Второй шанс для Да... Савады Тсунаеши!

      Утро начинается не с кофе. И, кажется, стоит уже уяснить эту глупую истину, но как бы не так. Во-первых, кофе вкусный, а во-вторых, мечтать не вредно. Только все мои мечты всегда, это граненые стаканы Занзаса, что он разбивает каждый день о голову Скуало. Ключевое слово — разбивает. Только у меня эти воображаемые стаканы бьются сами. Из чего можно ясно понять, что мечтам в моей жизни не место и думать о чем-либо мне категорически нельзя, потому как я феерическая неудачница без намека на благословение великой фортуны. И уж если я чего-нибудь хочу, то это обязательно пройдет мимо меня, в моем представлении еще и широко улыбаясь и помахивая на прощание ручкой. А значит, кофе и завтрака в постель я никогда не дождусь, даже в качестве подарка от будущего мужа на день рождения или еще какой-нибудь праздник. Просто потому, что мою персону удача обходит стороной. Километров за двадцать. Я даже не удивлюсь, если в ближайшее время на пороге дома Савад объявится этот мелкий страшный репетитор-киллер садист с писклявым голосом.       С первыми лучами солнца, а именно часов в пять-шесть, мне пришлось все же встать с достаточно удобной и мягкой кровати, которая до сих пор стояла у двери, и навести в новой комнате порядок. Я и порядок. Несовместимые вещи начинают совмещаться. Ну, что поделать, если местная Савада Тсунаеши была свинтусом похлеще меня, да и я сама сделала быструю перестановку мебели в новой обители? Как я вчера подвинула этот неподъемный шкаф, для меня до сих пор остается загадкой. Но заваренную мною кашу мне же и придется расхлебывать. А потому, корячась и напрягаясь, я пыталась подвинуть шкаф на свое законное место. Вышло с трудом, но главное, что вышло вообще. И, между прочим, это стоило мне двух сломанных ногтей и, кажется, больной спины на день как минимум. А ведь впереди еще корячение по полу в поисках всей одежды. Ибо мне очень не верится, что каким-то боком оказавшиеся под матрасом носки будут являться для меня единственным потрясением. И я оказалась права. Потому что найти лифчик на люстре…       Увидел бы меня кто из моих знакомых, так посмеялся бы. Чувствую себя гребаной Золушкой. Только подбираю все как бы сама за себя. Только я — не я, и для понятия все это сложно. Вот кто бы мог подумать, что эти гребаные противоречия будут теперь еще долго преследовать меня? А все из-за того, что попаданцы, оказывается, в нашем жестоком мире далеко не вымысел. И вот надо же было еще так вляпаться! Попасть ни в кого иного, а в Тунца, будущую Десятую Вонголу! Я была бы очень счастлива, попади я в кого-нибудь из второстепенных персонажей. Например, в Киоко. Сиди, живи почти спокойной жизнью и радуйся, смотря за тем, как эти идиоты будут бегать вокруг тебя, как вокруг драгоценности, к которой не подступиться. По крайней мере, проблем было бы в разы меньше, а мои седые волосы появились бы только в старости, а не в молодости от страха и по вине Реборна. А походить на Канеки не шибко хочется.       Закончив уборку и посмотрев на часы, я поняла, что до выхода в ненавистную мною школу еще достаточно долго. Если, конечно, Нане не приспичит выпереть меня из комнаты на часик раньше, дабы я наконец-то не опоздала в школу и не получила порцию очередных пиздюлей от грозы Намимори, Хибари Кеи. Итак, что мы имеем? Новое тело, новую жизнь, частичную амнезию по событиям прошлой, приемлемое знание канона и нависший над головой, как Дамоклов меч, великий звездец. Потому как мне тринадцать, и вот уже буквально на днях должен заявиться маленький садист. Еще бы помнить, что за подстава с его стороны будет первой, но моя память не настолько идеальна, и даже после третьего пересмотра данного тайтла я не могла вспомнить абсолютно все «детские шалости». А учитывая мою скупую фантазию на ответные пакости, можно сразу сказать, что игра будет в одни ворота. И маленький Аркобалено садист-пискля снова выиграет. Но в том, что мне снова тринадцать, есть и свои плюсы. Во-первых, я избегаю экзаменов. Во-вторых, я избегаю экзаменов. В-третьих, я избегаю экзаменов. До поры до времени. Да и материал, проходимый в этом классе, должен быть мне вполне понятным и знакомым, а это значит, что, возможно, эту Тсуну удастся еще и поднять по оценкам. Единственную трудность составляют японский и японская история. В школе на своей истории мы, конечно, затрагивали эту тему, но не так подробно, как хотелось бы. Там самураи, закрытость от другого мира и все в этом духе. Ни больше, ни меньше. Но кого волнуют два предмета, по одному из которых мне, возможно, услужливо хоть как-то поможет память Савады?       