещё не были известны даже мировому научному сообществу. – Хром научилась этому у Вайпер, мы иногда отправляем их с Франом в Варию на… повышение квалификации. Таким образом, Хром составляет планы и с помощью Пламени воздействует на окружающих, так что они сами додумывают, о чём идёт речь. Главное – выбрать темы, знакомые всем: погода, нашумевший фильм, музыкальная группа. А Вайпер воздействует на мозг со всякими гипнозом и НЛП, приправленными Пламенем Тумана… – неожиданно Хибари наклонился вперёд, его глаза сверкнули. – Однажды учитель проболтался, что Вайпер, может, и не умеет занимать тела, но ей этого не нужно – она в принципе способна заставить тебя проделать всё, что ей требуется, но в Варии её способности некуда применить, да и вообще она, как и остальные Аркобалено, несколько отошла от дел. А что самое главное – вы будете уверены, что всё сделали по своей воле! – он откинулся обратно на спинку стула и, будто его отключили, погрузился в чтение меню. Ланчия стряхнул с себя наваждение. В его бытность мафиози о Семёрки Сильнейших ходили легенды, но он так и не смог понять, что из сказанного правда, а что – вымысел. Поэтому он решил перевести тему: – Значит, Мукуро не любит, когда Хро… Наги куда-то ходит одна? – Когда дело касается Хром, лучше не нервировать Мукуро, – голос Кёи звучал довольно равнодушно, но Ланчии показалось, что он тоже готов опекать маленькую иллюзионистку. Итальянец сообразил, что в общественном месте стоит использовать прозвище девушки, пусть они и общались по-японски, да ещё и с удивительной защитой Пламени. Пока он обдумывал следующий вопрос, заговорил Хибари, отложив меню: – Ланчия-сан, вы же говорили с Цунаёши о Мукуро? – Мы много о чём говорили, – осторожно отозвался мужчина, напрягаясь снова. – Вы наверняка говорили о Мукуро. Если два человека знакомы с Мукуро, рано или поздно они начнут говорить о нём. Я проверял. – Ладно, и что? – Ланчия буравил взглядом лицо Кёи. Хранителя Облака он уважал, ведь тому удалось если не полностью противостоять контролю Мукуро, то как следует ему врезать за всё хорошее. Да и вообще, он видел, как сражался этот человек, будучи подростком, а сейчас чуть ли не весь преступный мир трепетал при одном упоминании имени грозного Хранителя Облака Десятого Вонголы. – Я примерно знаю, что вы могли сказать Цунаёши. А что Цунаёши сказал вам? – Зачем тебе это? – Хочу знать. Слова слетали с губ Хибари, зависали на пару секунд в воздухе и таяли, ничего после себя не оставляя – Ланчия не мог понять, что стоит за вопросами этого мрачного человека, органично вписавшегося в образ мафиози. – Зачем? – попытался он вновь. – Это важно. – Для кого? – Для всех нас. – Хибари, я не отвечу на твой вопрос, пока не получу конкретного ответа на свой, – отрезал Ланчия. – Так зачем тебе это? Кёя прищурился. Ланчия непроизвольно смотрел в его правый зрачок. Да, там не было красноты дьявольского глаза Мукуро, но взгляд – пронзительный, острый, словно дымчато-серый кусок льда – казался ещё более жутким. Глаз Мукуро обладал страшной силой и, вероятно, не принадлежал человеку. Глаз Кёи человеку принадлежал, но в глубине его, казалось, как раз ничего общего с человечностью и не было. И тем более странными прозвучали его слова, эхом повторившие слова Такеши, сказанные накануне: – Он – часть семьи. Я должен знать всё, что касается семьи. Ланчия смотрел на него, пока Хибари не опустил взгляд, опять раскрыв меню. Мафиози отпил кофе, собираясь с мыслями. – Выходит, ты хочешь знать, что Цунаёши думает о Мукуро? – Нет. Я хочу знать, что он сказал вам. Мужчина серьёзно задумался. Ему приходилось общаться с Хранителем Облака, и он понимал, что тот привык чётко и ясно формулировать свои мысли. Если он говорил, что между его фразой и интерпретацией собеседника есть разница – значит, она есть. – Ты думаешь, – осторожно начал Ланчия, – что Цунаёши мог сказать мне не то, что думает, а… ну… Хибари снова поднял голову, явно теряя терпение: – Что. Он. Сказал. Ланчия откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на Кёю. Невысокий японец, совершенно незаметный в толпе – это не