Наше нас

      "Я пришел".       Скрипнула, открываясь, входная дверь.       Гуань Шань поморщился, будто ему вдруг стало больно. Но все же отошел в сторону, пропуская в свою маленькую обитель человека, который успешно переворачивал все его сознание, заставляя вести себя не так, как обычно. Хэ Тянь вошел к нему, как к себе домой, деловито скидывая кроссовки и вешая на потрепанную вешалку свою куртку. Гуань Шань промолчал - не прокомментировал, не зацепил. У него в душе сидело неприятное чувство того, что Хэ и в самом деле пришел к себе домой, и от этого хотелось разбить пару стен. До крови, кулаками.       Хэ Тянь ничего не сказал про потертые обои, про продавленный местами пол, про быстро сматывающегося от его величества таракана. Зато он уставился на белые кроссовки, явно не бывшие кроссовками Гуань Шаня и нахмурился. Мо торопливо пошел закрывать дверь в единственную комнату, и, конечно был пойман.       При виде чьего-то тела на кровати, Хэ Тянь высоко поднял брови, поворачиваясь к Рыжику за объяснениями. Тот неловко повел плечами - коридорчик был таким узким, что они с Хэ почти прижались друг к другу. Рядом с Тянем было слишком неуютно.       - Это Цзянь, - вполголоса пояснил Мо, делая шаг назад, выныривая из удушливой ауры Хэ Тяня, - пришел ко мне, чтобы спрятаться.       - К тебе? - иронично переспросил Хэ, заставляя Гуань Шаня досадливо кусать губы. Тоже, блин, ревнивый муженек нашелся! Отчитывайся тут еще ему...       - Ну, ко мне, - с вызовом ответил он и сложил руки на груди. В крохотном коридорчике - метр на метр - Мо выглядел довольно воинственно, да еще и плохое освещение дополняло картину, - не хотел идти домой к Чжаню. Вроде бы у них опять какие-то там разборки.       Хэ отлично знал, какие там у Цзяня с Чжанем разборки. Наверняка, полез к своему ненаглядному в разгаре сессии, получил в жбан и свалил, чтобы не распускать лишний раз ручонки. А, судя по тому, как он отчаянно дрыхнет на кровати Гуань Шаня, высыпаться у них с Чжанем в последнее время не шибко получалось. Ухмыльнувшись, Хэ Тянь повернулся к вздрогнувшему Мо.       - Ну, что, - с улыбкой акулы сказал он, разводя руки в стороны, - корми.       Внутри него все затрепетало от предвкушения и от того, как вытягивается мордашка Рыжика.       На кухне было светло, хотя сама кухня была маленькой - такой, что Хэ приходилось поджимать ноги, чтобы поместиться между столом и холодильником. Мо двигался по кухне, точно император по своим владениям, при этом ворча без остановки о том, что к нему опять заявился бездонный желудок, прорва, живоглот, обжора, да еще и извращенец, впридачу, и корми его, блин... Да что там один Хэ Тянь, скоро еще и Цзянь проснется, корми эту ораву, а он один, бедный студент, ничего сделать не может против такой грубой силы, во всем себе отказывает... Хэ, подперев рукой лицо, следил за ним глазами и едва улыбался. Мо, метнувшись за маслом, нечаянно зацепился взглядом за его руку, лежащую на столе, и бурчание разом прекратилось. Хэ Тянь понял, что спалился, слишком расслабился, и поспешил опустить покалеченную ладонь.       - Что, снова? - тускло спросил Гуань Шань, опираясь поясницей на рабочую стойку. Хэ нахмурился - ему больше нравилась эта умиляющая беготня и бесконечное ворчание. Гуань Шань опять весь сжался, насупился, опять, как в их далеком детстве, когда все проблемы еще можно было решить без дополнительных жертв. Когда еще сбитые кулаки считались показателем крутости и храбрости.       - Что, снова? - передразнил его Хэ Тянь, - если ты думаешь, что я ловлю от этого кайф, то ты ошибаешься.       Мо быстро заморгал. Его лицо вдруг стало очень беззащитным.       - Я уже ничего не делаю, - пробормотал он, - просто устроился в ту кафешку. И познакомился с парочкой людей.       - Сан Чжин? - спросил Хэ, вспоминая высокую, стройную красавицу, завсегдатая маленького ресторанчика, где работал Мо. Тянь чуть на стенку не влез, когда увидел, как Рыжик улыбается ей. Думал, что потом, за рестораном, разобьет его смазливую рыжую физиономию в кровь, чтобы никто больше на него не посмотрел. Чтобы все решили, что он урод и отстали от него. В ту секунду Хэ, в самом деле, был готов избить Гуань Шаня и к счастью, рядом с Сан Чжин так вовремя появилась ее девушка. Это и решило проблему, хотя и оставило в голове Хэ Тяня навязчивую идею.       Изуродовать Мо. Так, чтобы никто не стал на него смотреть. Чтобы завладеть его существом полностью, чтобы в его сознании остался только Хэ Тянь...       - Неа, - Гуань Шань сверлил его настоящим прокурорским взглядом, - парень по имени Ци Фань, устроился к нам на прошлой неделе. Офигенный, если ты понимаешь, о чем я. Круто готовит и столько знает...       - О, потрясно, - самым скучающим тоном ответил Хэ. Мо вздохнул и прикусил губу.       - Слева таракан, - сказал он, - прибей.       - Я тебе тараканов бить не нанимался, - лениво ответил Хэ Тянь, свертком пакетов для мусора расплющивая усатого по столешнице, - и, кстати, я отсюда есть не буду.       - Значит, поешь с пола.       - Обнаглел совсем? Или думаешь, что если за стенкой Цзянь, то я из тебя дурь не выбью?       - Да это из тебя дурь надо выбить! - вдруг сорвался Рыжик, стискивая кулаки, - ты что о себе думаешь? Кто тебя так избил? Кого ты избил сегодня? Зачем опять махать кулаками, блин, если ты можешь - ты всегда можешь! - спокойно уйти!       - Даже если тебя назвали моей рыжей шалавой? - спокойно спросил Хэ Тянь ловя (нарочно!) мятущийся взгляд беспокойных карих глаз. Рыжик шумно вздохнул, успокаиваясь, и разжал машинально сжавшиеся кулаки.       - Даже, если. Я сам разберусь с теми, кто решит разевать на меня рот, - ответил он, стараясь выглядеть независимым и крутым. Хэ молча закатал рукав водолазки, показывая разбитый кулак и забинтованное запястье, где на бинтах уже проступила кровь.       - Не надо. Зачем, когда есть я? - он пошевелил пальцами, - ужин, моя рыжая принцесса. Я хочу чего-нибудь особенного.       - Нахер иди, - невнятно проговорил Мо и резко развернулся к плите, - спаситель хренов. Сейчас закатаю тебе этого таракана в тесто, и будешь жрать, пока за ушами трещать не начнет!       Хэ хмуро смотрел на него. Плечи Гуань Шаня ходили ходуном, а кулаки сжимались и разжимались. Рыжая принцесска, похоже, пребывала в самых расстроенных чувствах из-за того, что ее принц опять пришел с разбитыми кулаками.       Вскоре Мо успокоился. Зазвенела посуда, зажегся огонь на плите, и сразу вкусно запахло домашней едой. Кухня постепенно наполнилась уютом - совсем не тем чувством, которое появлялось у Хэ Тяня, когда он оказывался у себя дома. Гуань Шань создавал вокруг себя маленький хаос, но этот хаос гармонично вписывался в пространство вокруг и если прикрыть глаза, начинало казаться, что ты там, где тебя всегда ждут и всегда будут рады. Посадят за стол, приготовят ужин, расспросят о том, что произошло за день. Место, где можно завалиться на диван с ноутом и обняв кого-то, смотреть весь вечер напролет фильмы, пока не уснете вдвоем, под звуки выстрелов и рев монстров...       Хэ вздрогнул, когда почувствовал кого-то совсем рядом с собой. Он медленно открыл глаза, заставляя себя расслабиться - он дома, а не среди врагов. Цзянь мирно пускает слюни на подушку, а Гуань Шань готовит ужин - определенно, он среди близких друзей. Здесь не с кем драться.       Мо стоял над ним, возвышаясь, как мамаша над нерадивым отпрыском. За его спиной разверзлась настоящая кухонная баталия. В руке Гуань Шань держал нож, создавая иллюзию какого-нибудь триллера или детектива. Хэ Тянь улыбнулся своим мыслям и лениво откинулся назад - чтобы видеть его лицо.       - Что? Решил меня прирезать и скормить Цзяню?       Гуань Шань скривился, потом вздохнул и положил ножик на стол. Одну руку он опустил Хэ на плечо - как нарочно, прямо на синяк - а другой уперся в стол, нависая над ним. Это могло бы быть страшно, если бы Хэ Тянь действительно мог испугаться этого парня.       - Ого, решил меня напугать? - Хэ веселился вовсю, - давай, и что ты мне скажешь?       Гуань Шань смотрел ему в глаза - своими, карими, с золотистой каемкой. Глаза как глаза - думал Хэ, как и сто раз до этого - ничего необычного, они даже не глубокие и не пронзительные, как у девчонок. И не такие большие. Почему обычно все так вздыхают при виде красивых глаз? Разве из-за них человек становится возлюбленным?       Если Гуань Шань и хотел что-то сделать, то передумал. Он опустил взгляд на руку Хэ Тяня, лежащую на столе и тронул пальцами расслабленную кисть. Провел рукой по бинту вверх, к разбитым костяшкам, осторожно обводя кончиками пальцем воспаленную розовую кожу вокруг ранок.       - Мне не больно, - ответил ему Хэ, следя за выражением его лица, - я не жалею о том, что опять подрался. Если помнишь, я бью за тебя морды с самой школы. И еще ни разу с того случая я не пожалел.       Он подождал еще секунду, и когда Рыжик ничего не ответил, даже не убрал пальцев, вздохнул и позвал:       - Иди ко мне.       Мо не сдвинулся с места, но когда Хэ Тянь сгреб его за пояс в охапку, даже не подумал сопротивляться. Хэ прижался лбом к его животу, спрятанному за мешковатой домашней футболкой, уткнулся в него, как маленький, и крепко зажмурился. Каждый раз, каждый чертов хренов раз, когда он дерется, он думает об этом. Выбивать из всех свое право потом вот так прижаться к нему – думает о том, что это правильно. Это самая правильная вещь, которую Хэ Тянь когда-либо делал.       - Моя награда, - пробормотал он с улыбкой и потерся лбом и переносицей о чужой живот, - моя победа. Ты - моя сегодняшняя награда. Я же заслужил тебя, правда?       - Совесть имей, - пробормотал Гуань Шань. Хэ сжал бедрами его колени - чтобы удобней было удерживать его, хотя Мо не особо-то сопротивлялся. Разрешал обнимать себя, забирать свою награду. Это было лучшее чувство на свете - чувство победителя. Можно сказать, что ради этого чувства Хэ и жил.       И Гуань Шань еще ни разу не сказал ему: "не дерись за меня". Ворчал, плевался направо и налево, но еще ни разу не говорил подобного. И не потому, что его устраивало быть чьим-то призом. Просто, похоже, его слишком смущало такое, и он не мог противопоставить ничего Хэ. Наверное, потому, что и сам был влюблен в него по уши.       С разбежкой в пять лет они решили повторить опыт Цзяня и Чжаня, начатый теми еще в школе. Что ж, когда-то пришлось бы.       - Эй, Рыжий, я там, короче... - в кухню, зевая, вкатился Цзянь И, в футболке, свитере и трусах. Мо густо покраснел, рванулся из чужих рук, но Хэ Тянь еще сильнее прижал его к себе, вставая со своего места, - я, короче... Эм...       - Отпусти, придурок! - заорал покрасневший до корней волос Рыжик, толкая Хэ Тяня ладонью в лицо. Хэ смеялся, притягивая сопротивляющегося парня еще ближе, буквально вжимая его в свое тело. Мо крутился у него в руках, желая, видимо, вытолкать Цзяня за дверь, - а ты чего встал и по чужому дому ходишь, как по своему?!       - Эм... Да я, это... Я, там, в общем... - бормотал Цзянь, не отводя от них широко распахнутых, влажно блестящих глаз, - я, наверное, тут лишний, да?       - Да ты по жизни везде лишний! Вали в комнату, чтобы мы тебя не видели!       - Дак, мне в ванную надо! Я, короче, это... - снова повторил Цзянь. Мо даже перестал сопротивляться.       - Ты что, это? - упавшим голосом спросил он, представляя масштабы катастрофы, произошедшей в его кровати. Цзянь виновато опустил глаза.       - Проснувшись, вздрочнул маленько, - несчастным голосом сказал он, - решил, что у себя дома.       Хэ Тянь громко и неприлично заржал, откидывая голову назад. Только его сильные руки, крепко удерживающие Гуань Шаня за пояс, не дали свершиться достойному возмездию.       - Ты, чтооо?! - взвыл Рыжик как раненый носорог, и рванулся с кулаками на бедолагу, - на моей кровати?! Живо пошел менять простыни, а ту сожги нахрен! И... И... Матрас тоже надо сжечь! И кровать! Бля, ты что, совсем руки при себе держать не можешь?!       - Ой, да ладно... Ладно тебе, - Хэ Тянь уткнулся лбом ему в плечо - Мо, извиваясь, умудрился развернуться к нему вполоборота и упереться в грудь плечом, - подумаешь, немного спермы на простыне.       - Да там не немного... - попытался вставить свои пять копеек Цзянь.       - Ты еще здесь?!       Парня как ветром сдуло. Хэ, все еще хихикая в чужое плечо, ощутил, как Гуань Шань дрожит, и поднял голову.       - А ты чего дергаешься? - прорычал тот, не поворачивая головы, - у тебя же раны откроются. Второй придурок. Откуда вы все на мою голову?...       - Возмездие за твой тяжелый характер, - ответил Хэ Тянь, выпрямляясь. Мо гневно обернулся к нему.       - А за твой характер будет хоть какое-нибудь возмездие? - прорычал он и Хэ Тянь, поймав его за подбородок, прижался губами к его рту. Гуань Шань сначала замер, а потом закинул руки ему на шею, заставляя немного наклониться, и охотно отвечая. С недавних пор он полюбил целоваться с Хэ Тянем - правда, это произошло после того, как Хэ скрутил его, запер все двери в квартире, и, фактически примотав к кровати, целовался с ним сутки напролет. Потом выяснилось, что они сломали замок, и пришлось срочно звонить в ремонтную, чтобы им хотя бы открыли дверь. С тех пор Гуань Шань усвоил, что этого парня проще поцеловать, чем послать нахер. Проблем будет меньше.       В дверь некстати позвонили.       - Это ко мне! - заверещал в коридоре Цзянь И, вылетая, как и был, в одних трусах. Хэ даже не обернулся к нему, находя дверь в кухню на ощупь и прикрывая ее. В коридоре раздался голос Чжаня и звук удара. Похоже, парню не очень понравилось то, что его возлюбленный ходит по чужой квартире в одних трусах.       - Потрясно. Моя квартира еще и проходной двор, - проворчал Мо, поворачиваясь нормально и утыкаясь Хэ Тяню лбом в плечо, - выключи плиту.       - Что там? - спросил Хэ, поворачивая рычаг и снова обнимая Рыжика за пояс.       - Тушеное мясо с овощами. Как раз на четверых.       - Ты знал, что я приду?       - Ничего я не знал! Просто завалился Цзянь И, я сразу понял, что и Чжань тоже припрется, забирать это сокровище! А потом подумал... Блин, ты же всегда притаскиваешься, если мы собираемся вместе! Ну и решил сделать побольше.       - Переезжай ко мне, - позвал его, задевая губами висок, Хэ. Мо покачал головой.       - Никогда, ясно? Я не собираюсь жить в твоей роскошной квартире как приложение к твоим деньгам. У меня еще своя гордость есть, так-то...       Хэ щелчком сбил со стены таракана и Гуань Шань слегка покраснел.       - Какая-то она у тебя... Неважная, гордость твоя, - ответил Хэ, прикасаясь губами к чужой шее, - давай. Поставим у меня большущую кровать...       - Нет!       - И огроменную плазму. Будем есть тушеное мясо...       - Я тебе, что, еще и готовить должен?!       - И смотреть фильмы. А потом будем...       - Я не буду с тобой спать!       - Тогда я тебя напою и изнасилую.       Гуань Шань вздохнул, ощущая, насколько бережно его держат эти избитые руки. Изнасилует он, ага, как же. Скорее, их обоих изнасилует Цзянь. Морально.       - Неа, - пробормотал он в чужое плечо, - просто, приходи ко мне иногда. Сюда. Я тебе и так что-нибудь пожрать дам. И фильм можно у меня посмотреть, с ноута.       - Ты так не хочешь от меня зависеть?       - А нахрена мне твои деньги? Я и сам заработать могу.       Скрипнула дверь и у Хэ сработала защитная реакция - он вскинул ресницы, крепче сжимая руки на чужом поясе, снова готовясь драться за дорогого человека. Но в дверную щель заглянула только моська Цзяня - правда, очень любопытная моська. Острый нос аж подергивался от нетерпения.       - Любовь - это великое чувство, - проблеял он, - но мы с Чжанем Сиси хотим есть. Гуань Шань, если ты занят, я просто возьму тушеное мясо и мы...       - Так! - прорычал Рыжик, отпихивая от себя Хэ Тяня, - ты мне кровать уже засрал, спасибо, не надо! Жрать все будем тут!       - Йо, - в кухню зашел Чжань и приподнял пакет, который держал в руке, - извини, что без приглашения. Тут немного выпивки и закуска. О, мясом пахнет... Йо, Хэ.       Хэ Тянь лениво поднял руку, отходя от своей рыжей принцесски. Гуань Шань забрал пакет и повернувшись к своей готовке, рявкнул:       - Всё, все на выход! Ужин будет готов через полчаса! А ты, придурок, надень уже штаны!       ***       Гуань Шань проснулся с головной болью, жутким похмельем и болью в заднице. Резко сел - на нем не было даже трусов. В комнате было темно, но через огромное окно хорошо было видно никогда не спящий город. Внутри все похолодело, когда Мо понял.       Твою мать, он у Хэ Тяня дома.       Ублюдок все-таки затащил его к себе в квартиру и все-таки трахнул. Ворча, Мо выбрался из кровати, ощущая себя болезненно-скованно и неудивительно - ныла шея и плечи, похоже, ему понаставили засосов так, что живого места не осталось. Но самого ублюдка не наблюдалось даже поблизости, поэтому, ворча, Гуань Шань выбрался из кровати и пошел к приоткрытой двери, за которой горел свет.       - ... без задних ног, - говорил кому-то Хэ Тянь.       Мо остановился в дверях, не входя в комнату. Хэ говорил с кем-то по телефону -и судя по всему, на нем были трусы. Правда, были только одни трусы, что, впрочем, все же расстроило немного Рыжика. Будто, им попользовались и бросили.       - Ага, - улыбнулся в трубку Хэ Тянь, - ну, точно. Вы, вообще, оба неадекватные, что ты, что он. И нечего на меня орать! Сам к Чжаню приставал.       Ясно, это всего лишь Цзянь И.       - Неа, - снова ответил на какой-то вопрос Хэ и щелкнул зажигалкой - закурил, - представляю, сколько завтра будет воплей. Ну, у него наверняка же задница болит после ваших полетов с лестницы.       А? Полеты? Так они с Цзянем по пьяни всего лишь навернулись со ступенек?       - Ничего я ему не скажу. Пускай думает, что я его натянул пару раз, пока он спал. Я даже с него трусы снял - прикольно будет послушать, как он будет вопить, - хвастался этот придурок, пока Мо скрипел зубами от досады.       Прикольно ему будет. С самой школы вертит им, как хочет. А сам Мо тоже хорош - наивней маргаритки. И повелся бы, ведь, пока Цзянь не рассказал бы ему правду. Наломал бы дров...       - ... все равно, утром он уйдет.       Ничего такого в голосе Хэ Тяня не прозвучало. Ни грусти, ни тоски. Просто констатация очередного факта из собственной биографии. Должно быть, это звучало с горечью еще года два назад. А сейчас уже даже нет. Горечь приелась, боли не было. Хэ Тянь всегда был желанным гостем в маленькой квартирке с тараканами, чего ему уж жалеть? Живи, мальчик, живи, завоевывай для себя все – право обнять, право поцеловать, право зайти в квартиру…       Внутри Гуань Шаня что-то надломилось с этой фразой. Стало так больно, будто это он подрался и ему наставили синяков по всему телу. Неприятно вышло, странно и неудобно. Захотелось как-то исправить это. Захотелось попросить прощения.       За что? За гордость? Ну, может быть и за гордость. Гордость, если ею делать больно - тоже гадкая штука. И, иногда нужно говорить "прости".       Гуань Шань повернулся и пошел обратно в кровать. Лег на мягкие простыни, с досадой прислушиваясь к боли в пояснице. Там, наверное, нехилый синяк, но болит не в заднице - чуть-чуть повыше. Похоже, они с Цзянем и в самом деле навернулись. Ничего Хэ с ним не сделал. Да и зачем? Кому нужно пьяное бревно в постели?       Мо начал дремать, когда в комнату вошел Хэ Тянь и забрался к нему в кровать. Гуань Шань слегка напрягся - ну, вдруг еще приставать полезет - но Хэ просто лег рядом, заворачиваясь в одеяло и тихо вздохнул. От него слабовато пахло ментоловыми сигаретами.       