Сетевая вечность

Глава 3 На улице стояла глубокая ночь. Хотя слово стояло здесь было бы вовсе не уместно. Весь город — это бессмертный механизм, не знающий усталости и сна. Ты знаешь это, Макколди. Тебе никогда это не нравилось, но тебя никто и не спрашивал. Как и не спрашивали тех, кто по воли случая попал в исправительные колонии или уронил свой СС до планки ниже 40. Ты каждый день видишь их, сломленных системой, корпоративной этикой и нескончаемой жаждой наживы. Твоя корпорация не хочет, чтобы ты жил счастливо. Твоя корпорация пихает в тебя социальные ролики, тут и там торжественно разносящиеся по всему что способно воспроизводить изображение или хотя бы звук. Каждая свободная дыра в рекламном, познавательном, развлекательном эфире тут же заполняется «Высшей свободой, которая дарована нам новым МИРОВЫМ порядком.» Свободой быть послушным скотом. Ты, Стив, такой же барашек. Бинарный код сложной программы, главной целью которой, заставить всех верить в своё счастье. Но тебя то так не купишь, детектив. Разве это счастье, жить в строениях типа F4, бетонных клетках, в которых течёт потолок, нет ванн и отдельной кухни? Каждый раз желая помыться, жителям этих домов нужно отправляться в общественные купальни, которые находятся на подвальном уровне построек, каждого отдельного куба. Всего таких кубов не больше шести, наваленных друг на друга, зажатых друг другом со всех сторон. Тебе, к счастью, можно мыться в душевых следственного отдела. И от твоей работы есть польза, Макколди. Каждый раз когда люди хотят есть, они отправляются в общественные столовые, под браваду голографических экранов «Отныне, проблема мирового голода решена, DuotIS является одним из крупнейших производителей зерновых культур и мясной продукции. Каждый из сотрудников всегда в праве посетить общественную столовую и получить свою норму необходимого рациона для взрослого, состоятельного, здорового члена общества». На член полагается некая субстанция внешне схожая с картофельным пюре, со вкусом клея для бумаги и насыщенная витаминами вода, она же ВЖ, витаминизирующая жидкость, в количестве 250 мл. И здесь твоя работа тебя бережёт, детектив. Ты ешь на службе здоровую, вкусную пищу, хотя и синтетику, ну тут уж ничего не попишешь, иначе проблему мирового голода не решить. Но ты ведь знаешь решение, Стив. Если кому-то нечего жрать, то ему и незачем было рождаться, закон джунглей, естественный отбор. Ты так уверен в том, что в твоей паскудной жизни виновато перенаселение. Перенаселение спонсирует корпорация, которая изо дня в день выплачивает тебе честно заработанные кредиты, которая поднимает твой соц. статус когда ты послушно выполняешь команды. Макколди сидеть, Макколди голос. Макколди заткнись и знай своё место. Корпорация выплачивает пособие всем тем, кто живёт на её территории. Дешёвая рабочая сила, которая способна копошиться в дерьме отстойников и канализаций, чистить бетонные площадки стоянок и рынков, зассаные подъезды и засаленные лифты. Тех, кто работать не любит, корпорация перевоспитывает. Посади конченного человека в одиночку и корми лишь БУТ-ами, те же УБТ, только на местном жаргоне. Не дай ему возможность хоть как-то развлечь себя, обколи психотропами, что бы время превратилось в густое желе, размазанное по мягким стенам и полу. При необходимости, процедура повторяется. Тебе не раз приходилось сажать этот сброд. Самая отвратительная часть твоей работы. Шить дело на отрепье, лишь часть бюрократической машины. Ты же знаешь, что читать его никто не станет. Ты ненавидишь никому ненужную работу. А в первую очередь не нужную конечно же тебе, Стив. Ты так уверен, что в этом виноваты бюрократы. Ты сидишь на мягком сиденье патрульной машины и смотришь на настоящий город. Здесь всё выглядит куда привлекательней, чем из окна твоей квартиры. Чёрные осы вертолётов почти всегда проносятся где-то выше, мигая разноцветными сигналами на пузе. Гладкие корпуса мимо проносящихся автомобилей отражают сверкание мигалки вашей патрульной машины. Почти все стёкла замутнены, лишь в некоторых ты видишь