Монстрошлюхи.
18 августа 2017 г. в 00:46
В vip-кабинке угнанного транспортника жарко и сильно накурено. Разогретый воздух, пропитанный ароматом дешёвого, крепкого алкоголя, липнет к коже словно влажная ткань. Табачный дым клубами поднимается к потолку. Затмевает приглушённый свет, источаемый полу-органическими осветительными панелями, украшенными переплетением щупальцев.
Красный, словно дорогое коллекционное вино, плещущееся в хрустальном бокале, он растекается по комнате, создавая атмосферу доверительности... которая идеально подходит для интимной близости. Как, впрочем, и ненавязчивая музыка, льющаяся из скрытых среди панелей стен динамиков. Эротично и, в то же время, тонко. Даже изыскано.
И в довершении всего – панорамный иллюминатор, сквозь который можно любоваться глубинами Космоса. Должно отметить, что оформлен он в весьма экстравагантной манере – рама образована щупальцами, в замысловатом переплетении которых можно рассмотреть силуэты обнажённых женских тел, соблазнительно извивающихся в горячке любовного танца.
Что сказать, весьма распространённый и даже растиражированный сюжет. Хотя, от этого, не менее возбуждающий.
Впрочем, мужчине, расположившемуся на обтянутом красной коже диванчике, нет никакого дела до причуд интерьера. Он сейчас целиком и полностью сосредоточен на женщинах, которые устроились вокруг и пытаются завладеть его вниманием.
Шестерых более странных и более не похожих друг на друга особ сложно даже просто вообразить. Представительницы уникальных видов, привезённых из самых далёких уголков Галактики, они удивительны настолько же, насколько и экзотичны. Их горячие, обнажённые тела наполняют духоту ароматом парфюма, а тишину – шорохом перьев, чешуи и хитина.
Монстрошлюхи. Это именно то, что нужно – и монстры, и шлюхи одновременно. Собственно, в поисках именно такой вот экзотики он и прибыл на тот чёртов астероид, вращавшийся по орбите Красной Планеты, носившей имя бога войны, Марса.
Делая изрядный глоток виски Митчелл позволяет себе отвлечься от домогательств инопланетянок и немного повспоминать недавние события. Ведь поначалу ничто не предвещало беды. Всё начиналось не плохо, даже буднично, в какой-то мере.
Он совершил посадку на поверхность Деймоса, так, кажется, назывался тот безжизненный кусок камня, похожий на изрытую воронками кратеров картофелину, и направился в сторону комплекса зданий. Единственному на всём астероиде.
Известное лишь в определённых и, надо сказать, весьма узких кругах, заведение выглядело вполне презентабельно. Похожее на громадный амфитеатр со множеством круглых иллюминаторов, оно было накрыто куполом, на вершине которого находилась ступенчатая пирамида. Неподалёку располагалась рекламная вывеска на антигравитационной платформе.
Прямоугольная, со скруглёнными краями, она висела рядом с крышей, извещая посетителей о том, что заведение открыто. Ряд символов, состоявших из кружочков и чёрточек посадочную площадку красным светом.
Преодолев расстояние до входного шлюза, украшенного эмблемой в виде двух расположенных друг на другом символов, напоминающих стилизованную букву «V» на фоне серого овала, Митчелл вставил пластиковую ключ-карту в прорезь сканирующего устройства и провёл ею сверху вниз, довольно отметив как зажегся зелёный огонёк светодиода.
Вообще-то, он не имел права находиться здесь. Это заведение предназначалось лишь для определённого контингента и его клиентами становились личности состоятельные и уважаемые. Свой пропуск Митчелл получил от одного из таких. В качестве оплаты за одну из тех услуг, которые наёмник, время от времени, оказывают власть предержащим.
Слабый по части женского пола мужчина не смог отказаться от соблазна посетить бордель для богатеньких извращенцев и воспользовался шансом. Вот только увиденное внутри ему не понравилось. Более того – ужаснуло и разозлило его.
В специальных нишах, ряды которых располагались по периметру стен, находились девушки! Их руки были подняты над головами и заключены в тяжёлые металлические кандалы, блокировавшие ладони от запястья до кончиков пальцев. Электронные замки, исключали даже малейшую возможность побега. А потому несчастные пленницы обречены были висеть в нишах словно выставленные на продажу куски мяса. И «ассортимент» оказался велик, Митчелл вынужден был это признать.