Но если я быстро подтяну свои оценки, не значит ли это то, что Нана все же откажется от репетитора? Вангует моя чуйка, что вряд ли. Потому как в ее глазах мой успех будет выглядеть чем-то призрачным и недолговечным. Но надо же закреплять результат! Да и сама женщина достаточно наивная и ведомая. Стоит только ей выделить один плюс из огромной кучи минусов, мило улыбнуться, и она уже согласится на все, что ты скажешь. А это выливается в огромные проблемы. Для меня, конечно. Репетитор. Одно слово, а по спине бежит табун мурашек. Я в реальной-то жизни никогда не оставалась с репетитором, потому как боюсь их, как огня. А тут малышня в деловом костюме будет меня подтягивать не только по предметам, но и учить справляться с пламенем. Жопа. Я ж теперь кандидатка на пост Десятого Вонголы. Не проканало бы с репетитором, этот маленький садист выкрутился бы и придумал что новенькое. Но к моей несчастной тушке все же бы подобрался.       Но и Реборн не единственная проблема. Вокруг меня соберется еще и сборище полных долбоебов. Динамитный мальчик, улыбчивый придурок, долбанутый боксер, маленький псих в костюме коровы, садист и человек-ананас. М-м-м, мечта прямо просто. Надеюсь, что хоть их мне удастся приструнить и выбить из головы дурь. Возможно, тогда они облегчат мое жалкое существование хотя бы на один несчастный процент. Это все равно лучше, чем ничего. По крайней мере, идея насчет маленького и долбанутого на всю голову гарема приятно грела душу и сердце. Повезло еще, что я хоть девочкой осталась. А то это было бы как учиться жить заново. Вроде и интересно, но капец как сложно. Даже скорее невыполнимо, когда ты всю свою жизнь живешь/ведешь/разговариваешь как девочка, а потом по щелчку пальцев какого-то придурка, который, видно, веселится с моего положения, становишься мальчиком. Минус одна проблема. Мне есть за что любить этот чужой для меня мир.       — Тсу-чан, иди завтракать, — сказала Нана, тихо стучась в мою дверь. Я промычала что-то нечленораздельное и, устало вздохнув, похлопала себя по щекам и вскочила с кровати. Самый быстрый способ наконец-то проснуться — не дать себе вновь закрыть глаза. Но кофе был бы все же лучше. Этот вариант хотя бы не подразумевал то, что мне придется бить саму же себя. Я, конечно, чуточку мазохист и люблю иногда потаскать себя за волосы, но бить… Это как-то уж слишком даже для меня. Мне хватает и небольших боев без правил в компании змей подружек. То с кровати в порыве радости случайно скинут, то чего не поделим и будем таскать друг друга за волосы прямо в рекреации на перемене на виду у одноклассников. Но даже это не делает мою скучную жизнь хоть на капельку веселее. Зато здесь будет жесткий экшн и приключения. Что ж, «мечты сбываются»?       — Иду, — протянула я, стоя перед шкафом, в котором сейчас одежды было так мало, что и выбирать не из чего — чистка шкафа привела к тому, что половину вещей стоило кинуть постирать. В этой груде тряпок я даже с трудом смогла откопать школьную форму. Юбка, гольфы, бант на шею и мятая рубашка. Погладить ее я, наверное, сегодня уже не успею, а потому придется идти так. Денек, впрочем, можно и потерпеть. Сказал человек, который дома ходит в одежде, как из жопы. Начинался квест: вспомни, куда ты положила расческу и заколки. Дырявая память однажды — дырявая память всегда. Не будет ничего удивительного в том, если искомые мною предметы окажутся прямо у меня под носом или, что еще хуже, у меня на голове, запутавшись в массивной шевелюре, которую еще хрен знает как, но надо причесать. У канонного Тунца волосы хоть были короткими. Ершик на голове причесал и пошел. А тут Рапунцель какая-то. Пока свои волосы до бедер причешешь, кажется, состаришься. Они ж еще и густые ко всему прочему!       