I want to feel you

Лето. Наверное, любимая пора большинства школьников. Никакой учебы, гуляй с утра до вечера и всю ночь напролет, встречайся с друзьями, занимайся, чем хочется, отдыхай и отрывайся на полную. Ненавижу лето. Мимо моего сидения прошла усталая женщина с мастерски натянутой дружелюбной и веселой улыбкой. На вид ей было лет сорок, хотя я никогда не мог правильно определять возраст. Она называла имена по списку и, услышав свое, я равнодушно откликнулся, подняв руку и даже не посмотрев на нее. В автобусе было жарко и мне стремительно плохело, а путешествие не продлилось еще и получаса – всего двадцать минут назад бабушка провожала меня с площади, не забыв вручить с собой тормозок в дорогу. Кажется, он был объемнее всех моих вещей. Тем временем начались какие-то активности. Многие ехали в этот лагерь не в первый раз, так что кто-то очень умный предложил скоротать время распеванием песен. Вожатая поддержала идею и вскоре мне в руки всучили несколько скрепленных скрепкой белых листов с напечатанными текстами и заиграла музыка. Стало еще дурнее. Листки я спрятал в рюкзак, который покоился под сидением, а скрепку разогнул в проволоку и хотел было что-то из нее скрутить, как транспорт резко покачнулся, угодив одним колесом в яму и железка вылетела у меня из рук, даже не звякнув в общем шуме. Я вздохнул. Не хватало наушников и привычной музыки, но я не мог разряжать телефон – впереди двадцать часов дороги, и я пообещал все время быть на связи. Впрочем, минут через десять я все-таки не выдержал, доставая телефон и быстрыми движениями затемняя экран до максимума и после этого включая интернет. В непрочитанных давно висело почти полторы сотни накопленных сообщений, но сейчас они мне были не нужны – я открыл верхний диалог и заулыбался, перечитывая последние сообщения, только после этого начиная набирать свое: «Меня уже запхнули в автобус, чудо. Жарко – помираю. Не скучай без меня, напишу еще через час. Люблю». Убедившись, что сообщение отправилось, я выключил интернет и спрятал телефон в карман джинсов. Я почувствовал, как невольно опустились уголки губ, которые только что были растянуты в легкой улыбке и откинулся на спинку кресла. Вот кто придумал такие автобусы, где некуда девать ноги?! Но додумать мысль я не успел, как… — Вау, ты так быстро печатаешь! — кто-то решил начать со мной разговор. Я неторопливо обернулся – рядом со мной сидела девушка моего возраста. Кажется, она немного смущалась, так как я так и не заговорил с ней с самого начала пути, когда все остальные уже давно успели перезнакомиться и даже собраться в группки по интересам. Я вздохнул и улыбнулся ей. — Ты так думаешь?.. — почти что муркнул я, прикрывая глаза и рассматривая девушку из-под ресниц. Светлые волосы чуть ниже плеч, старательно подведенные глаза, чуть загорелая кожа и аккуратный контур лица. Она была неплоха собой и, более того, умела подчеркивать это одеждой. Легкий сарафан местами почти что просвечивался насквозь. Я посмотрел на нее еще раз чуть более внимательно и, кажется, окончательно смутил этим взглядом. — Агась! — задорно ответила она и ее лицо буквально засветилось дружелюбностью. Я скривился и уже хотел было отвернуться — разговор особого смысла не нес, как она все же решила продолжить что-то говорить. — Как тебя зовут? — Виктор, — сухо ответил я, опираясь подбородком на руку, которую устроил на жестком подлокотнике и уперся взглядом в серую изношенную обивку на спинке кресла перед моим лицом. Прошло несколько секунд, прежде чем моя соседка неуверенно представилась – наверное, она ожидала, что я задам ей тот же вопрос, но мне было слишком жарко чтобы лишний раз что-то говорить. — Татьяна. Просто Таня, — девушка звонко рассмеялась неизвестно чему, и я приподнял правую бровь скосив на нее взгляд. Она почти сразу неловко стушевалась. Я только подал плечами. Тем временем снова заиграла музыка и со всех сторон донеслись фальшивые крики невпопад. Не то чтобы я их винил – я сам петь ни черта не умею —, но один из динамиков был прямо над моей головой, а ор отовсюду раздражал. Я снова потянулся за телефоном, потому что без него мне было неуютно, но, глянув на часы на запястье, понял, что не успело пройти и пяти минут с того момента, как я последний раз его включал. Тяжело вздохнув и отложив девайс в сумку под ногами, я запрокинул голову назад и прикрыл глаза, стараясь глубоко дышать. Было жарко и кроме этого неожиданно стянуло легкие, перехватывая дыхание и неприятно давя