Кого там только не было! Пройдя вдоль одного ряда Митчелл заметил и покрытую зеленоватой чешуей обитательницу водного мира, тело которой топорщилось колючими плавниками. И болезненно-хрупкое создание со светло-фиолетовой кожей, принадлежащее к расе межзвёздных кочевников. И секс-бота, чья зеркальная кожа серебрилась металлом.
Последних посетители борделя эксплуатировали безо всякой жалости. Машина ведь не живая. Ей не бывает больно, противно или унизительно. Машина ничего не чувствует... Но в глазах искусственных созданий, он видел не тоску и даже не отчаяние, а мольбу о смерти. Об избавлении от мучений, превысивших все мыслимые пределы.
Наверное, собиравшихся здесь подонков и извращенцев заводили слёзы пленниц и их отчаяние, но только не его.
Будучи наёмником Митчелл не причислял себя к числу людей чувствительных и сентиментальных, но... подобного терпеть не собирался. А увидев, как здоровенный, в полтора человеческих роста, амбал с покрытой присосками красной шкурой и налитыми кровью жёлтыми глазками «покупает» одну из прикованных к стенке красавиц, он не выдержал.
Воображение у Митчелла было богатое, а потому он прекрасно представлял, сколько мучений этой хрупкой девушке с гладкой, без намёка на волосяной покров, кожей цвета лазури предстоит испытать в лапах грязного монстра. Как говорится, если при виде чьих-то действий плазменный пистолет сам просится в руку, то зачем же сдерживать благородный порыв?
Ну, он и не стал. И прежде, чем отвратительный урод наложил пупырчатые лапки на визжащую и слабо сопротивлявшуюся рабыню, вытащил из потайного кармана плазменный пистолет (засечь который было не по зубам даже самым навороченным сканерам) и выжег огромную дыру в груди инопланетянина. Церемониться с этим не имело смысла.
Но убийством одного подонка дело, конечно же, не закончилось. Потому что такие как он были подобны тараканам. Стоило Митчеллу раздавить одного, как тут же появились его приятели. Сначала двое, затем трое, а после и полдюжины. Ну а там и охрана борделя подтянулась. Перебить их в одиночку было бы, хм... проблематично.
Поэтому он вырубил питание, освободив рабынь, которых держали здесь. Тех самых, которым больше нечего было терять кроме своих цепей. Их месть была долгой, кровавой и очень мучительной. Ни один из охранников и посетителей борделя так и не пережил её. Джону оставалось лишь добить оставшихся, потратив на это, кстати, уйму боеприпасов.
В общем, всё вышло как всегда – он заглянул на огонёк чтобы развлечься и влип в историю. Покончив со злобными рабовладельцами, Джон, конечно же, освободил девушек, с ужасом наблюдавших за развернувшимся в холле побоищем.
Но увидев, что избавленные от оков растеряны и плохо представляют, что теперь с новообретённой свободой делать, решил действовать по принципу «мы в ответе за тех, кого спасли». Всю имевшуюся в кассе выручку он разделил между спасёнными, оставив себе ровно столько, чтобы покрыть расходы на топливо. Плюс моральная компенсация за испорченный отдых. Затем предложил доставить подопечных до ближайшей безопасной перевалочной станции. Не дальше.
Ему, конечно, было жаль девушек, попавших в затруднительное положение. Да и к сексуальному рабству, процветавшему в паре световых минут от Земли, древней Прародины Человечества, относился крайне непримиримо, но... всё же он был не ангел-хранитель и не Иисус Христос, чтобы помогать всем подряд и развозить целую толпу инопланетянок по Галактике.
Да и объяснять патрулирующим этот сектор военным, кто перебил толпу народу на Деймосе, у него не было никакого желания. Сказать по правде, Митчелл предпочёл бы вообще предоставить девушкам возможность выбираться из разгромленного борделя своим ходом, если бы не одно «но». Он не хотел, чтобы их снова поймали. Поэтому и взял с собой.
Лететь на своём корабле было бы весьма недальновидно, поэтому хитрый наёмник воспользовался местным транспортом. С точки зрения охраны это был серьёзный просчёт – оставлять на астероиде космический корабль. Ведь пленницы, подняв бунт, могли бы попытаться сбежать на нём. Но они были слишком самонадеянны, чтобы учесть такую возможность.