пассажиров. Красивую девицу в белой шубке и оголёнными по самые бёдра ногами, которые не хуже машины отражают красные и синие всполохи света. Молодая пара целуется и явно готова перейти к большему, хотя и не поймёшь кто из них какого пола. Их машина заворачивает в другую сторону. Девочка играет с мягкой игрушкой в виде кислотно розового кролика и огромными стрелянными глазами. Тебе не нравится, что она едет одна и ты отворачиваешься от бокового стекла и смотришь вперёд, туда где за рулём сидит твой сегодняшний напарник, Тим Форест, патрульный районного отделения 43 сектора охранного филиала. Всё это ты читаешь на сноске рядом с его головой. Вы ведь на службе, каждый должен знать кто вы такие. В кабине патрульного автомобиля тихо, тишина такая, как если бы ты закрыл себе ладонями уши. Такая тишина всегда тебя давила. Ты не нервничаешь, но привыкнуть не можешь до сих пор. По правое плечо от «водителя» сидит Дог Маракао, итальянец по внешности, ты с ним уже как-то пересекался, правда тогда он был в другом патруле. Странно что ты его запомнил, Макколди, вы перекинулись всего то парой слов. Дог замечает, что ты на него смотришь и протягивает тебе газировку. -Нет, спасибо...- отказываешь ты, то ли от брезгливости, то ли от того что не хочешь брать чужого. -Тебе понравится, детектив. - итальянец заговорщицки подмигивает, лицо его не брито, что наводит тебя на мысль, о том что в криминалистическом подчинённым всё с рук спускают. Ты всё же протягиваешь руку и берёшь холодную бутылку из быстроразлагающегося пластика. Делаешь пару глотков и понимаешь, что в газировке есть что-то ещё. Что ж, узнаешь по прошествии пары минут. До конца патруля осталось 4 часа. Ты видишь это в нижнем поле зрения. Ты откидываешься на спинку и закрываешь глаза. Спать тебе, разумеется, не положено, но никто же не запрещает думать с закрытыми глазами, к тому же ЛИЧ, в случае чего начнёт подавать в уши трель будильника. Штука отвратительная, но в патруле обязательная. -Эй, Тим. А ты кто по национальности? Вопрос как бы сам вылетел с твоих губ. Водитель подозрительно посмотрел на тебя в зеркало заднего вида, Дог издал гогочущий смешок. -Это служебный вопрос, Сэр? -Сээээээр...- передразниваешь его ты. - расслабься, субординация для шишек, в одной шлюпке плывём, живём... -Стив, а ты разговорчивый малый — говорит Маракао и заливается тупым смехом, ты то же начинаешь смеяться. Внезапно водитель поднимает руку в призыве всех создать тишину. Ты слушаешь как ОИ авто передаёт вызов. «Сектор 43, район 15, улица 114, 3 уровень. Мёртвое тело. Погибший вне базы данных. Всем свободным машинам немедленно прибыть...» -Так, всё! Хватит ржать! - орёшь ты на пытающегося сдержать смех итальянца. Он растерянно смотрит на тебя. Дилетант. Совсем не привык к дури, не то что ты, Макколди. Ты тип прожжённый, с твоим то прошлым до академии. Ваша банда называла себя Стригерами. Ваша банда ширялась на твой счёт только лучшим. Почти всегда все члены банды были под кайфом. Весёлое время, да, Стив? Или Стиви Кол? Девочки в вашей шайки тебя любили, а ты им такую возможность с радостью предоставлял. Макколди, помнишь Геру? Девочка с зелёными патлами и заплетёнными в них розовыми нейлоновыми лентами? Конечно ты её помнишь, она была твоей первой, она до конца была тебе верна, хотя ты и перетрахал уже всех, даже занятых, но это было не важно, с твоим то кошельком. А ещё ты помнишь, что с ней случилось, «Продажная паскуда, Стиви! Ты сучара корпоративная, ты сдох, Кол! Для меня тебя нет, сука!» орала она, когда ты сковал ей руки, уперев красивое личико в бетон канавы, в которой остатки Стригеров ширялись какой-то запрещённой дурью, купленной на кредиты содранные со счёта очередного лопуха, не удостоившегося нормальной сетевой защиты. На этом заканчивалась твоя практика на четвёртом курсе академии DuoTis. Тогда ты был таким послушным юным «почти офицером», так вас там называли ваши воспитатели. Отбрось мрачные мысли, Макколди. Работа не ждёт. 15 район — это не шутки, Стив. 15 — значит окраина сектора. Там и дышать то без