***
Вернувшись домой, я быстро поела и приступила к тренировке. В прошлом я уже рассказывала, что по большому счёту занимаюсь гимнастикой, заключающейся в уклонении от разных предметов. Обычно Учитель бросает в меня резиновые мячики и я пытаюсь уйти от их ударов. После такого у меня остаётся множество синяков, что болезненно растекаются, словно цветная капля в чистой воде. Красивое зрелище. Оно напоминает мне о том, как я сидела вечерами за рисованием. Тогда я знала, что нужно закончить работу как можно быстрее, но, зависнув, продолжала капать в стакан с водой краску. Это было ещё в том мире. Здесь я лишилась этого, чтобы наслаждаться видом синяков. Звучит так, будто я мазохистка… А может так и есть, всё же получать какое-то извращённое удовольствие от сине-жёлтых — как будто мои мышцы гниют изнутри, а тонкая кожа не может скрыть этого — синяков как-то неправильно. Но это происходит обычно, а сегодня Учитель взяла мягкие шарики, размером примерно с помело*. Уж не знаю почему, но после того, как она вернулась — а это было вчера, на следующий день после случая с Атсу — атмосфера в доме стала не такой напряжённой. Только ведёт себя Учитель очень странно. Нет, она не танцует чечётку голышом на какой-нибудь высотке. Учитель пытается вести себя так, будто ей не всё равно. И это действительно так. Но… Как бы это правильно объяснить… Она подаёт свои действия, как заботу и чуткость к моей тонкой душевной организации. А мне неуютно. Нет, я вижу её попытки и даже откликаюсь! Но как можно быть искренним с человеком, что похож на твою химичку? Это просто невозможно! Как же я не люблю находиться рядом с такими людьми. Кажется, будто их аура давит на меня, буквально заставляет понять, что за мной следят и лучше подчиниться, дождаться момента и скрыться. Ох, хорошо, что у Учителя нет очков. А то ещё большей схожести я бы не выдержала. После свистоплясок с мячом и выгибаний во всевозможные фигуры, я надеялась, что меня отпустят спокойно поедать сахар. Да, не всякую сладкую гадость, а сахар. Белый и рассыпчатый. И нет, я не боюсь просить конфет, просто в последнее время мне нужно больше сахара. Да, я раньше пила сахар, разведённый в воде — да что там, я всё детство прошлой жизни на нём провела — но жрать чистый сахар не наспор мне пришлось впервые. Да, я по-всякому извращаюсь с едой, но в этом и вся прелесть — смешивать одно с другим. Поэтому своё дикое желание чистого сахара я объяснить никак не могу. Тем не менее, Учитель меня не отпустила. Вместо этого мы занимались сокрытием пламени. Я и не знала, что это так сложно. Оно ведь, оказывается, повсюду! То есть какого хрена! Блин, чувствую себя клубничкой-долбоёбом, что невольно фонит реяцу аки Чернобыль в восемьдесят шестом году. Учитель шутку явно не оценила, но отнеслась к этому, будто это не её ученица ходила спокойно среди нормальных людей и буквально влезала им в мозг. Я, конечно, ни на что не намекаю, но можно мне пояснить, что происходит? Разумеется, мне ничего не рассказали, отпустили с миром и наказали воздержаться от сахара до тех пор, пока не сорвёт крышу. Крыша у меня пока на месте, поэтому после тренировки я со спокойной душой по давно выверенной пропорции заваривала себе чай. Ммм, мои любимые пять чайных ложек сахара с горкой на триста миллилитров воды, всем советую. Вечером, укладываясь спать, мне пришло странное понимание в голову: Учитель хочет меня использовать, и время, когда она решит, что я готова оказаться полезной и не одноразовой, приближается. Неприятно. Какой же она мерзкий человек. Конечно, я забуду это чувство, проснувшись завтра утром, но обязательно вспомню в будущем, когда подобного накопится слишком много.***
Продолжая тренировки в подобном ключе, когда ждёшь удара в спину от человека, которому всецело доверяешь, я поняла, что мазохизм — мой путь***
В тот день меня отпустило быстро. Люблю доводить себя какими-то вещами, что не имеют для меня никакого значения. Точнее, люблю заставлять себя чувствовать то, что по идее должна. Ну, разве вам не было бы грустно, узнай вы, что спокойно жили, радуясь мелочам, а потом оказались на крыше своего дома, неся полный бред? Кого я вообще имела ввиду? Ммм, не важно. Главное, что благодаря этому я несколько расширила свои ощущения. То есть, то нечто, к которому меня цепляет пламя, я до того дня не чувствовала от слова совсем. И не только это. Мне стало легче чувствовать окружение, особенно если заполнить его пламенем. Также я наконец поняла, как заставить пламя не выплёскиваться наружу, запирая внутри. От этого зрение становится несколько мыльным, а ощущения притупляются. Будто я очень долго не спала. Смотря на такую замечательную меня, что превосходно справилась с поставленной задачей, у Учителя просто не было шансов отказать в моей маленькой просьбе.