Это было только на руку Джону и теперь он летел на красном, похожем на длинную сигару, транспортнике, нагруженном красавицами всех расцветок и мастей. Большинство собрались в жилом отсеке, оккупировав кают-компанию. Там, с отнятым у охранников оружием, они готовились защищать свою свободу от любого, кто посмеет вновь на неё посягнуть.
В том числе и от своего спасителя. Да и с чего бы им, прошедшим сквозь унижения сексуального рабства было доверять кому либо? Тем более – незнакомцу. Тем более – с пушкой. Да и мало ли куда он мог их отвезти? Может быть в другой бордель. Или вообще продавать на невольничьем рынке, который продолжает существовать не смотря на все усилия властей.
Так что доверять Митчеллу им было не с чего. Парень это понимал и был не в обиде поскольку и сам не очень-то доверял спасённым. Опасался, что по окончании путешествия они могут захотеть расправиться с ним. Но это касалось лишь тех девушек, кого в борделе удерживали против воли. А ведь некоторые работали там по контракту. Местная элита.
Или, правильнее было назвать их пассивными соучастницами преступления? Ведь они в отличие от закованных пленниц, были свободны в рамках подписанного контракта. Могли перемещаться по территории борделя, да и обращались с ними явно получше, предоставляя комфортные апартаменты и хорошую еду, а не барак на тридцать-сорок мест и питательную смесь на завтрак, обед и ужин, которой вынуждены были довольствоваться остальные.
Именно эти девушки собрались сейчас вокруг «спасителя» который своим появлением разрушил их перспективы быстрого обогащения, намереваясь соблазнить его. Ясное дело, что бывшие пленницы так бы делать не стали. Жертвы сексуального насилия не прыгают в постель к своим спасителям. Сколь бы харизматичны те не были.
А эти шестеро надеются таким необычным способом переубедить его делиться добычей с остальными девушками или, хотя бы «отработать» поездку за пределы солнечной системы. Ведь здесь у них могут возникнуть серьёзные неприятности, если хотя бы одна из спасённых девушек заявит, что они могли бы помочь, но не стали этого делать.
Они готовы продаться за деньги. Поэтому Митчелл и называет их монстрошлюхами... что, впрочем, не меняет того факта, что время в пути коротать как-то надо. Так почему бы не воспользоваться представившейся возможностью? Не зря же он, всё-таки, прилетел в этот бордель, в поисках жаркой любви с экзотическими инопланетными красавицами.
Внезапно какое-то движение привлекает внимание Джона, прерывая размышления. Вернувшись к реальности он замечает, что сидящая напротив него девушка, решается-таки перейти к активным действиям. Самая высокая из собравшихся она, в то же время, кажется и самой спокойной. До сего момента просто сидела, закинув ногу на ногу и прикрывая грудь когтистыми ладонями. Этакая развратная скромница. Порочное создание, прячущееся под маской невинности.
Она чётко понимает, зачем она здесь, а потому одежды на ней нет. Как, впрочем, ни на ком из собравшихся. Ничто не мешает Джону как следует рассмотреть её и он решает не отказывать себе в этом удовольствии. Скользит взглядом по красивому телу, затянутому в чёрный, лоснящийся панцирь. Хитиновые пластинки покрывают, чуть ли не каждый дюйм кожи.
Открытыми остаются только живот, грудь и нижняя половина вполне симпатичного, по человеческим меркам, лица. Верхняя же, начиная от переносицы, защищена сросшимся из пластин каркасом, напоминающем экзотический шлем, увенчанный маленькой короной, состоящей из двух сегментированных рогов, придающих девушке инсектоидный вид.
Экзотичная и изящная самка, выглядящая чуть угловатой из-за напластований брони удивительно напоминает Митчеллу инопланетных существ из культовых кинолент XX века носивших название «Чужой» и «Особь». Глядя на неё наёмник невольно задумывается – а не свёл ли режиссёр тех фильма знакомство с инсектоидами уже в то далёкое время?
Впрочем, судя по тому, с какой настойчивостью ножка инопланетянки упирается в его промежность, массируя начинающий подавать признаки жизни член, он понимает, что вряд ли сможет это выяснить. По крайней сейчас. По тому, как оканчивающийся жалом ребристый хвост обвивает его лодыжку ясно – она будет первой. Настоящая альфа-самка.
