Второй шанс для Да... Савады Тсунаеши!

      Для человека, который привык держать все под контролем, его потеря — настоящий удар. И нет, я не про какие-то буквальные значения, что если сегодня Киоко не съест свой питательный салат ровно в 12:00, то меня изобьет ее старший брат (хотя самая большая атака с его стороны — его голос, и в остальном, вне ринга, бить он меня не будет, ведь я же девочка, о чем обычно все так хорошо забывают). Вовсе нет. Я из тех людей, кто живет, зная или догадываясь о том, что будет в ближайшем будущем. Не какие-то там смутные образы, а цельные действия, которые идут едва ли не по списку с множеством пунктов. Почти как расписание на жизнь, только без планировки на далекие годы, до которых еще нужно дожить. И зная мангу — все могло бы быть довольно легко. Но побывав в манге, я понимаю — хуй, пизда, сковорода. Нет у меня никакого плана и никогда не будет. Продолжу жить на чистой импровизации и, дай Боже, как-нибудь доживу хотя бы до двадцати лет. Было бы неплохо и подольше, но на данный момент это скорее звучит как план «Сдохнуть мучительной смертью».       Короче, все снова пошло далеко не так, как я планировала. Или думала, что планировала. Это уже не так важно. Важно то, что где-то у линии горизонта меня уже счастливо дожидался Мукуро, зазывая на тот конец радуги, а я по-прежнему не имела ни малейшего понятия, должна ли протянуть руку в ответ и ускакать с ним в ебеня, подальше от местного дурдома. Это, правда, значило ускакать в другой дурдом, но из двух зол выбирают меньшее, а там еще и не будет Реборна, поэтому выбор почти очевиден, но тогда, пожалуй, я не получу ответы на большую часть имеющихся у меня вопросов. А это плохо. Вот и получается, что выбор стоит между здоровой психикой (сомнительно, но все же) и выгодой со взглядом на туманное и сомнительно радужное будущее.       Вообще, с Мукуро, по-хорошему, для начала неплохо было бы поговорить. Я в принципе не очень-то собиралась с ним махаться кулаками, какими-то техниками и т.д. и т.п., потому что я слабый черт 1 lvl. Там разве что только выносливости немного прибавилось, да и все с ним. В свой lvl up на данном этапе я попросту не верю. Пожалуйста, заполните шкалу XP до конца, прежде чем приступить к заданию на повышение сложности мира. Мукуро — Туман. По крайней мере, так заявлено каноном. И все туманники, конечно, слабее остальных пламенников в силу особенности стиля их боя, но мне даже такая поблажка нихера бы не сделала. Если бы Мукуро захотел меня ударить своей могучей вилкой, а я попыталась бы с разворота уебать его ногой — уебала бы я его только своей соплей в лицо. Насморк усилился, что поделать, это сезонное. А одной выносливости не хватит. Я не главный герой манги, я всего лишь заняла его место. Гиперинтуиция работает странно и когда сама захочет, а силы как таковой еще попросту нет, а верить в Удачу и что на Мукуро посреди битвы просто упадет доска с потолка — не очень-то хотелось. Во-первых, потому что мне жалко и так разрушенный Кокуе и припизднутого Мукуро, а во-вторых, в Удачу я перестала верить еще в гача-играх.       К тому же, не то чтобы я действительно видела смысл именно в драке с Мукуро. Несмотря на канонный пиздец и то, каким горячим он выглядел в десятилетнем будущем, он всегда оставался одиноким ребенком, который в какой-то момент просто пошел против всех, пытаясь отомстить миру за то, что он, мир, сделал, и за то, что он не сделал. Чужое безразличие настолько же сильно виновато в становлении Мукуро убийцей, как и те ученые, что ломали его, вылепливая нужный только им идеал. Люди же знали, слышали, догадывались, проговаривались, но своя шкура и жажда получить приз всегда были выше желания спасти невиновных детей, которым просто не повезло родиться не в том месте. Они ведь чужие. Они ведь их как бы не знают. А чего не видим — с тем проще смириться, что этого попросту не было. Тупая людская натура. Все вместе это сделало Мукуро тем, кого мы с читателями видели в манге. Он не виноват в том, что так произошло. Он не виноват в том, что его сломали, собрали, но кусочки склеили криво, вставляя их в неправильные места. И если потребуется, за этого ребенка я подерусь даже с теми сраными мумиями, чего бы мне это ни стоило.       