противогаза вредно, а разгуливать вот так вот по форме, без приличного вооружения почти самоубийство. Понятное дело, что едите вы туда не одни. Ваша задача прибыть. Дело же поручат самому компетентному... Или самому невезучему следователю, тут уж в зависимости от значимости того, с чем придётся столкнуться на месте происшествия. В любом случае тебе не повезёт, Стив. И ты это знаешь. Ещё ты знаешь, что подобное почти никогда не случается. Тело, которое не удаётся распознать. Нечипованный индивид? Вражеский шпион? Первое ты почти тут же отбрасываешь. Все те, кто отказался от чипования, или, как тогда было модно говорить, «линчевания», были вынуждены столкнуться с тотальным голодом, невозможностью купить себе всё то, что необходимо для прожиточного минимума взрослой человеческой особи. Приближаться к центру корпоративной территории им было запрещено, так как там сплошь и рядом начала располагаться частная территория, а любой вошедший на неё без разрешения, распознавался как нарушитель частной собственности, за чем следовало наказание в виде либо понижение СС, либо списание некоторого количества кредитов, либо, при отсутствие первых двух пунктов ареста на несколько суток. Чаще всего без-ЛИЧ-ных просто вышвыривали где-то на границе сектора, откуда у них не было возможности добраться до центральных районов. Проблему этой категории населения тем самым удалось решить и вот уже как 6 лет, что было до начало твоей службы тебя ведь никогда не волновало, детектив, ни одного подобного происшествия, не случалось. Именно поэтому первый вариант ты отбрасываешь. Остаётся шпионаж. Особо удивляться здесь нечему. Корпорации никогда не оставляют друг друга в покое. Жаль только что боги ведут войны руками своих подчинённых. Ты ненавидишь быть пешкой в чьих то руках. Ты считаешь, что в твоей обречённости виноваты корпорации. По сиденью машины поднимается лёгкая вибрация, спустя секунды, стоявшие рядом машины уходят в низ, в то время когда ваш автомобиль поднимается чуть выше чем на три метра над уровнем шести полосной трассы. Вы набираете скорость с ровным гулом внутри салона. Тим включает звуковой сигнал. Дорога на такой высоте почти свободна, за исключением редких правительственных машин с голубыми мигалками, сверкающих холодным светом. ОИ оповещает что дорога займёт порядка пятнадцати минут, ты знаешь, что это совсем близко. -Эй, Стив. Чё за дерьмо? – спрашивает тебя Дог. Ты смотришь на него из подлобья и пожимаешь плечами, разведя одновременно ладони в стиле «Хрен его знает». Дог обречённо вздыхает, чувствуя, что работа уйдёт к другому патрулю. Спустя десять минут дорога становится хуже, машина то и дело начинает проваливаться вниз, подкидывая своих пассажиров. В результате одной из таких ям, Маракао с матом ударяется головой об пластик крыши. -Бл..! Сажай её на дорогу! – орёт он на водителя, почёсывая ушибленную, лысеющую, макушку. Тот, в свою очередь нажимаем несколько тумблеров около руля и аккуратно вклеивает машину в редкий движущийся поток пограничной автострады. Вы уже в 15 районе. Пятнадцатый не любит гостей. Глядя в окно, тебе кажется, что он вообще никого не любит. Магнитный слой шоссе здесь совсем тонкий, поэтому Тим решает переключиться на шины. Всё происходит почти беззвучно, небольшое проседание амортизаторов и вы на твёрдой земле. За окном ты видишь разруху. Твой район начинает тебе казаться технологическим Вавилоном в сравнение с тем, что окружает вас сейчас со всех сторон. Дорога подсвечена не вдоль обочины сплошными линиями, как это сделано почти везде, а фонарными столбами с жёлтым, неярким свечением. Местами столбы стоят потухшие, либо же светят едва заметно, не оставляя световых кругов на асфальте. По обоим сторонам дороги дома в виде прямоугольных монолитов, с чёрными квадратами окон, словно иссечённые гигантскими термитами, в некоторых горит свет освещая пустые квартиры, в которых изредка мелькают тени тех, кто доживает там свою никчёмную жизнь. Искорёженные машины припаркованы в хаотичном порядке вдоль домов, на разбитых тротуарах и кучах мусора, на