Спаси меня

      Подвал Хоук удалось отыскать без особых проблем, для этого ей, всего лишь, потребовалось спуститься на первый этаж. Правда, несколько раз пришлось прятаться за занавесями и статуями от сновавших по коридорам эльфов: несмотря на поздний час, слуги в этом доме продолжали трудиться.       Помещение сильно отличалось от подвала, что был в ее поместье, и представляло собой лабиринт коридоров с множеством дверей. Красота, которой любил окружать себя маг, была даже здесь: большие каменные вазы, статуи в виде пустых металлических доспехов, витиеватые узорчатые держатели для факелов и ни пылинки вокруг.       Мариан блуждала недолго: приглушенный голос Данариуса помог найти нужный коридор. Бесшумно проследовав до конца, Хоук наткнулась на открытую дверь, заглядывать в комнату женщина не решилась, поэтому, встав за ближайшую статую, стала слушать. — … кто ты, Фенрис? — спросил голос магистра. — Я — раб, — ответил приглушенный голос телохранителя. — Кто я, Фенрис? — Вы — мой хозяин. — Как должен вести себя раб с хозяином? — Подчиняться… — Подчиняться… — повторил маг, а потом обратился к кому-то, — семь ударов, Брук… семь ударов, ни больше и ни меньше. — Как скажете, магистр, — услышала Хоук низкий мужской голос.       Раздались шаги, сопровождаемые постукиванием посоха. Мариан замерла, чтобы неосторожным движением не выдать своего присутствия. Из комнаты вышел Данариус, неспешно проследовал к выходу. Телохранитель остался. До Мариан донеслось приглушенное бормотание и скрежет замков. «Магистр сказал про семь ударов, — подумала Хоук, проследив взглядом за удаляющимся хозяином поместья, — семь ударов чего?» Ответом был хлесткий щелчок «Хлыст, — догадалась Мариан, — и телохранитель получит семь ударов…» Хоук до боли закусила нижнюю губу, оставаться здесь и слушать крики истязаемого раба не входило в ее планы. Но чего она, собственно, ждала, что Данариус произнесет поучительную речь и погрозит телохранителю пальчиком? Конечно, нет, но семь ударов хлыста за испачканное платье!       Хоук различила свист рассекаемого воздуха и глухой щелчок, видимо, хлыст опустился на спину раба. «Один…» — пронеслось в голове Мариан. Телохранитель не произнес ни звука. Терпеливый. Авелин часто говорила, что Хоук — мастер попадать в нелепые ситуации, и сейчас женщина всецело с ней согласилась, на этот раз любопытство все-таки сгубило кошку. Во имя Создателя и зачем только она сюда спустилась!       И снова свист рассекаемого воздуха, и приглушенный щелчок. «Два!» — рука Хоук дернулась к поясному кинжалу, ей хотелось ворваться в комнату, остановить, спасти…       «Три!» — она стиснула рукоять оружия, подалась вперед, желая покинуть свое укрытие, но тут же отшатнулась назад. Это ничего не даст…       «Четыре!» — Мариан закрыла глаза, отпустила рукоять кинжала. Варрик любил говорить, что Хоук слишком чувствительна для наемника и был прав.       «Пять!» — Мариан прижалась лбом к холодному металлу статуи. Она ничего не может сделать: чужая страна, чужие правила. Нужно уйти. Данариус, наверняка, уже покинул подвал и ее никто не заметит… Но она продолжала стоять, стоять и слушать…       «Шесть! — Мариан вздрогнула, словно кнут опустился на ее плечи…       «Семь!» — Хоук открыла глаза, затаила дыхание, прислушалась, Магистр приказал нанести телохранителю семь ударов, этот должен быть последним. — Эй, Брук, — раздался в комнате мужской голос, — ты, кажись, перестарался… — - Что такое, Стауд? — отозвался уже знакомый Мариан низкий голос Брука. — Да парень, похоже, дух испустил, — проговорил Стауд. — Да дышит он, дышит… — проворчал Брук. — И спину ты ему разворотил изрядно… — Плевать… На этом эльфе все как на собаке… Снимай давай, нам еще тащить его придется.       