долговязый Такеши, не мускулистый Рёхей и не взъерошенный большеглазый Цуна. Молчаливый, неприметный, он по праву назывался сильнейшим Хранителем Вонголы, и многие поговаривали, что в плане физической силы ему не было равных аж во всей Японии. Ланчия, которого когда-то называли сильнейшим в Северной Италии, не рискнул бы с ним сразиться. Или он бы погиб от руки Кёи, или от наёмников из Вонголы, посланных Емицу в назидание за убийство Хранителя – вряд ли бы Кёя просто сдался и признал себя побеждённым. Он был из тех, кто возвращался либо с щитом, либо на щите. – Ничего нового. Он обычно выслушивает мои опасения, улыбается и кивает. А потом заверяет, что всё в полном порядке, у меня нет поводов для беспокойства... а что? Кёя, молчаливо кивавший в течение фразы, под конец встрепенулся и внимательно посмотрел на собеседника. – Ланчия-сан, когда вы последний раз говорили с Мукуро наедине? – Вчера, в спальне Цуны, – с недоумением напомнил тот. Хибари покачал головой. – Раньше. – А, это… – мафиози на несколько секунд прикрыл глаза, подсчитывая. – Семнадцать лет назад. – Сколько?.. – серые глаза изумлённо распахнулись – на пару мгновений Кёя потерял самообладание. Ланчия мрачно кивнул. – Я говорил с ним наедине всего лишь раз, потом… потом лишь слышал его голос и приказы. Босс… старый босс привёл в семью маленького синеглазого мальчика и велел отвести в одну из комнат, а потом запереть там. Пока мы шли, он молчал, не отвечая и даже не реагируя на мои вопросы – я подумал, что он глухонемой. И только у самой двери, пока я отпирал её, тихо спросил: «Синьор, что теперь со мной будет?» Я присел рядом с ним на корточки и ответил, что семья позаботится о нём, как когда-то позаботилась обо мне. Он кивнул и послушно зашёл в комнату, позволив запереть себя. – Вы ему солгали, – голос Хибари не звучал укоризненно – он просто констатировал факт. Или нет… скорее, он задавал вопрос. Ланчия покачал головой, не совсем поняв интонацию, но решил ответить: – Я не знаю, говорил ли тебе Цунаёши… хотя о чём я, ты же наверняка знаешь наизусть досье каждого, с кем контактирует твой босс. – О вас и вашем пребывании в семье Эстранео? Вас сиротой приняли в семью, и вы преданно исполняли каждый приказ босса, – японец как будто зачитывал открывшийся перед глазами файл. – Вы стали его телохранителем, а потом у босса появился новый любимчик. Но вы всё равно продолжали трудиться на благо семьи, которая вам помогла, и готовы были на всё ради босса. – Верно, – мужчина поморщился и кивнул, подтверждая информацию. Иногда ему казалось, что в Хранители Облака Емицу всучил сыну робота, вдохновившись примером Занзаса и Моски. – Но, несмотря на мою преданность, я был всего лишь телохранителем – меня не посвящали в планы семьи, не касавшиеся дел, где нужна грубая физическая сила. Сказать по правде, только за неё меня и уважали, точнее, боялись, при этом продолжая считать вторым сортом. Для семьи наступили тяжёлые времена: она ослабла, и я думал, что дети, которых приводят члены Эстранео, – это сироты, подобные мне, которые в будущем усилят группировку. Ведь я тоже воспитывался в семье с детства. Я ничего не понимал в науке, образования у меня особо и не имелось, так что не понимал, что там происходит в подвалах. Мне сказали не лезть, да мне и самому было жутко. Не сочти меня лицемером, но сначала я правда не знал, что там происходит, испытывая какой-то… суеверный ужас. Первое время я ещё навещал мальчика, но он всегда молчал. Потом я узнал, чем занимается семья. Но всё же я был уверен, что это во благо, однако больше не мог смотреть тем детям в глаза… – Ланчия опустил веки и смолк. Он давно не воскрешал в памяти события прошлых дней, что оказалось тяжело и в то же время принесло облегчение – Кёя не перебивал, не лез с сочувствием. Он просто слушал, безмолвно поддерживая собеседника, ведь и он испытал когда-то на себе контроль Мукуро. – Я думаю, он не просто так вас выбрал. Итальянец вздрогнул и открыл глаза. – Выбрал? Я просто вышел, чтобы поиграть в карты… – Мукуро умеет узнавать то, что ему нужно, – в устах Кёи это звучало как комплимент, – и