фоне ржавых, порванных заборов из тонкой железной сетки. Людей почти нет. Смотри, Макколди. Это ждёт тебя в случае если ты всё так же дерьмова будешь выполнять свою работу. Мусорные баки прижались друг в другу забившись в тёмные переулки между домами. Ты смотришь на дорогу и понимаешь, что движения здесь отсутствует, лишь где-то вдали проехал допотопный автобус. На старых спортивных площадках с покорёженными баскетбольными столбами тусуется какой-то сброд, окруживший бочки, с зажжённым в них кострами. Машина выдаёт посередине салона три дэ картинку, карту места преступления. Красная точка, место положения тела, синяя вы… Вас разделяют несколько поворотов и домов. Дорога подымается выше, вам приходится свернуть на тротуар. Но, спустя сотню метров, путь вам преграждает перевёрнутый мусорный бак, размером чуть меньше вашего автомобиля. Ты тихо выругался. Не горячись, детектив. Проверяешь экипировку, коп. Тазер на 4 выстрела в кобуре, шокер на бедре и три ленты наручников на поясе. Блестящие начищенные берцы и внешний интерфейс для запечатления картины преступления и получения дополнительной информации, и инструкций, в тех случаях, где ЛИЧ не способен выдавать изображение на сетчатку. Ты надеваешь его на правый висок, холодный пластик приятно касается горячей кожи. Ты вспотел, Макколди. Чувствуешь подступающий адреналин, сосущее волнение где-то на уровне живота. Краем глаза ты замечаешь, что твои напарники то же проверяют всё ли взяли. Маракао достаёт из бардачка небольшую сумку со своими криминалистическими принадлежностями. Вы выходите из машины и в лицо тебе ударяет сырой, вонючий ветер. Пахнет так, будто ты попал в вентиляционную шахту или канализацию. Проекция неба над головой здесь почти отсутствует. Густая чёрная пелена проглядывает сквозь ржавые листы защитного покрытия. Ты знаешь, что это значит одно, радиоактивные и химические дожди пустошей проникают сюда без особых проблем. Правы были защитники окружающей среды когда кричали о замене ДВС на электрические аналоги, озоновый слой поломан, ледники тают и затапливают береговые линии. Климат необратимо меняется, половина Европы проживает в состояние вечной поздней осени, половина территории бывшей России безжизненные болота и торфяные кладбища. Большая часть растительности зачахло из-за либо чрезмерного количества осадков, либо из-за их недостачи. Когда правительства решили бороться, было уже слишком поздно. Ты считаешь, что в изменение климата виноваты правительства. Правы были хиппи и прочие психи гуманизма когда просили разобрать ядерные ракеты. Случись это не было бы войны 32 года. Но война была и ты знаешь примерное число погибших, 63 миллиона жертв, уничтоженная Корея и истерзанные юга США, радиоактивные осадки, дети мутанты и повышенный радиоактивный фон, там, где взрывались достигшие и не достигшие своих целей межконтинентальные ракеты. Человечеству требовалось спасенья, а для этого нужны были деньги. Деньги были у корпораций, а они, в свою очередь, поделили мир на 74 сектора, оставшейся пригодной к жизни земли. Каждый сектор они совместно оградили очистительными сооружениями и куполами, дабы на головы их преданных работников перестали падать ядовитые осадки. Каждый сектор – отдельное государство, мегаполис на сотню километров, плотно застроенный всем тем, что может пригодится для выживания. Каждый сектор отделён друг от друга пустошами, незнающими, казалось бы, конца. Ты считаешь, что в этом виноваты ракеты. Вы подходите к багажнику. Тим открывает дверцу и раздаёт вам респираторы с двумя круглыми фильтрами на уровне щёк и двумя чёрными резинками в три сантиметра толщиной каждая. Сам же берёт себе транквилизаторную винтовку, с снарядами в виде продолговатых цилиндров с шестью иглами на конце, выдвигающиеся при соприкосновение с жертвой. Вы в это время уже нацепили противогазы. Ветер трепет твои волосы, ты смотришь как Маракао подгоняет резинки на противогазе что бы тот поплотней прилегал к его круглому лицу. Ты достаёшь тазер и свободной левой рукой даёшь команду на выдвижению к цели. Из-за