За словами Брука последовали приглушенные ругательства и скрежет открывающихся замков, а потом топот приближающихся шагов и шелест. Женщина насторожилась, вновь инстинктивно опуская руку на рукоять кинжала. Из комнаты вышли двое крепких мужчин — люди, скорее всего наемники, они тащили третьего. Хоук поморщилась, третьим был телохранитель, опущенная голова эльфа безвольно болталась, с изуродованной спины на каменные плиты пола капала кровь. Брук и его напарник остановились, поудобнее перехватили тело раба. — Не боишься, что магистр будет недоволен, увидев своего телохранителя в таком состоянии? — спросил тот, что держал эльфа слева. — Да он к нему сегодня даже не зайдет, а утром этот гаденыш уже оклемается, — ответил правый. — Будем надеяться, — вздохнул левый. — Лекаря звать? — Ты забыл, чем окончился его прошлый визит к этому бешеному? Не думаю, что он захочет повторения… — Да, ты прав… Понесли, что ли…       Наемники потащили эльфа дальше, скрываясь за поворотом. Хоук хотела выйти из своего укрытия, но остановилась, услышав обращенный к кому-то голос одного из мужчин: — Убери там все…       В коридор вбежала эльфийка и принялась усердно стирать с каменных плит кровавые капли. Тяжелые шаги слуг Данариуса продолжили удаляться. Что делать дальше Хоук не знала: дождаться пока служанка выполнит работу и незаметно вернуться в свою комнату или…       Удостоверившись, что шаги наемников окончательно стихли, женщина вышла из своего укрытия, шагнула к эльфийке. Служанка никак не отреагировала, продолжая начатое дело. — Эй, — шепнула Мариан, — послушай…       Девушка продолжала вытирать кровь. Хоук шагнула ближе, коснулась ее плеча. Эльфийка вздрогнула и обернулась. — Куда его потащили? — спросила Мариан.       Рабыня замотала головой, бросила тряпку и принялась хлопать себя по ушам. «Глухая что ли?» — подумала Хоук. Эльфийка хлопнула себя по губам, ткнула пальцем в губы Мариан. — По губам читаешь? — медленно проговаривая слова, спросила женщина.       Рабыня закивала. — Ты знаешь, куда потащили телохранителя? — медленно повторила она свой вопрос.       Эльфийка снова закивала. — Можешь показать? — спросила Мариан.       Рабыня кивнула, ткнула пальцем в пол, потом показала на выход. — Домоешь и покажешь? — догадалась Хоук.       Девушка вновь кивнула и вернулась к своей работе, только сейчас действовала быстрее.       Стерев последнее кровавое пятно, эльфийка поманила Марин за собой. Они шли по лабиринту пустых подвальных коридоров, из-за некоторых дверей с решетчатыми отверстиями до Хоук доносились приглушенные стоны, видимо, истязания сегодня выпали не только на долю телохранителя.       Через некоторое время служанка остановилась у одной из дверей, ткнула пальцем в решетку небольшого окна. Хоук заглянула в помещение, но ничего не увидела. — Темно, — прошептала она эльфийке.       Девушка сняла с крючка лампу, извлекла из поясного кармана сальную свечу, зажгла фитиль от висевшего на стене факела, поместила свечу в отверстие светильника, шагнула с ним к окну. Теперь Хоук смогла различить силуэт человека лежавшего на полу. Она потянула ручку двери, но та не поддалась. — Посвети, — попросила она эльфийку, опускаясь на корточки перед замком.       Служанка поднесла лампу ближе. Мариан достала отмычку, пару раз ковырнула в замке, раздался приглушенный щелчок, дверь отворилась с легким скрипом. Хоук шагнула внутрь, в нос ударил запах сырости. Служанка вошла следом, осветила тело эльфа: раб лежал лицом вниз, те двое просто бросили его на ворох соломы. — Ты можешь принести воды? — посмотрела она на эльфийку.       