он выяснил вашу историю. Он решил, что вы захотите отомстить семье вместе с ним – за её пренебрежение, презрение к вам. Но вы не поддержали его, а убивать или отпускать вас он не хотел, потому что Мукуро никогда не отпускает тех, кого нашёл. – С чего ты взял? – недоверчиво уточнил Ланчия. Губы Хибари дрогнули, и он одарил собеседника своей знаменитой кривой усмешкой. – У Мукуро была и остаётся очень, очень странная логика. Извращённая, я бы сказал. Он многолик, подобно индийским божествам. – Откуда ты так много знаешь о Мукуро? – итальянец почувствовал, как подозрения поднимаются с новой силой. Кёя заметил это. – Дело не в способностях Мукуро и не в том, что он когда-то захватывал моё тело, – Ланчия обратил внимание, как спокойно упомянул это Хибари – будто речь шла о том, что двое набили друг другу морды и разошлись, оставшись товарищами. – Я с трудом понимаю людей, их мотивы, их логику – кажется, это называют низким уровнем эмпатии. А вот Мукуро я понять могу. Он действовал из ненависти, мести и холодного расчёта. Он тварь, каких поискать. Мы чем-то похожи, к моему глубочайшему сожалению. – Это было… честно, – признал Ланчия после короткой паузы. Кёя кивнул, подтверждая, что да, он был предельно честен. – Возвращаясь к вашему рассказу… никогда не понимал, как вы могли поддерживать своего босса, если поняли, чем занимается семья. – Погоди, а что я мог сделать? – опешил мафиози. – И вообще, босс принял подобное решение, исходя из потребностей семьи. И мы все с ним согласились, это и есть преданность семье! – Это глупость, – поморщился Кёя. – Глупость? А если бы тебе босс приказал сделать что-то ужасное? – У меня, например, своя голова на плечах. Хотя да, иногда он приказывает всякие зверства… – Какие? – похолодел Ланчия. – Общаться с людьми, – глаза Хибари смотрели насмешливо. – Сохранять жизнь пленным. Не пытаться убить Мукуро. Не пытаться убить вообще кого-то. Ну и Мукуро тоже. Не ломать стену. Нет, совершенно точно не ломать, она же несущая. Не пытаться убить Мукуро, даже если он, голодные духи его побери, совершенно невыносим. Не пытаться затолкать сигарету в глотку Гокудеры. Не реагировать агрессией на дружелюбие Рёхея. Кошмар, как я вообще терплю такое жестокое начальство. – Хибари, мы говорим о серьёзных вещах. – Я тоже, – Хранитель Облака флегматично передёрнул плечами. – Я уже сказал, что у меня своя голова на плечах. Я однажды сделал свой выбор, согласившись стать Хранителем Цунаёши, и надеюсь, что мой выбор был верным… – он помолчал и исподлобья уставился на мафиози. – Цунаёши никогда не сделает с кем-то того, через что не мог бы пройти сам. Но, хотя к себе он действительно безжалостен, остальным босс часто делает скидки – например, нам, своим Хранителям: Ламбо ребёнок, Хром девочка, у Рёхея с Ямамото тренировки, Гокудера нервный и у него проблемы с семьёй, у Мукуро гастроли и травма детства, я вечно занят, поэтому многое Цунаёши предпочитает брать на себя, находя нам оправдания прежде, чем мы вспомним о них сами. Он не рождён, чтобы быть боссом мафии, и потому он сделает из Вонголы то, что подойдёт ему… либо мафия его сломает, и тогда каждому из нас придётся выбирать снова. Ланчия ощутил, как по его спине пробежал холодок. С такими учителями, с таким окружением, с такой генетикой… что вырастет из молодого мафиози, у которого ещё целая жизнь впереди, а на подростковые годы уже выпало столько испытаний… Реборн и Емицу пытались слепить из Цуны такого наследника, которого хотели видеть во главе Вонголы, а тот… в общем, что выросло, то выросло, и результат покажет себя в скором времени. Хибари шумно вздохнул и переменил тему: – И кстати… Мукуро вас боится. – Что? – данная новость была ещё более неожиданной, и Ланчия отвлёкся от пугающих размышлений. – Вы напоминаете ему о прошлом. Слишком явно, всем своим видом, являясь живым воплощением его детства, всего того, что он пережил. Вы не видите, что он вас боится? – серые глаза смотрели прямо в душу и, казалось, замораживали кровь. В них было что-то гипнотическое – так смотрит удав на кролика, волк на ягнёнка… – Он старается не обращать на