Сильно, конечно, прозвучало. На деле хотя бы в обморок бы не грохнуться при их виде.       И все же, что конкретно нужно было делать, чтобы обойти или ускорить события, мне было решительно непонятно. Хотя бы потому, что эта дичь опять пошла какими-то окольными путями, не предупредив меня об этом. Если память мне не изменяет, то Мукуро у нас начинался с избиения школьников и загадок с часами, которые отображали порядковый номер в его личной Тетради Смерти. Вроде как-то так это работало, я не помню. В любом случае, сейчас оно работает не так, а значит, голову забивать херней не надо. Наверное не надо искать и связи текущих событий с уже невозможной линией истории, но я же привыкла к контролю, да, поэтому цепляюсь за эти ускользающие крохи информации всеми пальцами рук и ног, но мне не помогает. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша.       Мукуро, придурок ты мой еще невстреченный. Если ты хотел поздороваться, ты мог бы просто, твою морковку за ногу, подойти и вякнуть мне томным шепотом на ушко «привет». Желательно не ночью, но если для тебя привычно скрываться, я попробовала бы это принять, честно. У каждого свои тараканы, а вокруг себя я других бы и держать не стала бы, потому что станет скучно жить! Все можно понять, милый. Кроме побитых тел под моими окнами, складывающихся в слова «скоро увидимся». Я это даже сфотографировала и фото в рамочку поставила. Так, на всякий случай. Чтобы ахуеть через пару лет точно так же, как я ахуела в тот момент. Полюбовавшись на тот стонущий на асфальте шедевр, я даже решила спуститься вниз — оказать беднягам первую помощь или, на край, дать хотя бы немного льда, чтобы они до больницы доперлись, но когда я спустилась, никого уже не было. Так, пара капель крови на асфальте, но ее было так мало, что я действительно не предала этому никакого значения. К тому же, если вы собираетесь истекать кровью, истекайте где-то подальше от моего дома. Мне лишние проблемы от Дисциплинарного Комитета не нужны. И без того хватает.       Еще интереснее стало, когда я решила проверить утренний почтовый ящик в тот же день, коли уже вышла на улицу. Неожиданно, конечно, было получить письмо, где на ломанном английском написали: «Ты только не напрягайся. Это подношение. Сами они не умрут, но если хочешь, можем убить их вместе чуть позже. Слышал, там был один мудак, который четыре года назад натравил на тебя соседскую собаку, кинув в нее твой тапок», — а к письму приложили фиолетовую блестящую розу, которую первые пять минут я даже боялась брать в руки — вдруг ее шипы отравлены. Потом поняла, что для Мукуро это было бы как-то слишком приземленно, а роза была слишком красивой, поэтому просто утащила ее в дом и поставила в воду. Письмо же я разорвала на мелкие кусочки, сожгла в адском пламени, а несгоревшими остатками (из чего, мать его, была эта бумага?) присыпала кулинарные шедевры Бьянки. Бьянки оценила. Я тоже. Пирожное с бумагой-присыпкой нахрен подорвало дом и двор моей токсичной одноклассницы. Никто, конечно же, не пострадал, ну, кроме двора и дома, и все закончилось довольно благополучно. За мной и Бьянки с воплями даже не носились псины Хибари. Полагаю, также наслаждались шоу как и мы, потому что девчонка задрать успела уже всех. Примечательно, кстати, но всполохи огня были голубыми, сверкая в лучах полуденного солнца блестками с типичных интернетных гифок нулевых до самого заката.       (Еще интереснее было то, что роза не вяла от слова «совсем», и каждую полночь начинала ку-фу-фукать, но это уже совсем другая история.)       