Остальные, кажется, не против. А пока красавица седлает его, сверкая лоснящейся шкурой, чёрной словно разлитая нефть, рядом происходит нечто не менее интересное. Щупальница нападает на Птицедеву, обвивая её своими конечностями в самых, хм... интересных местах. Охватывает выпуклые шары грудей, протягивает гибкие отростки между ножек.
Надо сказать, что эти двое выглядят не менее колоритно чем та, что уже устроилась на коленях у Джона и методично надрачивала его стоящий колом член четырёхпалой лапкой, оказавшейся, на удивление, мягче человеческой.
Первая – тощая, костистая и немного нескладная. Однако, при своей неестественной, с человеческой точки зрения, худобе она обладает внушительным ростом. Её тело покрыто белоснежными, с коричневыми жилками на концах, перьями. Руки же напоминают крылья, размах которых напоминает о королевских орлов, вымерших в середине XIX века.
Пожалуй, эту женщину даже можно счесть красивой, в привычном понимании слова. Светлая, с золотистым отливом кожа, точёные черты, крючковатый нос, загибающийся вниз будто клюв ястреба. Тонкие, плотно сжатые губы и удлиненные, чуть раскосые глаза, наполненные оранжевым огнем, таинственно светятся в красноватом полумраке.
Плюмаж, нахлобученного поверх её головы шлема (очевидно, являющегося частью некоего сценического образа) придаёт инопланетянке сходство с жительницей пустыни. А вот её, хм... партнёрша, больше похожа на бесформенный клубок щупальцев, сероватого оттенка. Рассмотреть какие-то подробности не удается – слишком быстро она движется.
«Такие разные, но всё-таки они вместе» – мелькает забавная мысль. Затем мужчина понимает – они не в первый раз выделывают такое. Вполне возможно, что раньше они даже работали в паре, развлекая пресытившихся клиентов шокирующими формами секса. Что же, учитывая межвидовую разницу и артистизм участниц такие выступления наверняка имели успех.
«То же мне хентай с тентаклями» – усмехается Митчелл, но почти сразу забывает об этом, охваченный собственными ощущениями. Сидящая у него на коленях красавица уже вдоволь наигралась с членом чтобы приступить к проникновению. Она хватается руками за его плечи и приподнимается всем корпусом, становясь, при этом, на корточки.
Её хвост обвивается вокруг напряжённого мужского ствола и направляет. Девушка соединяет их тела одним коротким и резким движением, заставляя Митчелла запрокинуть голову к потолку. Любовный канал бестии оказывается настолько тесным и ребристым, что ему не легко сдержаться. Но он изо всех сил сопротивляется болезненному наслаждению.
Борется за своё мужское достоинство, чтобы не разрядиться в самом начале. Лицо нависающей над ним инопланетянки остаётся бесстрастным. Истинная профессионалка, она не вкладывает эмоции в то, что делает, компенсируя отсутствие страсти огромным опытом. С таким хладнокровием, она вполне могла бы работать секретным агентом... или киллером.
Даже её глаза закрыты оптическим визором, напоминающим сплошные, зеркальные очки. Чёрный, как её хитин он лишь усиливает её сходство с самкой огромного насекомого. Наличие визора немного портит внешность, но в сфере интимных услуг это и не считается основным достоинством, верно? Главное, чтобы девушка умела работать.
И эта Инсектоидка умеет. Наверное, её визор снабжён биосканером, для считывания биометрических показаний тела и успешного поисках эрогенных зон, локализация которых различаются у различных видов. И ей, с помощью этого хитрого, навороченного устройства удаётся без труда отыскивать их. Митчеллу кажется, что она знает его тело лучше него.
Прижимая жёсткую, хитиновую задницу к мужским бедрам, она позволяет ему проникнуть глубоко внутрь неё. Там так горячо, что кажется, будто он сейчас расплавится. И так хорошо, что он готов растаять от удовольствия. Её внутренние мускулы охватывают его чувствительный член, туго сжимая его по всей длине – от основания до головки.
Инсектоидка начинается двигаться вверх-вниз, скользя по его поршню. При этом каждое её движение вызывает ритмичные сокращение горячей плоти. Это напоминает массаж... но ощущается гораздо приятнее. У Джона перехватывает дыхание и он, запрокинув голову, пытается уловить хоть какие-то эмоции на лице девушки.
