Offer to Fen'Harel (Подарок для Фен'Харела)

      Она не знает, чего именно ожидает. Наверное, просто надеется увидеть его сидящим рядом с одной из волчьих статуй, что украшают Изумрудные могилы, или спящим под высокими деревьями.       Лавеллан знает, что путешествовать одной – не самая лучшая идея. Механическая рука по-прежнему болит и ей до сих пор нелегко с ней управляться. Пусть даже если с того рокового дня в Перекрестке прошло несколько месяцев, ее тело все еще слабое. И она все так же ощущает тяжесть в своих руках и ногах, а также на сердце, но, увы, не в силах ее развеять.       Кажется, лишь сны приносят ей покой. Так ли Солас чувствовал себя в самом начале?       Она знает, что все в Скайхолде уже, скорее всего, до смерти взволнованы из-за ее внезапного исчезновения, но она больше не Инквизитор и не может отдавать им приказы, так же, как и они не могут что-либо ей запрещать.       Но, тем не менее, юная эльфийка взяла с собой подарок Дориана – магический кристалл, что позволяет ей общаться с друзьями даже несмотря на огромное расстояние между ними. Тевинтерский маг пока еще не связывался с ней, и это означает, что, либо вороны Жозефины еще не достигли его, либо достигли, но он сказал оставить Инквизитора в покое.       Наконец, девушка добирается до руин одного из мест, где ее отряд однажды разбивал лагерь. Земля здесь все еще хранит их следы, хоть с тех пор и прошло несколько лет: обожженные камни на месте очага, дыры от гвоздей, что крепили палатку, и черные пятна на белых стенах, оставленные пламенем ночного костра.       Лавеллан хорошо запомнила эти каменные останки, подарившие им отдых. Именно тогда Солас начал учить ее эльфийским письменам, он был серьезен, строг и... притягателен. А она пересказывала ему подслушанные у солдат шутки, тем самым заставляя его хихикать, а порою и смеяться до слез.       Слезы грусти заполняют ее глаза, и она шмыгает носом, направляясь к каменному волку, что безмятежно оглядывает руины. Она знает, что эта статуя изображает не Фен’Харела, а волка-рыцарского сторожа, но ее это не волнует.       Она идентична изваянию Ужасного Волка, которое они видели в древних развалинах, и относится к временам Элвенан, а не королевства Халамширал, поэтому все равно идеально подходит.       Она нежно проводит рукой по волчьей гриве и тихо шепчет:       - Здравствуй, vhenan.       Конечно же, отвечает ей лишь тишина, но как же приятно произнести это слово вновь. Она помнит, как робкая и краснеющая, назвала его так в первый раз. И никогда не забудет реакцию Соласа: его просиявшее лицо и нежность, зародившуюся в стальных голубых глазах.       Она вспоминает, как именно это слово звучало из его уст, и понимает, что скучает по его голосу. И слезы подрагивают у самого краешка ее ресниц. Она снова шмыгает носом и садится напротив статуи, располагая свою кожаную сумку между ног.       - У меня кое-что для тебя есть, - Лавеллан улыбается статуе, словно действительно разговаривает с её мнимым воплощением, затем открывает сумку и осторожно достает корону, сделанную из цветов.       Красные Храмовники, что когда-то беспокоили здешних жителей, больше не бродят по этой территории, и пока эльфийка сплетала цветы по пути сюда, она чувствовала себя в безопасности.       - Я выбрала твои любимые цвета, - она приподнимается, чтобы украсить венком голову волка.       - Ты выглядишь замечательно, vhenan, - румянец заливает ее бледные щеки, - как и всегда.       Девушка садится обратно на траву и на какое-то время замолкает.       - Мы скоро покинем Скайхолд, – вновь решается заговорить она. – Мы больше не можем оставаться там, ведь Инквизиция распущена, так что каждый ищет новое место или планирует вернуться к семье.       Лавеллан бессознательно потирает то место, где ампутирована ее рука. Механическая замена, изготовленная для нее Дагной, лежит в сумке, потому что слишком тяжелая в использовании и все еще причиняет боль. Она прекрасно понимает, что должна носить ее в любое подходящее время, чтобы привыкнуть, но сегодня ей правда хочется от нее отдохнуть.       - Я… я не знаю, вернусь ли в клан. Ну, чтобы остаться там жить, - продолжая поглаживать кожу, девушка вдруг кривит лицо, когда начинает чувствовать зуд. – Я все им объясню, конечно же. Думаю, повсюду уже ходит молва об Ужасном Волке и о том, что случилось в Зимнем Дворце, но именно я хочу быть той, кто расскажет о тебе правду своей семье и друзьям.       Лавеллан снова смотрит на статую, чей взгляд спокоен и мягок, прямо как у Соласа. И как она прежде не замечала этого сходства?       - Я твоя должница, vhenan. И я больше не могу терпеть той лжи, что распространяется о тебе.       Наступает тишина, и девушка заправляет локон рыжих волос за ухо, после чего начинает рыться в сумке и достает оттуда еще один подарок: красивое стеганое одеяло, которое она сделала сама. Его украшает ручная вышивка, изображающая милого волчонка, деревья и солнечные лучи. Этот подарок очень ценен не только потому, что несет в себе историю - он сделан с большой любовью.       - Вот, - произносит она и, мягко улыбаясь, накрывает одеялом спину волка. – Не знаю, как передать тебе этот подарок, поэтому просто оставлю его здесь. Не так много людей ходят в округе, в отличие от эльфов, и я буду счастлива, если кто-то из наших собратьев подберет одеяло, ведь оно рассказывает настоящую историю об Ужасном Волке.       Ее глаза снова наполняются слезами, и в этот раз она позволяет им пролиться.       - А если один из твоих агентов будет проходить здесь мимо и увидит его, я надеюсь, что он принесет его тебе, и ты будешь знать, что я сделала это для тебя.       С каждым произнесённым словом голос Лавеллан становится глуше. Она говорит и не замечает, когда град из слёз перерастает в горькие рыдания.       Согнувшись пополам, она прячет лицо в ладони и впервые за долгое время отпускает себя. В памяти снова всплывают воспоминания о том времени, когда они были вместе: ночи, проведенные в палатках, объятия, поцелуи, обсуждения различных теорий и историй, шутки и дурачества. Она вспоминает врагов, которых они встречали, и сражения; пищу, которую готовили друг для друга и которой вместе наслаждались; долгие разговоры под ночным небом – все совместные моменты их размеренной жизни в Скайхолде и за его пределами.       - Я скучаю по тебе, vhenan, скучаю так сильно.       Эллана сидела там до тех пор, пока солнце не закатилось за горизонт, а луна и звезды пришли ей на замену. Напоследок поправив одеяло на статуе, она зовет своего оленя, который никогда не отходит от нее далеко. Пора возвращаться обратно в Скайхолд. Сумка её стала легче, чего не скажешь о тяжести на сердце, но теперь ей все же немного спокойнее.