Служанка подалась вперед, чтобы лучше осветить ее лицо. — Ты можешь принести воды? — повторила Хоук.       Девушка кивнула, поставила лампу на пол и выскользнула в коридор. «Только бы она охрану не привела, — запоздало подумала Хоук, взяв лампу, — не представляю, как я выкручусь из этой странной ситуации».       Женщина подняла светильник, чтобы рассмотреть раны оставленные кнутом. Помощник Брука был прав, спину эльфу разворотили изрядно. Кое-где кровь уже успела запечься, но пара глубоких ран все еще кровоточила: по коже раба спускались темные ручейки и терялись между сухими травинками соломенной подстилки. «Хорошо бы вернуться в комнату и принести заживляющих настоек, — подумала Мариан, оценивая раны на спине телохранителя, — но это рискованно, если магистр увидит, что следы кнута вылечены, появятся вопросы и спросят не с нее, а со слуг».       Валласлин, украшавший замысловатым узором плечо мужчины, поблескивал, отражаясь в свете лампы. Хоук вспомнила письмена, что видела на лице Мерриль, поднесла лампу ближе. Узор на теле эльфа был другим. Если лицо долийской магессы украшали тонкие багряные полосы, то те, что Хоук разглядывала сейчас, были широкими и белыми. Валласлин — письмо кровью по коже. На теле эльфа была не кровь, а что-то другое. Кровь не стала бы серебриться в свете свечи.       Поднеся лампу ближе, Мариан увидела на шее телохранителя широкий ремень ошейника, от металлического кольца которого к стене тянулась широкая цепь. «Они пристегнули его, как собаку, — подумала она, — ублюдки…» Хоук поставила лампу на пол, наклонилась к мужчине. Края ошейника соединялись небольшим замком. «Чтобы рабы не могли снять», — хмыкнула про себя женщина. Она вновь достала отмычку. Замок открылся с легким щелчком. Хоук освободила шею телохранителя, отбросила прочь ошейник, цепь звякнула. Мариан запоздало подумав, что шуметь не стоит, настороженно прислушалась, но в коридоре было тихо.       Она наклонилась к телохранителю, осторожным движением отодвинула челку со лба эльфа. Пропитанные потом волосы были жесткие, как шерсть состарившегося волка. «Они не светлые, — подумала Мариан, опуская ладонь на высокий лоб телохранителя, — они седые, но это невозможно, он ведь еще молод». Жара Хоук не почувствовала. В коридоре раздались поспешные шаги. Женщина обернулась, увидев на пороге уже знакомую эльфийку с глиняной миской в руках. Рабыня приблизилась к Мариан, опустилась на колени, с легким стуком поставила перед ней миску с водой, рядом положила несколько тряпиц, ткнула пальцем себе в грудь, потом показала на дверь. — Тебе нужно уйти, — догадалась Хоук.       Служанка кивнула. Мариан достала из кошелька золотой, протянула девушке: — Благодарю тебя.       Эльфийка замахала руками, поднялась с колен и поспешно покинула комнату. «Не взяла деньги, — подумала Хоук. — Может, им нельзя?»       Женщина поставила лампу так, чтобы ее свет падал на израненную спину мужчины, опустила одну из тряпиц в воду и принялась осторожными движениями промывать окровавленные полосы. «Почему лекарь не пришел к нему? — думала Хоук. — Брук говорил, что эльф последний раз повел себя с ним агрессивно. Что он сделал? Ударил». Смывая с кожи запекшуюся кровь, Мариан видела загрубевшие полосы — шрамы, оставшиеся после ударов кнута. Телохранителя били и раньше.       Через некоторое время, следы кнута были промыты. Больше Мариан ничем не могла помочь этому рабу. Потрогав напоследок лоб эльфа и, убедившись, что жара нет, Хоук поднялась с колен, взяла лампу и, прихватив миску с водой, направилась к двери. — Ошейник… — услышала Мариан слабый голос мужчины, — наденьте ошейник обратно.       