В общем, ничего не менялось, если рассматривать все с точки зрения общего настояния событий. Все они поголовно были долбанутыми на голову, так же как и их зачинщики. Но все крупно менялось, если рассматривать порядок действий и сами действия. Нет, я признаю, отчасти, приветик от (не)известного поклонника вышел довольно романтичным. Цветок, постоянно напоминающий о воздыхателе, так еще и подношение в виде врагов. Буквально к моим ногам. Еще и предложение разделить радость убийства недругов вместе. Красота прям. Не то чтобы я собиралась ответить на это предложение, потому что я вроде-как-пока-еще-не-очень-кровожадная-но-там-в-будущем-видно-будет, а еще там типа репутация, все дела… А еще это очень недальновидно. Зачем убивать недругов, когда можно заставить их шантажом стать твоими шестерками? О, я этим займусь чуть позже, когда встречусь наконец с Мукуро и узнаю, кто был в том человечьем букете помимо парня, который натравил на меня четыре года назад соседскую собаку, кинув в нее мой тапочек. Даже знать не хочу, откуда он это узнал. Но лишние глаза и уши, которые буквально подают на блюдечке, лишними не будут. Разбрасываться такими ресурсами грешно. А из всего можно вычленить свою пользу. К таким вообще можно бы просто отправить Хаято и он устроил бы им экспресс курс почитания Босса во время работы, которую они должны уяснить как работать.       Ладно, дел и вправду было много. И начать стоило бы с разговора с Мукуро. К тому же, как показала практика, он, кажется, действительно не был против поболтать и даже пытался меня задобрить на предстоящую беседу. Однако самого Мукуро видно не было, как и его приспешников. Ни Кена, ни Чикусы, ни даже М.М. где-то в магазинах. А я проверила. Послала Хару прошарить магазины на наличие этой дамочки. Пусто, прямо как в голове Ламбо. В самом городе тоже ничего не происходило. Люди не оказывались на больничных койках, как планировалось раньше. А за уже имеющихся Хибари даже лично меня поблагодарил. Чуть не вписав тонфа мне в лицо. Эти придури просто кинулись ему стонать ночью под окнами. Незавидная, конечно, была их учесть, но это послужит им хорошим уроком и станет первым шагом на их дороге становления крутыми шестерками. Подозреваю, что после тех показательных избиений, самостоятельно ни в какую лажу они лезть даже не попробуют. Отныне и впредь. Аминь.       Мукуро предпочитал какой-то односторонний контакт. Он периодически присылал мне странные подарки (что должна была значит нанизанная на гвоздь голубая бабочка???), я принимала, ставила за стеклышко в своей комнате и ждала следующего подарка. Обратную связь осуществить не получалось. Мой кровожадный воздыхатель решил поиграть в сталкера и его, видимо, все устраивало. Бьянки от такого количества внимания была в восторге, напевая о том, что я тоже нашла свою любовь. Ее брат был несогласен. Хаято был в таком ужасе, что когда роза внезапно и вне расписания сказала «ку-ку епта», когда Хаято набрался наглости сказать, что она была довольно безвкусной, — упал в обморок. Откачать его не мог даже Такеши, который от смеха аж заплакал, слезами умыв не только лицо Хаято, но и пол по всему нашему дому. Реборн в этот момент пищал от смеха в чашку кофе, приговаривая о том, что чужие дети слишком быстро растут, а выбирают в пару кретинов. Не то чтобы я вообще кого-то тут выбирала, Реборн. Извини, ты тоже не был моим топ-1 в списке долбанутого окружения.       — Реборн, как думаешь, чье тело должна подарить ему я, чтобы он вышел на контакт? — спросила я в один из вечеров, задумчиво гладя лепестки таинственной розы. По моей логике, возможно, могло бы случиться и так, что при обмене можно получить доступ к связи. Правда в выборе подарков я всегда была не очень (не может быть хорош человек, который подружке подарил пенал-кость со словами «кушай, псина») и мне действительно нужен был совет моего учителя. Киллер же должен разбираться во всей этой кровожадной тематике?       — Подари свое, не прогадаешь, — это было бы уже что-то из разряда «отдаю долги натурой» или «шутки про “я захвачу твое тело„ больше не шутки», но по моему скромному мнению для этого было еще рановато. В глаза друг друга мы все же еще не видели. А шутить такое без знакомства я отказываюсь. Будет слишком грустно не получить ответ.       