Но тщетно. Она не позволяет себе даже ухмылки удовлетворения, оставаясь такой же спокойной и отрешённой. Хотя... почему-то мужчине кажется, что за этой непроницаемой холодностью кроется намёк на тонкий садизм. Иначе зачем бы ей так стараться довести его до быстрого финала в то время, как он явно хочет показать себя и насладиться процессом?
Ну уж нет! Не желая и дальше мириться с подобным обращением, Митчелл тянется к груди девушки, намереваясь преподать ей хоро-оший урок и терпит неудачу. Инсектоидка хватает его за запястья и заводит руки за голову, прижимая к спинке дивана. Он пытается вырваться, но хвост инопланетянки стягивает его локти в качестве дополнительной меры.
Для Джона, как для мужчины, это очень унизительно – быть таким беспомощным. Но он ничего не может поделать. Единственное, что альфа-самка позволяет ему – это иногда ласкать грудь. Прогибаясь в спине она придвигается ближе, подставляя её поцелуям, но отдёргивается едва только он начинает входить во вкус. Не даёт насладиться.
Меж тем её тренированное тело продолжает нескончаемое движение, опускаясь и тут же отскакивая как пружина. Скольжение горячей плоти вызывает интенсивную стимуляцию, которой невозможно сопротивляться. Только сила воли помогает сдерживаться. По крайней мере пока что. Кажется, что каждый мускул в его теле напряжён до предела.
«В чём дело? Уже корчишься в агонии?» – спрашивает Инсектоидка, касаясь его щёки когтистыми пальцами. Джон собирается ответить ей, но он уже не способен на какие-либо осмысленные действия и может только стонать и дёргаться в экстазе. Женские хитрости, безжалостно применённые против него, доставляют слишком сильное удовольствия.
Не проходит и минуты, как хитиновая альфа-самка доводит его до оргазма. Ощущая, как его член начинает пульсировать внутри, Митчелл вскидывает бёдра, соединяя тела ещё теснее, чем раньше. Но это не контратака. Даже не отчаянная попытка сопротивления. Это полная и безоговорочная капитуляция, в ходе которой он выбрасывает белый, хм... флаг.
Выгибается, насколько позволяют крепкие, похожие на захват, объятья инопланетной самки. В этот, без сомнения, самый интимный из моментов близости он очень хочет увидеть её глаза, но чёрное стекло визора остаётся непроницаемым и ему остаётся «любоваться» отражением своего лица, искажённого гримасой страсти. То ещё, к слову, зрелище.
Его преждевременный оргазм Инсектоидка никак не комментирует. Она не кажется ни удивлённой ни разочарованной, но Митчел всё равно чувствует себя жалко. Он побеждён слишком легко. От осознания этого сквозь удовольствие начинает проступать унижение, заставляющее его покраснеть. Его бывалого наёмника и контрабандиста!
Инсектоидка же, ни слова ни говоря, слезает с него и отходит в сторону. Туда, где расположилась, и активно наблюдала за происходящим, девушка, принадлежащая к тому же виду. Правда у неё нет выраженных гребней на голове, а покрывающий кожу хитин не кажется таким толстым и прочным, за счёт чего она выглядит несколько изящнее...
...и слабее. Более крупная самка приближается к ней, обнимает за плечи, заставляя подняться на ноги и прижимает к стене. Приходящий в себя Джон слышит, как она шепчет «Сегодня... я буду твоим парнем!». И смачно целует подругу в засос. Одновременно с этим её пальцы проникают между ножек девушки, заставляя издать приглушённый стон.
Дальше сюжет развивается по старой, как сама Вселенная, схеме – одна причиняет наслаждение и подвергает ласкам, а вторая – претерпевает перечисленное. Прижатая к стене она пытается сопротивляться, когда пальцы сменяет хвост, но сжимающиеся на её груди лапы быстро убеждают оставить бесполезные попытки и покориться любовнице.
«Альфа-самка» – думает про себя Митчелл, наблюдая за тем, как девушка, с которой он только что спал, грубо трахает подругу прямо на его глазах, используя гладкий костный наконечник на своём хвосте в качестве члена. И при этом не забывает лапать беспомощную жертву и целовать её, пропихивая язык ей в горло. «Прям двойное проникновение кое-то».
Меж тем, с противоположного конца дивана, откуда-то от окна, раздаётся стон и мужчина оборачивается, на время забывая о возбуждающе-грязной сцене, от просмотра которой он вновь начинает ощущать вполне естественное возбуждение.