Хоук обернулась, эльф по-прежнему лежал на ворохе соломы, только теперь его глаза были открыты и пристально смотрели на женщину. — Наденьте, — повторил телохранитель.       Мариан поставила миску на пол, подошла к стене, потянула металлическую цепь обратно к рабу. Эльф поднял голову, подставляя ей шею. — Надевайте и уходите, — поторопил ее мужчина, — наемники скоро придут меня проверить, промытые раны припишут доброте слуг… Ошейник вызовет подозрения, рабы не могут его снять…       Хоук обернула кожаный ремень вокруг его шеи, с легким щелчком закрыла замок. — Уходите, — повторил телохранитель, он уронил голову на соломенную подстилку, прикрыл глаза.       Мариан вышла в коридор, ковырнула отмычкой в замке, вновь закрывая дверь, прислушалась: в этом крыле подвала было тихо. Она задула свечу, повесила лампу на прежнее место, поудобнее перехватила глиняную миску и зашагала прочь, повторяя путь, которым ее привела сюда эльфийка.       Рассветное солнце Минратоса медленно ползло вверх, поднимаясь над зубчатой стеной, окружавшей поместье магистра. В жизни Хоук было немало бессонных ночей, тяжелых и не очень. Эту ночь женщина с уверенностью приписывала к «тяжелым». Безусловно, в Киркволле всегда было место жестокости, но с такой жестокостью Мариан столкнулась впервые… «Столкнулась и ничего не смогла сделать, — думала Хоук, напряженно вглядываясь в рассветающее небо, — кроме того, что, как вор, прокралась в подвал и под покровом ночи в тайне ото всех… Противно». Женщина фыркнула, отошла от окна, обвела взглядом роскошные апартаменты. «А что ты хотела? — спросила она саму себя. — Ты, помнится, в империю Тевинтер давеча приплыла, а не в захудалый городок Вольной Марки, где все друг друга любят и уважают. Деточка, в Минратосе правят магистры — заносчивые аристократы, рабовладельцы и маги крови… Неужели, ты наивно полагала, что Данариус белый и пушистый?» Хоук тряхнула головой, заставив длинные волосы рассыпаться по плечам, вновь подошла к окну, отодвинула занавесь, ее взгляду открылся роскошный сад магистра, фонтан, что она рассматривала вчера и часть тренировочной площадки с натыканными по краям мишенями для стрельбы. На площадке кто-то был, махал двуручным мечом, сражая воображаемого противника. Мариан пригляделась: «Что за наемник встал в такую рань, чтобы размяться?» Но это был не наемник, а эльф, что не так давно истекал кровью на соломенной подстилке в подвале. — Да он с ума сошел… — прошептала Хоук.       Она отвернулась от окна и быстрым шагом покинула комнату.       Эльф кружил по тренировочной площадке, лезвие двуручного меча со свистом рассекало воздух, отражая солнечные лучи. Если бы Хоук не знала о последствиях вчерашнего наказания, то сейчас, не скрывая восторга, залюбовалась бы грацией и отточенными движениями телохранителя. — Фенрис! — крикнула Мариан, когда до эльфа оставалось несколько шагов. — Фенрис, остановитесь…       Эльф замер, опуская меч. — Что вы делаете, Фенрис? — Хоук быстрым шагом преодолев оставшееся до мужчины расстояние, встала напротив. — «Ты»… — бросил эльф тяжело дыша. — Что значит «ты»? — смутилась женщина. — К рабам обращаются на «ты» — произнес Фенрис. — Хорошо, — Мариан сделала глубокий вдох, — что ты делаешь, Фенрис? — Тренируюсь, — ответил телохранитель.       Он воткнул двуручный меч в песок, чуть оперся на него, … — После того, что случилось вчера ночью… тебе нельзя… — начала Хоук, но эльф перебил ее. — Хозяин хочет, чтобы я тренировался каждое утро, — сказал мужчина, его взгляд был устремлен куда-то в сторону. — К тебе приходил лекарь? — спросила Мариан. — Нет… — ответил эльф, по-прежнему глядя в сторону — Фенрис, вчера ты не получил необходимого лечения и сегодня, если ты будешь махать мечом, промытые раны воспалятся и… — Вам не должно быть до этого дела… — Фенрис… — Не смею отвлекать вас, монна. Простите, но я должен тренироваться.       