вас внимание, а если глянет – то с вызовом. Отвечает после паузы, отмахиваясь от призраков прошлого. Он всегда напряжён в вашем присутствии. И многое, многое другое. Ланчия порадовался, что сидит на стуле, иначе бы от внезапной слабости в ногах он попросту бы упал. Слова Кёи хлестали его по щекам, приводя в чувство и заставляя заново взглянуть на то время, которое он провёл вчера в компании Хранителей. И Хибари тоже упомянул призраков прошлого… – При этом ты отправил его говорить со мной? – Свои страхи надо встречать, а не прятаться от них, – строго проговорил Хибари и склонил голову к плечу, чем-то напомнив своих любимых птиц. – Откровенность за откровенность, Ланчия-сан. Что вы думаете о Мукуро сейчас? – Я так понимаю, – осторожно начал мафиози, – под «сейчас» ты подразумеваешь не последний, к примеру, год? – Нет. Под «сейчас» я подразумеваю последние пять минут. – Я думаю, у вас будет с ним уйма проблем, в которые он втянет всех вас, – с досадой признал Ланчия. – Об остальном мне надо подумать снова. Переосмыслить. А ты знаешь… – подчиняясь внезапному порыву, добавил он, – некоторые твои слова повторяют то, что сказал мне Ямамото. – Ямамото Такеши, – Кёя снова криво ухмыльнулся, но на сей раз беззлобно, без обычной язвительности, – один из сильнейших людей, которых я встречал. И я сейчас говорю не только о физической силе. И я горжусь тем, что могу биться бок о бок с каждым из Десятого поколения Вонголы. – С каждым? – уточнил итальянец. – С каждым, Ланчия-сан, с каждым. Разумеется, кроме Ламбо, ему Цунаёши пока не позволяет ввязываться в открытые столкновения, но и он кое в чём уже неплох. Надеюсь, из него вырастет что-то достойное. Ланчия тоже усмехнулся, зная, что Кёя прекрасно понимает – переспрашивал мафиози отнюдь не из-за Ламбо. Помнить, но не напоминать… чтобы не повторить ошибок и идти дальше. В конце концов, ему самому ещё нет сорока. – Вероятно, мне тоже стоит взглянуть в глаза своим страхам и… поговорить с Мукуро? – Запросто, – улыбка Кёи превратилась в хищный оскал – он представлял, чем может кончиться подобный разговор, и смаковал подробности. – Только заранее нас предупредите, чтобы Цунаёши присутствовал, а мы закупили дополнительный ящик шоколада и заперли Мукуро в особняке. А вообще, лучше сначала переговорить с Хром… – он посмотрел на часы, – что-то она задерживается, я не специалист в Пламени Тумана, но мне кажется, иллюзию можно сотворить куда быстрее – ведь нас с нашим японским и так никто не понимает, чисто для страховки. Надеюсь, ничего не случилось – мне нравится это кафе, здесь тихо и сервис ненавязчивый. Я так понимаю, она решила дать нам время поговорить. Ланчия согласился, мысленно отметив, что тихая молчаливая девушка очень проницательна. – И напоследок, Хибари… не сочти за наглость – я не понимаю ваших отношений с Мукуро. После всего того, что было… – А что было? – серые глаза были абсолютно непроницаемы. – Ничего не изменилось: я хочу его убить, и это абсолютно взаимно. У нас идеальные взаимоотношения. – Позволь мне не поверить, – Ланчия всё-таки попытался прочесть хоть что-то в холодном безразличном взгляде. Кёя пожал плечами. – У меня почти срослось ребро после нашей драки на днях, а ему опять пришлось вставлять зубы. А однажды я натаскал стаю голубей на его фотографию, – мечтательно поделился Хибари. Мечтательность на его лице выглядела намного хуже, чем привычная кривая ухмылка или гримаса равнодушия. Во всяком случае, Ланчия искренне пожелал, чтобы она пропала и забыла дорогу назад. – В отместку он подсунул в хор моим канарейкам иллюзию, и я долго не мог понять, кто же фальшивит... – Похоже, это напрасный вопрос, – догадался итальянец. Хранитель Облака кивнул, стирая жутковатое выражение со своего лица. – Уже перестали спрашивать. – Я даже не уверен, что хочу переговорить с Хром сейчас, – покачал головой Ланчия. Может, на сегодня откровений достаточно? – Как минимум, двое Хранителей Вонголы уже сняли перед вами маски, – Кёя ухмыльнулся. – Не хотите третью для коллекции? – По-моему, ты просто сменил передо мной несколько, будто уточняя, которая тебе больше