Всё изменится. Тайны.

Они сидят в его комнате и по настоятельным уговорам девушки открывают экономику. Лидия объясняет Стайлзу, как решать задачи, аргументируя это тем, что такое занятие заставляет её мозг работать и думать о чём-то, кроме событий, которые произошли с ней за последние пол года. Стилински ненавидит экономику всем своим нутром, но если Мартин действительно от этого легче, то он согласен читать какие-то законы, учить формулы и решать задачи. Он написал сообщение Скотту о том, что тот может не приезжать и они договорились встретится завтра. Стайлз решил, что это отличная тема, чтобы улизнуть от экономики и перевести тему. — Завтра к нам придут Скотт и Эллисон, ты не против? — к слову, Стайлз окончательно принял решение возвращать Лидию к жизни. — Нет, что ты, — она отрицательно мотает головой и легко улыбается, при мысли о Макколле и Арджент. — Это твой дом, в конце-концов, какие вопросы? — она поправляет выбившийся локон и дописав в тетради формулу, поворачивается лицом к Стайлзу. — Когда-нибудь, пропишем тебя здесь, — говорит Стилински и осекается, так как в его голове эта фраза звучала по-другому. Неловкость растет между подростками и оба замолкают, продолжая делать то, что делали: Мартин — писать формулы, Стайлза — делать вид, что он понимает, о чем речь. Хотя у каждого из них своя реакция, на его слова. — Тебе не стоило оставаться дома из-за меня, — Лидии кажется, что она сможет разрядить это напряжение, но лишь усугубляет ситуацию. — Я могу с ней встретится и в другой день, — Стайлз прикусывает кончик языка, думая о том, какой же он кретин, если произнёс в слух то, о чем подумал. — Эрика не дает мне ни дня покоя, постоянно упрашивая на встречу, — добавляет Стилински, надеясь, что это сможет помочь, но опять попадает мимо. — Тогда тебе тем более не стоило оставаться, — нет, Лидия вовсе не почувствовала ревность. Просто ей стало неприятно. Не понятно, от чего и почему, просто неприятно. — Ты понял, как решать эту задачу? — к её счастью, они написали последний номер из списка и Лидия находит повод, чтобы прекратить это всё. — Да-да, всё предельно понятно, — он не считает нужным дальше продолжать этот разговор, — Спасибо тебе. — Стайлз улыбается, стараясь игнорировать то, как испортилось настроение Мартин. — Я пойду смотреть бейсбол, ты со мной? — вскинув брови, он поворачивается к ней, ловя на себе потерянный взгляд Лидии. — Нет, я лучше полежу здесь, — она отнекивается и Стилински видит, почему она это делает, поэтому не уговаривает её. Когда за ним закрывается дверь, девушка нервно выдыхает. Она и не думала, что слышать от него такое — будет настолько сложно. Она не предполагала, что внутри неё, что-то странно сожмется, если она услышит, как он проводит время с другой девушкой. Лидии предельно не нравится от него такое слышать. Идёт в ванную и целых полчаса крутится вокруг зеркала, в попытках нанести лекарство, на порезы. Она отчаянно изворачивается понимая, что причиняет себе ещё большую боль, но ничего не может поделать с этим. Когда ей в конец становится противно смотреть на свою исполосованную спину, она натягивает кофту и устало выдохнув, выходит из ванной.

