in the forest

Мила никогда не думала, что у них с Сарой получится так. Чтобы горы, лес, чувство свободы до одури, до сумасшествия. Они выбираются в эту небольшую поездку, едва урвав пару дней из своего плотного графика. Пару свободных, расслабленных дней. Дней, в которые не будет ранних подъемов, диеты, тренировок. Не будет журналистов, интервью, дежурных улыбок. Фотосессий, неудобных костюмов, слоя грима - ничего этого не будет. Отпуск казался чем-то недоступным от слова "совсем", вроде того, как забраться на Эверест, или прыгнуть с парашютом, хотя Мила, наверное, решилась бы и на то, и на другое. И выбивать выходные едва ли не силой Мила тоже решилась быстро. Инициатором, конечно же, стала Сара, эта сибаритка из страны тратторий и виноградников. Сара зацеловала, занежила, попутно очень эмоционально рассказывая о великолепных альпийских пиках, о малахитовых оттенках листвы, о прозрачных, как слеза, озерах. И Мила согласилась, заранее, заведомо на все согласилась, только заглянув во влюбленные глаза напротив. Сара действительно хотела этого путешествия, казалось маленькой девочкой, обрадованной пустяковым подарком, вроде яркого фантика. Отпуск пришлось и брать, и выпрашивать, и выгрызать зубами. Было и "Ну дядь Яш, ну пожалуйста!", и "Микки, прекрати, мне двадцать два года!". Было даже "Юрка, пусти!" - Плисецкий любил, когда страдать на тренировках надо было не только ему. А теперь они с Сарой вдвоем, по-настоящему вдвоем, без проблем, обещаний и обязательств, и с отключенными телефонами сидят у костерка и просто смотрят. Смотрят, слышат и чувствуют. Наслаждаются звуками засыпающего леса, и размытыми чернилами сумерек, и тонким запахом фиалок. Мила ежится от скользнувшего по спине холодка, и Сара накидывает ей на плечи немного колкий клетчатый плед. А потом они долго целуются. Мила никогда не думала, что у них с Сарой когда-то получится так, чтобы они вдвоем и им хорошо. Мила вообще не думала, что у них когда-то что-то может получиться. Сара с ее заразительным смехом, милой улыбкой, волной распущенных волос, умела выглядеть недоступной. Красивой, как картинка художника-эстета, хорошей фигуристкой, заботливой сестрой. Она была принцессой из ледяного замка. Сара не была Снежной Королевой, нет, просто у Сары был мирок с четко очерченными границами. Мила никогда не думала, что Сара может захотеть быть с кем-то вроде нее. Стать парой для взбалмошной рыжеволосой русской. Мила временами была рассудительной, но как же нечасто случаются такие времена. Мила не строила иллюзий: Сара Криспино просто ее не подпустит близко, не поверит и не доверится. Может, натравит дракона-Микки, и посмеется из-за снежной завесы. Саре Криспино нужен кто-то серьезный, сдержанный, надежная опора, каменная стена. Не Милка, играющая с Виктором в снежки, выпивающая с Гошей после разрыва с очередной пассией, отбивающая Юрку от дворовой гопоты. Легкомысленная неидеальная Милка Саре не нужна была. По собственному Милиному уверению. Однако, все случилось, все так же по инициативе Сары, легко и просто. Как-то внезапно между ними появились частые разговоры, совместные тренировки, походы в кино на последний ряд, почти сожженная утренняя яичница. Легкие поцелуи в ключицы, темные волосы, разметавшиеся по подушке, второй шампунь в шкафчике в ванной, пара платьев на смену на отдельной полке. Сара идеальная принцесса, даже когда просыпается взъерошенным воробушком. Даже когда уходит с поздней тренировки, потная, измотанная. Сара все так же мило улыбается, таким же красивым жестом откидывает упавшие пряди с лица. Мила до сих пор иногда думает, что Саре она не пара. Мила до сих пор не верит своему счастью. Сара говорит:"солнышко, не загоняйся" и крепко обнимает. И вот сейчас на всей земле для Милы есть только горы, лес, закат, и они вдвоем. Одни на весь свет, такие родные, такие близкие друг другу. И волосы Сары пахнут полынью, и губы ее сладки, как мед, и отпуск был хорошей идеей. Все замечательно. Замечательно.