Удивительно, но расческу и заколки я убрала в ящик комода. Обычно такие вещи я оставляю где-нибудь на поверхности, чтобы потом не обыскивать всю комнату, как охотничья собака. И то ли на это мое решение повлияло тело местной Тсунаеши, то ли я начала изменять своим принципам. Кажется, такие квесты станут для меня ежедневным утренним ритуалом. Жертвоприношения, естественно. Меня.       Когда в прошлый раз я говорила, что Нана вкусно готовит, я совсем не думала, что пичкать целыми днями меня будут только рисом. Одним. Чертовым. Рисом. Господи, как будто японцы другой еды не знают. Хотя в суши рис как раз уместен. Там даже придираться не к чему. Но рис и карри… На завтрак. С собой в бенто мне тоже, видимо, рис положили. А еще этот самый рис будет ждать меня по приходу домой. Неудивительно, что Мукуро стал ананасовым магнатом. В этой Японии риса так много, что он теперь сниться в кошмарах мне будет. Податься, что ли, как Рокудо, ананасы разводить? Хоть каким-то разнообразием себя смогу побаловать. И как вообще самих японцев еще не тошнит от риса? Кажется, я даже буду рада тому, если мне все же повезет отправиться в солнечную Италию. Там хоть и многие итальянцы зациклены на пасте и пицце, но рацион у них всё же блещет разнообразием, и везде тебе не будут предлагать один только рис.       — Тсу-чан, с тобой все в порядке? В последние дни ты ведешь себя как-то странно, а вчера еще и в комнате закрылась. У тебя что, проблемы в школе? — я вздохнула про себя пару раз. Надо отучить эту женщину обращаться ко мне «Тсу-чан». Ибо я отчетливо слышу только «Су-чан», что выливается для меня потом во вполне реальную «сученька», как говорил один из персонажей странного тайтла Дьявольские Возлюбленные… Да и непривычно все же как-то.       — Все в порядке, м-мама, — я попыталась улыбнуться. Попытка с треском провалилась. Потому как попытаться улыбнуться, когда ты ешь, дело для полнейших идиотов. Со стороны я, наверное, была похожа на хомячка, а несколько выпавших изо рта рисинок превращали меня из маленького миленького животного в настоящую свинюшку. И дай Бог, чтобы этой свинюшкой оказалась Пухля. Она хотя бы миленькая, пусть и мальчик. — Не называй меня, пожалуйста, больше «Тсу-чан». И я… Училась, — лицо Наны надо было видеть. Оно вытянулось от удивления, глаза расширились и рот открылся. Кажется, это шок. Своим ответом я только что сломала представление этой женщины о своей дочери.       — Так это же здорово, Тсу-чан! — я тяжело вздохнула. Кажется, переучить ее называть меня по-другому не получится. А глаза после моих слов у нее так заблестели, что, кажется, там действительно можно было увидеть мерцающие звездочки и блестки. И как понять, это хорошо или плохо? — Наконец-то подтянешь свои оценки?! — тихо угукнув, я продолжила есть. Хотелось бы верить, что я их подтяну. Только это все равно не так просто, как кажется на первый взгляд. Особенно на первый взгляд простой домохозяйки, которая даже не в курсах про то, что ее дочь сейчас как бы немного не ее. Боже, а ведь еще и с этой мыслью придется свыкаться. Теперь я Савада Тсунаеши, дочь Емицу и Наны. Сложно, если не сказать, что невозможно. Смог бы кто смириться с таким в первый же день, поменяв одних родителей на других? Да и вообще! Попадал ли кто в подобные ситуации?! Лично мне верится в это с большим трудом.       — Да, наверное, — я отставила свою тарелку в сторону и, встав из-за стола, взяла сумку с учебниками у стены и пошла к предполагаемому выходу. — Спасибо, я пошла, — кажется, я сделала день этой женщины. Вон как сидит, улыбается. Широко-широко. Так еще глаза прикрыла и ладошки на щеки положила. Полный разрыв шаблона, который, на удивление, вышел в хорошую сторону. Может, и дальше продолжать себя так вести?