***

Мартин стоит позади дивана и нервно заламывает пальцы, сравнивая все «за» и «против». На диване развалился Стайлз, который укрылся пледом и с таким интересом смотрит бейсбол, что даже не замечает ничего вокруг себя. Невооруженным взглядом видно, как напряженно он наблюдает за каждым игроком, как выпирают его скулы, когда он сжимает челюсть, наблюдая за тем, куда летит мяч. — Стайлз, — она произносит это немного громче, чем собиралась, от чего парень неожиданно дергается и поворачивает голову к ней, а она громко выдыхает, всё ещё не понимая, как решилась на эту затею, после всего. — Что? — он вскидывает брови, не отводя от неё взгляд, но видно, как он всеми силами старается слушать то, что говорит диктор о ходе игры, что Лидии становится неловко, от того, что она всячески привносит неудобства в его жизнь. — Эм, — она мнется на месте, думая о том, что должна была подумать головой, прежде чем лезть к Стилински с глупыми просьбами. — Я, — она косится на телевизор и Стайлз внимательно следит за её взглядом, — потом. — она быстро кидает и разворачивается, чтобы выйти из комнаты. — Ты ведь что-то хотела, — он произносит это серьезным голосом, прищурив глаза и тут же выключает телевизор, а после, за несколько шагов, сокращает расстояние между ними. — Я не хотела тебя отвлекать, да и это неудобно как-то, — она протягивает фразу, опустив взгляд в пол, топчась на одном месте. — Забудь о бейсболе, я потом посмотрю, — отмахивается парень, которому начинает надоедать мнительность девушки, — Говори уже. — Мне нужно чтобы ты помог мне с кремом. Я никак не могу его нормально нанести на всю спину, — почему-то эта просьба невероятно смущает её и она чувствует, как краснеют не только щеки, но и даже уши. — В чем проблема? Я думал произошло что-то серьезное, — хмыкает парень и легко улыбается. — Пошли. Они заходят в комнату и Лидия протягивает ему тюбик, который ей дал врач, в машине скорой помощи после того, как вытащил осколки и наложил швы. Несмотря на все уговоры, настоятельные просьбы и советы, рыжеволосая наотрез отказалась ехать в больницу, а врач, хоть и с неким недовольством, от её решения, взял с Лидии честное слово, что уже на следующий день она приедет к больницу, чтобы убедится в том, что все осколки окончательно удалены и со швом всё в порядке. Но она не поехала ни в какую в больницу. Потому что не захотела просить Стайлза. Потому что из-за неё, в его жизни итак слишком много неудобств. Она не знает, почему чувствует такой стыд и неловкость от того, что ей придется сейчас снять кофту, ведь Стайлз явно видел не одно женское тело, к тому же, он видел девушку лишь в одном белье и раньше, когда вовремя спас её от отчима. Но сейчас что-то не то. Она чувствует совсем другую атмосферу, несмотря даже на то, что Стайлз с должным интересом рассматривает упаковку и откручивает крышечку, чуть не выдавливая всё содержимое на себя. Лидия садится на кровать и поднимает край кофты вверх, частично оголяя спину, а после подаёт голос. — Стайлз, — от волнения голос девушки садится и она нервно сглатывает, представляя его реакцию. — Ты думаешь, мне так будет удобно? — он упирается коленями в матрас, подается телом вперед и с лёгкой улыбкой смотрит на то, как цепко она вцепилась в края кофты и скрестив руки, сжимает её на уровне лопаток. — Снимай кофту, чего ты переживаешь? Я не буду смотреть. Громко выдохнув, она всё же снимает с себя кофту и прижимает её к себе, стараясь прикрыть как можно больше своего тела. Стайлза это вовсе не смешит, как насмешило бы в любой другой ситуации, напротив, он понимает, почему она реагирует именно так и его это откровенно огорчает. Он видит, как заметно выделяются её лопатки и позвонки, когда она сутулится, в поисках правильного положения. Какие у неё тонкие пальцы. Какие острые плечи. Как её кости обтягивает кожа и её тело вырисовывает идеальную талию, что кажется, она вот-вот сломается пополам. Ещё немного и Лидия действительно начнёт просвечиваться. — Черт, Мартин, да ты с ума сошла, — он наклоняется к ней ещё ближе и замечает, как припух тот самый шов, — Завтра же поедешь в больницу. — Я тебя предупреждала, что моя спина отвратительно выглядит. — Мартин поджимает губы понимая, что не стоило было просить ни о чем Стайлза. Ему ни к чему такое зрелище. — Она навсегда изуродована. — Голос Лидии срывается, когда она произносит это и вспоминает взгляд Перриша, когда тот медленно проводил огромным осколком, по её спине, заставляя прочувствовать каждый миллиметр кожи. — Не говори глупости, — на полном серьёзе отмахивается Стайлз, который вообще не видит никакой проблемы, — у тебя красивая спина. У Мартин нет ни сил ни желания с ним спорить. В конце концов она понимает, что он видит полную картину, которая вряд ли сможет обрадовать любой нормальный глаз и поэтому он пытается её хоть как-то успокоить. Она бы могла продолжать рассуждать об этом вечно, если бы из раздумий её не вытащил парень. Холодные пальцы касаются кожи и она вздрагивает. Едва касаясь самой раны, он нежно проводит пальцами по одному из порезов, мысленно ненавидя Перриша. Лидия напрягается, когда видит, как Стайлз кладёт тюбик с кремом возле неё, а его дыхание, от резкого выдоха, невзначай обжигает её плечо, становясь контрастом для общей температуры воздуха в комнате. Для удобства, он расстегивает застежку топа чувствуя, как она затаила дыхание, но старается игнорировать это. Хотя только сейчас понимает, что должен был спросить у неё, прежде чем делать. Лидия не возражает и даже рада тому, что он не задал этот вопрос, так как язык девушки немеет и она вряд ли смогла бы произнести что-либо вразумительное.