Поэтому приходилось скучать и томительно ждать туманного ублюдка. Имелись ли у меня хоть какие-то сроки перед глазами? Нет. Нервировало ли это меня? Ну, достаточно. Поэтому в какой-то момент, чтобы не тратить свои нервы в ожидании еще больше, я просто забила и продолжила свою обычную, серую, скучную, убогую школьную жизнь. Которую пора бы уже как-то разнообразить, потому что жить от экзамена до экзамена, в перерывах подкидывая в обед одноклассниц жучков и червячков (конечно же чужими руками, так как сама я к этому дерьму не прикоснусь никогда в жизни, даже если они будут последним съестным на планете) довольно скучно. Можно было бы сыграть в крестики-нолики на лысой голове Оона-семпая, но это было бы занятием на один день. Такеши и Хаято генераторами идей не подрабатывали, слишком узко мыслили для этого, сосредоточив свои интересы в чем-то одном, из-за чего продуманные каверзы не выходили, зато спонтанные не то что входили, они влетали разрывными. В силу их личных умственных способностей.       От отчаяния я уже думала даже вступить в какой-нибудь клуб, коротать хоть сколько-нибудь времени еще и в присутствии других людей, но не то чтобы я сильно верила, что Хаято, например, не увяжется за мной следом. В любом случае, клуб был бы так же отличным укрытием от Кеи с его головорезами (нет) и орущего Рехея, по-прежнему зовущего меня в увлекательный мир бокса. Выбор стоял между танцевальным клубом и клубом искусства. Реборн мерзкими попискиваниями голосом моей псевдо-совести («псевдо», потому что у меня ее давно уже нет) где-то из-за стены советовал податься в танцы. Там было много смеси джаза и хип-хопа, а значит, я могла бы держать свои мышцы в тонусе. Я же склонялась больше в сторону клуба искусства. Потому что там состояло всего два человека, один из которых почти постоянно болел, а второй — молчаливый парень, который настолько погружался в свой мир, что не замечал жизнь вокруг. Возможно, ему стоило бы сходить к врачу, но не мое это дело, да и все творческие люди обычно с прибабахом. Я вот свои прибабахи представляю как круглый стол в Камелоте, где тараканы в рыцарских доспехах устраивают чаепитие с Jack Daniel’s и шлюхами. Никто ж не осуждает. В общем, там обещалось быть тихо. Ненадолго, конечно, если я все же туда приду, но попробовать ведь никто не мешает? Главное, чтобы тот молчаливый парень мне потом кисточку в глаз с психу не вставил, увлекшись составлением пейзажа. Я пока еще слишком хороша, чтобы делать выбор в той шутке с «он выбрал вилку, молодец».       Скучно, грустно, не одиноко. Никогда не любила так называемые затишья перед бурей. Потому что вот ты знаешь, что скоро пиздец, прям чувствуешь его каждой клеточкой своего тела, но его все нет и нет, и ты не знаешь, в какой именно момент ебанет. Даже если не задумываться об этом тщательно, интуиция мерзко скреблась по черепушке, отдаваясь общим нервозным состоянием даже когда я собирала личный набор акварельных карандашей перед тем, как направиться в клуб. Это раздражает в первую очередь. Но ты ничего не можешь сделать. И от этого накапливаемого бессилия потом просто внезапно взрываешься. Я никогда не любила свои взрывы. Они были такими же непредсказуемыми, как и вся моя жизнь. В один раз я могла, сорвавшись, заплакать, в другой — орать в пять часов раненной чайкой соседям под дверь. А бывало, что у меня слетали тормоза и шла фигачить действия. Неважно, нужно ли было кого-то поколотить или устроить интернетный детектив. Как-то раз на психозе я случайно вычислила чужой IP. Все было в порядке, он был моего друга. Но друг знатно пересрался и клятвенно заверил, что никогда не будет переходить мне дорогу. Ну и умничка.       