***

      И если я сделала день счастливым одному человеку, это совсем не значит, что таким же его сделал кто-то для остальных. Постные мины большинства школьников морально меня убили. Были, конечно, и более или менее радостные личности, но их можно было по пальцам одной руки посчитать. Ну ладно, улыбчивую Киоко можно посчитать за пять пальцев, а это значит, что в своих подсчетах мне все же не обойтись без второй руки. Но со стороны я, наверно, выглядела как настоящая идиотка. Сижу за своей партой, внимательно смотрю на свои руки и загибаю пальцы с задумчивым видом, в то время как остальные готовятся к незапланированной контрольной по математике. Все нормально. Тема вроде была простой, даже мозг напрягать особо не надо. Хотя было бы что там напрягать.       — Что, никчемная Тсуна, уже смирилась со своим положением и даже не пытаешься его исправить? — спросил один из моих новых одноклассников, проходя мимо моей парты. Я неопределенно хмыкнула, даже не удостоив жалкого холопа своим царским взглядом, опустила руки на стол и отвернулась к окошку, смотря за тем, как маленькая птичка клюет червяков у себя в гнезде под внимательным взглядом своей мамы. Но буквально кожей я чувствовала то, что скоро в моем теле прожгут пару лишних дырок. Нет уж, спасибо, обойдусь. А жалкого смертного пора бы таки поставить все же на место. Как говорится, если хочешь что-то изменить, начни с себя.       Контрольная вышла даже еще более простой, чем я думала. Мне хватило тридцати минут, чтобы решить все задачи, правильно и грамотно оформить их и еще проверить несколько раз. Вроде еще не такая тупая, как думала. Но до конца урока еще двадцать минут и остальные ученики продолжают строчить ответы на своих листочках. Скучно. Сидят там все, перешушукиваются между собой и ответы говорят. Неправильные часто, к слову. Я упала головой на парту и улыбнулась. Вот сюрпрайз-то для остальных будет, если я наберу больше баллов, чем они. А ведь никто и не думал о том, чтобы попросить помощи у великой ничтожной меня. Никчемная Тсуна меняется, запомните это, дети мои!       — Савада, что, уже закончила? — усмехнулся учитель. Я цыкнула и подняла голову, смерив преподавателя тяжелым взглядом. Кажется, на нем этот приемчик пока еще не сработал. Но ничего, у меня еще все впереди. И скоро не учителя будут воспитывать учеников, а ученица учителей. Вот это будет умора.       — Она просто смирилась с тем, что выше тринадцати баллов не получит, — хмыкнул тот самый одноклассник. И хмыкает он, наверное, так в последний раз. Потому что прилетевший ему в лицо мой ботинок запомнится надолго. С видом гордого человека, насколько это вообще может быть, когда ты идешь с чуть спущенными гольфами и одной ногой без ботинка, я прошла к учительскому столу и подала мужчине свой листок с ответами, внимательно смотря на его реакцию и выжидая, когда же он проверит. А пока преподаватель пробегался взглядом своих узеньких глаз по ответам, я с легкой улыбкой на губах подняла свой ботинок и надела обратно на ногу. Парень не понял. Он смотрел на меня ошалелым взглядом и периодически открывал и закрывал рот как рыба. Что ж, мальчик мой, и тебя постигла кара небесная. Хоть хмыкать постоянно не сможет больше.       — Девяносто девять из ста… — неуверенно произнес преподаватель, все еще, видно, истерично ища ошибки в моем листе. Девяносто девять, значит? А ведь надеялась на сто. Подойдя к учителю, я спокойно исправила непонятную цифру, делая ответ верным. — Сто…       — Очешуеть… — до класса дошло. Вон как Ямамото на задней парте нервно посмеивается, почесывая затылок. Я усмехнулась.       Буду менять этот мир так, как захочу. Теперь у меня есть возможность. Ебушки-воробушки, встречайте нового гения!