Урок Шиамского языка

      Наступивший следом за Рождеством январь характер имел колючий и несговорчивый, попеременно разражаясь то гадкой слякотью, то свистящим ветром, то угрюмым снегопадом. Вот и сейчас в окна билась мелкая морозная крупка, а за порогом было промозгло и неуютно, что напрочь отбивало любое желание не только куда-то пойти, но и хотя бы просто высунуть нос на улицу из чистого любопытства.       Впрочем, за тяжёлыми портьерами городского особняка принца Шиама царила атмосфера уюта и сладостной расслабленности. Во всяком случае, так чувствовал себя Рионель, с комфортом устроившийся перед камином, на пушистом ковре, среди подушек. Время от времени он бросал взгляд на дверь кабинета Шиана, однако шелест бумаг и деловитый скрип пера, доносившийся из-за приоткрытой двери, давали понять, что генерал ещё не закончил свои дела на сегодня. Однако же, Рио не скучал, ибо книга, чьи страницы он перелистывал, представляла собой истинное произведение искусства.       Это был сборник прекрасных и ярких шиамских преданий, легенд и сказок, с рисунками столь тонкой работы, что у Рионеля несколько раз перехватывало дыхание. Иногда ему даже казалось, что картинки вот-вот оживут, и возможность неторопливо и внимательно рассмотреть каждую из них была истинным наслаждением. Правда, Рио приходилось прикладывать некоторые усилия для того, чтобы разбирать текст: повествование велось на старинном шиамском наречии, с многочисленными сложными оборотами и пространными поэтическими описаниями, изящными, но весьма длинными. Впрочем, сложность книги не смущала молодого человека — он как раз задался целью улучшить разговорный язык, обогатить его новыми метафорами.       Книга была подарком Лин Ян, и, по прихоти принцессы или же нет, но в некоторых рисунках бывшему компаньону виделся кто-то, очень напоминающий Шиана или же даже его самого. Отчего-то сознавать это было приятно, тем более, что большинство легенд рассказывали о любви. Кроме того, Рио казалось, что ревнивая и неуступчивая сестра его возлюбленного постепенно, но всё-таки меняет к нему своё отношение. И, получив от неё в подарок эту книгу, он был почти уверен в этом.       На губах полукровки заиграла невольная улыбка, когда он дошёл до места, повествующего о долгожданном и радостном воссоединении Владыки Ветров и его возлюбленного. За спиной молодого человека раздались тихие шаги, а потом руки Шиана ласково легли ему на плечи.       — Чему ты так улыбаешься? — поинтересовался генерал. Его голос, как и всегда, когда мужчина бывал в отличном настроении, вызвал у Рио ассоциацию с прикосновением бархата к обнажённой коже.       — Очень красивое повествование. И вот этот оборот — «как ласточка в ладонях ветра» — я не знал его прежде, — Рионель чуть наклонил голову, целуя руку на своём плече. — Ты, конечно, читал эту легенду?..       — Конечно, и не раз, — подтвердил Шиан. — Она полна совершенно чудесными стихами, — он пробежал глазами по строчкам и чуть усмехнулся, глядя в книгу через плечо Рио. — Ты решил в совершенстве овладеть шиамским языком?       Рионель тихо рассмеялся. Учитывая, что именно описывалось в легенде дальше, вопрос Шай Нинга прозвучал на диво двусмысленно и, пожалуй, даже интимно.       — Совершенство недостижимо, а в вопросах владения языком просто необходима практика, и лучше — ежедневная, как ты считаешь? — Рио снова улыбнулся. — Скажи мне, например, что означает это словосочетание? — он подчеркнул ногтем нужное место на странице.       Взгляд принца, зацепившийся за указанную строчку, вдруг вскинулся на Рионеля и был очень, очень горячим.       — Хм-м… — выдохнул Шиан, и пальцы его сжали плечи возлюбленного чуть крепче. — Объяснить этот оборот будет довольно затруднительно, — в голосе мужчины послышалось неожиданное лукавство. — Пожалуй, нам обоим будет проще, если я покажу тебе.       А дальше Рио почувствовал, как руки Шай Нинга скользнули ему под одежду и чуть закусил губу от смелой в своей неожиданности, ласки. — До какого места ты дочитал? — между тем, поинтересовался генерал, и его горячее дыхание на шее Манола заставило молодого мужчину внутренне затрепетать.       — «Одежды скользили вниз, как лепестки с опадающей вишни», — проговорил Рионель, чувствуя, как сердце забилось быстрее и сознавая, что если так пойдёт и дальше, то читать он, скорее всего, уже не сможет.       — Ты не обратил внимание на те два иероглифа, что значатся впереди, — сладкий полушёпот струился по коже полукровки, словно капли тягучего мёда. При обычной сдержанности принца, всё это было довольно неожиданно, но, может быть, именно поэтому возбуждение довольно быстро вскружило компаньону голову. — Если прочесть эти слова как окончание строфы, — продолжил Шай Нинг. — То ты прочитал верно. Но, посмотри: они не относятся ни к одной, поэтому, если будут началом новой — то смысл изменится: «Оковы пали с их тел, подобно лепесткам»… — мужчина не договорил, увлекая Рионеля в глубокий поцелуй.       Рио откинулся на подушки, чувствуя, как по позвоночнику разлилось янтарное тепло, отозвавшись жарким и, пожалуй, жадным томлением внизу живота.       — Ты… — прерывисто выдохнул он, обнимая своего принца и тщетно пытаясь удержать в руках книгу. — … поможешь мне с более точным переводом?..       — Думаю, что урок шиамского языка будет весьма кстати. — с этими словами Шай Нинг легко потянул одежды с плеча возлюбленного. — Итак, начнём. «Прелюдия, что поцелуи — те трепещут, подобно крыльям небесного мотылька»… — процитировал он, подкрепив свои слова лаской, от которой Рионель ахнул, выгнулся ему навстречу и задышал чаще. — «…и нежность шелкопряда, тянущего златую нить, что шёлком драгоценным расстелется…»       — «От сердца твоего… до моего», — закончил Манола, собравшись силами и бросив косой взгляд на раскрытую страницу.       Пожалуй, это было последнее осознанное действие в потоке захлестнувших его желания и неги. Шай Нинг же продолжал говорить, рассказывая историю любви дальше — то нежно и доверительно, то уверенно и властно, а иногда строго и даже почти требовательно. Рио закрыл глаза, уже не в силах сдерживать стоны, отдаваясь ласкам любимых рук, губ, поцелуев, слов и голоса, почти наяву переживая встречу молодого бога с его возлюбленным и чувствуя себя одним из персонажей древней легенды, пока всё это не сплавилось в единый водоворот, полный самых откровенных и чувственных граней. И на миг перед взрывом Рионелю показалось, что он больше не может выносить мучительно-сладкую пытку наслаждением и восторгом…       А потом он ещё долго лежал, прижимаясь к Шиану и чувствуя, как шальное тепло охватившей их эйфории всё ещё гуляет под кожей, растревоженной и распалённой поцелуями.       … Через несколько вечеров унизанные перстнями пальцы ласково, но настойчиво толкнули генерала на подушки. Голос Рио был тихим, но обжигающим, и слышалось в нём что-то такое, отчего ресницы Шиана затрепетали:       — Полагаю, ты захочешь проверить, насколько верно я усвоил урок?..