на горло. Сверху будто бы придавили грузом и все тело сковало в ярких, но совсем нежеланных ощущениях. Было совсем плохо, но я не слишком волновался, зная, что через несколько минут это пройдет – последнее время на меня часто накатывало это ощущение и я старался не показывать этого. Врач сказал, что это похоже на паническую атаку и мне в первую очередь нужно быть спокойным в таки моменты. Я медленно выдохнул и стал даже в какой-то мере наслаждаться этим, как бы странно то не было, как вдруг на моих плечах сжались тонкие пальчики, и я резко открыл глаза, обнаруживая перед собой уже смутно знакомое красивое, но взволнованное лицо. Как там она сказала ее зовут?.. — Эй, эй, Вить, с тобой все хорошо? — тут же залепетала она, видя мое ничем не прикрытое раздражение. — Ты побледнел. Позвать вожатую?.. Если тебя укачивает, то мы можем пересесть ближе к водителю, — продолжила она своим ангельским голоском, а я все так же маялся с вопросом о ее имени. Никогда не могу запомнить! — Господа Демиурги, не зови меня так, — откровенно рыкнул я, сбрасывая с себя ее руки. Только она меня, кажется, слушать не собиралась. — Кто? — с легким недоумением переспросила она и я нахмурился. Как же меня все здесь раздражало! — Что? — довольно резко переспросил я, чуть скалясь. Знаю, что на моем лице это выражение всегда выглядело тупо и совсем не так, как мне хотелось бы, но, кажется, девушку впечатлило. Я тяжко вздохнул, выжидающе смотря на нее и думая, как же я хочу домой и не хочу в этот чертов лагерь. Мы туда еще даже не приехали, а меня уже тошнит от всего этого. — Ну, ты сказал.. Дуниурги?.. — неуверенно переспросила моя соседка и я фыркнул. Помолчав несколько секунд и видя ее совершенно опечаленное лицо, я все-так сжалился, начиная отвечать, не смотря на нее. — Де-ми-ур-ги, — по слогам протянул я, на секунду поджав губы. — Это творцы миров. Так как я неверующий, то мне гораздо говорить не «О, Боже» или «Господи», а обращаться к ним, — я обернулся к девушке и по ее выражению лица понял, что она не понимает. Ну хоть бы рот прикрыла, что ли, чтобы умнее казаться. — Ладно, не важно, — я махнул рукой и уставился на вид за окном. Мимо мелькали одинокие деревья около дороги, которые почти не отбрасывали тени в эту пору дня, так что солнце палило, разогревая крышу все сильнее. Татьяна, кажется, совсем стушевалась и затихла, потупив взгляд на свои коленки. Может, я слишком сильно на нее раздражался?.. Я тяжко вздохнул. — Не хотел тебя обидеть, если обидел. Просто мне слишком плохо от жары, не принимай на свой счет. — Все хорошо, я понимаю! — и вновь она полна дружелюбия и буквально светится. Я потер глаза пальцами и отвернулся на секунду, чтобы рассмотреть других пассажиров. Нас везли автобусами из разных городов. Из моего получилось почти сорок человек – от тринадцати до семнадцати лет. И куда им такую ораву?.. Не много ли на себя берут?.. Я вновь тяжко вздохнул. Ну, хоть это неприятное ощущение прошло, и я перестал задыхаться – и то радует. Едва сумев выждать обещанный час, я достал телефон, открывая и с печалью понимая, что сообщение в верхнем диалоге так и осталось непрочитанным. Строчка под никнеймом «Белый Лис» все так и оставалась серой, обозначая, что пользователь еще не прочел мое сообщение. Я открыл диалог, написав короткое «Скучаю без тебя» и потянулся обновить свою страницу, на которой ровный шрифт выводил мой ник: «Барон Самеди». Ничего нового не было, и я совсем затосковал – без этих сообщений я чувствовал себя совсем одиноко, и дорога осточертела еще больше в одно мгновение. Я нахмурился, привычно выключая интернет и пряча телефон в сумку. Девушка уже двадцать минут, как ушла к своим знакомым и время от времени я все еще слышал ее звонкий смех, но сейчас меня прельщали временно свободные два сидения, на которых я и расположился, подтягивая ноги к груди и закрывая глаза, пытаясь уснуть, чтобы скоротать время. Постоянный гул вокруг мешал, я постоянно съезжал с узких сидений в проем между ними, но держался, пока в один момент автобус не угодил в очередную яму, и я не свалился на пол под ними. Я хотел было чертыхнуться от несправедливости жизни, как обнаружил, что там было довольно прохладно, хоть и дико неудобно. Лучшего выбора не оставалось, так что я подтянул под голову свой рюкзак и прикрыл глаза, думая о чем-то очень отстраненном. Постепенно шум вокруг затихал и вскоре я совсем провалился в сон, напоследок подумав только о том, что все только начинается. Ненавижу лето.