идёт, – мужчина не выдержал и засмеялся. Узнал он и вправду немало, и теперь, смеясь, испытывал колоссальное облегчение. – Но ведь оно того стоило, верно? Воздух наполнился свежим ароматом персика – это вернулась Хром. – Извините, что так долго. Надеюсь, вы не скучали? – спросила она, садясь на свободное место и вешая сумочку на спинку стула. – Так о чём вы хотели спросить, Ланчия-сан? – Честно говоря, уже и не знаю, – признался тот. – Мы уже тут немного поговорили. – В этом вся суть иллюзионистов, – поделился Кёя, вежливо кивая Докуро, – спихнуть проблемы на кого-то другого. – Я не хотела, – единственный глаз смотрел на мужчин виновато, – я пыталась сделать иллюзию как можно достовернее. – Зачем, кстати, если никто здесь не понимает японского? – уточнил Ланчия. Хибари пожал плечами. – Когда выяснилось, что будущий босс Вонголы – японец, в Италии резко подскочил интерес к Востоку. Вы же вот выучили язык. Никогда не стоит пренебрегать безопасностью. Кроме того, вдруг кто-то пришёл с диктофоном… – У тебя паранойя, – с некоторым удивлением отметил итальянец. Кёя фыркнул. – Это не у меня, это у Гокудеры. А паранойя – штука заразная. Защита семьи уже стала чем-то вроде… спорта или хобби. Хром, Ланчия-сан узнал всё, что нужно. Пойдём. – Ну уж нет! – неожиданно заупрямилась девушка и взяла меню. – Я пришла сюда съесть пирожное, и я съем пирожное! – Чертовски логично, – согласился Хибари, не меняясь в лице. – Мы же в кафе. – Именно, – девушка мечтательно улыбнулась. Вскоре к ним подошёл официант и принял заказ: ещё один кофе для Ланчии, зелёный чай для Кёи и латте с кусочком торта-мусса – для Хром. Пока они ждали, у Хранителя Облака зазвонил телефон. Мельком бросив взгляд на экран, он принял вызов. – Да. Хорошо. Очень рад. Всё в порядке? Замечательно, – он оторвался от телефона и кивнул Докуро. – Тебе привет от девочек. – И им привет. – И им привет, – повторил Кёя в трубку, немного послушал, пару раз терпеливо сказал «да», потом попрощался и отключился. – Это Рёхей. Девочки прилетели, они уже дома и уже поужинали. Как думаешь, нам конец? – Нет, всё будет нормально, – беззаботно откликнулась Хром, складывая из салфетки журавлика. – Ты могла бы поехать с Рёхеем. – Я ещё их увижу, – Наги тепло улыбнулась, разглядывая получившееся оригами. – А за вами, мальчики, нужно присматривать. Я за вас в ответе. – Перед Цунаёши? – не понял Ланчия. Докуро отмахнулась. – Перед боссом сами пусть отвечают. А я отвечаю перед их семьями. – Женский коллектив, – с непроницаемым лицом пояснил Кёя, забирая журавлика и дёргая его так, чтобы он шевелил крыльями. – У них свои заморочки. Надёжный тыл семьи и все дела. А потом кто-то получает по мозгам от сестёр, подружек, жён или мам. Официант принёс заказ, и они немного помолчали, пока он расставлял посуду. Когда он удалился, Хранитель Облака бережно налил себе чай. Ланчия молча наблюдал за ними: Хибари и Хром неплохо смотрелись вместе, неплохо общались и неплохо понимали друг друга. С ними всё было вполне неплохо. Это заинтересовало Ланчию, и он немного устыдился – раньше он не замечал за собой тяги к сплетням. В этот момент смартфон Кёи снова ожил. На сей раз он смотрел на имя абонента чуть дольше и задумчивее, но всё же принял входящий. – Да. Рёхей уже сказал, что вы долетели. Рад, что всё в порядке. Тут рядом Хром, дать ей трубку? – тут в его равнодушном взгляде мелькнуло изумление. – В смысле, со мной? Что-то случилось? А что тогда? – он некоторое время молчал, слушая невидимого собеседника, после чего глубоко вздохнул. – Нет, Рёхей ни во что не вляпался, Хана-сан бы не позволила. И мы тоже. Киоко-сан, ну, я не знаю… даю честное слово, у нас правда завал! Всё у нас в порядке, только дел много! Нет, вам только кажется. Правда. Честно. Обещаю, я приглядываю за вашим братом. Да, как обычно. Я за всеми приглядываю, я не знаю, куда мне от этого деться, мы ведь уже закончили школу. Я очень рад, что вам так спокойнее, у нас правда всё хорошо… и с нами Хром, да, – Хибари дал отбой и уставился на мобильник так, словно держал в руках гранату с выдернутой чекой. – А гиперинтуиция – это