Возвращение Домой

С высоты, на которой она находилась, земля, казалось, ярким пламенем. Лекса посмотрела на мир снизу из иллюминатора, рассматривая верхушки деревьев, их листья, имеющие красные и оранжевые угольки, освещающие горизонт, заполняя океан пылающими цветами, которые можно увидеть на расстоянии. Она любила летать домой в Бостон в такое время года. Её восторг стал ещё более ошеломляющий, когда она осознала, что девочка, которую она любила больше всего, ждёт её дома. Она закрыла глаза и довольно улыбнулась, представляя то, как хорошо будет увидеть её, спустя неделю разлуки. К тому времени, когда Лекса вышла из такси в Бикон Хилл, таща свою сумку за плечом, передав водителю с сильным акцентом двадцать долларов, было уже темно. Лекса вздрогнула от холодка в начале осенней ночи, когда она пошла поверх холма к своей маленькой квартирке. Она улыбнулась знакомой боковой улочке, заметив вырезанные лица из тыквы, которые сидели как часовые на лестницах из красного кирпича, окружив их. Желто-оранжевые листья, лежащие на узкой улице, ловя отблеск тусклого света фонаря, излучая яркие цвета в темноту. Порыв ветра подлавливает листья на своём пути, заполняя небо яркой, пылающей волной. Лекса вдохнула аромат осеннего воздуха, наблюдая за тем, как кружились листья, радуя балетом красок и запаха. Она продолжила идти ещё несколько минут, остановившись, когда достигла старой, дубовой двери. Квартира была небольшая, всего три комнаты размеров в шесть сотен квадратных футов, но они были их, наполненные любовью, теплом и обещаниями. Закинув сумку выше плеча, она толкнула дверь, комфортно принимая привычный скрип петель. Лекса медленно направилась вверх по узкой винтовой лестнице, осторожно ступая, чтобы избежать мест, где стонали и поскрипывали старые половицы. Она поднялась наверх, наконец остановившись, когда подошла к двери под номером 6. Это был последний барьер между ней и их убежищем от всего мира; последний барьер между ней и девочкой, которую она жаждала увидеть всю долгую неделю. Лекса повернула ключ в старинном замке и медленно распахнула дверь, придерживая её рукой, чтобы не шуметь. Внутри квартирки царила тишина и крошечный ночник в гостиной, как страж против тьмы, освещал её. Лекса поставила свою сумку у двери настолько тихо, как только могла, решив не будить её. Она взглянула на дверь спальни, приоткрытой ровно настолько, чтобы малейшие признаки храпа можно было услышать только изнутри. Улыбка пробежала по ее лицу на услышанный звук, и она идет на цыпочках через гостиную, пробираясь мимо журнального столика, заваленного стопками старых медицинских учебников, блокнотов и ручек. Она вздрагивала, когда ее ноги слишком сильно наступали на старую паркетную доску, которая скрипела под ее весом в знак протеста. Когда она убедилась, что паркет не выдал ее присутствие, она продолжила пробираться вперед. Она остановилась, когда достигла деревянное перило и заглянула за него. Там, в своей постельке, крепко спала девочка, которой принадлежит ее сердце. — Привет, красавица, — прошептала Лекса, наклоняясь над кроваткой, нежно лаская ребенка по щеке подушечкой большого пальца. — Мамочка скучала. Лекса смотрела на нее с благоговением, благоговением за то, как её сердце чувствовало себя в тот момент. За то, что в своей жизни Лекса никого не любила так сильно, как любит эту кроху. — Только разбуди её и я действительно разведусь с тобой. Теплые руки обвились вокруг ее талии и голова коснулась её плеча, найдя на нем покой. Лекса поправила себя. В своей жизни она не любила кого-либо так сильно, как любила этих девочек. — Чтобы сделать это, для начала тебе придется выйти за меня. — Лекса старалась не ухмыляться, думая о кольце, которое было спрятано в кармане ее пальто. Она увидела его в витрине антикварного магазина во время ее путешествия, и что-то ей подсказало, что это самый подходящий вариант. До рождения ребенка, она и Кларк всегда смеялись над идеей брака, настаивая на том, что они будут так же счастливы, оставаясь обычной парой, продолжая стареть. Но после рождения Джинни Лекса изменила своё мнение. Вдруг эта идея, затрагивающая своих близких, дает ей понять, что то, что она хотела бы проходить с Кларк через огонь и воду, просто казалось правильной. Кларк уткнулась лицом в шею Лексы, мягко целуя возле уха, как она обняла ее крепче. Лекса скрестила руки с руками Кларк, сплетая их пальцы вместе, позволив блондинке поделиться последней осенней прохладой, таившейся на её коже. — Ты сделала это, Кларк, — вздохнула Лекса , глядя на младенца. Кларк хмыкнула и прижала её. — Ну... ты тоже помогла, немного. — Мастерски обратившись к помощи пипетки и шприца. Кларк хихикнула, закатив глаза, выпуская Лексу из своих объятий. Она поворачивается к ней лицом, обвивая руки вокруг талии брюнетки, спрятавшись там, вдыхая ее запах, как она всегда делала, когда Лекса возвращалась. Лекса притянула Кларк, улыбаясь поглаживая спину сонной девушки. Она любила смотреть на то, как Кларк выглядела, когда она только что проснулась: волосы в беспорядке, лицо без макияжа, одета в свободные спортивные штаны и старую футболку из медицинской школы. Кларк улыбается. — Мы сделали её, Лекса. Мы. Вместе. Не смей думать иначе. Лекса обхватила ее лицо рукой и, наклонив голову, оставила нежный поцелуй на ее лбу, где всё ещё красуется отпечаток от подушки. — Спасибо тебе. — За что? — Кларк закрыла глаза и положила голову на грудь Лексы, спокойно покачиваясь. — За то, что подарила мне семью.