Эльф выпрямился, рывком вытащил меч из песка. — Подожди… — попыталась остановить его Мариан. — Монна Хоук, — раздался за ее спиной знакомый женский голос. — Адриана, — Хоук обернулась, натягивая на лицо приветливую улыбку, — доброе утро.       Ученица Данариуса приблизилась к тренировочной площадке, грациозно оперлась на магический посох. — Не ожидала встретить вас здесь, — улыбнулась в ответ магистресса. — Я гуляла по саду, — произнесла Мариан, бросив взгляд на эльфа, что продолжил прерванные упражнения, — но увидев, как тренируется телохранитель магистра, невольно залюбовалась его техникой. — Уверена, вас привлекла не только техника, — Адриана повернулась в сторону мужчины, — Фенрис, ко мне!       Телохранитель остановился, вновь воткнул меч в песок, быстрым шагом приблизился к ним и, опустив голову, встал напротив Адрианы. — Подними голову, Фенрис, покажи нашей гостье свою милую мордашку, — промурлыкала магесса.       Эльф голову не поднял, Хоук заметила, как напряглись скулы мужчины. — Подними голову, Фенрис, — сладкие нотки исчезли из голоса Адрианы, — подними голову…       Телохранитель не двигался, он напряженно дышал, по-прежнему глядя себе под ноги. — Адриана… — попыталась Хоук отвлечь магистрессу. — Подними голову, — рявкнула магесса, наконечник ее посоха взметнулся вверх, уперся в подбородок эльфа.       Теперь Фенрис стоял, задрав голову, его зеленые глаза с ненавистью смотрели на ученицу своего хозяина, но Адриана, словно не видела этого. Она улыбнулась, вновь обращаясь к Хоук: — Красив, не правда ли? Эти скулы, глаза, смуглая кожа, его даже седина не портит… — магесса подняла посох выше, заставляя эльфа сильнее задрать голову, — и вы еще тело не видели, оно как изящная тевинтерская статуя… — Адриана, прекратите, — посмотрела на женщину Хоук, в отличие от ученицы Данариуса, она видела, как болезненно напряглось лицо мужчины. — Прекратить, — магистресса вопросительно изогнула бровь, — прекратить что? — Издеваться над ним… — бросила Мариан.       Ученица Данариуса усмехнулась: — Вы меня удивляете, монна… — Я сказала, хватит, — перебила ее Хоук, она шагнула ближе, перехватила древко посоха, заставляя Адриану отвести его в сторону. — Интересно, — магистресса криво улыбнулась, — очень интересно…       Она дернула посох к себе, заставляя Мариан отпустить его, потом развернулась и зашагала прочь. — Не стоило, монна, — приглушенно произнес телохранитель, — она расскажет все магистру… — Не расскажет, я знаю таких… — перебила мужчину Хоук, она повернулась к эльфу. — Тренируйся в полсилы, Фенрис. Я уверена, что раны уже кровят… Если будешь продолжать в том же духе, к вечеру свалишься с лихорадкой. — Благодарю вас, монна, я учту это. — Учти, — Мариан улыбнулась.       Эльф слегка наклонил голову, потом отвернулся и зашагал к оставленному в стороне мечу. Этот раб не был похож на тех слуг, что сновали по коридорам имения, именно поэтому, встретив Фенриса в первые, Хоук посчитала его наемником. Возможно, виной тому была обязанность эльфа, ведь телохранитель хозяина не мог быть робким и забитым.       Лайя постучалась в ее комнату, когда солнце медленно приближалось к зениту, сообщив, что магистр приглашает ее к завтраку. Данариус расположился в саду в тени небольшой беседки, за спинкой плетеного кресла, скрестив руки на груди, стоял Фенрис, по правую руку сидела Адриана, слева — пожилой мужчина с блестящей лысиной и седой бородкой, еще пара эльфов, стояли чуть поодаль. — Доброе утро, магистр, — мило улыбнулась Хоук, приближаясь к столу, кивнула магистрессе, — Адриана…       Женщина ответила ей таким же приветливым кивком. «Не рассказала, — подумала Мариан, — что ж, я в этом не сомневалась». — Доброе утро, Монна, — улыбка и голос магистра были не менее приветливы, — присаживайтесь.       