почти полного отсутствия людей тебе не по себе, ты не знаешь от куда ожидать опасность. Улицы здесь почти везде тёмные, освещаются лишь входы в подъезды и некоторые участки тротуаров с иссечённой временем плиткой. Из звуков здесь почти ничего нет, кроме местами проносящегося лая собак, хриплых криков местных жителей и скрежета металлических конструкций от сильного ветра из очистителей. Под ногами шуршит каменная крошка от того, что некогда было асфальтом. Дог нервно оглядывается по сторонам, в то время как Тим весь будто вжат сам в себя. Костяшки пальцев сжимающих винтовку побелели, а взгляд под картинкой внешнего интерфейса нервно подёргивается. Ты видишь это через свой интерфейс, который благодаря своей камере и софту способен осветлять окружающую тебя картинку, в меру разумного конечно. Ты знаешь, что стоит тебе зайти в тёмный подъезд, как техника перестанет справляться и тебя окружит тьма, полная отморозков, с радостью готовых перерезать твою глотку, лишь бы привлечь внимание к своей персоне. Ты не задаёшься вопросом, почему этих психов не запихивают в колонии так как знаешь, что это просто не выгодно. До тех пор пока они выполняют свою работу, за которую не возьмётся никто другой, на своей территории им позволено почти что всё. На то она и окраина. Граница цивилизации. Квинтэссенция жестокости каменных джунглей. Поэтому ты выбираешь наиболее освещённые маршруты, благо идти недалеко. Придя на точку, указанную красной мигающей стрелкой в верхнем поле зрения, вы видите толпу зевак в толстых тулупах и с какими-то лохмотьями на головах. Вы поднимаете оружие и ты кричишь в респиратор, который благодаря своим динамикам усиливает твой голос. -Дежурный патруль, отойти от тела! Зеваки тут же срываются во все стороны, ты видишь, что Форест нажимает на курок и глаза твои в ужасе расширяются. Ты хватаешься за запястье на цевье винтовки и дёргаешь его вверх, быстро смотришь не задел ли кого этот придурок. Нет, Макколди. К счастью нет. Выстрел даже сыграл на пользу, придав убедительность твоему грозному тону. Попади Тим в кого ни будь чёрт знает, чем бы это обернулось. Скорей всего вспышкой агрессии, так как местные приняли бы их за нападавших, тем самым получив карт бланш на беспорядки и самосуд над посягателями на их земли. Их здесь более сотни, у вас же всех вместе порядка 40 выстрелов, лишь 6 из них не на короткую дистанцию. Ты не сомневаешься в своей боевой подготовки, но знаешь, жестокость улиц учит драться лучше, чем инструктора в академии. Инструктора учат по правилам. Глубоко вздохнув ты смотришь на тело. Тело лежит лицом вниз. Точнее тем что осталось от лица, так как прямо по середине головы зияет кровавым месивом дыра, диаметром несколько сантиметров. Зрелище не самое приятное. К твоему рту подступает тошнота. Это не самое ужасное что тебе приходилось видеть за свою службу, но на фоне обстоятельств и нервного напряжения подействовало значительно. Ты подзываешь Маракао, дабы он занялся запечатлением и оформлением места преступления. Ты смотришь на одежду убитого и понимаешь, что одет он не подобающе местному колориту. Модный пиджак в пыли, будто его сюда тащили или он предварительно покувыркался по полу. Дорогие туфли с избитыми носами. Надо закурить, Макколди. Возможно это твоё дело. По крайней мере вы первые кто прибыл к телу, не считая местный сброд. Ты отходишь к одному из подъездов и осматриваешь полную картину. Дома, во дворе которых обнаружен труп, расположились буквой С. Высота каждого дома порядка 20-30 метров. Там, где у С прогал, проходит дорога перекрытая с другой стороны, чем-то вроде бетонного забора высотой чуть меньше трёх метров. За забором ничего не видно, вероятно какое-то поле, до которого тебе вовсе нет дела, Макколди. Ты закуриваешь мятую сигарету из припрятанной в заднем кармане пачки и смотришь сквозь сизый дым на пару фонарных столбов вдоль дороги, еле освещающие дыры в разбитом асфальте и редкую траву на полянке, в центре которой расположился покойный, так о нём будут говорить на суде, если суд конечно будет. Ты делаешь глубокую