Хаято скромно предложил свою коробку легких успокоительных. Такеши метод решения проблемы явно не одобрял, но за неимением других вариантов предусмотрительно не лез. Правильно сделал, потому что я бы устроила ему жизнь параноика, подкидывая безобидные шутеечки, но которые явно бы показали, как сейчас чувствую себя я и насколько мне действительно нужна порция узбагоина. Правда в качестве сторонней терапии мы все втроем согласились, что клубная деятельность действительно может попытаться отвлечь. И они оба отказались оставлять меня одну. Правда у Такеши на носу соревнования, поэтому вместе со мной он посидеть не сможет, но и не то чтобы Хаято предоставлял ему такую возможность. В тот же момент, когда мы начали обсуждение, его глаза загорелись фанатичным блеском, и в целом все сразу же было понятно. Ходить со мной в клуб будет именно он. Правда Хаято показалось недостаточно просто «обозначить свою территорию» словами. Поэтому, когда Такеши потянулся потрепать меня по плечу, Хаято чуть не откусил ему это же руку по локоть. Я была слишком вымотана несколькими тестами ранее и просто ушла, не обращая внимания на крики о помощи сквозь смех. Пусть дерутся шуточно, пока есть возможность.       На первое свое занятие я попала уже через неделю, свинтив пораньше с уроков и отмахиваясь от учителей свои плохим самочувствием. Мне было плевать на их возмущения, да и оценки мне не занижали за уход с уроков всего лишь минут на пятнадцать пораньше. Хотелось добраться в обитель моего личного спонсора медитативного состояния попросту спокойно, не убегая по коридорам от Кеи, который учуял бы меня с другого конца школы как чертов хищник. Клубные помещения, как и члены клубов во время занятий, обходились всегда стороной до тех пор, пока напрямую не мешали Хибари и его Дисциплинарном Комитету. Чем тише сидишь — тем безопаснее твоя крепость. Так что если ты уже в кабинете — ты неприкосновенен, пока оттуда не выйдешь. И именно этим я и собиралась воспользоваться. Хаято же обещал подойти чуть позже, потому что он был обязан узнать для меня домашнее задание, как он сказал. А мне было бы почти на него насрать, если бы не всевидящий Реборн, который сжалился надо мной и на пару дней куда-то свинтил.       В школе было тихо. До звонка, возвещающего об окончании учебного дня, оставались считанные минуты. А я уже спокойно добралась до класса. Никогда не была здесь раньше, но здесь отдавало тем уютом, который я чувствовала в своей старой комнате. Несколько мольбертов в одной стороне класса и несколько парт с другой. По периметру куча шкафов от и до заваленных учебниками и коробками с разными материалами. От кем-то забытых наборов акриловой краски до чьих-то недоплетенных браслетов из мулине или бисера. Несколько кашпо с разными цветами, пара картин и потрескавшиеся кусочки лепнины. Один шкаф был от и до заполнен рулонами ткани, однако к каждой полке было прилеплено сообщение мелкими иероглифами, что это резервный шкаф с тканью клуба шитья, но клуб искусства мог также ими пользоваться в разумных количествах и случаях. Подозреваю, они просто запретили пачкать ткань во имя искусства, но, судя по пыли на рулонах, они были не нужны ни клубу искусств, ни самому клубу шитья. Хотя в любом случае, они вписывались в теплую творческую атмосферу класса. Еще бы не эти отвратительные дырявые занавески и помещению цены бы не было.       Тихо и умиротворенно. Я взяла акварельный лист бумаги, который притащила из дома, взяла чей-то набор красок, набрала воды в непроливайку и села за парту. Творить. В голове блаженная пустота и не было ни единой мысли о том, чего бы я хотела нарисовать. Поэтому я просто закрыла глаза, намочила кисть и тыкнула ей в рандомную краску, после чего начала выводить странные и слегка пушистые завитушки. Мазок за мазком, краска за краской, мокрым по мокрому, сухим по сухом, а затем взрыв фейерверка разных красок в самом центре картины и вылизывание контуров тонкой кистью.       