Хоук опустилась на указанный Данариусом стул, один из эльфов тут же налил в стоявшую перед ней чашку дымящийся темный напиток, положил на тарелку пшеничную булочку. — Угощайтесь, — проговорил маг, потом указал на сидящего слева мужчину — после завтрака Адул, покажет вам часть товара, и вы обсудите все нюансы сделки. — Часть? — переспросила Хоук, она рассчитывала поскорее окончить весь этот фарс. — Дело в том, монна, — ответил Адул, погладив ладонью свою бородку, — что Архонт запрещает указывать в одном договоре более пятнадцати душ, а так как ваша сделка предполагает большее количество рабов нам придется оформить ее несколькими договорами. — И сколько рассматривается один договор? — посмотрела женщина на Адула. — Три дня, — ответил управляющий. — Значит, мне придется задержаться у вас дольше, чем я планировала, магистр, — Хоук перевела взгляд на Данариуса. — Признаться, меня это нисколько не огорчает, монна, — улыбнулся маг, поднося чашку к губам. — Я рада, — Хоук улыбнулась в ответ, взяла свою чашку.       Густая темная жидкость имела чуть горьковатый запах. Женщина осторожно, пригубила напиток, в Киркволле за завтраком аристократы предпочитали пить чай. Хоук слышала, что Тевинтерские магистры пьют по утрам кофе, но никогда еще его не пробовала. Вкус у напитка оказался таким же горьковатым, как и запах, но вот послевкусие, что он оставлял на языке, было весьма интересным. Мариан сделала еще один глоток, кофе ей нравился. Магистр улыбаясь смотрел на нее, Адриана делала вид, что изучает остатки темной жидкости в своей чашке, Адул старательно пережевывал булочку, эльфы по-прежнему робко стояли в стороне, Фенрис, напряженный, как тетива лука обводил взглядом сад. «Почему Данариус таскает телохранителя за собой даже на территории поместья? — подумала Хоук. — Боится нападения слуг? Хотя, вчера на приеме он заставлял эльфа разносить вино, вовсе не заботясь о своей безопасности. Странный человек». — Мой помощник должен подойти в ваше имение к полудню, — проговорила женщина, обращаясь к Данариусу, — при нем будут документы, что передал вам Хьюберт. Вы сможете нас принять? — Конечно, монна. Я не планирую сегодня никаких поездок, можете заглянуть в мой кабинет в любое время. — Благодарю.       К магистру подбежал эльфенок, поклонился. — Пришел господин Эмит, он ожидает монну Хоук в ее комнате, — сказал мальчик. — Прекрасно, — улыбнулся магистр, жестом отпуская слугу, — Адул, подготовь для монны первую партию рабов, потом, укажи в договоре тех, кого наша гостья выберет, принеси мне на подпись и незамедлительно, отправь его Архонту. — Будет сделано, магистр, — кивнул управляющий. — Вот и хорошо, мы с Адрианой будем в лаборатории, — магистр поднялся, следом поднялась магистресса. — Всего доброго, монна. — Всего доброго магистр, — кивнула Хоук.       Маги удалились, за ними проследовал Фенрис. Управляющий сидел напротив, ожидая ее решения. — Не вижу смысла медлить, — посмотрела на него Хоук, — показывайте эльфов. — Все будет готово через несколько минут, — Адул поднялся, — подойдите на задний двор поместья. — Благодарю, — ответила Мариан, — я встречу своего помощника и мы подойдем вместе.       Управляющий удалился, не забыв наградить Хоук почтительным поклоном.       Мариан отправилась в свою комнату, ей предстояло встретить Эмита и вместе с ним сыграть роль покупателя живого товара.