Щупальница уже не просто играет с Птицедевой. Она взяла над ней полную власть – оплела, обездвижила, проникла в самые сокровенные места и теперь безжалостно сношала. Жертва подёргивается, хлопая не способными развернуться в ограниченном пространстве vip-кабинки крыльями, но не может освободиться. Да и пытается ли? Её конвульсии больше похожи на пароксизмы страсти, охватившие спеленутое тентаклями тело. Наверное ей и правда хорошо.
«Похоже, птичка своё уже отлетала, на сегодня» – усмехается Митчелл, вслушиваясь в хриплые стоны девушки, попавшей в капкан любвеобильной подружки. И самое смешное, заключается в том, что «подружка» и является капканом, приспособленным для извлечения удовольствия. И не привыкшим останавливаться даже после доставленного оргазма.
Однако, заметив что единственный на корабле мужчина снова свободен она тут же бросает порядком обессилевшую, в сексуальном плане, подругу и плавно перемещается к новой жертве. Настойчивость, с которой она делает это, немного пугает Джона. Он пытается отодвинуться, но не тут-то было. От Щупальницы не уйти. Не спастись, не спрятаться, не скрыться.
Инопланетянка неумолимо приближается к нему, скользя по кожаной оббивке дивана, словно каракатица по дну моря. А в последний момент – расправляет щупальца и обнимает ими. Их прикосновение кажется человеку непривычно-странным. Даже не с чем сравнивать. Разве что с тёплыми, живыми верёвками, обвивающимися вокруг плеч, торса и бёдер.
Восемь «ног», две «руки» – эта девушка умеет обнимать и делает это со всей силой страсти, которую он сумел пробудить. В первую секунду Джону кажется, что его рёбра сейчас затрещат, но Щупальница почти сразу ослабляет хватку. Ровно настолько, чтобы он мог дышать, но при этом оставался в полной её власти и даже не помышлял о побеге.
Вцепившись в него всеми конечностями инопланетянка текуче приподнимается, и их лица оказываются примерно на одном уровне. Точнее – его лицо и её вытянутая, овальная морда, снабжённая широченной пастью, усеянной острыми зубищами. Как и у Инсектоидки у Щупальницы отсутствуют глаза. Что, на взгляд Митчелла, кажется весьма прискорбным.
Впрочем, он сразу же забывает об этом, сосредоточив всё внимание на зубах девушки оказавшихся в опасной близости от его лица. Он – парень не робкого десятка, но от их вида и у него по спине бежит холодок. «Строение ротовой челюсти явно исключает возможность поцелуя и иных... хм, оральных ласк. Да ни за что на свете!» – решает для себя Митчелл...
...но оказывается разубеждённым в этом, когда язык Щупальницы оказывается у него во рту, доставая до самого горла! Мужчина содрогается всем телом, реагируя на внезапное вторжение, но инопланетянка держит его слишком крепко. К тому же влажный и тёплый низ её живота, приникает к его чреслам. Оказывается он тоже покрыт маленькими щупальцами.
Эти бесчисленные тентакли охватывают ноги и бедра Митчелла, призывая к девушке. Извиваются и корчатся на поверхности его кожи вызывая приятное, щекочущее ощущение. Внезапно один из отростков отделяется от массы и обвивает его член. Закручивается вокруг ствола – от основания к голове, заключая вновь отвердевший орган в спиральный плен.
Странное удовольствие от скользкого, эластичного щупальца, сжавшего пенис, на какое-то время сбивает мужчину с толку. Это слишком необычно. Щупальница, видя его замешательство, отстраняется и, улыбнувшись во всю свою зубастую пасть, приникает к его уху, доверительно так, почти интимно, сообщая: «Сейчас мы с тобой поиграем».
Митчелл содрогается и вновь передергивает всем телом от ощущения длинного языка, скользящего по краю ушной раковины. Одновременно с эти щупальце, обвившееся вокруг некой части его тела, приходит в движение, наматываясь как провод на катушку. Быстро ужесточающееся объятье повергает мужчину в сладостное оцепенение.
Но коварная инопланетянка не даёт ему сполна вкусить блаженство своей чуждой плоти. Её язык, до этого так ласково стимулировавший его ухо, нагло проскальзывает в отверстие слухового канала. И это ощущение уж точно нельзя назвать приятным! Джон дергает головой, силясь покончить с наглым вторжением, но не может уже даже этого.