затяжку и облокачиваешься на стену у подъезда, внезапно замечая мигающую надпись OFFLINE внизу внешнего интерфейса. От удивления ты заводишься кашлем, на глазах выступают слёзы, сквозь которые ты видишь, как круглая голова на склонившемся над мёртвым телом итальянце разлетается вдребезги заливая ночную улицу кровью. Сигарета выпадает из твоих рук, в тот момент когда ты находишь взглядом дежурившего с той стороны откуда вы пришли, Тима. - Форест, в переулок! – кричишь ты. Он разворачивается лицом к тебе и ты видишь, как его тело прошивает несколько выстрелов, кроша того буквально на глазах, превращая в бесформенную кровавую груду мяса. Только после этого ты слышишь вертолётный гул над головой и видишь, как белым кругом прожектор высвечивает проулок, у которого лежало то, что раньше было Тимом. Ты смотришь вверх из-под козырька подъезда, одновременно пытаясь нащупать ручку двери. Ты буквально не чувствуешь своих пальцев, пробегающих по железному листу дверного проёма. Над тобой нависает чёрная, двух крылая птица десантного вертолёта, на борту которой ты вскользь замечаешь эмблему в виде светлого треугольника в центре которого, выходя за границы расположился красный круг. Ты видишь это как раз в тот момент, когда прожектор на крыле начинает движение в твою сторону, одновременно ослепляя тебя. Твоя голова пуста, Макколди. Твоего имени нет, Стив. Мир вокруг превращается в слайд шоу, в сопровождение утрированно громких звуков, лишённый лишних запахов и предметов. Что ты чувствуешь, Макколди? Вату в теле и свинец в ногах. Удары сердца подобные ударам в грудь, во время спарринга. Боль и ветер в голове, ледяная дверная ручка в левой руке, жжение в глазах от ослепительного света. Что ты видишь, Макколди? Чёрную тень смерти на фоне красного пятна от засвеченных глаз. Два огонька фонарных столбов. Два мёртвых теля посередине пустыря меж тремя домов. Стену из белого кирпича исписанную в яркое граффити и чёрную пустоту в открывающейся двери подъезда. Что ты слышишь, Макколди? Скрежет ржавых петель и вертолётный гул, женский крик в одном из окон. Топот своих бегущих ног по бетону подъездной лестнице, отражённое эхо от стен и тяжёлое дыхание, усиленное динамиками респиратора. Бьющееся стекло где-то несколькими этажами выше. Ты вскрикиваешь, от того что не знаешь куда бежать. О чём ты думаешь, Макколди? Мысли твои рваная лента. Скинь респиратор, он слишком шумит. Прячься, хоть и не знаешь куда. Беги, человек. Два варианта. Сдохнуть или жить. И ты бежишь в коридор меж подъездов и видишь краем глаза отрытую квартиру. Ты вбегаешь в неё и замечаешь, как по стене, за спиной скользнул свет фонаря. Ты слышишь: -Цель на 4 этаже. Скинул респиратор. Исследую этаж. Ты слышишь, как мерными шагами неведомый убийца надвигается к тебе. Ты понимаешь, что он обязательно тебя найдёт, так как дверь всё так же открыта, но не можешь двигаться, так как боишься издать хоть какой-то звук. Ты достаёшь тазер и, разворачиваясь, занимаешь положение сидя, целясь в дверь. Фонарь преследователя потушен. За долю секунды ты понимаешь, что в комнату залетела крошечная коробочка, с характерным звуком дзинь, ударяясь о голый бетон. Ты пытаешься закрыть лицо руками, или хотя бы сорвать внешний интерфейс, в то время, когда комнату разрывает «плазменный» белый свет. Адская боль пронзает тебя на сквозь, проникнув через правый глаз, на которым интерфейс всё ещё включен в режим ночного виденья, но это уже не важно, Макколди. Ты выбиваешь плечом стекло в деревянной раме и летишь вниз. Глухой удар вышибает из тебя весь кислород. Стёкла секут по лицу и открытым кистям. Правая рука не движется. Ужасная боль в области груди, ноги отбиты, а по лицу стекает алая жижа, ползком ты вырываешься дальше и твою ногу простреливают из окна, с которого ты совершил падение. Стрельба транквилизаторных винтовок с обратной стороны от той, к которой ты пополз. Стены проулка сжимают тебя, ты залазишь в пустой мусорный бак и по нему бьёт несколько пуль, гулко ударяя по твоим ушам стальными ударами. Тяжело дышать. Темно. Холодно.