заразно? – Это женская интуиция, Хибари-сан, – сочувственно пояснила Хром, отламывая кусочек торта и отправляя в рот. – А вообще, по некоторым недвусмысленно понятно, что в Вонголе творится ерунда, а Киоко-чан Рёхею, как-никак, сестра. И нет, я девочкам ничего не говорила и не собираюсь. Если некоторые мужчины ведут себя, как дети, я сама виновата, что не уследила. – Надеюсь, она мне поверила, – Кёя вздохнул и отпил чая, успокаиваясь. – Вам сложно не поверить, – успокоила его иллюзионистка. – А тебе не стыдно врать девушке? – уточнил Ланчия. – Тем более, девушке, которая волнуется за брата. – Мне? – брови Хибари взметнулись от удивления. – Не стыдно. Я уж точно делаю это лучше Рёхея, чего мне стыдиться? – Я думаю, Ланчия-сан имел в виду, что вам должно быть стыдно не за то, как вы врёте, а за то, что вы врёте в принципе, – предположила Докуро. Кёя с ещё большим удивлением посмотрел на итальянца. – Вероятно, Ланчия-сан просто не в курсе, как виртуозно вы врёте. Так, что иногда даже учителю даёте фору. – Фору Мукуро? – не поверил своим ушам мафиози. Хибари пожал плечами. – От меня не ожидают, что я могу солгать. Почему-то люди считают, что если я прямолинейный – значит, честный. Какая чушь. Да в Намимори все взрослые верили, что я хороший мальчик. Впрочем, я тоже так считал, просто некоторые не соглашались с моей интерпретацией «хорошести». – Действительно, – опомнился Ланчия. Он не так близко знал Хранителя Облака Цуны и потому привык противопоставлять его Мукуро, хотя Кёя открыто сказал ему, что они с туманником похожи. Неожиданно мужчина поймал на себе изучающий взгляд Хром – она, вероятно, немного расслабилась, и потому во взгляде сквозило любопытство, а не прежние равнодушие и отрешённость. В обществе учителя она не знала, как относиться к Ланчии, а теперь могла сложить о нём собственное впечатление. Мафиози немного смутился – он не привык к такому вниманию девушек много младше себя. Рассматривать иллюзионистку в ответ ему казалось неловко, и он отвёл взгляд, повернув голову к бывшему главе ДК – тот, похоже, не замечал ничего, невозмутимо потягивая свой чай. Стоит ли о чём-то говорить? Но о чём? Не о погоде же. – У вас больше не осталось вопросов, Ланчия-сан? – позвала Докуро, поддевая ложечкой кусочек своего лакомства. Мужчина встрепенулся. – Скажи, а почему ты до сих пор носишь повязку на глазу? Хром склонила голову к плечу и приподняла эластичный кусочек ткани. На итальянца на пару секунд уставились два одинаковых фиолетовых глаза, моргнули, после чего девушка вернула повязку на место. – К ней все привыкли, – непринуждённо пояснила она. – Сначала было больно, потом страшно, потом пришёл Мукуро-сама и подарил мне новый глаз. Правда, на людях велел носить повязку на случай, если ему понадобится занять моё тело и притом скрыть своё присутствие. А я носила всегда, вот и привыкла. И остальные меня уже без повязки не воспринимают. Мне было всё равно – одним глазом смотреть или двумя. Так даже проще – не надо повязку снимать и надевать снова, переучиваясь, – Ланчия заметил, что Кёя слишком пристально разглядывает чашку – похоже, у Хранителя – или даже Хранителей – было своё мнение на этот счёт, однако переубедить Наги им не удалось. Хром, заметив, куда направлено внимание Ланчии, подпёрла ладонью щёку и добавила. – Они говорят, что можно сделать протез, которым я буду видеть точно так же, как иллюзией. А зачем? Я своим иллюзиям доверяю больше. Я уже не маленькая, я сама могу справляться. Если надо скрыть присутствие Пламени, глаз исчезнет, и придётся привыкать снова, а потом обратно. Итальянец запоздало сообразил, что Докуро действительно лишилась глаза, причём до встречи с Мукуро, и потому совершенно не возражала приказу носить повязку – она уже смирилась со своей травмой. Ланчия мысленно выругался за бестактный вопрос – он знал только про внутренние органы, причём не по слухам, как все в Вонголе, а от Лар, кратко рассказавшей ему свой сон о несостоявшемся будущем – Емицу решил, что Ланчии неплохо бы знать об этом. Потом Хром всё-таки пересадили подходящие органы, хотя она, похоже, всё равно