Глупо говорить о том, чего нет

      — Анна… — зайдя в дом, Каренин поймал за локоть Анну, которая хотела беспрепятственно попасть в комнату, — Анна, я должен поговорить с тобой, — настойчиво произнёс Алексей Александрович.       Анне эта фраза никогда не нравилась, потому что всегда, когда она звучала из уст мужа, случался разговор, который только и портил отношения между ними. Услышав снова это, Каренина немного разозлилась, в результате чего резко развернулась и посмотрела на мужа, наигранно удивлённо сказав, вскинув брови вверх:       — Да, и о чём же?       Анна прекрасно понимала, о чём намеревается поговорить с ней Алексей, но эту игру она завела по единственной причине — ей захотелось позлить мужа, как бы мстя ему за подобные разговоры.       — На этих днях… — спокойно говорил Алексей Каренин, снимая пальто, — неважно кто…мне намекнули… — сняв пальто, он с укором посмотрел на жену, — и не раз! Что с графом Вронским вы беседуете так, как будто в мире никого нет, кроме вас.       — Но я не вижу в этом преступления, — Анна всего лишь усмехнулась и забросила свою накидку на перила лестницы, по которой после стала не спеша подниматься, совершенно не обращая внимания на мужа.       Алексей Александрович расстегнул две верхние пуговицы рубашки, ему казалось, что в помещении становится душно и жарко. Он отошёл от Анны в сторону и встал к ней спиной:       — Нет преступления, да… — он на секунду задумался, затем повернулся к Карениной лицом, — но люди мнительны, тревожусь я не о себе. — Алексей сделал шаг на встречу жене. — Я не ревнивец! Ревность унизительна! — Каренин любовь и ревность никогда рядом не ставил и в этой ситуации пытался обойти стороной подобное чувство. — Но так нельзя, чтобы о вас болтали… — Алексей Александрович не сумел договорить, поскольку Анна, будучи уже разозлённой, резко обернулась в его сторону, что было удивлением для Каренина, который жену такой прежде не видел.       — Кто?! — чуть ли не в гневе сказала Анна, которой уже этот разговор стал не то, что докучать, а раздражать.       — Все! — таким же тоном ответил ей Каренин, от чего Анна злилась сильнее.       Анна Аркадьевна закатила глаза и, тяжело вздохнув, продолжила подниматься по лестнице, направляясь в комнату. Каренина пыталась уйти от разговора, это, безусловно, заметил её муж, который пошёл вслед за ней, говоря всё в том же тоне:       — Вы с ним видаетесь! Видаетесь! Видаетесь!       — Бывает, да, я разговариваю с ним, — Анна старалась говорить с полным безразличием для своей же цели — злить мужа. Её игра ей нравилась всё больше и больше.       — Вы с ним общаетесь! Вы с ним уединяетесь! — Каренин всё надавливал на жену. У него была тоже некая своя игра, целью которой было довести Анну до такого состояния, чтобы она всё рассказала без единой запинки.       Каренина слегка повернула голову в сторону мужа:       — А как иначе разговаривать двоим?! — терпение Анны понемногу лопалось.       — Вы стали оба всеобщей притчей! Я объяснений не хочу, не жду!       Каренина, преодолев лестницу, с облегчением вздохнула и продолжила свой путь, надеясь, что Каренин отстанет, ведь ему объяснения вовсе не нужны, но не тут-то было.       — Но я прошу о приблюдении сули… — на ходу от волнения его язык стал заплетаться, — о приблюдении сули… — снова та же ошибка, Алексея Каренина это, признаться, взбесило. — О соблюдении приличий! — наконец-то фраза, застрявшая в его горле, была выговорена. Каренин подходил ближе к Анне, и, казалось, с каждым шагом он становился всё более злым. — Это всё, что я имею в виду! — Алексей опять схватил Анну за локоть, только на сей раз хват его был крепче, что приносило боль Анне, и этим самым жестом он развернул её к себе, заставляя смотреть прямо в глаза.       От неожиданности Анна чуть вскрикнула, но, вспомнив про свою игру, со всей своей раздражённостью посмотрела в глаза мужа, тихо и злобно промолвив:       — Я вас ненавижу…       Анна пристально вглядывалась в глаза Алексея. Когда он только развернул её к себе, Анна думала, что взгляд мужа будет полон ненависти. Да, ненависть была, но Анне виделось за этой ненавистью кое-что ещё, какой-то странный огонёк, которого она не видела раньше и которого, наверное, так не хватало за все годы замужества. Анна разглядела в глазах Алексея неподдельный интерес к ней. Смотря, практически не моргая, на мужа, Анна постепенно отходила от ярости, взгляд её смягчался. Она была словно заворожена, даже не заметила, что Алексей перестал держать её за руку.       Каренин, любящий Анну уже на протяжении восьми лет, всегда смотрел на неё с любовью, в каком бы состоянии он ни был. Заметив эту любовь, Анна была поражена: как она всё время не замечала её.       — Не верю… — Алексей, заметивший во взгляде Анны что-то похожее на взаимность, нарушил тишину, долго царившую между ними.       Анна, желая что-то ответить, приоткрыла рот, но в этот миг Каренин поцеловал её, прижав к себе. Она замешкалась на секунду из-за того, что не сразу дошло происходящее, но после стала отвечать на поцелуи мужа, который целовал её так, как никто прежде.

***

      На утро Анна проснулась в объятьях мужа, который явно не хотел её отпускать после прошедшей ночи. Заметив, что она уже не спит, Каренин осторожно рукой убрал прядь выбившихся волос с её лица за ухо и поцеловал Анну в лоб.       — Доброе утро, — тихо сказал Алексей, улыбнувшись уголками губ.       — Доброе… — ответила Анна, глядя в глаза мужа, которые всё были полны любовью и нежностью.       Каренина окончательно поняла, что такой взгляд был всегда, а она просто не видела, ибо желала совершенно другого. Анне стало стыдно за слова, в которых утаивалась злоба, за дерзкое поведение, за измену — за всё, что было между ей и мужем до того поцелуя. Осознав всю свою вину перед Алексеем, Анна сильно прижалась к нему, уткнувшись носом в его шею. Каренин только заулыбался от этого. Теперь это уже была его Анна, только его, и никого другого в помине. Алексей так долго ждал взаимного ответа от жены, что сейчас он находился на седьмом небе от счастья. Объятья Анны были очень приятны для него, Каренин точно был уверен: она Вронского так не обнимала (что является самой что ни на есть настоящей правдой).       — А как же граф Вронский? — чуть усмехнувшись и всё улыбаясь, спросил Алексей.       Анна, даже не задумываясь, шёпотом ответила, чем заставила сильней Алексея Каренина сиять от счастья:       — Глупо говорить о том, чего нет…