Десять больших щупальцев, оплетающих его, сжимаются в ответ на его слабые попытки вырваться. Не способный сопротивляться им он может лишь ощущать, как они всё туже и туже затягиваются вокруг. Извиваются и корчатся вызывая дополнительную стимуляцию. Теперь она массирует не только член, но всё тело целиком.
«Сдавайся... я всё равно выжму тебя досуха» – игриво сообщает Джону Щупальница, оставляя в покое настрадавшееся ухо. Но вместо облегчения пленник (а как его ещё можно назвать в столь беспомощно-пикантном положении) чувствует нарастающее удовольствие. Прикосновения эластичного щупальца к члену, лучше чем всё, что он испытывал прежде.
Необычная стимуляция неумолимо приближает Митчелла к краю оргазма. Однако он не собирается сдаваться так просто. Один раз его сегодня уже оттрахали как следует. Пора брать реванш! Жаль возможности сделать это у него нет. Он всё ещё связан, по рукам и ногам, а тентакли гладят тело по всем направлениям и извиваются вокруг члена, вызывая порой самые противоречивые ощущения. Плюс ко всему Щупальница сношает языком его ухо.
«Сопротивление бесполезно» – шепчет она, подтягивая его ближе, чем это кажется возможным. Теперь складки эластичного тела ласкают его член, освобождённый из плена тентаклей. Всасывают с такой силой, словно действительно хотят сделать единым целым. Он оказывается в плену тёплой, клейкой плоти, а сил вынести это уже нет.
Комбинация стимуляции приводит Джона к финалу, заставляя выгибаться на диване. Он вкушает радость удовольствия опутанный скользким клубком щупальцев, одновременно наблюдая как хитиновая Альфа-самка совокупляет менее удачливую подругу. Кажется, несчастная окончательно прекратила бороться и отдалась наслаждению. Как и он сам.
На мгновение поймав отчаянный взгляд черных глаз девушки, переживающей невесть какой по счёту оргазм в лапах более сильной любовницы, он может только посочувствовать ей. Затем силы на время покидают наёмника, и он безвольно откидывается назад, ощущая как Щупальница заботливо поддерживает его голову, не давая удариться затылком.
Какое-то время Митчелл отдыхает, забыв обо всём. Затем, побуждаемый сильнейшей жаждой, поднимает с пола бутылку и опустошает содержимое. Красное вино восполняет запас жидкости мужчина вновь закрывает глаза, надеясь задремать под аккомпанемент женских стонов. Кто-то явно совокупляет кого-то. И судя по всему – против воли.
Но его планам не суждено сбыться. Чей-то непривычно-чешуйчатый хвост начинает беспокоить его, задевая ноги. Митчелл лишь вяло отмахивается, надеясь что его оставят в покое, но не тут-то было. Хвост остаётся на месте, скользя рельефом выпуклых чешуй по коже. Постепенно он поднимается от голеней к бёдрам и пробирается в... зону бикини.
Но и тут мужчина не проявляет никакой реакции. И лишь когда острый кончик хвоста предпринимает попытку проникнуть между его ягодиц, вскакивает. И это его ошибка потому что Змеедева, ранее таившаяся в затемнённом уголке, молниеносно обвивает его, обездвиживая. Митчелл не успевает опомниться как снова оказывается спелёнутый по рукам и ногам.
Отданный на милость очередной очередной похотливой самки, которая обматывается вокруг него, притягивая руку к туловищу. Слыша над собой шипение он решает, что нужно хотя бы попытаться рассмотреть ту, кто хочет стать очередной его любовницей. Потому что противиться этому уже поздно. Всё равно он беспомощен. Снова. «Да какого чёрта?!»
Что же, её внешность не разочаровывает. Верхняя половина туловища принадлежит привлекательной девушке, чья кожа кажется гладкой и белой, как прозрачный фарфор. И такой же ровной. Покрывающие её тонкие чешуйки, поблёскивают зеленоватой патиной и практически не видны. По крайней мере, на шее, плечах, груди и животе.
Ниже пояса нежное тело переходит в змеиный хвост, обёрнутый сейчас вокруг тела Митчелла. Надо сказать, это «украшение» её совсем не портит. Чешуйки хвоста обладают красивой продолговатой формой и имеют характерный цвет окислившейся меди. Кольца нежного брюшка были молочно-белые, совсем как кожа на верхней части туловища.