***

      Много ночей спустя ей снится лес, который она никогда прежде не видела. Тот, что мог бы существовать лишь в сновидениях или в таких магических местах, как Арлатан.       Листья на деревьях золотые, но не такие, как словно бы наступила осень, они по-настоящему покрыты золотом и мерцают на свету словно драгоценности.       С тех пор, как Лавеллан потеряла метку, ее сновидения еще никогда не были такими яркими… Конечно, за исключением тех моментов, когда Солас навещал ее и делал ее сны похожими на те, что могут видеть лишь Сновидцы.       В таких случаях, она всегда понимает, что это именно одно из таких сновидений. Она знает, что это Тень и что Солас здесь, прячется где-то неподалеку, наблюдая за ней.       Она пытается хотя бы мельком ухватить среди деревьев и разноцветных кустов его волчье обличье, но, к сожалению, не видит ничего. Ощущая только его присутствие, успокаивающее и такое родное, она замирает в ожидании.       - Привет, vhenan, - слова мягко слетают с ее губ, а сердце бешено стучит. Даже если ей удастся увидеть Соласа лишь в образе волка, ей совсем не важно. Ведь это все равно Он, и она знает, как ему тяжело - его сердце разрывается.       - Это место просто великолепное! – восхищённо выдыхает она, осматриваясь по сторонам. – Ты… ты сделал это?       Что-то движется позади нее, но ей лучше не поворачиваться.       Если Солас подойдет ближе, ей не хотелось бы напугать его. Он может уйти и…       Но что-то сегодня не так, как обычно. Она не знает, что это, но ощущает, что сзади нее есть что-то… большое. Высокое?       Демон? Может ли быть так, что один из них пробрался в ее сон? Возможно ли это, она ведь не маг?       Или может это Солас подошел к ней ближе в образе элвен? Лишь краем глаза она однажды увидела его таким, обычно он предстает перед ней полностью лишь в обличье волка и иногда даже позволяет ей подойти немного поближе.       Но сейчас она понимает, что он не превратился, а пришел к ней в своей привычной форме. И вдруг Лавеллан чувствует, что теряет рассудок. Она хочет повернуться и заключить его в объятия, притянуть к себе за шею и поцеловать, но она лишь вздыхает, потому что осознает, что принесет ему этим только боль и отчаяние.       Нет сомнений, что Солас ответит на поцелуй, но после этого он будет скрываться неделями, может даже месяцами, борясь одновременно со своими страхами и желанием остаться с ней.       Затем она слышит, как он подходит ближе - под его ногами шуршат листья, что-то касается ее спины, и она чувствует как его ладонь поглаживает ее и...       Он осторожно укрывает ее плечи тяжелой тканью и обвивает Лавеллан руками, притягивает ее к себе так близко, что та спиной касается его груди.       Она ощущает его губы на своей щеке, и тотчас же роняет слезы, тяжело дыша.       Солас сжимает ее крепче и начинает покрывать ее щечки горячими поцелуями.       - Vhenan, - шепчет он, и ее имя, словно благословение, срывается с его уст, будто он находит в этом свое искупление. - Спасибо, моя любовь.       Лавеллан счастливо смеётся сквозь боль, слёзы, всхлипы и кивает головой, а он все сжимает ее в объятиях. Она накрывает его ладонь своей, и у нее перехватывает дыхание: на ощупь он всё такой же, каким она его помнит.       Девушка издаёт блаженный вздох, когда ощущает, как его пальцы нежно отвечают на прикосновения и поглаживают внутреннюю сторону её ладони.       Они еще долго стояли так, окруженные золотой листвой, а солнце, словно луч надежды, освещал кусочек вышивки на одеяле, что изображает двух волчат, резвящихся в лесу.