Письма.

Он был плохим парнем. Таким, какие никогда не удостоились бы получить внимание Инк. Он мог злиться, ронять стулья, избивать одноклассников до потери сознания, бить стеклянные колбы в кабинете химии, ругаться, кричать, от чего Инк вечно впадала в истерику и убегала, но она понимала, что его природа такова, потому всегда его прощала. Они никогда не были друзьями. Инк была Эррору совсем не интересна, но по какой-то совершенно не понятной причине Инк влюбилась в него. И самое ужасное было то, что все сразу об этом узнали. Все узнали и стали засыпать Инк вопросами «Почему он?» или «Почему ты не найдешь себе кого-то более достойного?». Эти вопросы преследовали ее тут и там, а художница в ответ лишь грустно улыбалась и уходила, в душе так сама и не понимая, почему все таки именно он. Они знали друг друга с третьего класса. С того самого момента, когда Эррор завалился к ним в школу и внезапно стал с ними учиться. Еще тогда он показался Инк неотесанным, грубым, но чертовски привлекательным. И тогда, в первый день, когда он легонько ткнул Инк в затылок своей ручкой, дабы попросить листок бумаги, его глаза, смотрящие из-под тонких стекол очков в красной оправе, то ли синие, то ли красные, понятно не было, в общем, эти глаза пленили ее, и она не вольно засмотрелась в их загадочную глубину. «Ты чего зависла…?» — спрашивает он Инк, и, сделав не большую паузу, говорит: «Эээ… у тебя краска не лице». От этого внезапного замечания художница громко рассмеялась и протянула новичку листок. В этот момент она и правда было подумала, что они могли бы подружиться, как жаль, что она все-таки ошиблась. Шли дни, недели, месяцы… Инк прониклась этим парнем. Ей хотелось проводить с ним время, ей хотелось по-настоящему быть с ним, но он ее совсем не замечал. Она бегала за ним семь лет. Она рисовала его в альбомах, она писала о нем в своих дневниках, она думала о нем засыпая, она шептала его имя с улыбкой, ведь только он ей и был нужен. Она жила им и тяжелыми мыслями о нем. Ей снились его глаза, его руки, его голос, звавший ее не грубо, как говорит он обычно, а ласково. Она рисует горы. Крутые серые хребты и вершины, покрытые снегом. По нарисованной голубизне неба ползут солнечные лучи, отражаясь о ледяные шапки. Она рисует для него. Никогда раньше Инк не рисовала для других. Закончив картину, она берет самую тонкую кисть, что имеет, и аккуратнейшим почерком алой краской пишет «Люблю тебя». Она опускает рисунок в конверт. Дрожащей рукой подписывает, завтра она отдаст его ему. * * * Инк сегодня дежурная. Напевая веселые мотивы, она подметает класс. Сегодня она, заливаясь краской, отдала свое письмо возлюбленному, мысли об этом не выходили из ее головы. Она все думала, как глупо она, наверное, выглядела тогда, когда протягивала ему конверт. А что если он ей откажет? Она точно не переживет этого. Она хранила свои чувства к нему в течении столь долгого времени, она не сможет воспринять отказ здраво. Когда в кабинет кто-то входит и внезапно громко хлопает дверью, Инк вздрагивает и роняет метлу из рук. Когда она поворачивается, она видит его. Эррора. Предмет ее обожания. Тот лишь подходит и со своим обычным выражением лица протягивает художнице что-то. Конверт. Инк не находит ничего более разумного, чем не отвлекаясь от пленящих глаз взять письмо. Эррор уходит, так ничего и не сказав. Инк вскрывает конверт, а там, на обычной бумаге в линейку слова «Не поверишь. Я тебя тоже.». И слезы счастья покатились по ее лицу.