Гуань Шань подумал, что ему стоит что-то сделать или сказать, но на ум ничего не пришло. Он прислушался - судя, по спокойному дыханию, Хэ Тянь уже спал. Мо опустил ресницы, придвигаясь к нему чуть поближе, и на ощупь находя его руку своей. Потом тихонько вложил свои пальцы в чужие, сплетая их в слабом пожатии. Сильно не надо - никому не будет приятно, когда его лапают во сне. Вторую руку он подложил под голову и вскоре уже спал сам.       Когда он проснулся, было уже утро. Задница торжествующе ныла, Хэ Тянь лежал на спине и листал что-то в телефоне. Мо лежал щекой на подушке, сонно моргая длинными ресницами, щурясь от слишком яркого солнца. Он пошевелился - ветерок бегал по голой спине, но задница была заботливо прикрыта покрывалом. Голая задница.       Что за козел.       Хэ услышал его копошение, но не обратил внимания– решил, что Мо еще спит, раз не было воплей и ударов за "изнасилование" мерзкому придурку. Он быстро листал какое-то приложение в телефоне, неудобно подняв руки (в том числе и больную) вверх. Гуань Шань моргнул, когда понял, что его правая рука лежит у Хэ Тяня на груди. Этой рукой он ночью взял Хэ за ладонь, потому что не смог ничего придумать, а сейчас тот переложил его ладонь себе на грудь. Осознание этого заставило Мо залиться краской, и он со стоном уткнулся лицом в подушку.       - О, проснулся? - Хэ Тянь повернулся к нему, опуская телефон. Рука на его груди сжалась в кулак, а потом несильно стукнула, - как задница?       Он засмеялся, поворачиваясь к Мо лицом. Тому было стыдно, и, пожалуй, чуточку весело.       - Слушай... - хрипло сказал он, понимая, что стоит на краю бездны, но больше не может просто смотреть в нее, - ты... Короче, я знаю про лестницу и Цзяня.       - А, ты что, помнишь? - Хэ слегка нахмурился, хотя его глаза смеялись, - ну, не получилось.       Мо потянулся, правой рукой обнимая его за шею. Они почти прижались друг к другу лбами. От Хэ не пахло сигаретами - значит, как проснулся, просто лежал и не ходил курить. Сердце забилось слегка быстрее.       Вспомнилась ночь и тихое "все равно он утром уйдет". Безысходность в голосе того, кто до сих пор бился за него. Кто до сих пор оставался рядом, несмотря на его жуткий характер. Мо смотрел на этого человека, рассматривая его серые, глубокие глаза. Он со школы отчаянно не хотел привязываться к этому парню. Он всегда был слишком своевольный и слишком самоуверенный.       Гуань Шань впервые ощутил, как сильно любил этого человека все это время. Как Хэ Тянь ломал его с 16 лет, наверное, с первой их встречи в школьном коридоре, и вот уже, наконец, сломал. Подстроил под себя, сделал-таки своим. Ну и пусть. "Пусть" - думал Мо, глядя в его глаза, и чувствуя себя почему-то необъяснимо легче - "я все равно останусь при своем. Посмотришь, не возьму у тебя ни юаня. Но ты все-таки добился своего, хренов засранец".       - Что? - тихо спросил Хэ Тянь, необъяснимо нежно прикасаясь грубой рукой к его щеке, - хочешь мне что-то сказать?       Хренов проницательный ублюдок.       - Я... В общем, да, знаешь что, - проговорил ему в переносицу, чуть отклонившись, Гуань Шань, - мне от тебя ближе на работу ездить. Я задолбался в пять вставать каждый день. Да и Цзянь уже достал - чуть что, сразу ко мне заваливается, раз я один живу. И ты хоть гастрит не получишь со своей дерьмовой жрачкой из магазинов. Короче, я сейчас подумал, и...       Он хотел сказать "я люблю тебя" но случайно посмотрел в глаза Хэ и по-дурацки подавился всеми словами и клятвами.       Хэ Тянь смотрел на него так, будто сбывалось то, о чем он долго и мучительно мечтал. Глазами человека, который всю жизнь карабкался на гору, и вот, наконец, увидел с вершины рассвет.       Да он глазами признался в любви так, как никогда не сказать ни одному поэту. Серьезно.       Мо молча проглотил свои слова. Потом вздохнул, опустил руку Хэ Тяню на ключицу и шагнул в пропасть. С улыбкой, хрен там.       - Я хочу жить с тобой.