Лицо девушки своеобразное. Тонкое, скульптурное, быть может чересчур острое, но от этого не менее привлекательное. Светящиеся жёлтые глаза придаёт образу некую изюминку, а длинный раздвоенный язык, игриво скользящий по ярко-зелёным губам, наталкивает на мысли обо всяких пошлостях с их участием. Только клыки немного пугают.
Особенно в тот момент, когда Змеедева впивается ими в плечо жертвы. Митчелл вскрикивает, напрягая мускулы, но инопланетянка легко подавляет его сопротивление. Продолжая шипеть ему на ушко, она с силой прижимается грудью к его груди, используя змеиную часть тела как опору. Не смотря на родство с рептилиями у неё есть грудь.
И не маленькая. Так же у Змеедевы есть и ещё кое что. Джон чувствует влагу в том месте, где змеиная плоть прижимается к паху. И, странное дело, от этого у него наступает эрекция. Такая мощная, словно он месяц провёл один в Дальнем Космосе, а не занимался сексом десять минут назад. Яд инопланетной бестии действует как афодизиак.
Взявшая его в плен самка ухмыляется и, плавно качнув бёдрами, начинает любовное соединение. Внутри у неё прохладно и влажно. Мужчина стонет, ощущая как его стержень приходит через кольца мускулов, которые сжимаются и обволакивают его, сокращаясь при этом, так, словно обладают собственной волей. Каждое колебание приносит удовольствие.
Пожалуй, даже Инсектоидка не владеет такой техникой удовлетворения. Не смотря на мастерство, она просто не оборудована таким количеством любовных мускулов. Потрясение от наслаждения оказывается таким сильным, что Джон инстинктивно подается назад, но его голая задница упирается в чешуйчатый хвост, который явно не собирается разжиматься.
Возможности сбежать нет, и ему не остаётся ничего другого, кроме как сдаться опять. Между тем Змеедева продолжает сдавливать Джона кольцами своего тела. В результате их бёдра соприкасаются очень тесно, а его член оказывается похоронен глубоко у неё внутри. Её мускулы продолжают сжиматься даря всё новые и новые порции удовольствия.
К этому невозможно приспособиться. Чёрт! Да Митчелл кончил бы на месте если бы два предыдущих оргазма не сделали его менее чувствительным для стимуляции. Но даже так ему удаётся продержаться лишь пару минут, по истечении которых он стонет громче, чем Змеедева шипит. Что служит поводом для насмешек со стороны остальных самок.
«Что, уже на пределе? А если я так?» – ехидный голос, переполненный посвистом, достигает ушей мужчины за миг до того, как её влагалище сокращается на половину от прежнего диаметра. И это ощущение... не описать словами. Достигшему по-настоящему взрывного оргазма Митчеллу кажется, будто его защемило в тисках любви...
...кажется в процессе он теряет сознание. Потому что, открыв глаза, не обнаруживает рядом Змеедевы, уползшей обратно в темноту. Зато у нему придвигается ещё одна особа... или правильнее будет сказать особь? Длинная, тонкая и гибкая она производит впечатление неестественности и обладает весьма условным сходством с забавной обезьянкой...
Только тело её покрыто не волосами, а костными пластинами и кожа обладает нежно-лиловым цветом. Хватательные пальцы одинаково развиты и на руках и на ногах. Длинный и гибкий хвост, почему-то, напоминает львиный, а увенчанная загнутыми к затылку рогами голова вообще ни на что не похожа. Её угловатую форму Митчелл не берётся описать.
Ну а морда (да именно морда, а не лицо) плоская и поделена проходящим посредине клином на две половины. Две пары узких, жёлтых глаз, находящихся друг над другом. Две пары горизонтальных ноздрей, похожих на маленькие щёлочки. Прорезь лишённого губ рта – вот и все черты, которые ему удаётся рассмотреть затуманенным взором.
А самочка, тем временем, весьма ловко перескакивает поближе к нему, опираясь при этом, на все четыре конечности. Её намерения очевидны Митчеллу, как очевиден, теперь, и коварный план девочек – трахать его до тех пор пока он не согласится на их условия. Дверь заперта и открывать её никто не будет. А до пункта назначения ещё пол суток пути.
Спасения ждать неоткуда. Вот уж действительно монстрошлюхи!