Краем глаза я заметила, что Хаято тоже уже пришел и теперь мирно что-то чиркал в своей тетради, время от времени кидая на меня проверяющие взгляды. Я рада, что он просто рядом и не лезет. У каждого должна быть минутка обычной тишины, когда ты расслабляешься и отпускаешь себя, когда ты просто свободен в меру того, какой контур свободы тебе обозначили. Уверена, Хаято она тоже была нужна, поэтому он аж дважды не лез. Не к стати пришла мысль, что юный химик Хаято мог бы стать в этом кабинете мини-Дейдарой и кричать известную фразу: «Искусство — это взрыв»! Мне почему-то показалось это отстраненно забавно и я подумала, что это повод добавить в картину теплых цветов. Побольше красного, слегка рыжеватого и много светло-желтых брызг-пятен, в каждом из которых я белой ручкой нарисую сверкающую звезду.       — Что рисуешь? — я вздрогнула, обернувшись, и будто сразу же вышла из транса. Глупо захлопав глазами, я осмотрела свою работу, но так и не смогла понять, что именно я накалякала. Зато загадочный некто, который стоял у меня над душой, кажется увидел в этой мазне то ли какой-то глубинный смысл, то ли объект, с которым можно работать дальше. Я была довольно далека от психологии живописи, занимаясь любым видом творчества только потому, что это успокаивало и вводило меня в ту стадию похуизма, с которыми я смотрю на мир сейчас. Скепсис-шоу работает, но не то чтобы я действительно удивлялась хоть чему-то в своей жизни.       — Отойди от Джудайме и не мешай, — прошипел Хаято, прожигая парня тяжелым взглядом, от которого поежилась даже я. Парень, брюнет с эмо-челкой, будто мы в внезапно оказались в 2007-м, с чуть подкрашенными глазами светло-фиолетового цвета. Это линзы? Губа была порвана, а от брови и до рта по левой стороне проходил шрам. Казался он больше нарисованным, чем настоящим, но я списала это на то, что человек просто учится косплеить. Небрежно расстегнутая рубашка и вяло повязанный галстук, узкие черные джинсы и черные кеды в белую полоску. Про таких в сериалах шутят, что он либо бэд бой, либо актер или певец, который удачно пользуется своей мордашкой. Не знаю почему, но первое, что мне захотелось сделать, взглянув на него, так это сбежать. Он просто не внушал доверия, как бы я ни пыталась утешать себя, что не нужно судить людей по обложке.       Хотя я не была уверена, что дело только во внешности, было что-то такое, что вроде одновременно и притягивало взгляд, и заставляло отворачиваться. Мы не подружимся. Это я знала точно. Ни один человек, который вызывал во мне настолько двоякие чувства, надолго в моей жизни не задерживался. Дело было даже не в том, что они что-то скрывали (что-то помимо своих очевидных моральных травм), а в том, что такие люди зачастую не знали, что хотели даже от самих себя, не говоря уже о других, что порождало конфликты из-за несоответствия ожидаемых поведений. Все равно что на американских горках кататься, зная, что держатели могут открыться в любой момент, пока вагонетка летит по рельсам в мертвой петле. Слишком геморно и всегда несло больше дополнительных проблем, чем пользы. Мне проблем вроде по жизни хватало.       — Не знаю, просто мазня, — ответила я спустя время парню, который не шевелясь продолжал пристально смотреть на меня, заставляя чувствовать себя неудобно. Тем не менее, я смотрела ему прямо в глаза при ответе, внимательно всматриваясь в его лицо. Ничего необычного. Обычный научный интерес.       — Красиво. Не думала доработать и отправить на ближайшую выставку?       — Нет, — я почему-то быстро скомкала еще не досохший лист с картиной и сунула его в карман, пряча от любопытного взгляда парня, который, казалось, даже не мигал. — Хаято, мы уходим.       Без лишних разговоров он быстро закинул свои и мои оставшиеся вещи в свой рюкзак и, обняв меня за талию, резво повел прочь из класса, явно ощущая мою нарастающую тревожность, которая была очевидным контрастом с еще совсем недавним спокойствием.       Пристальный взгляд преследовал меня до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом.       А я чувствовала, что нашла проблему гораздо хуже, чем простое ожидание Мукуро. Хотя понять, в чем именно она заключалась, пока не представлялось возможным.