химичила с Пламенем Тумана, чтобы они прижились лучше. Или нахимичил Верде. Или всё вместе. Во всяком случае, никаких таблеток сейчас Докуро вроде не пила и никаких диет не соблюдала. Иллюзионисты… Мысли мафиози прервало жужжание виброзвонка – кому-то снова срочно понадобился Хибари. Хозяин смартфона некоторое время смотрел на него как на ядовитую змею, после чего осторожно принял звонок и поднёс мобильный к уху. – Добрый вечер. Нет, он на благотворительном приёме. Да, наверное, он просто выключил звук, а не избегает вас. Нет, я не на вечере, поэтому не могу позвать его. В смысле, откуда я знаю, что он там? А куда он мог поехать? И бросить друга? Слушайте, Хару-сан, при всём моём уважении и терпении, я ему не нянька и вообще не понимаю, почему вы звоните с такими вопросами мне! Нет, я не грубый, но вы сами-то соображаете, кому звоните? Может, вы ошиблись номером? Я не знаю, что у вас там между вами… нет, и не хочу знать, правда. Отправьте ему сообщение или позвоните… позвоните Мукуро, он не отключает телефон в принципе и с радостью передаст трубку, кому надо! – Хибари почти со злостью нажал на сброс и волком уставился на несчастный гаджет. – Почему? Просто почему всем надо звонить мне, если они хотят узнать что-то о других Хранителях? Почему не звонят Хром? Почему просто нельзя оставить меня в покое? Почему мне просто нельзя бить людей, как в школе, чтобы они боялись меня и не лезли? Клянусь, я пристукну того, кто позвонит мне следующим! Кёя замолчал и с пасмурным видом положил смартфон на стол. Но не успел он поднести чашку к губам, как экран мобильного снова загорелся, и жужжание оповестило о новом входящем. Хранитель Облака несколько секунд смотрел на свой телефон, словно не веря в такое предательство, но потом взял его и проверил имя абонента. На тонких губах тут же расцвела мрачная садистская усмешка, и он нажал на громкую связь. – Мукуро, ты даже не представляешь, как ты вовремя! Ланчия навострил уши и напрягся. Хром безмятежно пила кофе, изучая страницу с десертами и решая стратегически важный для любой девушки вопрос – стоит ли брать второе пирожное? – Ойя, – после некоторой паузы раздался мягкий голос Рокудо, – что я слышу? Последний раз ты говорил мне такие слова три года назад, и у меня моментально появились неотложные дела на другом материке… – А, так ты помнишь, что ты тогда натворил? – Учитывая, как ты рванул за мной на другой конец света, это очень сложно забыть, – протянул туманник и насторожённо поинтересовался. – А что на этот раз? – Ты не поверишь, но ты даже не виноват, – с искренним сожалением поделился Кёя, – просто попал под горячую руку, как тот несчастный, который выпустил джинна, уже уставшего ждать. Кстати, чего звонишь? – Соскучился, – тут же откликнулся Мукуро, – А что, я не могу соскучиться? Я не видел тебя уже несколько часов, и нашу разлуку я не в силах… – Травоядное, – прервал его Хибари, – я всё равно не поеду к вам избавляться от трупа. Если ты кого-то пришил, разбирайся сам! – А что, я уже просто так позвонить не могу, без трупа? – голос иллюзиониста стал обиженным. – И вообще, какие трупы? Тут кругом полиция. – Трупы полиции, – резонно предположил Хранитель Облака. – Ты же не убил полицейского? Пожалуйста, скажи, что ты не прирезал полицейского, меня бесит такое. – Тебя это бесит, потому что в детстве ты хотел пойти работать в полицию? Но пришёл дядя Емицу и всё испортил? – с притворным сочувствием сказал туманник. – Зато ты можешь делать всё то же самое, к чему привык – рэкет, тяжкие телесные, шантаж – и при том не беспокоиться, что занимаешься незаконной деятельностью, этот самый закон защищая… – Мукуро, кончай нести ерунду! – Ну ты же просил не говорить, что я прирезал полицейского! – Хибари готов был поклясться, что иллюзионист сейчас хлопает кристально честными глазами. – А ты-таки прирезал? – Не-ет, совсем наоборот! – Тебя прирезали? – брови Кёи взметнулись. Хром беззвучно хихикнула, прикрыв рот меню. – И не надейся, другой наоборот! Знаешь, кого я встретил? Хранитель Облака на секунду задумался, глядя куда-то вдаль. – Доменику? – Как ты догадался? – опешил Мукуро. Кёя прикрыл глаза и прижал пальцы к виску. – Реборн научил меня читать мысли. – Ты ещё скажи, что он научил тебя управлять насекомыми, – недоверчиво сказал иллюзионист, помолчав пару секунд. – Мне Хаято тут успел порассказать занимательные факты из жизни рядом с Аркобалено… – Предпочитаю животных. – Я знал! – внезапно вскричал из динамика туманник. – Знал, что это ты! А все говорили, что бродячие собаки сами на меня бросились! – Мукуро, это случилось пять лет назад, – с невозмутимостью англичанина напомнил бывший глава ДК. – Ты ничего не докажешь. Наступила тишина – похоже, Хранитель Тумана задумался, но вскоре ему надоело, и он повторил: – А если серьёзно, как узнал? – Мукуро, ты тут про полицию заливал, а в полиции у тебя Доменика и Кристиано. Я попал пальцем в небо, – устало проговорил Кёя, аккуратно кладя смартфон на стол и склоняясь над ним, положив подбородок на переплетённые пальцы. Взаимоотношения мафии и полиции были куда сложнее, чем он ожидал, и, пока бывший глава ДК в них разбирался, он старался со стражами порядка наедине пересекаться пореже, подробно расспрашивая Емицу и присутствуя при его разговорах с полицией. А вот Мукуро развлекался везде, где бывал. – Мистер Холмс, тогда вы угадаете, зачем я звоню? – Знать не хочу, мне это не понравится, кладу трубку, – рука Хранителя Облака зависла над экраном. – Не нуди. Я просто хотел предупредить, что я сегодня не вернусь со всеми. Пальцы Хибари замерли. – Не вернёшься? – Ну, ты же меня убивать собрался, – беззаботно бросил Рокудо, – что я, дурак – к тебе под горячую руку соваться? Лучше к Доменике под крылышко, я уже договорился… – А как же… что сказать Хром? – осторожно уточнил Кёя, покосившись на девушку. Та допивала кофе с таким видом, будто разговор её совершенно не касался. – Что сказать, что сказать… – заворчал туманник, – я же слышу, что ты на громкую связь сразу поставил, Наги явно рядом! Наги, милая, иди сюда! – Докуро послушно повернулась к телефону. – Да, Мукуро-сама? – Дорогая моя, ты не против, что я сегодня на ночь останусь у Доменики? – Нет, Мукуро-сама. Приятного вечера. – Спасибо, милая. Вообще, я собирался тебе позвонить, но твой телефон недоступен. До завтра. И тебе всего хорошего, зануда, – иллюзионист отключился. Хибари поводил пальцем по заблокированному экрану. – Хро-ом. – Да, Хибари-сан? – с подозрительной быстротой откликнулась Докуро. – То есть, они все названивают мне, потому что ты свой мобильный отключила? – Ну… я случайно нажала кнопку питания смартфона и удерживала слишком долго. И он выключился. И разрядился. И остался дома. – Хром, – Кёя устало вздохнул, – поехали домой? Я устал. Мукуро утомляет меня даже на расстоянии. Ланчия-сан, если у вас больше нет вопросов… Итальянец покачал головой. На протяжении всего разговора он старался не произвести ни звука, и услышанное немного выбило его из колеи. Ему было как-то… стыдно за туманника перед Хром и Хибари. Девушка настояла на том, что оплата с неё, поскольку она пригласила обоих. Напоследок Докуро подошла к Ланчии, привстала на цыпочки и легонько коснулась губами его щеки. Пока он оторопело моргал, пытаясь прийти в себя, иллюзионистка тихо шепнула ему на ухо: – Не держите зла на учителя. Ему разговор с вами нужен точно так же, как и вам. Ланчия задумчиво смотрел вслед удаляющимся Хранителям: хрупкая девушка, идущая чуть впереди, и невысокий молодой человек, отстающий от неё на пару шагов. Два человека, которые лучше всех понимают Мукуро. Или всё-таки и для них он закрытая книга? – Может, я становлюсь сентиментальным? – пробормотал под нос Ланчия, покидая кафе. Привычка говорить вслух с самим собой, как и многие другие, появилась из-за туманника – его голос часто раздавался прямо в голове у итальянца, так что тому спокойнее было озвучивать мысли, чтобы убедиться, что он слышит именно свой голос. – Мальчик, который вырезал мафиозные семьи и хотел уничтожить мир, вырос… и пошёл по бабам, – мужчина даже остановился. – А, нет, всё нормально. Не сентиментальным, а циником. Значит, пока не старею… а когда там начинается кризис среднего возраста?..